А ты меня любишь?

Щёки опалило смущением. Этот намёк поняли все, вон как улыбаются! Ну, Диэ!

— Есть ещё диадема... — выдержав паузу, добавил магистр Сирропи.

Грянувший хохот привёл меня в окончательное смущение. Это что же мне нужно будет сделать, чтобы получить это чудо?

Это был самый лучший день рождения! Засыпала я пусть и уставшая, но СЧАСТЛИВАЯ! Даже не заметила, как со спины прижался Диэ. Перед этим он несколько минут с улыбкой смотрел, как даже во сне я то и дело поглаживаю заветный сундучок.

Да я, вообще, его до утра из рук так и не выпустила, за что и поплатилась насмешками от магистра.

— Ммм, как мне нравится твоё рвение к пополнению нашего рода...

Или...

— Представляешь, как красиво будет на тебе смотреться полный гарнитур... может, уже сейчас начнёшь примерять?

Я только, как девчонка, показывала ему язык, но свои сокровища из рук не выпускала. Пока не пришла мама и не заставила заняться своим внешним видом, выпроводив магистра к Инсану. После того, как я была умыта, одета и причёсана, Найри позвала мужчин. Мне пора было начинать вставать на ноги, и здесь силы отца и Диэнрэ были очень кстати. Правда потом ещё целитель пришёл, дабы контролировать процесс, только вот мой имден то и дело бросал на него недовольные взгляды. Опять же ревнует! Глупый...

Не знаю, может, заряд счастья, полученный вчера, так подействовал, или же действие зловредного заклинания окончательно испарилось, но данный этап восстановления прошёл просто отлично. Целитель порадовал, что уже через пару дней, я и не вспомню, что недавно была прикована к постели.

— Это всё слёзы богини, — шепнула мне на ушко мама. — Я слышала, что они обладают исцеляющей силой. Особенно, если даритель искренне любит сою избранницу.

Я глянула в сторону Диэнрэ. Его встречный взгляд был наполнен этой самой любовью и восхищением, что я снова зарделась.

— Что ж, раз наша малышка практически здорова, не пора ли тебе, Диэнрэ, поспешить с обрядом? — весело спросил отец.

— Всё давно готово, — ответил ему с улыбкой магистр Сирропи, при этом не отрывая своего взгляда от меня.

— И у нас всё готово, — добавила Найри. — А твой подарок, Диэ, просто восхитительно будет смотреться с платьем невесты.

Целитель поняв, что его услуги больше не потребуются, ретировался.

Следующие два дня родители следили за моими упражнениями по восстановлению. То и дело прибегала Банни, принося новости. Оказывается, в ближайшее время ожидается помолвки у нескольких наших общих знакомых, парочка девиц с моего потока перевелись в другую академию, магистр Ним, тот самый красавчик-эльв, увивается за новым преподавателем, приехавшей по обмену в наше академию из соседнего государства... Но самым 'шокирующим' стало известие, что магистр Иржен одарил мою подружку ребёночком, и в следующем месяце состоится свадьба этого жеребчика с Банни.

— Ты хоть счастлива? Эх, что я спрашиваю?! Всё итак видно! А как же учёба?

— Иржен сказал, что одно другому не мешает. В западном крыле целую башню выделяют нам, для дома. Мой мужчина собирается продолжить работать преподавателем, так что семейное гнёздышко в этой башне самое то. Ты ведь поможешь мне там всё обустроить?

— Я бы с радостью, — ответила я, оглядываясь по сторонам, — только вот, мне кажется, что мой ревнивец скоро запрёт меня в своей спальне. И не выпустит оттуда, пока мы в плане детей не перегоним вас с Ирженом. Слышала, какие намёки он делал? И, боюсь, свадьба наша состоится со дня на день, а там сама понимаешь...

— Так вы ещё 'НЕ'?

— А когда бы мы успели? То нападения, то мои болячки. Хорошо хоть Севью с её папашей прихватили на горячем, теперь оба не отвертятся, и меня больше доставать не будут.

— А, правда, что главарей этой шайки казнили?

— Правда. И отца Севьи тоже. Диэ сказал, что саму магичку лишили магии и стёрли память, теперь она где-то обычной прислугой работает.

— Что ж, они сами заслужили такое наказание.

* * *

— Анарис! Ты до сих пор не одета?!

Мама негодующе взирала на меня. А я разве виновата, что один наглый магистр всю ночь тискал меня?! Только пару часов назад заснув, сейчас была готова лишь на вымученную улыбку и желание досмотреть сон.

— Эх, молодёжь! И куда Диэнрэ смотрит?!

Хм, ясно куда. Всю ночь рассматривал. В подробностях, доводя меня до непередаваемого смущения.

И начиналось вчера вечером с, казалось бы, невинного вопроса.

— Анарис, мне нужно посмотреть твою метку. Покажешь?

Показала. Кусочек. Но кое-кто не успокоился и потребовал показать всё-всё, до самого маленького завитка. А я в начале и упустила из вида, насколько разрослась метка, и куда теперь достают эти самые завитки. Но, разве, магистр Сирропи ограничился только осмотром?! Сразу ручками потянулся. Потом губами... Эх, что ж будет, когда он получит полное право любить меня по-настоящему...

— Анарис! — вырвал меня из раздумий голос мамы. — Хватить витать в облаках! Быстренько в ванную и одеваться!

Повздыхав для вида, поплелась освежаться. Сегодня мы большим открытым порталом отправляемся прямиком в святилище имден. Да-да, сегодня мы, наконец, проведём обряд единения душ, и я стану женой Диэ.

Мечтательно улыбнулась. Теперь-то он никуда от меня не денется, впрочем, и я от него.

В дверь настойчиво забарабанили. И тут же ко мне просочилась подружка. С её помощью водные процедуры прошли быстрее. Но, если я думала, что на этом моя подготовка закончится, то глубоко ошиблась. Через несколько минут Банни сменили две немолодых имден, принявшихся натирать моё тело какой-то золотистой жидкостью, затем вытолкнули в комнату и дальше в то самое место за ширмой, где Диэ установил скамью для массажа. Женщины огляделись, усмехнулись, глядя друг на друга, на моё смущение. И заставили прилечь на скамью. Поцокали удивлённо на проявившиеся завитки связи, одобрительно помянули магистра Сирропи, и по новой принялись чем-то натирать моё многострадальное тело.

Через полчаса вывели обратно в комнату, где мама, Банни и ещё парочка родственниц занялись одеванием бедной, отчаянно зевавшей меня. Я лишь сонно моргала и пыталась отвечать на вопросы окружавших женщин.

— Ну, вот и всё!

— Найри, всё-таки наша девочка необыкновенная красавица!

— Подружка, ты — чудо!

Восхищённая толпа подтолкнула меня к зеркалу. Недоумённо оглянувшись на своих 'мучительниц', глянула в зеркальную поверхность.

Разве это я? Вот та сияющая прелестница?! Неужели, я такая? Неуверенно оглянулась на Найри.

— Мам, это, правда, я? — спросила шёпотом родительницу.

— Правда, — тепло улыбнувшись, подтвердила она.

— Ха, теперь твой Сиропчик совсем от ревности с ума сойдёт! — хихикнула Банни, и все тут же рассмеялись.

* * *

В сопровождении женщин обоих родов, плюс, конечно же, и подружки, я шагнула в портал, перебросивший нас под своды огромной пещеры. Мужчины уже были здесь, стоя стройными рядами, не перемешиваясь. Справа — родичи Диэнрэ, слева — мои, самого магистра Сирропи видно не было, и я даже забеспокоилась. Мама тут же шепнула, что Диэ ждёт меня дальше, и, подхватив под руку, потянула меня вглубь пещеры. Оказалось, внутри пещеры находилась ещё одна совсем небольшого размера, куда могли поместиться человек десять, не больше.

Пока двигалась вперёд, слышала восхищённые шепотки, они, словно лёгкая вуаль, касались меня, заставляя забыть всю нервозность, что охватила меня перед входом в портал.

Едва вступила под своды второй пещеры, натолкнулась на горящий взгляд Диэнрэ. Он, как и я, нервничал, и, лишь увидев меня, немного успокоился. Это стало понятно по его облегчённому вздоху. Несмело улыбнулась в ответ и сделала ещё один шаг вперёд, представ перед любимым во всей красе. Диэ, казалось, застыл на минуту, потом качнулся вперёд, словно собирался бежать навстречу, но был остановлен рукой одного из старейшин. Пожилой имден что-то зашептал магистру на ухо, при этом понятливо улыбаясь.

Меня подвели к старейшине женского пола, стоявшей по другую сторону от жениха. С Диэ нас разделял небольшой водоём в форме чаши высотой мне по пояс. Каменная чаща сияла бликами нежнейше голубой воды, так похожей по цвету на гарнитур из слёз богини. Оба старейшины запели, прославляя богиню жизни и любви. Под чарующую мелодию песни-заклинания наши с Диэнрэ руки оказались над чашей, мама проколола мне безымянный палец ритуальной иглой, то же самое сделал с рукой сына отец Диэ. Несколько капель нашей крови упали в чащу, на несколько секунд окрасив воду в ярко красный цвет. Это было странно, в огромной чаше наша кровь должна была раствориться, не оставив следов, а здесь складывалось ощущение, что чаша полна крови. Я засомневалась, всё ли идёт, как надо, но по довольным лицам старейшин поняла, что зря беспокоилась. Красная вода начала словно вскипать и через мгновение завертелась радужным водоворотом. В этот момент наши руки почти по локоть опустили в водоём, по телу прокатилась горячая волна, сконцентрировавшись в области сердца. И, когда мы вынули из воды руки, она снова сияла небесной глубиной.

Песня старейшин застыла на торжественной ноте, нас с Диэ, наконец, подвели друг к другу, позволив соединить проколотые ритуальной иглой руки. Глаза имдена сияли счастьем, мои, подозреваю, тоже.

Едва мы ступили в большую пещеру, царящая там тишина грянула ликующей песней, что минуту назад звенела над ритуальной чашей. Голоса родичей множественным эхом разлетались вокруг, наполняя сердце ещё большей радостью. Практически одновременно с этим из малой пещеры взметнулись нам в спину радужные лучи, песня-гимн стала ещё громче. Под эти торжествующие звуки Диэнрэ притянул меня к себе и нежно-нежно поцеловал.

Песня, как и чудо-лучи, стихла. Нас тут же окружили родичи, поздравляя, обнимая. Мама растроганно плакала на плече отца, Банни обнимала своего красавца магистра. Родня с обеих сторон перемещалась, и теперь я бы ни за что не определила, где чей род.

По выходе из пещеры нас ждал портал, ведущий к месту продолжения праздника. Столы были накрыты в глубине шикарно украшенного сада, кстати, мне не знакомого, невдалеке виднелась крыша большого дома. Я, конечно, поняла, что мы находимся где-то в землях клана, даже недалеко от дома родителей. Вопросительно глянула на Диэ.

— Это наш с тобой сад, — пояснил он, — а там дальше наш с тобой дом. Семейное гнёздышко. Надеюсь, мы недолго задержимся в саду с гостями? Хочу поскорее сделать тебя полностью своей...

Щёки тут же вспыхнули румянцем.

И мы, действительно, пробыли в саду совсем мало, правда, успев выслушать кучу пожеланий, двусмысленных намёков весёлого содержания и напутствий молодым.

В конце концов, магистр Сирропи не выдержал и, подхватив меня на руки, чуть не бегом устремился к дому. Вслед нам нёсся дружный хохот, а я лишь прятала смущение, уткнувшись в плечо мужа.

Наш дом был таким уютным и светлым, что сразу почувствовала удовлетворение, здесь я точно захочу жить. Вот только рассматривать его сегодня не представлялось возможным. Диэнрэ, нигде не останавливаясь, нёс меня вглубь дома. Ясно зачем. Стало как-то боязно.

— Диэ, а нам, разве, уже можно?

Магистр намёки хорошо понимал. Улыбнулся широко-широко.

— Судя по радуге в святилище, очень даже можно. Слава богам! Моё ожидание, итак, слишком затянулось. И сегодня между нами будет всё-всё...

Если мне ещё было где краснеть, там расцвело пунцовым цветом.

Диэ внёс меня в большую спальню, поставил на ноги и стал осторожно снимать платье, но я то видела, как тяжело ему даётся такое спокойствие, ведь пальцы магистра мелко тряслись. И чем больше открывалось моей оголённой кожи, тем тяжелее дышал имден. Я стояла застывшей статуей, но это тоже было лишь внешне, внутри меня всё ощутимее потряхивало.

И вот на мне не осталось ни клочка одежды. Диэнрэ отступил на шаг назад, с вожделением оглядывая открывавшиеся виды.

— А... — пискнула я, осознав, что гарнитур из слёз богини в отличие от всего остального всё ещё на мне.

— Пусть останется, — сглотнув, сказал магистр, словно поймав мою мысль. — Хочу, чтобы блики камней играли на твоей коже, когда буду любить тебя.

Свою одежду муж скинул быстро и тут же шагнул ко мне, прижавшись горячим телом. За это время я успела рассмотреть магистра во всех подробностях, и некоторые подробности, как бы сказать, несколько шокировали. Я как-то не думала, что эта часть тела мужчины может быть ТАКОЙ. Неужели, это тогда поместилось в моей попке?! А сможет ли поместиться...

Додумать мысль не успела, отвлечённая поцелуем мужа. А дальше... Губы и руки Диэнрэ, казалось, были везде одновременно, лаская, пощипывая, поглаживая. Я, забыв свои страхи, смело отвечала любимому, скоро перестав понимать, где кончаюсь я, и начинается он, покусывая и лаская в ответ. Проникновение в святая-святых приняла с радостью, почти не обратив внимание на секундную боль, отдавалась своему имден без остатка, без оглядки, шепча между стонами и вскриками его имя.

Мы не прерывались в своей страсти до самого рассвета, да и утром, едва успела раскрыть глаза, была снова зацелована и залюблена до беспамятства. Да я, даже ради поесть, не смогла бы подняться с постели, и Диэ пришлось кормить меня с рук, при этом сам муженёк светился таким довольством, что хотелось в пику ему сделать какую-нибудь гадость, если бы не было так лень.

Этот маньяк, под названием, 'терроризировал' меня ещё три дня, занимаясь любовью, где ни попадя, вернее, где на тот момент страсть нас настигла. Меня вновь и вновь удивляло, что ЭТО можно делать ТАК. А Диэ всё смеялся, что у нас вся жизнь впереди, чтобы опробовать ВСЕ способы. Вот ведь экспериментатор!

* * *

— Дорвался? — весело хмыкнул Иржен, глядя на довольного друга.

Диэ усмехнулся, нежно прижимая меня к себе. Банни, обнимая своего магистра за пояс, подмигивала мне, намекая, что ждёт рассказа. Ну, нет! О таком ей рассказывать не буду!

Возвратившись в академию, мы долго ещё принимали поздравления, хоть это иногда и мешало учёбе. На все выходные мы старались с Диэ сбегать в наш дом, обустраивая своё гнёздышко. Родители и родственники с обеих сторон натащили всяких разных нужных вещей, и мы меньшую часть дня посвящали их размещению, большую, естественно, навещали спальню.

Вскоре пришлось отправиться ещё на одну свадьбу. Банни и ещё женишок едва дождались окончания церемонии, очень красивой и трогательной, попросту сбежали 'отмечать', оставив гостей пировать одних.

Вот так, как-то незаметно пролетел очередной год в академии. Каникулы провели по большей части дома, иногда навещая родителей, родственников, Банни с Ирженом. По нашим с подружкой просьбам мужья отвезли нас в приют, где мы выросли. Было приятно увидеть наших наставниц, а ещё более приятно узнать, как здесь всё изменилось. В лучшую сторону. Больше не было испуганных глаз малышей, голодно урчащих животов и латаных-перелатанных одёжек. Ещё радостней стало, когда наставница Нирель сообщила, что многих детишек разбирают в приёмные семьи.

Эта поездка окончательно закрыла одну страничку моей жизни, открыв окончательно новую, ту, где царили лишь радость и любовь.