Едва только взглянув на текст, Эйтн разразилась звонким хохотом:
— Вы это серьезно?
Может ведьма и была уязвлена такой реакцией, но внешне этого не показала.
— Абсолютно, — спокойно ответила она.
— Но это глупость какая-то! — сказала Эйтн. — С чего вы взяли, будто я соглашусь отдать вам свое тело? Умирать я, пока, не собираюсь.
— Я ни с чего это не взяла, — сказала ведьма. — Я лишь предложила выход. Вернее, один из вариантов выхода. В конце концов, вы всегда можете просто уйти и разбираться со своими проблемами самостоятельно. Да и я ведь не требую платы сейчас же. У вас будет прекрасная возможность вернуть мне украденное, оставив себя, простите за каламбур, себе. Разве это такая уж невыполнимая задача?
— Будь это просто, вы бы и сами с ней справились, разве нет?
— Нет, не справилась бы, — зло бросила ведьма и резко встала со своего кресла. У нее это получилось так легко и изящно, словно она и не была скована глубокой старостью. Неожиданно бодро Аманра заковыляла в сторону Занди, заставив меня подлететь к самому потолку. — Смотри! — бросила она, свирепо уставившись на графа и отогнув несколько своих шалей, продемонстрировала нечто, побудившее обычно хладнокровного Занди с отвращением отпрянуть на диване, едва не опрокинув его вместе с Эйтн.
С высоты затянутого паутиной и плесенью потолка, мне не было видно, что она показала ему, но неестественного шевеления под тряпьем оказалось вполне достаточно, чтобы несколько раз удариться головой о выступающую балку. Одна только Эйтн не изменилась в лице, а наоборот смотрела на ведьму с интересом человека, видавшего и не такое.
Завернувшись обратно в свои тряпки, Аманра поковыляла назад к своему креслу.
— Что с вами?! — широко раскрыв глаза, спрашивал Занди, держась за подлокотник.
— А на что это, по-твоему, похоже, а? — обойдя стол, ведьма стрельнула глазами в сторону забившейся под потолок птицы.
— Тела небесные, да оно же шевелится! — воскликнул граф и его глаза стали еще шире. — Как такое возможно?!
А ведь мне и в голову не приходило, что такого человека как Занди можно было чем-то напугать. Его паника распространялась в воздухе как зараза и отбила у меня всякое желание сидеть поблизости с ведьмой. Только Эйтн и оставалась невозмутимой.
— Похоже на растение, — сказала она, пристально глядя на Аманру.
— Минн, — кивком подтвердила та.
— Этого быть не может! — отрезал Занди, все еще не в силах взять себя в руки.
— Как видишь, может, — ответила ведьма и снова посмотрела на меня: — Птичка, птичка, не бойся. Хочешь еще зернышек?
Она уже засыпала весь стол своими проклятыми зернами, но перебороть отвращение мне было нетрудно. Из всех инстинктов, преобладающих надо мной, сложней всего удавалось подавить любопытство, которое от увиденного только сильнее распалилось. Так что, пару раз чирикнув, я снова вернулся на стол.
— Оно живет внутри вас, я так понимаю? — предположила Эйтн, невольно приблизившись к столу.
— С некоторых пор, оно и есть я.
Слова старухи заставили меня вспомнить о тех ужасных головах аборигенов в лаборатории моей матери и слова Занди о симбиозе растения с махди. Все на Боиджии, как будто, вертелось вокруг этого минна. Даже улики, оставленные убийцей после себя. А ведь тогда мне казалось, что хуже уже быть не может!
— Это болезнь или что? Как эта дрянь в вас оказалась и можно ли этому как-то помочь? — нервно спросил Занди.
— Помочь? — усмехнулась ведьма. — А я зачем, по-твоему, навязываю вам свой контракт? Верните то, что украл Аверре или отдайте мне тело, об остальном я позабочусь сама. Вот и все.
— Об Эйтн забудьте, — вдруг совершенно твердо заявил граф.
— Но контракт я подпишу, — неожиданно сказала девушка.
Я чуть не подавился очередным зерном, Занди выпучил глаза, а старуха опять заухмылялась.
— А ты умнее, чем я думала, — сказала она, протягивая контракт через стол.
— Вот и не забудьте об этом, — отозвалась Эйтн, приняв деку, и без лишних слов оставила внизу свою подпись. — А теперь, будьте добры, ближе к делу об Игле Дживана. — И добавила: — Пожалуйста.
— Хорошо, — забрав деку и спрятав ее в стол под замок, отозвалась Аманра. — Только предупрежу, чтоб не вздумали хитрить, потому что этот контракт — не просто файл с подписью. Любое его нарушение повлечет за собой последствия, притом, я гарантирую, что вам они не понравятся. — Она поочередно обвела взглядом гостей, включая меня, и, поскольку никто возражать не изволил, наконец, заговорила о главном: — Для того чтобы вам было проще это понять, я расскажу историю так, как воспринимают ее аборигены. Как и мастеру Аверре мне довелось немало с ними пообщаться, чтобы вывести несколько любопытных умозаключений относительно этого.
Так вот, у махди есть поверье о том, что их происхождение, как и происхождение всей системы Боиджии — непросто результат долгих лет эволюции и развития, согласно законам природы, а результат вмешательства неких божественных сил извне. Они уверены, что эти мистические силы, называйте их богами, если вам так нравится (у аборигенов для них есть свое имя), приложили руку и за сравнительно короткий срок создали не только звезду с вращающейся вокруг нее единственной планетой, но и живые организмы, эту планету населившие, в том числе и махди. Такова в общих чертах их собственная Теория всего.
Замечу, кстати, что исследования ученых подтвердили этот миф. Системе Боиджии и впрямь чуть больше восьми тысяч лет, хоть и выглядит она как вполне зрелая и естественно-образованная единица галактики. На многие годы эти открытия сделали Боиджию самой таинственной планетой, известной науке. На самом-то деле, у нее куда больше загадок, чем можно предположить, и Игла, далеко не самая большая из них.
— Вы тоже считаете, будто эти могущественные сущности были на самом деле? — поинтересовался Занди, не стараясь как-то прикрыть скепсис, звучавший в его голосе.
— Но ведь именно они и создали Иглу Дживана, — парировала ведьма. — А как еще объяснить находку генерала Занди I? Не сама же она народилась!
— Это могли быть махди.
— Ты видел их, общался с ними, даже жил на их территории. Неужели у тебя еще остались сомнения в том, какое место аборигены на самом деле занимают на этой планете? — И, поскольку, Занди молчал, ведьма ответила сама: — Они — стражи этого мира, верные хранители того, что некогда было припрятано в его недрах их создателями. Я думаю, затем Боиджия и была создана — как некий склад, хранилище для артефактов, порожденных разумом куда более высшим, чем мы можем себе представить.
— И вы верите, что эти... боги действительно существовали? — спросила Эйтн.
Но ведьма погрозила указательным пальцем.
— Это махди могут считать их богами, — сказала она. — Еще бы, ведь они их создали. На самом деле, это могла быть просто раса очень древних и высокоразвитых существ. У большинства народов галактики есть мифы, в которых речь идет о могущественных существах из света, сошедших к ним с небес. Некоторые даже называют их по имени — юхани. В этом нет ничего принципиально нового. Просто старая история, рассказанная на другой лад. Но доказательств тому немало, так что сомневаться в их существовании не приходится.
Согласно еще одной легенде, юхани были первыми разумными существами, населявшими Вселенную непосредственно после ее зарождения. Вы ведь слышали популярную одно время теорию рождения Вселенной?
— Мы сейчас опять говорим о Тенях? — уточнила Эйтн.
— О, да, — ухмыльнулась ведьма. — Ведь согласно той теории, именно из этих крохотных сгустков энергии сформировалось все, что нас сейчас окружает. И, согласно ей же, появились юхани, являвшиеся разумными воплощениями этих сгустков.
— Чем больше я вас слушаю, Аманра, — вдруг сказал Занди, — тем сильнее мне хочется согласиться с мнением батуловского недоучки, считающего, будто Игла — это лишь сказки для идиотов.
Мне такие слова, пожалуй, могли бы польстить, скажи он их в любое другое время, однако после слов ведьмы, я уже не был так уверен в своей правоте, ибо всегда верил, что за силой лейров, способных подчинять законы природы, стоит нечто большее, чем простое стремление к власти определенной группы существ. Однако старуха на это никак не отреагировала.
— Я продолжу, если позволите, — прошипела она. — Не скованные пространством и временем, юхани путешествовали по Вселенной, постигая самые глубочайшие ее тайны. Они создавали империи, стремились к познанию себя и смысла всего сущего. Они верили, что есть на свете некто, приложивший руку к их созданию так же, как они делали это с другими. Их жажда познания уверенно стремилась к тому, что принято называть божественной частицей, а в итоге вылилась в предмет, ставший для них самих проклятьем. Да, это была Игла Дживана. Кстати, для тех, кто не знает, слово 'Дживана' на махдийском означает 'смерть-дух'. — Граф и Эйтн переглянулись. — Странно, что ты, Занди, этого не знал. Именно создание Иглы, опять же по легенде аборигенов, повлекло за собой разделение юхани на два лагеря: ратовавших за немедленное ее уничтожение и против этого. Махди утверждают, что за этим последовала война, причем та, что произошла позже и по вине лейров, ей даже в подметки не годится. Юхани воевали столетия, пока практически не перебили друг друга. Они не гнушались использовать Иглу против своих же сородичей, что, по всей видимости, и стало причиной их вымирания.
Далее есть несколько предположений, что оказавшись на грани самоуничтожения, группка юхани приняла решение спрятать Иглу где-то в недрах Боиджии, под охраной махди. Говорится, что потом эти юхани принесли себя в жертву в качестве платы за свою гордыню и превратились в минн. Вот, собственно, и все.
Несколько минут все хранили молчание, не решаясь нарушить тишину. Даже я, забыв о том, что претворяюсь неразумной птицей, уселся на край стола и нахохлился, поглядывая то на старуху, то на Эйтн, то на Занди.
Наконец, девушка проговорила:
— Насколько, по вашему мнению, эту легенду можно соотносить с реальностью?
Ведьма пожала плечами:
— Зависит целиком от вас, моя дорогая. У меня вовсе нет желания вас в чем-либо убеждать. Однако в существование Иглы вы же верите. Так почему не можете поверить в тех, кто ее создал?
— Потому что слишком гладко и неправдоподобно это звучит.
— Согласна, — кинула ведьма. — Но такова природа вещей. Подчас реальность оказывается куда менее правдоподобной, чем самый изощренный вымысел.
— Но вы так и не дали объяснения, по какому принципу Игла работает.
— А тут все довольно просто: она создает особые колебания в гуще Теней, заставляя их активные частицы, те самые, что и составляли сущность юхани и те же, что позволяют лейрам манипулировать ими, самоуничтожаться. Только психически активный разум, вроде самих юхани или этих... как их там... элийров! способен включить Иглу. Для всех остальных это просто бесполезная иголка, к тому же не больно острая.
— Вы верите, что Игла может быть спрятана где-то у аборигенов? — спросил Занди.
— Насколько мне известно, твой предок не оставил на сей счет каких бы то ни было ответов. Однако такое предположение кажется вполне логичным.
— Но я был у них, и ни о чем подобном не слышал.
— Вы были у махди? — удивилась Эйтн.
— Однажды, — ответил граф. — Очень давно. И больше меня туда совсем не тянет.
— Твоя беда в том, Занди, что аборигены с чужаками своими тайнами просто так не делятся, — вставила старуха. — Даже генералу пришлось попотеть прежде, чем они стали ему доверять. Но если бы ты действительно хотел помочь своей даме, то не отказался бы сопроводить ее даже к ним. Ведь именно через махди пролегает тропа, ведущая к Игле.
Если и так, то Аверре по той тропе давно уже прогулялся, подумал я, от нечего делать, начав разгребать лапками птичий корм. То, что он знал об этих легендах не хуже самой ведьмы, сомнений не было никаких. А раз так, то был ни на один шаг впереди Эйтн. Вопрос оставался в том, зачем он столько пыли всем в глаза пускал и до сих пор не воспользовался своим преимуществом? Он мог бы давным-давно заставить махди открыть ему тайное урочище Иглы, в этом я был уверен. Тогда чего он столько времени ждал? И не является ли эта его игра в поддавки чем-то гораздо более глубоким, нежели банальная жажда знаний и могущества?
Я решил, что на сегодня сказочных историй хватит, хотя не отказался бы узнать, считает ли Эйтн поведанную ей легенду достаточной, чтобы оправдать цену, которую ведьма за нее запросила. Я был бы, пожалуй, даже рад позлорадствовать над тем, как умная на вид девушка совершила такую непростительную глупость, но лимит моего присутствия в чужеродном теле подходил к концу, сопровождаясь усиливающейся болью в голове. Так или иначе, а я услышал более чем достаточно, чтобы не только позабавить наставника, но и поделиться с Бавкидой.
Мое влияние на мелкий мозг птицы истончилось, и я уже собрался вернуться в свое тело, как вдруг нечто пригвоздило меня к столу, причем в физическом и ментальном смысле.
Сначала я не понял, что произошло, и яростно задергался, издав самый пронзительный вопль, на какой только были способны слабенькие птичьи легкие. Завертев головой, я сперва увидел лица ведьминых гостей, явно так же не понимавших, что происходит, а потом посмотрел на старуху, нависшую надо мной с совершенно ненормальной улыбкой. Два тонких прозрачно-зеленоватых стебелька, усыпанных острыми шипами вонзились мне, вернее, птице в затылок, едва не прошив его насквозь. Эти стебли торчали из отворота ведьминых шалей и шевелились, точно живые.
— Вы не заметили, что привели с собой шпиона? — несмотря на отвратительность сцены, Аманра обращалась к гостям совершенно будничным тоном. — Интересно кто бы это мог быть?
Я пробовал расправить крылышки и улететь, но растительное продолжение старухи намертво оплело меня своими путами. Шипы причиняли боль, но не физическую, хоть и пронзали тельце. Боль была ментальной. Теперь я мог представить, что могло произойти, попади один такой шип в меня. Аверре не зря говорил о свойствах минна, как об ингибиторе, парализующем волю лейра. Из-за него я не мог оставить тело птицы и все, что мне теперь оставалось это кричать и биться, в тщетных попытках вырваться.
— Тихо, тихо, не верещи так, — проговорила Аманра, подтянув меня к себе и взяв в руки. Она поднесла рассыпающее яркие перья тельце птахи к самому носу, отчего я ощутил отвратительный запах смеси гниющего компоста с отработанным космическим топливом. — Ну, кто же ты у нас такой?
— Кто это? — за собственными воплями я с трудом различил голос Занди.
— Лейр, — вместо ведьмы ответила Эйтн.
— Вот именно, — сказала старуха. — И чертовски одаренный. Хотя и глупый ничуть не менее, если думал, будто я его не замечу.
— Я и не знал, что они на такое способны! — воскликнул Занди.
— А тебе и не положено, — сказала ведьма.
— Это Батул? — предположила Эйтн.
— Нет, — качнула головой старуха, все еще вгрызаясь взглядом в мой разум. — Его бы я вмиг распознала. Кого он притащил сюда с собой?
