Демон. Книга 4. "Перемирие".

— Ну да, этого сожрешь! — едва заметно наклонив голову в сторону Тишина, буркнул Козаев. Однако продолжать свою мысль дальше не стал: процесс обогащения воздуха кислородом завершился, двери шлюза ушли в стены, а у входа в ярус 'N' нарисовалась фигура большого начальства.

— Ну, что, господа, к труду и обороне готовы? — забыв поздороваться, поинтересовался полковник Родригес.

— Да, сэр! — за всех троих ответил Александр.

— Тогда пошли за мной...

Через несколько минут, пройдя через десяток шлюзов и поднявшись на три яруса выше, они добрались до рубки управления одним из подземных ангаров, и, ввалившись внутрь, ошарашено замерли: комитет по проводам, ожидающих их в помещении, возглавлял президент Независимой системы Лагос, господин Элайя Фарелл. Впрочем, политический лидер системы в основном молчал, и вскоре общение между метаморфами и руководством проекта перешло в привычный для Тишкина формат. Превратившись в некое подобие очередного совещания. Или брифинга.

Честно говоря, будь у Александра право выбора, он предпочел бы улететь к Циклопам немедленно. Без действующей на нервы процедуры прощания и без набившего оскомину на тренингах обсуждения нюансов операции внедрения. Однако его мнения никто не спрашивал, и следующие пару часов он был вынужден отвечать на сотни вопросов о своем самочувствии, степени адаптации к менталитету Вел'арров и тому подобную дребедень. Единственное, что заставляло его смиряться с происходящим — это реакция присутствующих на брифинге Демонов: подполковник Волков и девять его лучших пилотов явно слышали об операции внедрения в первый раз. И тщательнейшим образом уточняли каждый интересующий их нюанс.

Демонов интересовало все — от разведданных, полученных во время прыжков рейдеров в систему Дейр'Волл'Эст, и заканчивая расчетными сроками появления в ней спасателей из соседней Дейр'Вард'Ини. А еще они украдкой поглядывали на Тишкина, Костина и Козаева. И еле слышно вздыхали. Видимо, примеряя на себя будущее в шкуре метаморфа. И тихо дурели от приходящих в голову страшилок.

Как ни странно, их сочувствие не действовало на нервы — чувства тех, кто сам прошел через Проект, не могли быть неискренними и ненастоящими. Наверное, поэтому, ощутив, что брифинг подошел к концу, и что вот-вот ему придется прощаться с Лагосом, Александр не почувствовал себя изгоем. А довольно спокойно попрощался с начальством, и, добравшись до крейсера 'Неистовый', не оглядываясь, поднялся по аппарели...

...Технология самостоятельной перестройки сознания на новую психоматрицу, которую требовалось освоить во время полета к Дейр'Волл'Эст, оказалась настолько сложной, что первые трое суток Тишкин искренне сомневался в принципиальной возможности ее изучить без помощи специалистов Родригеса.

'Интересно, а с чего они взяли, что мы вообще сможем сами сменить эту дурацкую ипостась? И откуда вообще взялась фраза 'семь-восемь дней, необходимых для наработки полноценного навыка?' — думал он, раз за разом проделывая базовые упражнения. Увы, ответа на этот вопрос программа тренировок не содержала. Зато в ней хватало разнообразных контрольных тестов, для сдачи которых требовался высочайший уровень концентрации и безумная работоспособность...

...Первые признаки того, что программа подготовки написана не просто так, Тишкин почувствовал на пятый день полета — после невесть какого повторения очередного упражнения он вдруг ощутил себя не майором Вейд-Ис-Майном, а тем самым 'тестовым' лейтенантом Ори-ис-Адилем, перевоплощение в которого у него никак не получалось. Для того чтобы убедиться в смене образа, Саша даже отключился от 'Альтернативы', и, выбравшись из 'саркофага', посмотрел на себя в зеркало. И тут же удивленно приподнял правое плечо: за три часа, проведенные в измененном состоянии сознания, его тело, наконец, 'поплыло'.

Во-первых, изменился рост и телосложение: Ори-ис-Адиль стал на добрых десять сантиметров ниже, заметно тщедушнее и превратился в 'щенка', не достойного даже личного оружия. Во-вторых, у него изменилась окраска чешуи. Родовой серо-стальной цвет и черная кайма по краю хитиновых щитков куда-то исчезли, и чешуя стала отливать серо-зеленым. В-третьих, изменилась пластика движений — в отличие от майора, прошедшего огонь, воду и медные трубы, лейтенанту явно не хватало настоящей школы рукопашного боя. И чуть ли не каждое движение 'образа' выдавало в нем потенциальную жертву...

Естественно, изменения затронули не только внешний вид — стоило Тишкину вернуться в 'саркофаг' и включить воспроизведение тестового голофильма, как он вдруг ощутил, что горбится: при виде какого-то вшивого капитана 'лейтенант Ори-ис-Адиль' автоматически попытался принять предписанную уставом позу подчинения...

... — А вот нормально летать я так и не научился... — сокрушенно вздохнул Тишкин, намертво принайтовив свой скафандр к двери шлюза и попытавшись углядеть, чем занят подполковник Волков.

— Насколько я понял объяснения генерала Харитонова, навыки пилотирования сотруднику горно-обогатительного комбината ни к чему... — тут же отозвался пилот, судя по всему, как раз завершающий предполетные тесты трофейного корвета. — Твоего базового курса Академии ВКС хватит за глаза...

— Угу... Это в теории... А как все сложится в этом чертовом Маат'оре — никто не знает...

— Ну, поделиться своими навыками я не смогу... — усмехнулся Виктор, — А вот скинуть программу подготовки ребят Четвертой Очереди — легко. Будет время — проанализируешь...

— Спасибо! Шли — лишней информации не бывает... Кстати, ты бы не мог дать мне постоянную телеметрию со своего шлема? А то тупо висеть на этой двери все время прыжка до Дейр'Волл'Эст, и весь ваш бой с эскадрой охраны комбината мне будет чертовски скучно...

— Дам, конечно... Что-нибудь еще?

— Неа! — увидев перед глазами тактический экран 'Стража', улыбнулся Тишкин. — Кстати, а ведь ты вот-вот исполнишь мою несбыточную мечту — полетать в одном истребителе с настоящим Демоном...

— Это разве истребитель? — фыркнул Волков. — Вот вернешься из своей командировки — покатаю тебя на 'Беркуте'...

— Желательно, чтобы я был в этом теле... — расхохотался Тишкин. — А то мое настоящее мне дорого, как память. И я бы не хотел, чтобы оно случайно превратилось в отбивную...

— Как скажешь... — отозвался Волков, и, выйдя в эфир, рявкнул: — Всем Демонам! Готовность к разгону — одна минута... 'Неистовый'! Повторяю еще раз: при появлении любого Циклопа уходите на Лагос. Немедленно...

...Смотреть на маневры Большого Демона из пилотируемого им истребителя оказалось завораживающе интересно: количество информации, которую одновременно выдавалось пилоту БК-ашкой, в разы превышала то, на что был способен интерфейс стандартного общевойскового скафандра. Поэтому несколько минут после всплытия в системе Дейр'Волл'Эст Тишкин никак не мог понять, что именно происходит вокруг их машины. Россыпь алых и зеленых меток вокруг корвета постоянно меняла свое положение, а пиктограмма горно-обогатительного комбината оказывалась где угодно, кроме места, куда оказывался направлен нос их корабля. Кроме того, на нервы действовали десятки вспомогательных окон интерфейса, в которых отображались сотни каких-то показателей, крайне необходимых пилотам в бою. Потом алые метки чужих кораблей вдруг оказались совсем близко, и Александр вообще перестал что-либо понимать в маневрах своих и чужих кораблей, мелькании меток сотен боевых частей торпед, мельтешении разного рода обломков, 'обманок' и управляемых мин.

Через вечность его внимание вдруг привлекла единственная постоянная величина в этом безумном калейдоскопе — взаимное положение корветов Волкова и Орловой. Машина Тени повторяла самые безумные маневры своего ведущего так, как будто являлась его частью. И как будто ей было наплевать на законы физики.

Пара минут наблюдения — и таких 'реперных отрезков' стало пять. А когда в ОКМ-е раздался очередной безумный комментарий Линды Горобец, Тишкин вдруг догадался абстрагироваться от мелькания разноцветных пятен, полосок и колонок бегущих перед глазами цифр, и... он понял, какое количество вражеских кораблей необходимо сжечь Демонам, чтобы добраться до комбината. А потом перед ним возникла цельная картина космического боя...

Правда, практически в ту же секунду он почувствовал еще и страх: оказывается, за время, прошедшее с последнего появления в системе Дейр'Волл'Эст корабля-разведчика, количество кораблей прикрытия горно-обогатительного комбината увеличилось вдвое. И теперь десяти корветам Демонов противостояла эскадра не из восемнадцати, а из тридцати шести вымпелов. В составе которой оказалось два крейсера вместо одного.

Впрочем, ощущение уязвимости своих корветов пропало достаточно быстро: стоило какому-то из звеньев уронить первую пару вражеских кораблей, как Александр почувствовал, что его захватывает горячка боя. И еле удержался от воинственного вопля...

...Как и в большинстве уже виденных им голофильмах, Демоны не обращали никакого внимания на численное преимущество противника. И атаковали вражескую эскадру так, как будто были абсолютно неуязвимыми. Трудно сказать, как они умудрялись выживать во время взрывов БЧ вражеских торпед. Однако, выскользнув из очередного облака поражающих частей боеголовок, Демоны снова устремлялись в атаку. И жгли, жгли, жгли... Малейшая ошибка со стороны противника — и торпеды, срывающиеся с оружейных пилонов их кораблей, впивались в корпуса, двигатели и надстройки вражеских кораблей. Превращая их в россыпи разлетающихся в разные стороны кусков металла. И заставляя Тишкина скрежетать зубами и сжимать и разжимать кулаки...

В общем, к моменту, когда одно из звеньев Демонов развалило последний сопротивляющийся эсминец, Александр так нахватался адреналина, что был готов орать от восторга и признаваться парням и девушкам в своем уважении и любви. Однако удержался, так как вовремя вспомнил о задаче номер два, стоящей перед Демонами — атаке на горно-обогатительный комбинат...

...Огромный шар из бункеров, погрузочных терминалов, швартовочных узлов и посадочных пяток, медленно дрейфующий вместе с потоком астероидов, начал разваливаться на куски через несколько минут после гибели своего последнего защитника. Причем этот процесс происходил заметно медленнее, чем только что закончившийся бой. Со стороны казалось, что пилоты корветов наслаждаются каждым отдельным пуском торпеды. И собираются получать удовольствие еще целую вечность...

Увы, возможности переключать режимы воспроизведения тактического экрана у Тишкина не было. Поэтому контролировать процесс уничтожения комбината через биосканер он не мог. И, провожая взглядом каждый отломившийся обломок, пытался понять, не на нем ли ему предстоит провести ближайшие пару недель...

...Фрагмент комбината, внезапно появившийся перед его глазами, ничем не отличался от десятков предыдущих. Поэтому первые пару секунд после его появления Александр думал, что это — какой-то сбой системы передачи данных его БК-ашки. И даже хотел попросить Волкова убрать картинку к чертовой матери. Однако не успел — в общем канале мыслесвязи раздался голос Большого Демона:

— Господа... э-э-э...

— Засланцы! — заботливо подсказала ему Линда Горобец.

— Или 'первопроходимцы'... — поддакнул Гельмут Шварц. — На твой выбор, Босс!

— Господа офицеры! — не обратив внимания на шутки, рыкнул Волков. — Обломок, как по заказу. Часть управляющего отсека комбината. Четыре Циклопа в полном здравии... Более-менее исправная система жизнеобеспечения... Утечек... той самой хрени, чем они дышат, не обнаружено... Дальше — ваш выход... К высадке готовы?

— Да, сэр! — хором отозвались все трое.

— Ну, тогда... ни пуха вам, ни пера... И... поосторожнее там, ладно?

Глава 31. Виктор Волков.

Сразу после всплытия, сорвав 'Беркут' с посадочной пятки 'Неистового', я развернул тактический экран и... похолодел: в правом верхнем углу экрана горел маленький желтый флажок Кода! То есть за время нашего отсутствия в системе появлялись Циклопы!

Как только экран расцвел разноцветными метками данных СДО, настроение упало ниже нуля — в секторах подхода Шестого, Восьмого Девятого и Десятого Ключей появились 'рукотворные' поля астероидов, а от Третьего остался кусок размерами в треть нормальной величины. Еще одно новое образование — 'серая' полоса, состоящая из обломков кораблей, — протянулась от орбиты Лагоса-два перпендикулярно к плоскости эклиптики почти на четыре а.е. . На то, чтобы вычислить дату Вторжения по смещению Лагоса относительно точки пересечения 'полосы' с его орбитой, ушло меньше секунды. И еще столько же я потратил на то, чтобы скачать из Сети последние новости. Впрочем, ознакомиться с ними мне не удалось: в эфире раздался голос диспетчера башни, а через мгновение — начальственный рык генерала Харитонова, потребовавшего немедленно доложить о результатах рейда.

Переключившись в ПКМ и быстренько скинув Владимиру Семеновичу весь пакет информации о рейде к Дейр'Волл'Эст, я тут же поинтересовался последствиями Вторжения. И после ехидного смешка генерала почувствовал, что начинаю расслабляться.

— Все нормально, Виктор! Кстати, если бы не новые Ключи и наши 'яйцеголовые', то потерь могло быть на два порядка больше... — в голосе генерала я вдруг услышал самое настоящее удивление! И снова напрягся. — Представь себе: за полтора часа боя мы потеряли всего один крейсер, четыре эсминца, две МЗ-шки, семь 'Беркутов' и две трети личного состава Ключа-три. А Циклопы — девятьсот с лишним кораблей! Из которых почти четверть — крейсера и линкоры...

— Кто из моих? — мрачно поинтересовался я. А через мгновение почувствовал, что у меня отваливается челюсть: соотношение потерь было просто нереальным! Особенно если учитывать уровень подготовки флота Одноглазых, с которым мы столкнулись у Алтора, и те ноу-хау, которые Циклопы использовали против нас...

Просмотрев полученный список фамилий пилотов, погибших во время Вторжения, и механически отметив, что все семеро — из Четвертой Очереди, я вдруг вспомнил царапнувшую сознание фразу:

— А что такого сделали 'яйцеголовые'?

Вместо ответа Харитонов ехидно усмехнулся. И, выдержав небольшую паузу, скинул мне файл с записью...

...Увидев россыпь алых меток, окутанных облаками минных полей, я тут же перевел взгляд на горящие на вспомогательном экране цифры и ошалело присвистнул: в секторе подхода Ключа, с которого велась запись, висело тысяча двести двадцать вражеских кораблей. А количество меток БЧ торпед и мин зашкаливало за восемь тысяч! На их фоне пять десятков зеленых пятнышек, принадлежащих Шестому флоту, смотрелись как-то не очень. Или даже очень-не... Ощущение от уязвимости корабликов генерала Ридли и орбитальной крепости не пропало даже тогда, когда вынырнувшая из-за края экрана четверка МЗ-шек принялась вывешивать между Ключом и вражескими кораблями дополнительные минные поля: на фоне густого алого облака редкие серо-зеленые пятна наших меток смотрелись крайне неубедительно. Поэтому первую атаку Одноглазых я смотрел, сжав зубы. И, кажется, даже не дыша.