Человек в шляпе и призраки прошлого

— Увы, ничего больше не могу вам рассказать. Судно в открытом море, у нас нет радио, и мы никак не можем с ним связаться...

— У вас нет рации? — правая бровь командора едва заметно дрогнула, силясь не приподняться в знак удивления.

— Спонсоры нашей экспедиции не столь богаты...

— А кто именно спонсировал вашу экспедицию?

— Мы сами, как ни странно...

— Действительно... хм... странно.

Я постарался изобразить самую идиотскую улыбку, на которую был способен.

— Итак, — подвёл итог командор Куроки, — вы прибыли сюда, чтобы найти следы "Риска". Вас всего два человека. У вас нет рации, и ваш корабль неизвестно где.

— Нас четыре человека! — возмутилась Эмили, — женщины тоже люди!

Офицер не обратил на её реплику ни малейшего внимания.

— Именно. Кстати, мы нашли следы "Риска"... — добавил я.

— Неужели? — без особого энтузиазма поинтересовался Куроки.

— Да. Вы не поверите, но...

— Я поверю. В то, что нашли. В остальное — нет.

— Вы полагаете, мы лжём?! — произнёс я с видом глубоко оскорблённой невинности.

— Я практически в этом уверен.

— Понимаю, что это выглядит неправдоподобно, — я драматично вздохнул, — но это была маленькая частная экспедиция. Нам стоило большого труда зафрахтовать корабль и у его капитана были собственные планы... Возможно он собрался торговать с местными туземцами или ещё что-то. Поверьте, я действительно не в курсе, куда он делся!

Куроки некоторое время задумчиво молчал. Потом взял из служившего тумбочкой ящика бронзовый колокольчик и позвонил. В дверях моментально возник часовой. Командор отдал ему какой-то приказ. Потом добавил уже в наш адрес.

— Пока вы побудете у меня в гостях...

Эмили пнула носком ботинка вкопанный в землю бамбуковый столб. Тот даже не покачнулся.

— В гостях, — мрачно произнесла она, разглядывая загон, в который нас посадили.

Гостевое помещение образовывали стены из толстых бамбуковых жердей, вкопанных друг за другом и связанных поверху горизонтальной балкой. Небольшая дверь была заложена массивным брусом и заперта. Такую роскошь как крыша архитекторы вообще сочли излишней.

— Надо заметить, — я посмотрел на собирающиеся на небе облака, — наше попадание в места заключения начинает становиться излишне частым...

— Он ещё издевается, — Эмили снова пнула решётку, заставив часового бросить в нашу сторону подозрительный взгляд, — я этого так не оставлю! Я не позволю так со мной обращаться! Лучшего корреспондента "Нью-Орлеан Таймс" посадили в клетку, словно какую-то обезьяну! Да я... Я... Обещаю, этим займётся лично наш консул в Калькутте!

— И что он сделает? — флегматично поинтересовался я.

— Я не знаю точно, но уверена, что он что-нибудь предпримет...

— Зато я знаю точно. Он накроет ваш труп национальным флагом и пригрозит микадо отмщением одной из самых великих, твердовалютных и нефтезапасных держав мира. И то если этот труп кто-нибудь когда-нибудь сможет отыскать... и опознать.

— Вы трусливая и циничная скотина, доцент.

— Нет, я всего лишь реалистичная скотина, Эмили. Ведь дикобразу же понятно, что японцы здесь совершенно нелегально. И после этого вы пытаетесь грозить им консулом в Калькутте?

Эмили опустилась на землю и уронила голову на колени.

— Зачем вы так? — укоризненно спросил Фред.

— Оказавшись в лапах тигра не самое умное начинать дёргать его за усы, — сказал я, — вашему шефу стоит быть хоть немного сдержаннее.

Я снова посмотрел на небо, через восточную гору тяжело переваливалась довольно мрачная туча.

Подошедший солдат, немного покряхтев, откинул запиравшую дверь нашего загона балку, и что-то сказал. Убедившись, что никто из нас ни слова не понял, он зашёл, ухватил меня за шиворот и вытащил наружу. Охранявший нас часовой наблюдал за сценой с явной улыбкой.

— Что, опять? — вздохнул я, поправляя воротник, — иду я, иду, убери штык...

— Это называется "дежа вю", доцент, — мрачно сказала мне вслед Эмили, — главное, чтобы, как и в прошлый раз, нас после твоего возвращения отпустили...

Подталкиваемый в спину винтовкой, я пересёк двор. Конвоир дёрнул меня за рукав, указывая на небольшое бунгало чуть позади остальных, и что-то сказал. Я молча поднялся по лесенке. Солдат открыл дверь и впустил меня внутрь.

— Честно говоря, когда командор Куроки сообщил мне о вашем появлении, я был крайне удивлён...

— А уж как я удивлён, ваше сиятельство.

Это был граф Ласло Фледерштейн. Не скажу, что я был поражен его присутствием, но ему об этом знать было необязательно.

— Присаживайтесь, — граф указал на бамбуковый стул, — пить будете? Уверен, командор вам не предлагал...

— Только воду. С чего-либо покрепче я сейчас моментально перейду в бессознательное состояние...

— Как пожелаете.

Граф налил из оплетённой бутыли в стакан прозрачной жидкости.

— Не бойтесь, я не собираюсь вас травить, это куда проще было сделать, пока вы были во дворе.

Это действительно была вода. Чистая и прохладная.

— Вы очень любезны, граф.

— Мы же с вами цивилизованные люди, господин Бронн.

— А Куроки?

— Как ни удивительно — тоже. Старая гвардия. Учился ещё в Англии. Редкое сочетание джентльмена и самурая... Я всегда говорил, что обучая азиатских офицеров, мы сами роем себе могилу.

— Я вижу, вы неплохо знакомы с командором?

— Да, мы с ним уже давно и плодотворно сотрудничаем.

— Признаться, не ожидал.

— Пути бизнеса неисповедимы. Закурить хотите?

— Не курю.

— Ах, да. Припоминаю, вы, кажется, говорили об этом тогда, в замке. Прошу меня простить. Так много времени прошло.

За стеной пророкотал гром.

Ласло посмотрел через затянутое противомоскитной сеткой окно на двор. Тяжёлые капли падали в красноватую пыль, сворачиваясь небольшими клубочками.

— Думаю, с моей стороны не будет гениальным открытием заподозрить, что вас крайне интересует цель нашей беседы, — сказал он.

Я кивнул.

— Как вы уже, наверняка, догадались, я поддерживаю деловые отношения с императорским военно-морским флотом. И по вполне очевидным причинам этот флот не очень склонен афишировать своё присутствие на этом острове.

— Вот уж не сомневаюсь...

— В силу этого именно я, действуя как частное лицо, обеспечиваю командора Куроки контактами с внешним миром. Ну и оказываю ещё некоторые мелкие услуги...

Капли на улице перешли в полноценный ливень, через затягивавшую окно марлевую пелену тянуло прохладой и болотом. В бунгало от этого становилось как-то по-домашнему уютно. Я вспомнил о девушках в загоне и поёжился.

— Помните моё предложение? — сказал граф, — тогда, в замке?

Я отвернулся от окна и кивнул.

— Оно остаётся в силе.

— Вы хотите сказать, что предлагаете мне сотрудничество? — я удивлённо поднял бровь.

— Именно. Естественно, я буду вынужден просить вас соблюдать определённую конфиденциальность в отношении нашей деятельности...

— И как именно вы планируете меня использовать?

Граф отставил стакан на небольшой столик, откинулся на спинку плетёного кресла и сложил руки перед собой.

— Если честно, — сказал он, — у меня особо нет работы, соответствующей вашей квалификации. Но с другой стороны, как я смог убедиться, вы человек решительный, образованный, наделённый многими талантами... Уверен, я смогу найти вам разумное применение.

— То есть вы предлагаете мне сотрудничество исключительно из чистого альтруизма?

— Не совсем. Я действительно впечатлён вашими успехами за несколько последних месяцев. Кроме того мне кажется, что ваше присутствие в команде положительно скажется на настроении некоторых других её членов...

— Вы говорите о том, о ком я думаю, или мне показалось? — я нервно облизнул губы.

Граф молча налил мне ещё воды.

— Мне кажется, вас всё ещё мучает жажда.

Я опустошил стакан и протянул его обратно.

— Каковы условия сотрудничества? — спросил я.

— Как я уже сказал — вам придётся хранить в тайне детали нашей работы и пребывание на острове наших японских друзей...

Я кивнул.

— ...и... — он замешкался и поглядел в окно, где налетевший было ливень начинал понемногу стихать, — как вы понимаете, моё предложение распространяется не на всех ваших товарищей.

— А точнее? — насторожился я.

— В отношении мадемуазель Бендикт я наведу справки, и возможно мы сможем также найти ей применение, но вот представители свободной прессы...

Он нервно стиснул пальцы и отвернулся от окна.

— Что? — спросил я.

— Боюсь, вот они в мою команду решительно не вписываются.

— И как вы намерены с ними поступить?

Он чуть наклонился вперёд и пристально посмотрел мне в глаза.

— А вы как думаете?

— Я в недоумении...

— Вы упрямы, — граф с улыбкой откинулся на спинку, — хорошо, будем говорить без обиняков. Им придётся исчезнуть.

— Вы собираетесь их убить?

Ласло сухо рассмеялся. В уголках его голубых глаз собрались морщинки.

— Не стройте из себя благородную девицу, Бронн. Мы с вами оба прошли войну. И многое понимаем. Мисс Джиллиани никогда не откажет себе в удовольствии разболтать всё что можно, и что нельзя. И при этом совершенно бесполезна как для меня, так и для командора Куроки. Увы, такова жизнь. Кто-то выигрывает, кто-то нет. Ей не повезло.

— Вы откровенны, граф.

— Я всегда придерживался мнения, что если собираешься работать с человеком в одной команде, разумно быть с ним откровенным.

— А если я откажусь?

— Вы меня очень разочаруете.

— И только?

— Ещё я не смогу взять вас в свою команду. Вы ведь догадываетесь, что это означает?

— Видимо, как выражались мои марсельские друзья в лихие послевоенные годы — мне наденут деревянный макинтош. Ну, или учитывая местные условия — скорее брезентовый... Я угадал?

Граф снова рассмеялся.

— Какое образное выражение, — он вытер платочком уголок глаза, — право я восхищён их стилем. Так каково будет ваше решение? Надеюсь, вы понимаете, что я мало кому делаю подобные предложения и уж совсем редко делаю их дважды.

— Боюсь, — вздохнул я, — мне придётся выбрать тот самый образный марсельский вариант.

— Всё-таки решили меня разочаровать, — покачал головой Ласло, — вы такой непреклонный идеалист? Опора слабых и защитник угнетённых?

— Возможно... Или же я просто недостаточно вам доверяю.

— Вы меня обижаете, Танкред.

— Нет, я просто не люблю, когда мной пытаются манипулировать. Вы собираетесь обеспечить моё молчание чужой кровью. И мне это не нравится.

— Ну что ж. Это ваше решение. Могу я ещё что-нибудь для вас сделать?

Я посмотрел в окно. Дождь почти кончился, и сквозь дыры в тучах пробивалось солнце. Его лучи дробились на стекавших с крыш струйках и полыхали на полированной глади луж.

— У вас есть несколько комплектов чистой сухой одежды для моих людей, граф?

— Символично. Хотите умереть в чистом? Я, естественно, попрошу Куроки распорядиться подыскать что-нибудь подходящего размера, но не стоит всё так уж так драматизировать. Никто не будет вот прямо сейчас организовывать вам расстрельную команду.

— У меня просто камень с души свалился, — хмуро ответил я.

— Командор умный офицер и он проследит, чтобы вас никто и пальцем не тронул, пока он не убедится, что вы решительно бесполезны. Возможно, даже отправит вас с оказией куда-нибудь на японскую землю для окончательного разбирательства.

— Если дизентерия и пневмония не доконают нас раньше в этом свином загоне...

— К сожалению, в лагере не предусмотрено мест для размещения военнопленных, и у командора нету свободных людей, чтобы их быстро оборудовать. Но мы с вами, всё ж таки, цивилизованные люди, господин доцент. Поэтому я договорился с командором, чтобы вас перевели на дальнюю базу. Там можно будет разместить вас даже с некоторым комфортом... Ладно. Буду честен. Там хотя бы у вас будет крыша.

— Дальнюю базу? — у меня появилось нехорошее предчувствие.

— В горах на юго-западе. Объект пятнадцать. Там стоит небольшой гарнизон и размещается основная часть моих людей. Уверен, там вы будете себя чувствовать намного лучше.

— Надеюсь...

— Вас отправят туда, как только интенданты найдут для вас сухую одежду. И не смею вас больше задерживать, господин Бронн.

— К чему вдруг такая поспешность, граф?

Ласло передёрнул плечами и бросил нервный взгляд в окно.

— А зачем тянуть? Кстати... У меня к вам вопрос.

— Да?

— Вы действительно изучали обстоятельства крушения "Риска"?

— Нет. Я искал Эрику.

— Я так и думал...

Девушки и Фред в загоне выглядели ужасно. На них было просто больно смотреть.

— Вы вернулись нас освободить? — фотограф схватился мокрыми пальцами за бамбуковые жердины решётки.

— Боюсь, что на этот раз я оказался не столь красноречивым...

— Зато вы остались сухим, — мрачно съязвила Эмили.

— Мне обещали, что вам выдадут новую одежду. Подозреваю, что это окажется японская униформа, но она, по крайней мере, будет сухой...

Дверь позади меня с деревянным скрипом закрылась.

— И что с нами теперь будет? — спросил Фред.

— Нас переводят на другую базу... в горы. Там нам обещали что-то поудобнее этого курятника.

— Значит, всё будет хорошо? — Фред заулыбался.

— Я в этом абсолютно уверен... — недрогнувшим голосом соврал я.

Эмили пристально глянула мне в глаза, вздрогнула и молча прикусила губу.

Глава 11

Фред в японском обмундировании выглядел огородным пугалом. Мундира на его рост у местного интенданта не отыскалось, и в своих круглых, "велосипедом", очках он казался выросшим из одежды подростком. Линда всё ещё пребывала в отрешённо-задумчивом состоянии, а вот на Эмили униформа сидела неожиданно хорошо.

Как только мы переоблачились, нас вывели из загона, построили в мини-колонну и повели через боковые ворота в лес. Почти сразу за ними начинался длинный, заросший джунглями подъём. Я едва успел оглядеть продолговатое озеро, залёгшее между двумя вулканами, прежде чем деревья укрыли от меня его зеркало.

Подъём был долгим и тяжёлым. Глинистая тропа размокла от недавнего дождя и стала омерзительно скользкой и грязной, а каждая свисавшая на пути ветка считала своим долгом вылить мне точно за шиворот не меньше стакана воды...

Где-то на полпути, я услышал звук мотора. Небольшой гидросамолёт заложил круг над долиной и ушёл вниз, скрывшись за вершинами деревьев. Насколько я мог предположить, он сел на озеро рядом с базой Куроки. Теперь я понял, зачем там был длинный пирс...

Уже почти стемнело, когда мы доковыляли до "Объекта 15". В полумраке я смог разглядеть каменную баррикаду, полукольцом окружавшую площадку возле основания каменного обрыва. В середине её разрывали массивные бревенчатые ворота, а по сторонам торчали караульные вышки. Наверху баррикады были натыканы заточенные бамбуковые колья и горящие факела. В колеблющемся свете я разглядел на вышках пулемёты. Их стволы были развёрнуты внутрь ограды...

Ворота перед нами распахнулись, и мы прошли во двор, занимавший почти всё пространство между баррикадой и отвесной скалой. К ней подобно ласточкиным гнёздам лепились фанерно-дощатые домики, выкрашенные неизменными белилами. Слева от входа, вдоль баррикады были сооружены бамбуковые клетки. Внутри я разглядел карликовые фигурки...