Брюс Бизаро

Кое-как откопавшись, я обнаружил, что сижу в центре довольно приличной воронки. Под красным небом. С красным солнцем на нем. Полет не сработал. Пришлось выбираться из воронки так, по старинке, используя мускульную силу, приложенную к костным рычагам. А если проще, то на карачках, так как воронка была глубокой, а края у нее достаточно отвесными.

Вот только труд мой оказался вознагражден не тем, чем я рассчитывал. Вокруг расстилалась пустыня, с обгорелыми остовами камней. В которых кое-где угадывались элементы зданий. Ну, или мне просто так показалось.

Красное солнце, непонятное небесное тело рядом с ним, выжженая пустыня вокруг...

Не сработало... Именно такой вывод напрашивался из этих двух утверждений.

Получается, что я не только не спас Землю от удара Солнечной стрелой, я еще и само Солнце каким-то образом дестабилизировал настолько, что оно превратилось вот в это...

Я стоял на песке и смотрел на небо, а у самого тряслась нижняя челюсть, а из глаз по щекам катились слезы.

Семь миллиардов людей. Семь миллиардов жизней... Дети, женщины, мужчины... В один момент, из-за слабости и глупой самонадеятельности одного кретина с комплексом героя...

Ноги подогнулись, и я рухнул на колени. Из горла сам собой вырвался безумный, протяжный крик отчаянья и боли.

Не помню, сколько я так выл на красное солнце, но в конце концов силы меня оставили и я отключился.

* * *

Примечание к части

"Coming july 2016"

глава 34

Пришел в себя я на краю все той же воронки. На душе было погано. Напротив, самочувствие было вполне сносным. Солнце скрылось за горизонтом и будто бы легче дышать стало.

Что может желать человек, только что осознавший, что собственноручно уничтожил человечество? Наверное покончить с собой. И, должен признаться, что меня подобные мысли посещали достаточно настойчиво.

Но я не человек. Я клон. И несмотря ни на что, я хочу жить. А чтобы жить, надо встать. Встать и пойти. Куда? Да хоть к ближайшему камню. А от него к следующему камню. И дальше к следующему.

Есть хотелось, но не смертельно. Примерно так же, как и всегда, пока мои суперсилы еще работали. Тогда я мог есть хоть камни, хоть ртуть, хоть плутоний оружейный, все одно, все это без следа растворялось в луженом криптонском желудке. А мог не есть вовсе, и энергии, что шла от источника, либо еще раньше от солнца, вполне хватало, чтобы организм функционировал без излишнего дискомфорта. Сейчас камни я на вкус пробовать не рисковал, решив просто терпеть, пока не представится возможность питаться нормально, либо пока голод не станет поистине нестерпимым.

Так я шел всю ночь, от камня к камню, стараясь не отклоняться от выбранного направления. Зачем? Просто, чтобы не ходить кругами. Направление же выбрал произвольно.

Утром взошло солнце, и словно свинцовое одеяло опустилось на плечи. Идти дальше стало нестерпимо, и я остановился, укрывшись в тени очередного камня. Был я в очередной раз совершенно голый, поскольку то, что может вынести мое тело, для одежды оказалось невыносимым, а способность, что защищала ее в обычных условиях, в тот раз дала сбой.

А чем прикрыть наготу, я пока не представлял, поскольку вокруг был исключительно песок и камни.

Идти нестерпимо, думать нестерпимо, есть нечего, полезного дела нет. Но занять чем-то время необходимо. Чтобы не думать.

И я принял позу "лотоса", распрямил спину, и приступил к медитации. Вдох, медленный выдох. Медленный вдох, медленный выдох, неторопливо погружали разум в некое состояние транса, разгоняющего лишние мысли.

Думать было настолько мучительно, что в состоянии транса я просидел весь световой день, хотя раньше меня и на час струдом хватало, постоянно что-то отвлекало, либо сбивало с настроя.

С заходом солнца дышать стало полегче. Но проснулся голод. Он стал сильнее, чем накануне.

Терпеть или не терпеть? Решал я, глядя на медленно ползущую мимо ног ящерицу. Еще или хватит? Продолжал я решать, дожевывая хвост давешней ящерицы.

Еще, решился я, заметив невдалеке голову похожего представителя фауны.

Выходит погибло не все живое, думал я, дожевывая вторую ящерку.

А стало быть, мог кто-то и уцелеть. Найти? И как искать? Слух, зрение, обоняние — все эти чувства ничуть не острее, чем у среднего человека без сверхспособностей. Ночью. Днем же я и вовсе себя слепо-глухим инвалидом ощущаю. Красное солнце давит и на эти способности.

Стало быть, могу наткнуться на кого-то я исключительно случайно. А для начала надо научиться жить в этих условиях.

А для этого надо встать.

И я вновь двинулся в путь, свой бессмысленный и бесцельный.

* * *

Прошла неделя. Момент своего пробуждения я решил считать понедельником.

Я также двигался в выбранном направлении по ночам, питаясь тем, что удастся поймать, днем пересиживая солнце где-нибудь в тени в медитативном трансе.

Хоть и страшно было думать, а вопросы потихоньку копились. И главный из них: "Сколько времени я пробыл без сознания?".

Поскольку то, что я видел вокруг, никак не могло появиться за день, два... Даже за год не могло: новые, неизвестные мне виды животных, наносы песка, пощербленый изъеденный корозией камень...

Все это наводило на мысли о немаленьком отрезке времени, таком как двести-триста лет. Или даже больше.

Но это точно была Земля. Слишком однозначно говорили об этом зведы. По ночам их было достаточно хорошо видно, чтобы не ошибиться. Созвездия были те же. За исключением небесных тел нашей системы. Они были смещены и перемешаны до полной неузнаваемости. Но это была совершенно точно Земля. Без всяких сомнений.

В четверг второй недели пустыня кончилась. Стали появляться растения, даже заросли. Но все они были совершенно мне неизвестны. Создавалось полное впечатление, что это не мутировавшие виды земных растений, а новые, непонятно как занесенные сюда.

То же касалось и животных.

А среди них встречались достаточно крупные. И все они человека не боялись.

Чем я и пользовался. Бэтмен хороший учитель. Навыки боя, владения своим телом, навыки выживания в экстремальных ситуациях, он в меня вложил качественно. А тренированный человек, обученный использовать подручные средства, способен одолеть и животное размером с медведя, без большого риска для себя.

Разводить огонь я умел не только при помощи способностей, об этом Брюс также позаботился. Так что вскоре мой рацион приятно стало разнообразить жареное мясо.

Через месяц, я стал замечать, что дневное солнце уже не так сильно меня донимает. А в медитациях я наконец ощутил свою энергию. И самое в этом странное, что тот самый "реактор" никуда не делся. Наоборот, он даже стал несколько ярче, чем раньше.

Не мог же я до него дотянуться из-за огромного давления излучения красного солнца. Получается, что у меня внутри постоянно две разнонаправленных энергии боролись между собой. Энергия красного солнца давила мои способности, но энергия "реактора" ее постоянно вытесняла из организма. Отсюда и чувство тяжести под лучами светила.

Отсюда и чувство голода, ведь "реактор" использовал съедаемую мной пищу для увеличения выработки энергии.

И баланс постепенно смещался в пользу "реактора"

Так, глядишь, через годик, я смогу потихоньку летать ночами. А через пару лет немножко ускоряться...

Но все это было не важно. Я ведь все также шел без цели в случайно выбранном направлении.

Пусть теперь у меня повысились физические кондиции, за счет смещения баланса энергий, я обзавелся одеждой из грубо выделанных шкур, оружием из древесины и камня, но мой путь продолжал оставаться бесцельным, а взгляд пустым. Я словно машина выполнял заданную один раз программу действий, стараясь все время делать что-то, лишь бы не думать. Лишь бы не дать той черной туче вины, отчаянья и безнадежности, вновь захлестнуть разум.

* * *

глава 35

Прошло пять месяцев с дня, принятого мной за начало отсчета. Теперь я иду и днем. Красное солнце почти не доставляет дискомфорта, правда силы мои возвращаться не спешили. Так, немного сильнее Бэтмэна, но при моей мускулатуре, это и не удивительно. Но владел я своим телом теперь виртуозно. По сравнению с прошлым мной, то существо, что мной было в данный момент, отличалось как скальпель от бензопилы или рапира от палицы.

Внешность также не осталась прежней. Под лучами красного солнца кожа словно бы "загорела", больше не было того страшного землистого цвета. Теперь кожа моя была почти похожа на человеческую, только немного более смуглая.

Тело... Под действием этого постоянного противостояния внешней энергии с внутренней и того образа жизни, что я вел, тело также претерпело ряд изменений: мускулатура заметно уменьшилась в объеме, зато приобрела большую рельефность, рост несколько уменьшился, сантиметров на пять где-то, кости тоже стали немного менее массивными, суставы преобрели большую пластичность. Даже лицо почти вернулось к прежней форме, с поправкой на общие пропорции, конечно. Волосы на голове выгорели. На лице отросла борода и усы. Самое интересное, что под действием этого солнца я стал блондином!

Единственное, что не изменилось — это глаза. Такие же черные и пустые, мертвые. Потому что я заставлял себя постоянно делать что-нибудь. Хоть что-то, но каждую минуту двадцать четыре часа в сутки, поскольку сон мне не требовался, да я откровенно говоря и боялся спать. Боялся спать даже больше чем думать. Потому что мог присниться сон. Просто чисто теоретически мог присниться сон, если я засну. И может присниться Кара... Нет! Не думать! Не думать! Лучше пробежаться по веткам до вон того здоровенного дерева. А потом поохотиться на вон того похожего на помесь медведя с носорогом здоровяка...

Полгода назад я бы наверное обрадовался таким изменениям во внешности. Но сейчас. Сейчас мне было все равно.

* * *

А через год моего путешествия я набрел на следы цивилизации.

И следы эти были очень древними. Не триста лет, а как бы не три тысячи.

Остовы небоскребов, обломки мостов, остовы машин... Больно царапали мою душу узнаванием. Метрополис. И огромный знак Супермена на заботливо расчищенной площади.

Я этот знак не помню. Точнее саму букву "S" гордо красовавшуюся на широкой груди Кал Эла я помню, но вот именно этот монумент нет. Странно. Ведь не мог же он появиться позже, чем я уничтожил биосферу земли.

Забило тревогу ощущение чужего присутствия. Оно тоже развилось за последний год. Правда до этого, я чувствовал только зверей и птиц. А тут кто-то разумный. Совершенно четко разумный и совсем рядом. Смотрит на меня. Интересно, что же он видит?

Со стороны, наверное, совершеннейшим дикарем выгляжу: весь в шкурах, в руке копье с каменным наконечником, за поясом костяные бумеранги и костяной же нож.

— Выходи, — сказал я в пространство на английском. Почему? А какая разница, с чего начать разговор? Главное его начать, а дальше разберемся, на каком языке говорить.

— Выхожу, — ответил черноволосый мужчина в черном, с аккуратными усами и бородкой на лице, с очень знакомыми чертами лица.

— Ты, кажется... Вандал тебя зовут? — поднапряг память я. И лицо это я видел на мониторе в комнате управления на орбитальной станции Лиги в тот самый день. Кажется он и запустил ту самую ракету.

— Да, — подтвердил он кивком. — Меня именно так зовут. Вандал Сэвидж к вашим услугам, — чуть поклонился он.

— Как же ты выжить умудрился? — без особого интереса спросил я. Удивительно, я видел перед собой человека, что создал и запустил ТУ САМУЮ ракету, но злости не было. Ни злости, ни ярости. Все перегорело.

— Я бессмертен, — сказал Сэвидж.

— Я видимо тоже, — ответил ему я.

— А как ваше имя? — поинтересовался он.

— Брюс. Брюс Бизаро меня зовут, — подал я руку человеку в черном, запустившему ту самую ракету.

— Приятно познакомиться, — пожал протянутую руку он.

— Сколько? Сколько лет прошло после того, как... — перехватило у меня дыхание на словах "я всех убил". Я так и не смог их сказать. — Как все умерли? — закончил я фразу куда более нейтрально, чем собирался.

— Тридцать тысяч, — ответил он. — Чуть больше тридцати тысяч.

— Вот как... — проговорил я, получив наконец ответ на свой дурацкий, совершенно не важный вопрос. Какая собственно разница, как давно это было? Какая разница как давно мы вдвоем уничтожили человечество? Сэвидж создав и запустив эту ракету, а я не удержав струю плазмы, летевшую к Земле по оставленной ею ионному следу. Какая разница, вчера это было или тридцать тысяч лет назад.

— Видимо, меня каким-то образом перебросило из того дня через время, — задумчиво произнес я. — Для меня тот день был всего год назад.

— Вот как, — немного удивился Сэвидж. — Тогда прошу вас быть моим гостем, мистер Бизаро, — чуть поклонился он.

— Просто Брюс, — поправил я его. — Нас тут всего двое. Возможно на всей планете. Так к чему эти сложности?

— Ты прав Брюс, — вздохнул человек в черном. — И в первом прав, и во втором. Зови меня Вандал.

— Хорошо, Вандал, пойдем, — кивнул я ему.

* * *

Мы никогда с ним не говорили о том дне. Это было молчаливое соглашение. Некое табу. О чем угодно, от литературы, музыки, кулинарии, до внутреннего строения жуков, популяция которых обосновалась в соседнем с домом Сэвиджа ущелье.

Он показывал мне свои достижения, за прошедшие тысячи лет, рассказывал, что происходило на планете, как на ее безжизненной поверхности вновь появилась жизнь, действительно оказавшаяся занесенной извне.

Оказалось, что за эти годы планету около десяти раз пытались колонизировать инопланетяне, но по различным причинам ни одна колония не прижилась.

Для меня эта причина была совершенно прозрачна: жить на огромном кладбище, которым по сути является вся планета, слишком трудно. Даже, если не знаешь об этом. Так что, кто раньше, кто позже, а все они ушли. Но жизнь ими занесенная осталась и даже закрепилась.

Все эти десять попыток прошли в первые тысячу лет после того дня. Затем на Земле поставили окончательный крест и больше попыток не было.

Вдвоем было не то чтобы легче. Но почему-то желания разойтись по разным концам планеты не возникало.

Наверное просто хотелось слышать человеческую речь. И самому говорить. Тоже странная потребность. Странная, но очень сильная.

Я все также занимал каждую минуту своего времени круглые сутки, боясь остановиться и задуматься. Что угодно лишь бы не думать.

Мы строили с Сэвиджем никому не нужные аппараты и машины, приборы и здания. С исступленной увлеченностью, забывая даже про еду. Когда Вандала все же срубал сон, я брал копье и шел охотиться на тех самых жуков из соседней долины. Просто, чтобы заняться чем-то, что поглотит все мое внимание. А во время охоты на жуков это удавалось. Потому что они были опасны, сильны, многочисленны и хорошо организованны. Но я отдавался этому занятию, как и любому другому со всей страстью и исступлением. И каждую ночь жуки умирали.

Также я учился у Сэвиджа рукопашному бою и работе с различным холодным оружием, больше делая упор на ножи (у Вандала был многотысячелетний опыт в искусстве убийства ближнего своего).