| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Рамку советую заменить, господин Трезориус. Черное дерево отлично подчеркнет все нюансы безнадежности.
Маг, повернувшись к эксперту спиной, молча подошел к столу и принялся отчитывать монеты. Это заняло четверть часа, в течение которого Кузрон восторженно вещал о ошеломляющей глубине замысла великого мастера, его мировоззренческих озарениях и прочих непонятных материях. Урр-Бах слушал знатока с открытым ртом, иногда повторяя особенно понравившиеся обороты.
— Господин Кузрон, у нашего шамана в нужнике висит еще такая разрисованная тряпка, только башня вроде другая и девка нарисована без шерсти. И дома у него в сундуке еще парочка найдется, если он их не выкинул. Сколько они могут стоить?
Теперь открыл рот Кузрон.
— Где находится ваша деревня? Я завтра же поеду к шаману!
— Если я ему пошлю много подарков, он мне сам их вышлет через знакомых торговцев. Только никаких рамок нет, ни новых, ни старых.
Кузрон облизнул сухие губы и взволнованно произнес:
— Обещаю свое содействие в продаже картин при условии, что я увижу и исследую первым.
— Договорились! Урр-Бах осторожно пожал горячую руку эксперту.
— Ровно восемьсот золотых эркалонов, — процедил Трезориус, недовольно глядя на Кузрона. Последний, впрочем, оставил без внимания взгляд клиента и, нежно взяв в руки картину, чуть дыша, уложил ее на бархат ящика.
— Я живу на Сорочьей улице, в доме напротив здания старого королевского архива.
— Если шаман будет добр, мы обязательно к вам придем, — пообещал тролль.
Когда маг с Кузроном ушли, Кархи досадливо щелкнул языком.
— Забыл предложить свой гвоздик!
— И слава всем твоим болотным духам, — заметил тролль, довольно разглядывая приличную груду золота. — Твоя монета ничего не значит по сравнению с этим богатством.
— Этот гвоздь станет первым в гробу современной живописи! — напыщенно объявил гоблин.
— Кархи, ты что, не протрезвел после вчерашнего?
— Наоборот, меня посетила очередная умная мысль, которая принесет нам еще больше денег.
— Опять придумал, где раздобыть новый дорогой сорт веселой травы? — добродушно проворчал Урр-Бах, вешая мешочек с монетами на шею. Само хранилище денег поместилось под рубахой — способ переноса денег в башню может не самый эстетичный, зато надежный. Дубинка в руках тролля позволяла держать самых наглых карманников на безопасном расстоянии, а большего и не требовалось.
— Это моя самая большая мечта после возвращения трона предков, — с печалью в голосе тихо произнес Кархи.
— Какого такого трона? — Урр-Бах вопросительно поднял брови.
— Восточной Ветви эльфов, — будничным тоном ответил гоблин. — Или ты считаешь, что принц Кирдаль должен умереть нищим сыщиком? — Кстати, столицу придется перенести в Эркалон, от лесов у меня болит голова, да и люблю я наш взбалмошный город.
— Опохмелись! — Урр-Бах достал из-под кровати бутылку с "Шепотом штольни" и бросил ее напарнику.
— Спаиваешь будущего короля? — гоблин осуждающе посмотрел на тролля и сделал всего пару глотков. — Ну и дрянь! Чистая сивуха, — Кархи с отвращением грохнул бутылку на стол. "Старая реторта" похоже закупается в пивоварне Гримбольда с партнерами.
— Это я выжал в нее лимон, — признался Урр-Бах. — Чтобы в голове быстрее прояснилось.
— И как, неужели помогло, — Кархи с недоверием воззрился на напарника.
— Ты знаешь, да, — тролль с задумчивым видом взъерошил могучей пятерней волосы на затылке. — Если здесь выискивать как обычно следы артефакта, то мы скорее помрем от старости, чем найдем его. Надо заставить его выдать себя.
— Как? — спросил гоблин, мысленно согласившийся с другом.
— Давай-ка объявим, что у меня есть амулет нашего шамана, которым тролли ищут воров на ярмарках. Очень сильное шаманство, всегда выручает, — тролль покачал головой как гадалка при виде выпавшего из рук клиента серебра.
— И что будем делать, когда заметим его?
— Сматываться быстро и подальше, чтобы живыми сообщить о воре Сертонию. Пусть сам разбирается с ним, и выясняет, куда он спрятал артефакт. Если что, мы всегда поможем.
— Сойдет, только засаду надо устраивать поближе к башне магистра, чтобы в случае чего дежурные маги бежали недолго.
— Музей — лучший выбор, — согласился тролль. — Рядом башня, всякие факультеты тоже недалеко. Пошли к Парассилиэлю, скажем, что у меня сперли оберег.
— Ты только реви погромче, так же, когда увидел, что умыкнули картину. Наши соседи помогут разнести слухи, до сих пор с опаской смотрят. Я в это время их обойду и помогу допетрить, отчего ты тогда взревел.
* * *
Декан алхимического факультета волком глядел на вошедшего студента. Восстановление окна обещало обойтись в немалые деньги, и дружок виновника всего этого безобразия сейчас решительно топал к его столу, даже не постучав в дверь. Урр-Бах подошел к кислолицему эльфу и как можно громче, угрожающе потрясая руками, заревел:
— Господин Парассилиэль, вчера когда я отдыхал на скамье возле вашего музея, у меня умыкнули оберег от дурного глаза и городского безделья! Мне его наш шаман подарил перед отъездом на учебу. Требую найти его до начала занятий!
Слегка напуганный экспрессивностью тролля, декан вник в слова балбеса и презрительно выпятил нижнюю губу.
— Уверяю, что этот ваш оберег никому не нужен. И судя по вашей учебе, вы его потеряли гораздо раньше.
Урр-Бах взревел еще громче, затопал ногами.
— Тогда я сам найду вора и переломаю ему все руки! Завтра я принесу амулет, который покажет мне следы вора. Его сам дедушка шамана делал, свой волос в него вложил. Много воров такими амулетами наши на ярмарках поймали.
— Желаю всяческих успехов, — сухо произнес Парассилиэль. — А теперь покиньте мой кабинет, мне в отличие от вас чтобы работать, амулет не нужен.
— Когда я стану алхимиком, я тоже смогу спать днем, — не удержался Урр-Бах, по воловьи хлопая глазами. Эльф ему решительно не нравился, спери кто на ярмарке у односельчанина хоть подкову, соседи вызывались искать вора без всяких амулетов, просто перетряхивая всех подозрительных нетроллей. Обычно после пары-тройки перевернутых телег остальные купцы сообща сбрасывались на новую подкову и бочку пива, чтобы обмыть восстановление справедливости. Другим приятным событием было то, что на ярмарках за товаром троллей соседи по торговле приглядывали куда тщательней, чем сами простоватые продавцы. Городская разобщенность была одним из немногих явлений, к которой тролль никак не мог привыкнуть. Что может быть приятнее помочь студенту учиться лучше?
— Вон! — не хуже тролля рявкнул декан.
Сыщик удалился, отметив, как на него таращатся несколько студентов, очевидно, специально оставленная им открытой дверь помогла им услышать весь разговор.
Урр-Бах вернулся в общежитие. Кархи с интересом крутил в руках защитный амулет, полученный от Сертония.
— К концу дня каждый маг будет знать, что твой амулет находит все украденные обереги и прочие магические штуковины, — объявил приятелю гоблин. — Я нашим соседям такого нарассказал, что сам не повторю. Главное, народ понял, что найдется все, что сперли за последние полгода. Тайная магия шаманов, кровожадные духи и страшные обряды... Все в дело пошло. Сам почти поверил.
— Тогда идем в твой старый дом, попьем пивка с соседями, надо же показать, что мы ушли за амулетом.
— Давай Тупую Башку навестим, у кузена завтра день имени.
— Что у него? — не понял тролль.
— Завтра надо нажраться так, чтобы ты сам и все вокруг забыли, как тебя зовут. — Нам надо работать, поэтому лучше поздравим сегодня, а чтобы он не обиделся, подарим ему серебряный перстенек с его именем. Он ему послезавтра пригодится.
Урр-Бах долго смотрел на гоблина.
— Вам бы работать так, как вы пьете, стали бы богаче всех в Каэре.
— Нельзя, болотные духи запрещают. От работы только тупеешь, а кому из духов или даже создателю приятно смотреть на дураков?
— Пошли за перстнем, — вздохнул тролль, предчувствуя, что и ему самому он бы не помешал.
Урр-Бах угадал. Тупая Башка, узрев родича и тролля с подарком, тут же простил им отсутствие на завтрашнем дне имени. Но только на половину. Вторую половину пришлось искупить потреблением разных напитков, запас которых потряс воображение бывшего вышибалы. Весть о том, что к Тупой Башке заявились гости, облетела квартал со скоростью степного пожара и вскоре дом именинника был набит под самый чердак окрестными соседями, родичами и просто любителями халявы.
Когда Урр-Бах очнулся, то с ужасом понял, что забыл, как его зовут. Потом перевел глаза на потолок и увидел огромные знаки, складывающиеся в слова "Тупая Башка, Урр-Бах и Кархи — друзья навеки". Следующие несколько минут были потрачены на правильный выбор своего имени. Справившись с этим, тролль вспомнил и все остальное и побледнел. Кажется, он веселил всех своим магическим светлячком, извлекая его из самых разных частей тела. После этого друг Кархи уговорил поднять его до потолка, чтобы вывести спасительную надпись. Потом наступило буйное забытие. Тролль поблагодарил Б'Урр Хырра Громогласного, за то, что создал гоблинов раздолбаями. Потом, осмотрев место праздника, поблагодарил еще раз и пошел искать друга. Кархи вышел из кухоньки сам и молча схватив тролля за руку, направился на выход.
— Ты сам вспомнил, как тебя зовут? — удивлению Урр-Баха не было границ.
— Мы друзья с Тупой Башкой навеки, — деревянным голосом произнес гоблин, ткнув в фасад соседнего дома. Урр-Бах остановился. Каждый дом на длинной улице сообщал миру эту радостную новость. Там, где длины фасада не хватило, помогли заборы.
— Нам здесь лучше пока не появляться, — решил тролль. — И это, спасибо болотным духам за мудрость. Б'Урр Хырра я уже поблагодарил.
— Вот видишь, а ты сомневался. — Духи всегда правы.
Урр-Бах резко остановился и поднял с дороги сломанную фибулу для плаща. Бронзовая застежка была сильно потемневшей от времени, за исключением места разлома.
— Для амулета шамана сойдет, — тролль сделал еще пару шагов и поднял конский волос. Быстро намотал его половину на находку и положил амулет в карман.
— Не зря сходили к Тупой Башке, — гоблин жадно посмотрел на лошадиную поилку на противоположной стороне дома.
— Нам шаман в детстве говорил, что если ты понял хоть один замысел творца, то прожил не зря, — произнес Урр-Бах, гадая, как выглядят дома на соседних улицах.
Вода в поилке манила гоблина не хуже лесного ручья в прохладном эльфийском бору. Не будь впереди городского фонтана, что щедро были разбросаны по всей столице, Кархи пришлось бы на время стать конем. После того свинства, что они устроили, еще одна ступенька на пути к обычному гоблину его не смущала. Тролль, тоже завистливо посматривавший на пьющую лошадь, кхекнул и прибавил шаг в сторону фонтана.
* * *
Появления сыщиков возле библиотеки, как и предполагал Урр-Бах, ждало немалое число зевак. Тролль с легкой угрозой в глазах посмотрел на любопытных и громко сказал Кархи:
— Нужно много свободного места для круга шамана.
Самые наглые поспешили отойти подальше, образовав таким образом вокруг напарников достаточную площадь, чтобы можно было переговариваться между собой, не боясь быть подслушанным.
Урр-Бах вытащил свой самодельный амулет, взялся двумя пальцами за конец конского волоса и прищурился. Потом посмотрел на солнце, выставив фибулу впереди себя на вытянутой руке. Три раза подпрыгнул на месте, сделал оборот вокруг себя и громко прокричал по-тролльи все известные ему ругательства, адресуя их вору своей картины. Сделав небольшой круг против солнца, Урр-Бах подпрыгнул пять раз и еще повторил это для похитителя артефакта. Кархи хвостом следовал за другом, иногда опасливо пятясь назад. Зрители, многие со скептическими улыбками, молча смотрели на деревенское священнодействие.
Подготовив таким образом амулет к работе, тролль начал ходить вокруг одной из скамеек, следя за отклонениями маятника. Потоптавшись возле скамьи, Урр-Бах дернул волос так, чтобы застежка качнулась в сторону музея, и решительно затопал к нему. Не дойдя до здания несколько шагов, тролль остановился. Присел возле входа в закрытое здание и еще раз обругал всех воров. Потом попятился назад, изображая сильнейшее недоумение.
— Что-то не так? — громко спросил Кархи.
— След идет от музея, вон туда — Урр-Бах неопределенно показал за спину. — Мой амулет слишком слабый для такого сильного следа. Наверно, надо ждать полной луны, чтобы заметить его. Послезавтра будет полная луна, тогда еще раз посмотрим. Пошли обедать. Шаманский амулет много сил забирает.
Друзья направились в "Старую реторту" под прицелом множества глаз студентов. Тролль заметил среди них даже несколько незнакомых ему магов из числа преподавателей и довольно хмыкнул. Наживка заброшена, остается только ждать.
— Теперь нас точно все считают придурками, — равнодушно заметил Кархи, мигнув какой-то серьезной эльфийке, шедшей навстречу.
— По сравнению с тем, что я думаю об этом заведении, это пустяки, — ответил тролль. Слава недоумка в Академии его не волновала. Урр-Бах довольно быстро после приезда в столицу сообразил, что троллей в Эркалоне да и в Каэре в целом недооценивают. Первое время он повышал мнение о себе и родичах ударом в челюсть снизу вверх, но город постепенно привил ему немного терпимости к безволосикам и их высокомерной недалекости. Тролль решил, что раз он выбрал жизнь в городе, то иногда проще прикинуться говорящим валуном, чем калечить дураков и навлекать на себя неприятности. Впрочем, как говаривал их шаман Парящее Бревно, "Удар по морде с жалостью в сердце лечит иногда не только тело, и душу".
Чтобы не забыть эти мудрые слова, Урр-Бах вытатуировал их у кузнеца в деревне. Хотя тролли пользовались старым слоговым письмом, и для слов "жалость", "сердце" "душа" использовалась всего одна, древняя как мир руна, к тому же одна и та же, пальцев одной руки все равно не хватило. Вторая рука сильно выручила, но не смогла вместить в себя "тело и душу". Под ворчание уставшего от писанины сурового кузнеца, пришлось разрисовать по большому пальцу на ногах, чтобы одна нога не стала тяжелее другой, как пояснил суровый писарь. Урр-Бах хотел было сказать, что в каждом знаке люди написали бы по два слова, но взглянув на кузнеца и его руки, в которых острая заостренная железка казалась соломинкой, благоразумно промолчал. Мудрость веков, изреченная шаманом, была надежно скрыта от непосвященных шерстью, и тем не менее она работала. Правда не всегда и не со всеми, но тролль был не дураком, и догадался, что там, где не может вылечить кулак, справится дубинка. На первой дубинке наивный юноша тоже вырезал изречение, но, когда в первый же месяц работы вышибалой в кабаке у Кривого Пальца случилась поножовщина, а дубинка закатилась под стол от удара пьяного в дым орка, выяснилось, что татуировка лечит и с помощью обычного черенка ухвата.
По прошествии нескольких лет Урр-Бах стал циничнее и недоверчивее, больше стал полагаться на дубинку, сделанную под свою руку, и все же нет-нет, а читал полные глубокого смысла слова. Обычно это происходило во время помывки в общественной бане. Иногда разглядывание шерсти на пальцах некоторые безволосики принимали за поиск блох, после чего им поневоле приходилось сподобиться чужеродной вековой мудрости.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
