— Да ладно тебе, не блажи раньше времени. Может, с одного раза-то и не получилось ничего. А так — вон поговори с Фелиской или вместе с ней сходи, пусть к Халару сбегает и попросит такое же пойло, каким он Тессу снабжает, что они уж больше года живут, а прибавления все нету, — недовольно произнес комендант.
— Да ты же знаешь, не хочет хозяйка пока...
— Не знаю. Хочет или нет, а дети в семье должны быть.
— Ты опять за свое? — огорчилась Марта, припомнив, как он уговаривал ее еще на парочку ребятишек, после Мартина.
— Да нет... теперь уж нам с тобой свои ни к чему, будем внуков нянчить... хотя, знаешь, я вот в роли деда себя с трудом представляю. И все-таки дети в семье должны быть, иначе, что это за семья? Я бы на месте Аслана заделал бы сначала наследников, а потом уж с рабами кувыркался, если варварские привычки не отпускают, а то, что это за дело... Тессу жаль, как она на это все смотрит, терпит?
— Да вроде нормально она к пацану относится, — убежденно заметила Марта.
— Нормально? Да не знаю я, что там у вас, у баб, в голове делается, но, на мой взгляд — ничего нормального. А если все в себе держит, да боится слово Аслану сказать?
— С чего это ты взял, что боится, сам же всегда ворчал, что Тесса из лаэра веревки вьет.
— Ну, выразился не так, — раздраженно мотнул головой Инвар. — Может, обидеть его боится. Любит же его, вот и терпит, но... да кто их там в хозяйском доме разберет. Теперь свое побыстрее бы расхлебать... — махнул рукой мужчина. — Пойдем уж лучше спать, утро вечера мудренее. А денек завтра предстоит премерзский...
— И не говори...
— Надо было Мартина все-таки домой позвать — сожрут ведь в казарме.
— Вот и пусть! — мстительно прошипела Марта, но тут же снова схватилась за сердце. — Ох, горюшко мое... — и добавила уже совершенно другим тоном:
— Ну, что ж ты не позвал-то?!
Комендант только хмыкнул. Ну вот, нашла 'крайнего'. Ладно, придется потерпеть, лишь бы уже оттаяла. Инвару жаль было рухнувших надежд жены, да и сам он не такой себе представлял будущую невестку. Но что случилось, то случилось. А вот перед Асланом было жуть, как неловко — уж который раз переполох в крепости из-за сына. Убил бы! Да только рука не поднимется на единственное чадо.
— Ничего, переживет ночку, да еще пару дней потрещат, да забудут... А Фелиска... ничего, мать, стерпится, слюбится, все будет хорошо. Моя-то мать вон тобой-то тоже не очень довольна была — и ничего, живем. А помнишь, тоже говорила, что я с таким ярмом, как ты, ничего не добьюсь, но глянь — комендантом-то стал? Так что не хорони ты сына раньше времени. Может, все еще и к лучшему обернется. Только по-первости, после свадьбы, ты норов-то свой попридержи, а Фелиска — девка молодая еще, отходчивая, помиритесь... Она тебе, может, еще в рот заглядывать будет. Ты самое главное, только Мартина против не настраивай, а то знаешь ведь — ночная кукушка всегда дневную перекукует, так и вообще без сына останемся. Нас вспомни. И парня мне попреками, что против твоей воли пошел, гнобить — забудь! И так вот всю жизнь в один момент перекроил. А мы с тобой на то и родители, чтобы поддержать, коли оступился, — резюмировал Инвар, и Марта только горестно покивала — прав муж, и хоть на сердце тошно, но теперь уже надо как-то жить дальше...
— И то верно, — вздохнула она, уходя в свои мысли. Уже и не бесприданница — с пятьюдесятью золотыми Фелиска очччень выгодная невестка оказывается, за ней самой вон всего четыре давали, и не золотом, а вещами. Да впрямь, может и хорошо, что своя, местная, ведь сын теперь точно под боком останется, а с невесткой можно постараться ужиться... Уж она-то свои требования к жене кровиночки предъявит, чтобы сыт-обут-одет-обласкан был. Чего та еще не умеет — научит, подскажет, а там уж... И грамоте со счетом научит, не век же девке в помощницах на кухне сидеть, а если трудно пойдет, так с Антигой поговорит, чтобы та ее своему ремеслу научила, все ж лучше, чем так. Вот только к подружке уже завтра обратиться придется, может, не откажет к алтарю вместо матери девчонку свести, а то как-то перед людьми неловко, что сирота Фелиска-то... Хоть и знают все в крепости, половина таких, у кого родни не осталось, а служитель-то из городского Храма будет...
Муж, словно услышав ее мысли, снова побормотал:
— Одно плохо, что сирота, ну да и это решаемо. Ты вон, подругу свою попроси, Антига-то хоть и ворчит на девку, но жалеет ее, словно родную, а я с мужиками поговорю, кто постарше, чтоб за отца посаженого тоже кто-то побыл. Вон, хоть с Михаем или с Треем.
— Лучше уж с кузнецом, он посолиднее выглядит, — кивнула Марта.
— Пожалуй... и своих-то у него никого нет, пусть кузнец поучаствует, думаю, не откажет, — согласился Инвар. — И приданое все же хорошее, Марта. Даже очень. Мы бы Мартину жену с таким нигде не нашли. Парень молодой — сам из себя пока еще ничего особенного не представляет, так что не тужи.
— Ну не скажи, — Марте, хоть она уже и почти смирилась, все еще не хотелось сдаваться окончательно. — Может и сыскали бы. Да и что лаэру эти пятьдесят золотых, он вот за своего наложника почти пять тысяч, без десяти монет, выложил. Да и на учебники его, что недавно привезли, еще сотню потратил, не считая того, что в Академии этой платит.
— Да ну? — не поверил Инвар. — Ты небось напутала что-то. На такую сумму можно пол-Замка купить...
Марта уже пожалела, что сболтнула, надеясь только, что никуда дальше мужа слух не пойдет. Господа ее и ценили-то за добросовестность исполнения своих обязанностей и неболтливость, так как она вела приходно-расходные книги, которые проверяла Тесса.
— Вот тебе и 'да ну'... — вздохнула она. — А впрочем, ты и сам видел, как он над парнем трясется... Я уж на что не в себе была, а и то заметила, аж мороз по коже — до чего трогательно...
Комендант буквальным образом ошарашенный новостью о том, во сколько обошлось лаэру его развлечение, размышлял уже о другом. А он-то еще думал, что если чего произойдет, сумеет Мартина откупить, заплатив за ущерб, который тот может нанести наложнику господина. Представить было невозможно, что хозяйская игрушка стоит таких сумасшедших денег. Тем более, что обычный раб, даже самый умелый, редко когда шел дороже тридцати монет.
— Сына-то попридержать надо, — задумчиво кивнул Инвар, — чтобы Рена не задирал, да и ребят предупредить, чтобы, не дай Всевидящие, на тренировке не поранили, хоть они-то, в отличие от нашего охламона, к нему нормально относятся, но лучше все же подстраховаться, раз такое дело, да и лаэр к нему, сама видела, как относится. Признаться, я о разном думал, но таких нежностей не ожидал, да еще и при жене... На площадке-то гоняет его нещадно, а дома вишь как оно... он и по отношению к жене, на моей памяти, их так не показывал... хотя, знаю же, что пылинки готов со своей 'рыбки' сдувать, — усмехнулся комендант, припомнив, что Аслан иногда, забываясь, обращается к Тессе так и при посторонних...
* * *
Ноги заплетались, все его существо было против того, чтобы пойти сейчас в казарму и предстать перед ребятами, которые, наверняка еще и не спали — что им сказать? Как смотреть в глаза? Как заткнуть уши, чтобы не слышать глумливых шуточек и искреннего сочувствия?
Но на удивление, Мартина никто ничего не спросил. Лишь Кирей вопросительно взглянул на друга, на котором лица не было, и даже не стал высказывать ему за то, что Мартин его подставил.
— Не сегодня, ладно? — почти умоляюще отмахнулся сын коменданта, и Кирей лишь сочувственно вздохнул.
Кто-то попробовал поднять голову от подушки, кто-то даже вскочил с вопросом:
— Мартин, ну как? Что было-то?
Но Орис, заметив, что парень еле держится на ногах, и проигнорировав вопросы, упал на кровать и зарыл голову под подушку, осадил любопытных:
— Все, все вопросы завтра! Спать!
* * *
Тревожные обрывки снов чередовались кошмарами и радужными картинками предстоящей семейной жизни, и Мартин еле разлепил глаза при побудке.
Похоже, что уже очень многие были в курсе произошедшего, так что отвертеться от вопросов не было никакой возможности.
Да и Ориса, как назло, уже не было. Как выяснилось позже, отец уже поднялся в такую рань и зачем-то отозвал его посекретничать на улицу.
Орис, идя следом за коммендантом, думал, что разговор пойдет о Мартине, и хотя имя этого охламона (а по-другому после сегодняшней веселой ночки его язык не поворачивался назвать) и всплыло по ходу разговора, сама тема беседы была очень неожиданной.
Инвар хотел, чтобы Орис предупредил ребят, которые занимаются с хозяйским наложником, быть поосторожнее, что, дескать, не дай Всевидящие, с мальчишкой чего приключится, может быть очень плохо всем.
Орис слегка озадачился — вроде бы и так все понимали, что надо быть с ним осторожным, но Аслан никогда не упрекал за синяки и ссадины, которые его раб получал в честном спарринге, и не смог сдержать свое удивление:
— Почему ты сейчас мне об этом говоришь?
— Да вчера представился случай убедиться, что все совсем по-другому, чем я предполагал, и намного серьезней. Когда Мартин с Реном подрались, я еще сетовал, что Аслана в крепости нет, а теперь вот не перестаю этому радоваться, а Тесса, на мое счастье, оказалась очень снисходительна к моему сопляку, — нехотя пояснил комендант.
Орис понимающе усмехнулся. В отличие от Инвара, ему уже приходилось видеть некоторые маленькие эпизоды отношения Аслана к Ренальду, говорившие сами за себя, да и то, как мальчишка расцветает при виде своего кумира-варвара, стараясь из шкуры вон вылезти, чтобы получить одобрение господина, пресмыканием не назовешь... В любовь между мужчинами даже Орис верил с трудом, а вот в то, что существует привязанность — вполне. Он и сам испытывал по отношению к юноше что-то вроде нежности и желания заботиться, но это все-таки больше походило на братское чувство. А у лаэра, видимо, было в разы острее, раз Инвар вчера что-то там сумел для себя разглядеть, хотя ему из-за собственных проблем с сыном явно было не до таких мелочей.
Мартин даже обрадовался приходу отца, велевшему ему зайти к нему. И хоть, как парень чувствовал, разговор предстоит не из легких, это все же в какой-то мере было спасением от насмешек, сочувствия и явного презрения со стороны бойцов.
Половину он просто пропустил мимо ушей, даже не отбрехиваясь, но зато чуть не взвыл от слов Сауша, который сегодня отправлялся в увольнительную, и хоть и сочувственно, но все же еле сдерживая смех спросил:
— Ну как же ты так оплошал-то, Мартин? Не мог до утра дотерпеть, вместе же в город собирались... эх ты...
Дерек хмыкнул:
— Перестарались мы с тобой с 'наставничеством'. Мартин тебя переплюнул...
И заржали, гады, а у попавшего в такой переплет, сына коменданта, даже слезы навернулись — ну почему — этот кобель сколько ни кувыркается с девками — все, как с гуся вода — без последствий, а тут...
— Ладно, чего вы к нему привязались-то, — вступился Кирей. — Мартин, сильно влетело? И к лаэру вызывали?
— Еще бы не сильно, Аслан терпеть не может внештатных ситуаций, а он вчера нам всем внеплановые учения устроил... небось и коменданту влетело, — буркнул Верен, будучи постарше остальных и представляя себя на месте родителей Мартина.
— Да ладно, подумаешь, зато развлеклись... — вставил кто-то.
— К лешему такие развлечения, — мрачно прошептал Мартин, морщась не столько от гула голосов, как от понимания, что с наступлением утра его персональный кошмар никуда не делся и не истаял, как сон, как утренний туман, без следа...
— Слушай, а чем дело-то кончилось? Фелиске тоже влетело? Жаль девку.
— А чё ее жалеть? Вертихвостка, так и маячила здесь.
— Вот именно, сама нарвалась! Гыыы... Мартин, она хоть хороша, или мала еще?
— Да ему-то с кем особо сравнивать?
— Это ты для нее староват!
— Старый конь борозду не портит.
— Да и глубоко не пашет...
— Да ты-то откуда знаешь? На себе, что ли, проверил? Бу-га-га...
— А в глаз? — набычился парень.
— Да иди ты, сам эту тему начал... Гыы... Или болезая?
— Ну все, держите меня, мужики! Выпросил!!!
— Эй! Ты что?! Держите его в самом деле!!!
Под дружное ржание, нарвавшийся парень помчался к выходу, на ходу легко огибая стоящие рядами койки, а через последние две даже перемахнул, потому что "потерпевший" его почти нагнал. Драки-то, конечно, не будет, но вот парой тумаков скорее всего обменяются, однако здесь было интереснее...
— Мартин, у тебя следующий наряд-то когда? Может она и со мной согласится на сеновал сходить?
— Ахаха...
— Гыыыы...
— Ну, бля, девка дает!
— Да не, Март — молодец — самые сливки снял!!!
— Гыыы....
Мартин закрыл уши руками и зажмурился, не желая выслушивать эти пошлости и насмешки, но тут же перед глазами встало зареванное личико Фелиски, и это безнадежное отчаяние: 'Что теперь будет-то?' Она ведь ему верила, и он обещал ей... В животе стало горячо от разливающейся злости — как они могут говорить, о том, о чем не знают! Она доверчива, да, но не шалава!
— Хватит!!! — вскочил он, растолкав собравшихся у его койки бойцов, немного опешивших от такой смены настроения от почти пришибленного до невменяемого, пышущего не наигранной злостью. — Ни с кем она никуда не пойдет! Ясно?! Увижу кого рядом — убью! — рявкнул он отшатнувшимся еще дальше парням, и вдруг, словно сдувшись, снова обессилено рухнул на кровать и, закрыв лицо руками, выдавил еле слышно:
— Лаэр назначил день свадьбы...
— Ёпт... — в полной тишине это прозвучало очень соответственно его настроению, и Мартин судорожно вздохнул — ну вот, самое страшное позади. Он сам произнес это вслух, признавая свою капитуляцию перед неоспоримым фактом.
— Вот, зараза... она тебя подловила, что ли? — спросил кто-то сочувственно.
— Март? Мартин? Ты серьезно?
— Вот ведь бабы! Стерва какая...
— Хорош на девку-то наезжать, — подал голос Волош, до этого тоже потешающийся над незадачливым любовничком. — У меня вон батя тоже словил сеструху на сеновале с парнем. И ничего — поженились и живут себе. Ребятишек уже трое...
— Это просто батя твой шустрее оказался, а тот небось в спущенных портках запутался, вот и не смог утекнуть вовремя, — хохотнул кто-то, но Волош привычно повел плечом, и 'шутник' сразу заткнулся. Вол, конечно, парень добрый, но если уж бузить начнет... лучше не связываться.
— Не, нормально, — поддержал Волоша Юджин, — в деревнях вообще такое не редкость — у нас вон если девка понесла и может указать, от кого, а тот отнекивается — так и ноги переломать могут. У нас мужики скорые на справедливую расправу.
— А если приврала...
— Да не, у нас таких не водилось, чтобы не помнить от кого... Девки честные...
— Да все они честные до поры до времени, — желчно заметил Кирей.
— Нормальная Фелиска, — встрял Вол. — Только мелкая еще, ума бы побольше, а так все при ней... Да не переживай, Мартин! — хлопнул он по плечу товарища, от чего Мартина аж перекосило. — Нормально все.
