Все оттенки Света

— Этот экскурс в историю сейчас к чему? — невежливо прервал я его. Слушать байки о том, как опасны светлые воительницы совсем не хотелось. Да и не опасны они, скорее жестоки. А собственные страхи всегда легче обозвать разумным опасением, верно?

— К тому, что я знаю, как они мстят. Действительно знаю, Лен. Вот только они редко нисходят до мести.

— Непохоже, — невольно буркнул я, против воли вспомнив последний сон-видение. Не хотелось бы повторения подобного развлечения — такие номера не по мне.

— Но это так, Лен. Светлые воительницы мстят только тем, кто им дорог. Или тем, кто их основательно достал. Но последнее чрезвычайно редко бывает: при всем их взрывном характере, они всегда следуют голосу разума. Но опять-таки за исключением тех случаев, когда произошедшие ранит их души. А это возвращает нас к первому умозаключению — светлые воительницы мстят только тем, кто им дорог. Никого другого они не подпустят на расстояние удара. Видишь ли, при всей их кажущейся силе — а связь женщин с Источником действительно сильнее чем у нас нас — они очень ранимы. Так что ты такой же дурак, как и я, Лен, — с одной лишь разницей: тебе еще не поздно все изменить.

— Поздно, — не терпящем возражений тоном сказал я.

— Разве? Мне кажется, что самое время. Она ничего не обещала тебе, так с чего ты взял, что она обязана хранить верность? Глупость. Самому не смешно делать такие заключения? Или ты теперь у нас претендуешь на роль святого?

— Но почему именно с ним?!

— А как ты думаешь? Ответ лежит на поверхности: потому что именно это бы задело тебя сильнее всего. Я же говорю, что месть светлых воительниц не соизмерима с тяжестью проступка. И в этом они сильно похожи на детей.

— Бездна! Чего ты от меня хочешь добиться? Она же ясно сказала, что не желает меня видеть!

Молчание. Изумленное. И что на этот раз не так?

— Лен, мальчик мой, ты себя как чувствуешь? Может, ты еще не совсем оправился, а тут еще и я пристаю со всякими несущественными подробностями?

Теперь настало мое время удивляться. Он что меня за полного идиота держит?!

Хм, а ведь судя по взгляду — действительно держит...

— Что ж, тогда я еще разок попытаюсь все расстолковать, — уже как-то обреченно произнес он, — Эта девочка, Грейс, она светлая воительница. Да, не по крови, а всилу контракта с тобой, но она уже стала одной из нас. И она поступилась собственными желаниями ради мести... Нет, не спорь со мной, Лен. Я знаю, что из себя предсатавляют светлые воительницы получше тебя, так что своим заключениям вполне доверяю. И уже тот факт, что она мстит тебе...

— Да с чего ты взял, что она мстит?! Она же одна из vitori, а они никогда не сдерживали свои желания, и тому есть масса подтверждений!

— С чего взял? Все очень просто, Лен. Если бы она того желала, ей не составило бы труда закрыться. Думаю, и в этом ты уже успел убедиться на собственном опыте.

Закрыться? А ведь действительно в тот раз, когда я потянулся к ней, я наткнулся на глухую стену. Я же совсем не чувствовал ее! А сегодня это было больше похоже на демонстративную пощечину...

— Но за что ей мстить мне?! — почти беспомощно. Эта женщина действительно сумела меня задеть — вот это-то и удивляет.

— А ты думаешь не за что? А кто объявил матери, что хочет сделать из нее послушного своей воле монстра? Причем даже не удосужился убедиться, что этого никто посторонний не услышал. Знаешь, мальчик, видать ты ей сильно нужен, если ее месть настолько ничтожна. На ее месте любая другая светлая поступила бы гораздо жестче.

— Убила бы? Но меня смерть не пугает, так что...

— Есть вещи похуже смерти, Лен, и возможность обеспечить тебе вместо посмертия вечную жизнь в качестве какой-нибудь безделушки у Грейс, как и у любой другой светлой, есть.

Я удивленно замер. Что может быть хуже смерти? Только вечная жизнь без возможности когда-либо обрести покой. Вечная жизнь, полная воспоминаний о собственных ошибках. Если светлые воительницы на это способны, то они действительно опасны.

— Что? Оценил-таки ее милосердие? Проникся?

Я невольно кивнул. И оценил, и проникся. Вот только что это меняет?

— Замечательно. Теперь можно обговорить и все остальное. Тебе нужно поговорить с ней.

— Она не станет слушать...

— Станет. Светлые воительницы отходчивы, вернее отомстив, они позволяют своей жертве самостоятельно сделать выбор. Я в свое время ошибся. Как и ты, я слишком много внимания уделял незначительным мелочам, а в результате лишился ее.

— Все еще жалеешь?

— Уже меньше. Время сгладило острые углы, да и ты с Райалой примерили меня с действительностью, но я до сих пор стараюсь как можно реже появляться на нашей исконной территории — не уверен, что хватит сил выдержать еще одну встречу... Но это уже и не важно. Я привык к этому миру, привык к Святилищу. Мне будет неуютно на Небесах. Так что говорим мы сейчас именно о тебе. Хватит ли тебе сил забыть обо всем произошедшем? Примешь ли ты ее месть? Или начнешь возводить новые замки недопонимания?

И я должен ответить на это сейчас? Бездна, почему у меня такое чувство, будто все всем давно известно и только я мечусь никак не в силах найти свое место?

— Она моя жрица, — негромко произнес я, словно это объясняло бы все.

— И что? Сейчас иные времена. И ты можешь быть ее слугой, но в то же время оставаться для нее пустым местом.

Я растеряно посмотрел на отца. Чего он пытается добиться? Моего признания? Я действительно не хочу терять Грейс. Мне дороги те несколько дней, что мы провели вместе, но это ведь не то, что он ожидает услышать.

— Отец, я...

— Нет, постой, не говори ничего, пока не узнаешь всего. Думаю, прежде чем что-либо решать, ты должен понять, чем именно являются женщины нашей расы. — Он тяжело вздохнул, а я невольно прислушался. Раньше отец никогда не затрагивал эту тему, но, кажется, у него на то были свои причины. — Видишь ли, женский организм изначально восприимчивее к потокам силы. Я не знаю, с чем именно это связано, но так есть. Вот только количество энергии в Источниках всегда одинакого, а значит единовременно может подпитывать строго определенное количество одаренных, или в данном случае — сотворенных. И не сложно понять, что женщин при таком раскладе рождается гораздо меньше, чем мужчин. Помимо этого ограничения есть и еще одно... Все светлые воительницы собственницы, причем эта черта едва ли не основная из заложенных в них. Так что своего избранника они ревнуют ко всему миру, не делая скидок ни на что. Очень сложно так жить, Лен, но привыкнуть можно. Да, частые скандалы на пустом месте в определенный момент начинают раздрожать, но, когда любишь, на многое делаешь скидки. А потом... я не преувеличивал, когда говорил, что они ревнуют ко всему, Лен. И больше всего они ревнуют к собственным детям. Они их ненавидят. В общем, если бы не оказалось, что на генетическом уровне наша раса доминирует над остальными в большинстве случаев, все закончилось бы полным вымиранием. Но нам повезло. Как понимаешь, обнаружив, что у них есть выбор, светлые воины предпочли держаться подальше от женщин своей расы. А те немногие, что все-таки шли на риск, в итоге оказывались в незавидном положении. Сложно выбирать между собстенным ребенком и любимой женщиной, но очень часто приходится. И это вдвойне тяжело, ибо природой родительский инстинкт в нашем случае преобладает у мужской части общества.

— Тебе пришлось выбирать? — осторожно спросил я.

— Нет, она все решила за меня. Видишь ли, здесь нужно внести еще одно уточнение: светлые воительницы чувствуют душу ребенка с момента зачатия. И хорошо, если это оказывается мальчик, к мужчинам они все-таки ревнуют значительно меньше, но вот если девочка... когда сталкиваются интересы двух светлых дев — это конец света, Лен. Здесь-то и начинается настоящая война. Моя избранница, обнаружив, что ждет ребенка, да еще и девочку, решила сражаться до последнего... Она убила ее, понимаешь? И это далеко не единичный случай. Так что вот тебе вторая причина, почему мужчин в нашем обществе гораздо больше, чем женщин.

Неужели такое возможно? Но тогда и Грейс...

— Так что прежде, чем что-либо решать, хорошенько подумай над моими словами, тем более время у тебя еще есть — лекарь сказал, что раньше завтрашнего дня тебе и думать нельзя о прогулках.

Я кивнул, не особо вслушиваясь в слова отца. Мне было о чем подумать, более того тем для размышлений оказалось достаточно, чтобы и не помышлять о бегстве из уже опостылевшей комнаты.

Неужели Грейс тоже станет такой? Ведь не может же... Она жрица, просто светлая жрица, а не воительница!

И все-таки что-то мне подсказывало, что слова отца были не далеки от истины, и это почему-то сильно задевало. Интересно, с чего это?

Глава 6

Едва Эльзар заснул, я выскользнула из-под одеяла. Мне было неприятно находиться рядом с ним. И уж, конечно, я не собиралась спать с ним рядом. Я и так многим поступилась, не хватает еще допустить это ничтожество в свое лично пространство...

Свет! О чем я думаю?! Проведя вечер в обществе мужчины — по большей части довольно приятный вечер — теперь я едва ли не дрожу от омерзения. Нет, он замечательный любовник, но он все еще продолжает влиять на мое сознание, а это добавляет какой-то несмываемый противный оттенок ко всему произошедшему.

Что ж, ты добилась своего, Грейс. И что дальше? Устраивает ли тебя эта месть? Не оказалась ли она хуже самого предательства? И кому, Бездна тебя побири, ты мстила? Ленару или самой себе?

Ответов не было. Более того, даже искать их — не хотелось.

Подхватив свои вещи, я юркнула в ванную. Поплотнее закрыв дверь, я включила воду и по горло забралась в кипяток. Нестерпимо хотелось смыть чужие прикосновения, хотя дело было не столько в них, сколько в неприятном вязком осадке, оставшимся во мне после чужого вмешательсва в мои мысли.

Свет, что я творю?! И зачем?

Хотелось отомстить Лену? Но как мне такое в голову пришло?! Нет, я далеко не целомудренна, да и дома относились к подобному вполне свободно, вот только конкретно этот контакт мне был неприятен. Или Эльзар все же оказался прав и все объясняется действием смешенной крови моего хранителя? Уже не знаю, что и думать, но одно я могу гарантировать со всей уверенностью — второго такого приключения не будет. Наэкспериментировалась уже! Довольно!

Бездна! Хочу домой! К Лену!

Стоп! К кому? К Лену?!

Мило. Интересно, чего еще я не знаю, о себе? И обязательно ли надо было проводить ночь в чужом обществе, чтобы понять это?

Вот-вот. Как я теперь с хранителем объясняться буду? И захочет ли он меня выслушать? Что-то сомневаюсь. Я сама после подобного плевка в душу сделала бы все, чтобы вычеркнуть из памяти и событие и человека, ставшего его причиной.

Бездна! Слезы вспыхнули в уголках глаз, но я упрямо сжала дрожащие губы и сглотнула вставший в горле комок.

Что ж, его право. Если не простит, то сам виноват. Кто сказал, что он мне нужен? Никто.

Но, Свет, как же я хочу, чтобы он меня забрал отсюда!

Ле-ен... Ле-ен! — я мысленно потянулась к хранителю, в тот миг я была готова на все, даже молить его о прощении...

Глухо. Я словно налетела на стену.

Что ж, Грейс, хотела задеть? Поздравляю! Вот только почему ты не радуешься, а?

В ванной я просидела до тех пор пока вода не остыла окончательно. Мыслей в голове не было. Встать и идти куда-то? А зачем? Кому это нужно? Странная апатия завладела сознанием и мне совершенно ничего не хотелось, и если бы не тело, решившее, что мерзнуть оно больше не намерено, я бы так и просидела до утра в остывшей воде. Но мне пришлось выбраться из ванны и одеться. Вот только куда мне идти? Оставаться в комнате не хотелось — там сейчас Эльзар, а его я хочу видеть меньше всего.

Что ж, значит, просто пойдем — не важно куда. Не заблужусь же я здесь, а если и заблужусь — туда мне и дорога!

Поворт. Коридор. Развилка. Налево? Направо! И снова поворот...

Где-то после пятой развилки я перестала задумываться, в каком направлении идти и выбирала наугад. Куда я шла? Зачем? Это было неважно, мне надо было просто идти — куда угодно. Однотипные механические движения помогали не думать, а именно это мне и было необходимо сейчас.

Сколько я блуждала по лабиринтам коридоров? Не знаю, но после очередного поворота я нос к носу столкнулась с Сисоль.

— Доброй ночи, дан-леди, — поздоровалась она. Я лишь слабо кивнула, не особо вдумываясь в свои действия. — Что-то не так, дан-леди?

Непривычный титул раздражал. Хотелось вычеркнуть его из памяти вместе с этим местом и со всеми личностями его населяющими. К сожалению, это было невозможно, а значит, и думать об этом бессмысленно.

Да и жалею я не о проведенном в компании Эльзара вечера, а о том, что по глупости не закрылась от Ленара. Если бы ошибка заключалась только в небольшом романтическом приключении, я бы как-нибудь смирилась с этим — в конце концов, все не так и страшно, я, между прочим, однажды даже на ночь с незнакомцем решилась — и ничего!..

И кого я пытаюсь обмануть? В тот раз решение мне тоже далось нелегко, но из чистого упрямства, в попытке доказать себе, что я уже выросла, я все же переступила через себя. Но почему мне не было так плохо раньше? Напротив, я была бодра и весела, даже неприятная беседа с Вальтером не особо меня задела.

— Дан-леди?..

— Меня зовут Грейс. И я буду благодарна, если ты будешь называть меня по имени, — и зачем мне это понадобилось? Впрочем, если хоть кто-то здесь будет настроен ко мне дружески, может, мне станет легче?

— Сисоль, — рефлекторно представилась она и смущенно вспыхнула: — Но вы это и так знаете. Извините, если что не так...

— Успокойся, пожалуйста. И прости мне недавнюю выходку. Я не хотела...

— Я знаю. Я не раз видела, как дан-леди из великих семей впадали в бешенство. Вы видать сильно его любите, раз так злитесь.

— Прости? — я удивленно уставилась на девушку. Сейчас в полумраке сонных коридоров она казалась удивительно юной и беззащитной.

— Я говорю о дан-лорде Ленаре. Сразу видно, что он очень много для вас значит.

Я растеряно смотрела на нее. Люблю ли я Лена? Скорее нет, чем да. То, что я испытываю к нему совсем не похоже на то чувство, что у меня зарождалось в присутствии Тэра...

Стоп!

Свет! Этого не может быть! Неужели все так просто? Так значит в первый раз я так легко отнеслась к своему случайному любовнику, только потому, что Тэр... Бездна! Как я могла так запутаться? Или дома так часто подменяли чувства желаниями, что я сама стала путать первое со вторым?

Но... неужели я действительно люблю Лена? Глупость. Не может быть. Он мне дорог, очень, но он же мой хранитель — так что мое отношение к нему естественно!

Интересно, кого я сейчас пытаюсь обмануть?

— Значит, но что-то я сомневаюсь, что он меня простит, — негромко произнесла я. Отчаенно захотелось выговориться, а еще лучше разрыдаться, уткнувшись носом в чужое плечо, но я не могла себе этого позволить — воспитание, будь оно проклято!