Дороже жизни

Вспомнился этот разговор. Промелькнул у Александра в голове перед ответом Егору, будто кто специально подбросил это воспоминание в нужный момент к нему в сознание.

— Люк, ты как? — присел он с другом и, рыдающей навзрыд, Ликой.

— Кажется, жив, — ответил тот, открывая глаза. — А что произошло? Мне послышался выстрел. Лика, ты не задета?

— Н-нет. Лешенька, как я ис-спугалась, — уткнулась она мужу в плечо и подавила рыдания.

— Ух! Я чуть не поседел, когда увидел, как ты упал, Лешка, — утирая пот, пробормотал Александр, все еще немного ошарашенный происшедшим. — Ты чего, прикинулся что ли?

— Да нет. Сам не знаю, что случилось, я ведь даже почувствовал, что он в меня попал... странно все это, — Алексей оперся о плечо Александра и сел, — Сань, а почему ты дрозда выбрал? Что все это значит?

— Не знаю, — пожал Сидоров плечами в ответ. — Мне показалось, что дядя Слава об этом просит. Действительно, странно.

Друзья переглянулись. Анжелика успокоилась и, обняв мужа за плечи, настороженно смотрела в сторону недавнего врага, который теперь не проявлял никаких признаков жизни.

— Осталось выяснить, что с Кружельниковым, — Шут поднялся и подошел к Егору, перевернул его со спины. На груди мужчины медленно разрастался алый цветок. — Не может быть... Он, что в себя стрелял?

— Нет, он стрелял в Лику. Но мы не могли этого допустить, — ответил кто-то и легонько сдавил Александру плечо.

Он резко обернулся и увидел возле себя Люма. Шелест стоял возле Анжелики и Алексея и о чем-то с ними беседовал. Ланевцы прибыли, как нельзя, вовремя.

— Он умер? — обреченно спросил Сидоров, оставив надежду на то, что удастся обнаружить пульс. Сердцебиение не ощущалось.

Люм посмотрел мужчине в глаза и прошептал так, чтобы его слова мог услышать только Александр, загадочно сообщил:

— Все зависит от того, насколько ты хочешь, чтобы он жил.

Эпилог

Жизнь за жизнь. Егор спас Александра, теперь его очередь пришла спасать Егора. Несколько часов он вместе с ланевцами не отходил от безжизненного тела. С помощью каких-то неизвестных Сидорову механизмов и странных манипуляций его "неземные" друзья пытались вернуть Кружельникова. Сам же он, по мнению Люма, должен был только очень желать, чтобы тот вернулся, и, удерживая его за руку, поделиться своей энергией.

В общем, Александр мало, что понимал, но очень обрадовался, когда почувствовал первый удар пульса Егора. Шелест и Люм приложили все силы, чтобы вернуть его, почти ушедшего за грань.

— Понимаете, он переоценил себя. Его сила в слиянии с медальоном пересилила его возможности, — подвел черту Шелест после того, как им удалось возвращение Кружельникова. Прохаживаясь в своем кабинете, тот пытался объяснить происшедшее доступным для понимания землян способом.

— То есть у него все-таки имелись магические способности? — поинтересовалась Лика.

— Да. И немалые. Но они в раз перегорели, как, например...

— Лампа в светильнике, — помогла Лика другу подобрать нужные слова. — А почему?

— Я же объясняю... медальон в форме змеи — такие носят наши охранники. Они заряжены на безопасность от злой энергии, витающей в стенах Базы. Но через некоторое время медальоны насыщаются злом и подлежат утилизации. Это сложный метод — очищения, переплавки, наложения магической энергии, всего так просто не объяснить. И непонятно, как наша вещь оказалась на вашей планете. Жаль, что мы догадались не сразу о силе дроздов и о том, что раньше они были нашей змеёй. Еще сложнее было объяснить все это главным базовцам — начальникам ордена охраны.

— Нам было очень трудно доказать, что необходимо вмешательство — вступил в разговор Люм, — Но у Шелеста был пращур, несколько веков назад он оставил запись в своем дневнике о странном исчезновении одного из охранников Базы. Куда он делся и при каких обстоятельствах — до сих пор неизвестно. Мы можем только догадываться, что когда его медальон переполнился злом, охранник или не заметил этого или посчитал, что еще не подошло время. Уже давно принято решение — одновременной замены медальонов. Раз в три года они подлежат утилизации. Но раньше это решал носитель и видно, не всегда утилизация делалась вовремя. Возможно, охранник надел медальон на себя и был переброшен на безопасное расстояние от угрожающего объекта зла. Вспомни, Лика. Ты в первый раз тоже попала к нам подобным образом. Теперь я понимаю, почему так легко ты проникла на Лань. Твой дрозд помнил путь.

— Вот так история. Так значит — эта игрушка, и правда, была вредна для маленького Егора? — спросил Александр, повертев своего дрозда в руке.

— Мы не можем знать наверняка. Но считывая информацию с дроздов, мы поняли, что отец Егора наложил на нашу "змею" какое-то земное заклятие. Переплавляя, он очистил медальон огнем и потом, разделив на части, оставил главное предназначение — защиту от зла.

— Тогда почему Кружельников не спасся?

— Мы наложили силовой поток, в котором медальон становится бессильным, и отразили удар от Лики. А дальше вы и сами все знаете не хуже нашего. Спасти Егора мог только Александр, потому что в момент, когда Егора накрыло силой змеи, только на нем была часть медальона. С её помощью мы и смогли вытащить вашего недруга.

— Как нам теперь с ним поступить? — обратился к друзьям Шелест.

— Я думаю, его можно вернуть домой, к отцу, — робко сказала Лика, — Вот только если он все вспомнит, снова начнет искать медальон...

— Мы можем кое-что предпринять на этот счет, — Люм оглядел друзей, — Шелест, можно немного подправить воспоминания Егору?

— Можно, — с готовностью кивнул ученый, — И если хотите, то можем это сделать и вам.

— Спасибо, но я предпочитаю помнить все, что происходит в моей жизни, — ответил Александр.

Вешняковы поддержали его в этом и тоже возразили против вмешательства.

— Ваше право, — пожал плечами Люм и поинтересовался у Алексея, — Лечиться тоже будете на Земле?

— Да. Знаете ли, как-то на Земле привычнее, — ответил он.

Сидоров заметил, что в присутствии ланевцев друг ведет себя очень скованно. Да и самому ему тут в первый раз тоже было неловко.

— А наши дрозды, они теперь как, безопасны? Их можно забрать? — Лика с надеждой посмотрела на Люма и Шелеста.

— Да. Можно. Только они теперь совсем без магии. Зачем вам бесполезные амулеты? — удивился Шелест.

— Не обижайся, друг мой, но ты вряд ли поймешь, — ответил Александр, — это наша память.

Алексей был поражен событиями, происшедшими так быстро на его глазах и оказавшимися настолько невероятными, что сложно вкладывались в рамки разумного понимания. С одной стороны — он был доволен тем, что все обошлось и все живы, с другой стороны — их так внезапно забрали из той жизни, к которой он привык. Рашид, Селима, Хасан, Дарида, горцы — взрослые и дети, ставшие на целый год его семьей теперь тоже остались без него, без своего Горнего Доктора.

— Лешка, что с тобой? — вывел его из оцепенения Александр.

— Не могу я вот так просто бросить своих горцев. Они мне жизнь спасли, а теперь. Кто теперь будет заботиться об их здоровье?

— И что ты хочешь? Вернуться в поселок?

— Я не знаю, — пожал он плечами и посмотрел на Лику.

Она держала на руках Антона. Мальчик спал, крепко уцепившись ручонкой за ворот её футболки. Когда Алексей его вынул из люльки и прижал к себе, он даже не проснулся. Селима освободившись от роли няньки, занялась своими будничными житейскими делами, а друзья все вместе перенеслись в мир планеты Лань. И сейчас Алексей не знал на что решиться. Ему было жаль расставаться с прошлым, а неизвестность от того, что его ожидает в будущем — не давала сделать шаг вперед.

Ланевцы переглянулись, немного пошептались между собой, и подошли к землянам.

— Мы можем помочь. В поселке будет новый врач. А о том, что случилось недавно им можно и не знать.

— Нет, я не согласен, — ответил Алексей. — Я хочу попрощаться с ними. И хочу помнить обо всем.

Вернувшись к горцам, друзья еще два дня находились в поселке. Прощались со слезами на глазах, Горнего Доктора и его сына не хотели отпускать. Горцы боялись вновь остаться без лекаря. Но ланевцы не подвели, и еще до отъезда Алексея в поселке появилась семейная пара врачей.

Спустя несколько дней ребята добрались до Новосибирска. Александр с вокзала в первую очередь позвонил родителям, успокоил их и тут же созвонился с Кардиологическим центром, постарался объяснить свое исчезновение. Ему довольно легко удалось это сделать.

— Надо же?! — удивился он, — Ни о чем не спросили...

— Саша, не переживай. Наши друзья мне пообещали, что сделают все возможное, чтобы у тебя не было никаких проблем, — поспешила успокоить его Лика и, взяв под руку, потащила его за собой, к ожидающему их у двери Алексею.

Да он и не переживал. Надеялся, что все как-то решится. Костя, несмотря на то, что не был с ними, все равно присутствовал во всем, что происходило с ребятами, чувствовалось, что мысленно он рядом. Видно, за много лет душевная связь между ними стала такой силы, что никакие амулеты теперь не нужны.

И еще дядя Слава. Он уж точно был недалеко. Саша чувствовал старика рядом с сыном. Но Егор в тот момент слишком стремился добиться своей цели, отчего, в конце концов, и пострадал.

* * *

Майский день обещал быть по-летнему щедрым на тепло. Александр потянулся в рабочем кресле. Он сегодня пришел в центр Кардиологии раньше, чем ушла ночная смена. Отчего-то плохо спал всю ночь. Мучили кошмары и с первыми лучами солнца, он поспешил оставить место пытки и перебраться туда, где мысли вместо того, чтобы путаться в коридорах сознания, будут заняты реальными заботами. Причиной его беспокойства, скорее всего, было то, что в семействе Вешняковых на днях ожидалось прибавление. И ладно, Алексей не находит себе место, ему-то по статусу положено, но Александр тоже не на шутку был взвинчен все эти предродовые дни. Белый плюшевый медведь, купленный по случаю, все еще сидел в его кабинете за стеклом в шкафу и ждал своего выхода. Они созванивались с Алексеем по десять раз на день, и каждый вечер встречались в доме друзей. Лике очень шла беременность, и Сидоров каждый раз стремился ей об этом сообщить, под суровым взглядом её супруга и Антошки, которому в этом году уже исполняется семь. Совсем взрослый парень.

Семь лет прошло, как один день. Ивашкины остались в Новосибирске. Им понравилось быть независимыми от родителей и самостоятельно строить свою жизнь. Костя нашел хорошую работу, время от времени звонит и приглашает в гости. Последний раз они виделись все вместе в тот день, когда вернулись после своих приключений на дачу к Вешняковым. Обрадовавшись встрече, они тогда, как дети малые — снова строили планы и перекраивали свою судьбу.

Теперь Ивашкины пребывают в Сибири, а Вешняковы — в Хьюстене, рядом с Александром. Они сейчас жили одной большой дружной семьей, где Сидоров был всегда желанным гостем. Не смотря на ворчание его родителей, по поводу внуков и того, что живя чужой семьей, свою не заимеешь, те и сами часто навещали семейство Вешняковых. Они баловали Антона, как родного внука, и, украдкой вздыхая о своем, почти уже не надеялись в этом вопросе на сына.

Алексею в Штатах сделали операцию и успешно. Через полгода реабилитации он не то, что ходить, но и бегать научился. И по вечерам с Антошкой, порой, даже играет в футбол во дворе их небольшого уютного домика.

Работают друзья — в одном месте, правда, в разных отделениях. Хорошие хирурги никогда и никому еще не мешали и за Алексея ухватились в центре Кардиологии так же, как когда-то за Александра, предоставив ему все, что необходимо для работы и проживания. Анжелика — свободный художник, она научилась неплохо фотографировать и часто продает свои снимки в журналы. Они пользуются довольно большим спросом.

Егор Кружельников тоже вернулся к нормальной жизни, женился, воспитывает дочь и больше не думает ни о каких амулетах. Дядя Слава обрел наконец-то сына и семью, о которой мечтал много лет. Со слезами в голосе он долго благодарил Александра по телефону, когда забрал Егора из больницы, в которой тот оказался после возвращения с Лани. Старику сказали, что его сын пострадал в горах во время камнепада. Но Вячеслав Игоревич знал, что это только часть правды.

Сейчас Александр Петрович с ностальгией вспоминал прошлое. Тогда они преодолели столько всего, что теперешняя жизнь кажется почти скучной. Хорошо хоть не бесполезной. Чувствовать друг друга друзья научились и без силы амулетов. Но, как и прежде, по привычке носили их на груди, почти не снимая.

На столе затрезвонил телефон. Сняв трубку, Александр услышал обрадовано-встревоженный голос Алексея:

— Сашка, поздравь нас! Лика дочку родила!

— Когда? Почему не позвонил?

— Полчаса назад. Не стал тебя будить. Схватки ночью начались.

— Как она?

— Лика в порядке. Приезжай.

— Уже еду! — подхватив медведя, он пулей вылетел в коридор, на ходу накидывая на плечи пиджак.

— Александр, — раздался за его спиной приятный мелодичный голос.

— Да, — обернулся он и увидел перед собой стройную темноволосую девушку, в синем строгом костюме, который очень ей шел.

Она смутилась под его пристальным взглядом и осторожно произнесла:

— Извините. Я, наверное, не очень вовремя... я ваша новая ассистентка Мейли Лаура Бридденс, — она протянула ему руку для знакомства.

— Очень приятно, мисс Бридденс, — ответил он, пожимая руку девушки, — Но я, и правда, очень спешу...

— Неужели вы меня совсем не помните?

— А мы уже встречались? — удивился Александр и пристально посмотрел в глаза девушки. Что-то знакомое было в её облике, вот только что, он никак не мог понять. Его взгляд скользнул по запястью зеленоглазой красавицы и задержался на нем. Уж очень памятными показались ему часы, которые нежно сжимали руку мисс.

— Мейли? Это, правда, ты? — сердце Сидорова забилось чуть сильнее, позволив ему забыть на миг, что он очень спешит.

— Да, — улыбнувшись, ответила она.

'Подумаешь, разница! Через семь лет — мне исполнится восемнадцать, а тебе всего-то будет тридцать семь...' — пронеслось в его голове, и Сидоров невольно улыбнулся.

Мейли оказалась права.

* * *

Осенним прохладным вечером, так приятно посидеть у друзей за чашечкой крепкого чая. Александр не спешил уходить и был слишком молчаливым. Уложив детей спать, супруги Вешняковы спустились в гостиную.

— Сань, тебе где постелить?

— А? — встрепенулся он, поставил давно опустевшую чашку на журнальный столик. — Нет, Лик, я к себе поеду.

Александр поднялся, рассеянно скользнул взглядом по друзьям, накинул на плечи пальто, подхватил шарф, перчатки и, словно что-то забыл, остановился. Задумавшись, он стал хлопать себя по карманам в поиске сигарет.

— Что с тобой, дружище? — обнял его за плечи Алексей и чуть встряхнул. — В таком виде мы никуда тебя не отпустим.

— Я... вот, — Сидоров достал из кармана маленькую коробочку и протянул друзьям, с дрожью в голосе спросил, — Как думаете, ей понравится?