Невольные герои

Пришлось покаянно закатывать рукав, показывая четыре алеющих полосы, пересекающие руку до локтя. Нарька наложила на разошедшиеся шрамы руки, и через миг белое сияние охватило ее пальцы, переметнулось на раны, сращивая поврежденные ткани.

-Спасибо, — удивленно поблагодарила я, глядя на идеально гладкую кожу. Сама я могла добиться только остановки крови, но шрамы всегда оставались, а тут.... — Но как?

-Вот и я хотела бы это узнать, — вздохнула эльфийка. — Амулет земли каким-то образом передает мне часть своей силы. Однако сейчас это не самое важное. Может, ты поведаешь мне о своих злоключениях? И как умудрилась истратить весь астральный резерв?

И я рассказала. О лихоманках, хотя помнила происходящее со мной смутно, о своих страхах, о Демаре и его предложении, об отказе отдать талисман и причине его — видении апокалипсиса. Подруга слушала внимательно, выспрашивая мельчайшие подробности, а вслед за тем ненадолго задумалась.

-Знаешь, тот деревенский знахарь детально обрисовал нам типа, заплатившего ему за ложные сведения о марах. И он совсем не похож на описанного тобой ангела смерти, — в конце концов, сказала она. — Но меня беспокоит другое. Ведь в чем-то Демар прав — лишившись магической силы, ты стала очень уязвима.

Я зевнула, демонстративно показывая клыки.

-Ну нет у меня магии — и что с того? Вспомни мою прабабку — да она на всю страну прогремела как великая воительница, а в ней силы ни капли не было.

-Угу. Вот и погибла во цвете лет.

Я скрестила руки на груди.

-От пущенного в спину болта магия не спасет.

-А от кинутого в лоб заклятия защитит, — парировала подруга.

-Хорошо. И что мне делать? Оставаться здесь? Или пускаться в бега? Прятаться, скрываться? Когда вы будете рисковать собой, спасая уже не только всея Сиберию, но и меня?

Нарька опустила глаза — видимо, это она и собиралась мне предложить, хоть, и понимала, что затея безуспешна. Впрочем, будь я на ее месте, то поступила бы также. Мы слишком дорожили своими друзьями, чтобы их терять.

-Пойдем в дом, я устала, — тихо попросила я, опираясь на плечо эльфийки. Она грустно улыбнулась — одними уголками губ — и развернулась в сторону избушки.

Прошла неделя. Семь нудных, бесконечно тянущихся дней, убивающих меня своей однообразностью и скукой. Из-за мелкого беспрерывного дождя друзья не выпускали меня на улицу дольше чем на полчаса, и то, поддавшись моему вечному возмущенному гудению. Они носились со мной, как терпеливые кормилицы над непослушным чадом, точно я не могла самостоятельно сделать и шагу. Своей заботой они скорее затягивали мое выздоровление, чем ускоряли его. Но вот, счастливый час пробил, и мы покинули нашу убогую лесную обитель.

Предстоял долгий и последний участок пути — переправа через реку, затем несколько сот верст до портового городка Мурмана, а там уже открытый выход к Призрачному морю. Я ни единожды спрашивала у Диона, как мы собираемся попасть в Нэвил Тау, учитывая, что тот расположен под водой, но демон лишь загадочно отмалчивался.

Кстати, если речь пошла о Хранителе.... С момента моего возвращения на грешную землю, мы так ни разу ни поговорили с ним с глазу на глаз. Дион всегда находил благовидный предлог улизнуть, но я знала, что те два дня, когда я бредила, он провел у моей постели. Может, поэтому я и решила простить ему украденный поцелуй, а быть может потому, что боялась утратить в нем друга. В любом случае, эта тема была закрыта для меня навсегда.

-Лира, просыпайся, мы приехали, — позвала меня Нарька, и я лениво приоткрыла глаза. Я не спала, и даже не дремала на ходу, как наивно предполагали мои друзья, беспокойно косясь на меня всю дорогу. Просто, в тайне от них, оправляясь от прикосновения лихоманок, я развивала слух и обоняние, стараясь представить окружающий мир без помощи зрения. Зачем мне это было нужно? Ответ тривиален — потеряв магию, я лишилась огромной части себя. И пыталась чем-то ее заменить.

Так вот — увиденная мною картина не вдохновляла. Столь негостеприимная старообрядческая деревня встретила нас во всеоружии, а конкретно вилами и топорами. Уж не знаю, что им там наговорил возглавляющий процессию знахарь, но выглядели жители крайне недружелюбно.

-Убирайтесь, ведьмины отродья, покуда живы! — грозно прокричал знахарь, размахивая каким-то веником, призванным отгонять нечисть.

-Какие добрые и отзывчивые люди, правда? — процедила я сквозь зубы, обращаясь к друзьям. — Мы их от напасти спасли, они нас от суетности жизни и лишних грехов избавить пытаются.

И уже громко, дабы все услышали, спросила:

-Вы о ком это, милейший?

-Как о ком? — рассвирепел знахарь. — О вас. Вандалы! Кровопийцы!! Дилетанты!!!

У меня челюсть отпала:

-Это еще почему?

-Вы лихоманок уничтожили?

-Ну... — синхронно кивнули мы, все еще не понимая, к чему он клонит.

-А вас на мар посылали! — с победным видом объявил знахарь. — Лихоманки нам огороды от гусениц и заморского жука охраняли, сборщики налогов в наш край не лезли, их боялись, опять же. Как теперь жить, а?

Толпа согласно зашушукалась, запричитала. Пора было прекращать это бесчинство, пока они до идеи сжигания злодеев на костре не дошли.

-И чем же вы платили лихоманкам за их помощь? — внезапно спросила Нарька, едва сдерживая гнев. Вокруг ее фигуры разлилась природная мощь изумрудного сияния, и толпа поспешила отшатнуться от чародейского огня.

Знахарь подбоченился.

-Дитя какое чахлое раз в год им отдадим али преступника, и вроде как квиты. Выгодная сделка.

Он был настолько уверен в своей правоте и превосходстве, что даже не осознавал жути подобного контракта. Секунду подруга смотрела ему в глаза, явно читая мысли и все его былые прегрешения. Не на шутку испугавшись пронзительного взгляда, знахарь поспешно добавил:

-Дык...Бандитов на большой дороге всегда много, а ребятенка — так и второго родить можно.

Ох, зря он это сказал. В тот же миг с тонких эльфийских пальцев соскользнула смертоносная молния — и "благодетель" деревни повалился бездыханным.

Толпа ошарашено оцепенела, а затем, не найдя достойного кандидата в лидеры, стала позорно отступать, то и дело бормоча извинения вперемежку с проклятиями. Я их понимала. Застывшая в седле подруга являла собой живое воплощение Рианы — богини мести.

Я бросила взор на друида — он выглядел ошеломленным. Мда, вот и увидел он другую сторону Нарьки, точнее Донары-эль-Дрэго, главы вольного отряда, не юной хрупкой девушки, а суровой воительницы, карающей убийц. Будем надеяться, что это его не напугает.

Легонько сжав коленями бока Вьюна, я направила единорога к переправе. Значит, придется справляться самим.

Но в кои-то веки судьба решила смилостивиться...

-Погодьте! — проскрипел вдруг стариковский голос, и от толпы отделился белобородый дед в льняной рубахе и заплатанных штанах — здешний староста. — Неправы мы были, колдуна этого слушая. Поработали б побольше, зато совесть чистой была. А теперь всю оставшуюся жизнь грехи замаливать. Словно зачаровал нас ведун проклятый. Вы уж не серчайте. Мы переправу живо обеспечим.

Крестьяне, было, снова зашумели, но дед предупреждающе поднял руку и вонзил обличающий взгляд в толпу.

-Моего внука, помощника единственного, до дна испили лихоманки в прошлом году. А ты, Семен, не помнишь, что ль, как два года назад по братишке своему младшему, непутевому, убивался? Или ты, Аглафья, забыла, как давеча умоляла колдуна внучку твою отпустить, злата-серебра предлагала? Только суммы достаточной набрать не смогла. Я так считаю — коль уничтожили эти дети зло, с которым взрослые справиться не могли, то честь им за то и хвала.

К моему изумлению, пламенная речь старика возымела эффект, и крестьяне, опустив вилы и топоры, стали расходиться по домам. Впрочем, держась по-прежнему холодно и недоверчиво. Ну, нам с ними дружбу долгую не водить. Помогли б через реку перебраться — и хорошо. А то, боюсь, версту вплавь нам не осилить.

В роли переправы выступил плот, наполовину поросший кипреем и явно давно вышедший из эксплуатации.

-Э, дедушка? — я окликнула старосту, ласково осматривающего свое сокровище и маскирующего особливо большие дыры досками.

-Да, внученька?

-Вы уверены, что он на ходу?

Старик ободряюще улыбнулся.

-Не страшись, внученька, я на нем еще по молодости на тот берег сплавлялся.

-Потому и волнуюсь, — буркнула я, не сдержавшись. К счастью, дед моих слов не расслышал или сделал вид. В любом случае, ругаться не стал. Посопел то ли возмущенно, то ли по привычке, попыхтел на бездеятельную молодежь, что-то, молча, заколачивая — и, наконец, с кряхтением разогнулся.

-Ну вот, детки, готово. Плот — почти как новый. Вы не тревожьтесь, он сотни раз реку пересекал, дело свое ведает. Помню, когда я еще дитем несмышленым был, знатный маг его тогда зачаровывал, из самого Столима приезжал, на нашу просьбу откликнулся. Лучший ученик ихней академии волшебной. Чем-то на спутника вашего смахивал, разве что волосы покороче были, да лицо посвежее. Может, дед его?

Я лукаво посмотрела на проходящего мимо Диона и заметила, как тот покраснел от услышанной похвалы. Дед? Да нет, он сам был тем юным магом, запомнившемуся босоногому мальчишке. Полвека минуло, мальчик состарился, а Хранитель все такой же. Интересно, есть ли на земле места, где он не побывал?

-Ну, счастливо, деточки! Берегите себя. Да защит вас Марин*! — добродушно попрощался с нами староста, и мы в абсолютном, практически благоговейном молчании погрузились на плот.

В целом, в Мурман мы добрались через три дня, без особых приключений и неприятностей. Это был для меня своеобразный период адаптации к новой жизни — жизни без магии. Многим, казалось бы, элементарным вещам приходилось учиться заново. Было трудно. Никогда раньше я не задумывалась, как часто использовала магию в бытовых целях.

Друзья несказанно помогли мне в то время. Даже Элиас, столь необщительный со мной, вызвался учить меня основам алхимии. Останавливаясь на ночлег или передохнуть, меня жестоко гоняли по боевым искусствам, оттачивая позабытые навыки обороны и атаки, обучая новым. Вьюн, трепетно любящий свою хозяйку, частенько поглядывал на меня, шатающуюся после подобных тренировок, печальными сиреневыми глазами и тихо, совсем по-человечески, вздыхал.

Я училась понимать лес, вслушиваясь в него и представляя его единым существом. Тем самым, чувства мои обострились до предела. Постепенно, ощущение пустоты исчезало.

Однако порой, забывшись, я складывала в сложный пасс руки, и долго, в недоумении смотрела на пустые ладони. Но ни искры, ни малейшего колебания Силы не проявлялось в воздухе.

— Глава 8.

Даже пираты подвержены морской болезни ("Горькая правда жизни", книга друида Эль'лиаса).

Было уже далеко за полночь, и на башне Восточных Ворот огромные серебряные часы давно отзвонили к тушению огней. По правде говоря, трактирщик не слишком-то доверял этому новоявленному изобретению и создавшим его механикам-магам, как и приставленным к башне стражам, да и всем жителям Мурмана в том числе. Однако сразу после громоподобного боя улица затихала и погружалась во мрак, а завсегдатаи торопились по домам. Тогда массивные двери и ставни закрывались до утра, а уставший за день хозяин и прислуга шли спать. Трактир у самой кромки Призрачного моря всегда пользовался дурной славой. Поговаривали, что в округе бродят души погибших моряков, выискивая кого бы затянуть к себе на дно. Мало кто рисковал соваться на побережье ночью...

"Так какого морского стучат в дверь?" — раздраженно подумал трактирщик, справедливо рассудив, что час был малоподходящий для посещений.

Однако колебался он недолго. Привычки сказывались.

-Кто стучит? — свирепо осведомился бывший пират, держа в руках огромный тесак и готовый ко всему.

В ответ послышался отчетливый женский голос...

-Дион, ты уверен, что мы едем в правильном направлении? — в который раз спросила я у демона и вновь получила утвердительный кивок и обиженный взгляд.

-Между прочим, я прожил здесь пять лет.

-А не был сорок пять, — заметила я с сарказмом. — Ди, городам свойственно меняться. Что-то строится, то-то рушится.

Хранитель фыркнул.

-Поверь мне, этот трактир простоит еще ни одну сотню лет.

-Почему? — заинтересовалась Нарька, небрежно отмахиваясь от ночных мотыльков.

-Увидите, — с загадочной полуулыбкой ответил демон и уверенно свернул в очередной переулок.

Со вздохом сжав колени, я чуть ускорила единорога. Вьюн возмущенно заржал. Ему явно не нравился город, здесь не было свободы и простора, а серые каменные здания угнетали его вольную натуру.

-Не злись, милый, все будет хорошо, — я ласково провела по белоснежной гриве, остановив пальцы в районе ушей и шутливо дернув за последние. Мне показалось, или единорог довольно заурчал? Но потом, словно опомнившись, отдернул голову. А у меня неизвестно откуда возникло очередное видение...

...Изумрудный лес, освещенный тысячью солнечных лучиков, сплетающих причудливый узор. Золотой, нахмурившийся от дождя, укрывший ворчливых обитателей пушистой кроной. Снежный, покрытый миллиардами холодных бриллиантов и только начавший просыпаться. В нем чувствовалась жизнь, ни с чем не сравнимая, пьянящая, радующая глаз. Лес дышал единым своим существом, в сонном замедленном ритме, и просто был.

А затем пришли люди и покрыли его холодной, безжизненной, седой паутиной пожара. Так зарождался Мурман...

... Как они могли???

Возможно, просто не было выбора?

Люди! — презрительно скривилась я, — они не чувствуют природу, безжалостно вырубая и губя. Вместо того чтобы жить в гармонии.

Кхм, тебе ничего не кажется странным?

На миг я задумалась. Боги четырех стихий! Вьюн!

-Ты умеешь общаться телепатически, да?

Единорог меня проигнорировал, философски скосив лиловые глаза на очередное здание. В отместку я треснула его по рогу.

-Можешь и молчишь! Бессовестная, вредная скотина!

Я не на шутку обиделась. Соскользнула с единорожьего бока и пошла дальше пешком, оскорблено стуча каблуками сапог по вымощенной серовато-белым камнем дороге. Ну и пусть немного отстала от спутников, не потеряюсь же я здесь. Пропажу в моем лице вроде не ищут...

Позади недовольно пыхтел Вьюн, изредка повинно тычась мордой в мою куртку. Но каждый раз встречал ледяное равнодушие с моей стороны и вновь отходил на сажень.

С затаенным злорадством я наблюдала за его бесполезными попытками извиниться.

Теперь, рогатый друг, так легко не отделаешься. Надоело. Устала я, оттого что все меня обманывают.

-Это не так, — я невольно вздрогнула. Голос Вьюна, глубокий и низкий, как раскат грома, прозвучал в моей голове. — Напраслину зря наводишь ты на своих друзей, Хозяйка. Верны они и заботятся о тебе. Редко встречаются узы столь крепкие. Телепатии же касаемо что — мало кто знает о наших способностях, и раскрывать их, значит гнев родичей на себя навлечь.

-Вы боитесь? Кого? Людей?