Алистер и Айан переглянулись.
— Храмовники пьют лириум, чтобы усилить свои способности по вытягиванию маны из магов или для увеличения резистенции к магии как таковой, — пояснил сын Мэрика поднявшему брови Кусланду. — Но чтобы получить абсолютную защиту, нужна большая... очень большая доза.
— Я правильно понял? — Амелл оглядел храмовника сверху вниз, и останавливая взгляд на пробоине в его доспехе. — Сколько ты выпил?
Ухмыльнувшись, тот сдвинулся в сторону. За его спиной на смятом покрывале лежали три большие фляги. Дайлен и знакомый с безопасными дозировками жидкого лириума Алистер одинаково переменились в лице.
— Три склянки, — молодой маг выглядел испуганным. — Да как тебя не разорвало?
Движение храмовника было молниеносным настолько, что Дайлен не успел отпрянуть. Схвативший его за горло воин Церкви приблизил свое лицо к лицу Амелла.
— Следи за языком, мальчишка, — он поднял глаза на выхватившего меч Кусланда и нехорошо улыбнулся. — Опусти оружие, Страж. Если бы я наказывал Дайли всякий раз, когда он мне дерзил, это давно бы уже закончилось для него плачевно.
Амелл отпрянул от храмовника, потирая онемевшую шею. На его побледневшем лице были написаны ужас и брезгливость.
— Вы хотите знать, что здесь произошло, — храмовник закашлялся, схватившись за грудь. — Я тоже. Но я не знаю. Все началось после возвращения группы магов из-под Остагара. Я почувствовал, что они вернулись другими. Но приписывал это возбуждению от похода. Маги редко покидают стены Круга. И еще реже — для войны. Как тебе война, Дайли? — он обернулся к растиравшему кисть Амеллу, который глядел в другую сторону. — Признаться, зная твои способности и твой характер, я был уверен, что выйдя отсюда, ты первым делом совершишь какую-нибудь глупость — вызовешь землетрясение, или одним заклятием уложишь толпы врагов.
Дайлен не ответил. Он ни на кого не смотрел. Кусланд вложил меч в ножны.
— Что случилось после возвращения магов? — напомнил он. Храмовник кивнул.
— Они вернулись другими. И причиной тому было что угодно, но не магия. Любые изменения, связанные с ней, я бы не пропустил. Нет, дело было в другом. Я начал выяснять, в чем. Но, к сожалению, не успел.
Он снова закашлялся и сплюнул кровью.
— Как видите, я уже не молод, — на вид храмовнику было за сорок. — Немногие из псов Церкви сохраняют рассудок к такому возрасту. Проклятый лириум сильно разжижает мысли, — он прижал руку к доспеху на груди, и на этот раз ему удалось сдержать кашель. — Поэтому я и мои люди вынуждены принимать лекарство, — храмовник неопределенно повел головой. — Долгое время лекарство для моих людей готовил целитель, Андерс. Однако, воспользовавшись суматохой и послаблениями, он сбежал из башни сразу после возвращения магов из-под Остагара.
Храмовник снова сплюнул кровью.
— Я поручил приготовление лекарства другому магу, лучшему целителю, из группы вернувшихся. Однако после первого приема... должно быть, в зелье было подмешано что-то еще. Я очнулся один, в своей комнате, на том месте, где упал, отпив из проклятой склянки, а ко мне приближались сразу двое одержимых.
Он прикрыл глаза.
— В коридорах творилось невообразимое, — все так же прижимая руку к груди, продолжил храмовник. — Почти все мои люди и маги были мертвы либо одержимы. Большинство тел храмовников выглядели так, словно на них напали во сне. Скорее всего, случилось именно это. Нам подсунули сонное зелье и дождались, когда оно подействует.
— Грегор говорил об исчезновении его капитана, — обращаясь к собеседнику, Кусланд бросил взгляд на кусавшего губы Дайлена. — Тебе что-нибудь о нем известно?
— Он и есть капитан, — не поднимая глаз, проговорил Амелл. Поймав вопросительные взгляды, храмовник кивком подтвердил его слова.
— Бьорн Хосек, капитан рыцарей Церкви башни Круга Ферелдена. Впрочем, сейчас это не важно. Не уверен, что у меня остался в подчинении хотя бы один воин, кроме тех, которые находятся сейчас за дверью, наверняка запертой по приказу рыцаря-командора.
Айан поискал глазами окно, но не нашел его.
— Время истекает, — он тронул за плечо привалившегося к высокой спинке кровати Бьерна Хосека, вновь прикрывшего глаза. — Нужно отыскать Первого Чародея. Где он может быть, капитан?
Храмовник пожал плечами.
— Маги хотели устроить собрание, — он мотнул головой куда-то вверх. — Если они успели это сделать, придется подняться на самый верхний этаж. Первый Чародей, если он жив, скорее всего находится там или поблизости. Я пытался подняться выше. Дважды, — он покачал головой. — На лестнице толпа одержимых и демоны огня. Их слишком много для одного. Но теперь, когда на моей стороне легендарные Серые Стражи — я готов рискнуть опять.
Айан еще раз окинул оценивающим взглядом исцарапанный пробитый доспех капитана храмовников, из-под которого, не останавливаясь, сочилась кровь.
— Пойдем, — решил он. — Нужно найти Первого Чародея.
— Вознесем молитву Создателю, чтобы было не слишким поздно, — вполголоса пробурчал себе под нос молчавший все это время Алистер.
Часть 1 — 42.
Краем уха прислушиваясь к разговору, Алистер подошел к самой двери. Ему давно не давал покоя шум, который доносился из коридора. Шелест шагов по полу и шлепание ступней, как будто кто-то ходил босиком, перемежались хрыплым дыханием, порыкиванием и каким-то треском. Алистер приложил ухо к двери. Шлепки и рычание сделались отчетливее. Страж оглянулся на товарищей и храмовника, и сделал им знак молчать.
Двигаясь стремительно и бесшумно, капитан Хосек оказался рядом раньше, чем кто-то из Стражей успел сделать хотя бы шаг по комнате. На миг приложившись к щели межде досками, храмовник отнял ухо и, обернувшись, посмотрел сначала на Кусланда, потом на Амелла.
Воины обнажили оружие, встав по обеим сторонам от входа. Маг остался в центре комнаты так, чтобы его было хорошо видно из коридора. Убедившись, что все заняли свои места, Хосек снял засов и распахнул дверь.
Рычание раздалось совсем близко от входа и через миг из темноты показалось странное сущеcтво. Больше всего оно было похоже на человека, надевшего полтора десятка грязных овечьих тулупов, покрывших его до пояса. Лишь мгновением позже Амелл, которому было видно лучше других, понял, что верхняя часть некогда человека была чудовищно раздута, словно оболочка человеческого тела не была в состоянии вместить того, что в нее проникло. Существо остановило единственный глаз, терявшийся в переплетении раздутых жил, на замершем человеке и, издавав тонкий вой, бросилось вперед.
Дайлен стиснул пальцы на рукояти обнаженного меча. Не добежавшая до него нескольких шагов тварь внезапно замерла, скованная мгновенно покрывшим ее льдом, а потом разлетелась по комнате застывшими кусками плоти. Однако в дверях уже появлялись новые. Пропустив в комнату всех, Стражи и храмовник напали на чудовищ со спины.
Бой был яростным, но коротким. Двое изрубленных и пятеро разнесенных в клочья одержимых присоединились к прочей мерзости, щедро укрывавшей пол и кое-где застывшей на стенах. Капитан храмовников бросил на мага взгляд, полный неподдельного изумления.
— Я всегда выделял тебя, Дайли. Думал, что знаю даже, кто будет следующим Первым Чародеем, после того, как старый лис Ирвинг перестанет портить тут воздух, — Бьорн Хосек на миг прервался, чтобы, взмахнув своим огромным двуручником, пригвоздить к полу поднимавшегося было вновь одержимого. — Однако никогда не доводилось видеть, чтобы магию творили просто из неоткуда, без посоха, без пассов руками. Как ты достиг? Давно?
Выражение лица Амелла не изменилось. Он подернул плечами, сделав вид, будто не слышит обращенных к нему слов. Командор Серых Стражей переглянулся с храмовником.
— Ответь, Дайлен, — негромко приказал он.
— Магия — не в посохе, и даже не в руках, — ни на кого не глядя, проговорил Амелл, не опуская меча. — Она проистекает из связи с Тенью. Даже безрукий может родиться магом и творить магию силой мысли. Маги используют посох для удобства концентрации и направления своей силы. Руки для того же. Однако делать это можно без всего лишнего. Вопрос сосредоточенности и... привычки.
Избегая дальнейших объяснений, он первым шагнул за дверь. Чудом увернувшись от бросившегося на него огненного демона, Дайлен заморозил его в полете и, ударив щитом, расколол на куски. Выскочивший следом Алистер полоснул зачарованным на огонь мечом по грязно-коричневой тени, осыпав пол уже знакомым пеплом.
— Завесу нужно закрыть, — повторил капитан Хосек то, что и так было понятно каждому. — Не стоит отвлекаться на каждую комнату. Храмовники позже разберутся со всеми оставшимися тварями. Ищем разрыв в завесе.
— Разрыв где-то выше, — маг указал вперед, обращаясь к своим товарищам. — Я чувствую.
Путь через второй этаж оказался нелегким. Несмотря на намерение пройти как можно быстрее, воинам приходилось все время задерживаться из-за все новых тварей, жаждавших разделаться с гостями или занять их тела. Амелл беспрестанно замораживал, сжигал и разрывал бросавшихся на них демонов и одержимых, расчищая путь товарищам и удивляя их Создатель ведает откуда бравшимися силами. Даже храмовник, знавший Дайлена до его ухода из башни, не мог скрыть своего недоумения. Стихии, подчинявшиеся его бывшему подопечному, казалось, ничуть не забирали его жизненных сил, повинуясь лишь мысли молодого мага. Сам Амелл, ловя на себе несколько вопросительных взглядов, пожимал плечами. Похоже, до сих пор ему не доводилось проверить того, что он мог, в полную силу, и его нежданное могущество было непривычным для него самого.
Впрочем, времени на то, чтобы удивляться, не было. Пройдя весь второй этаж и, добравшись, наконец, до третьего, воины едва стояли на ногах от напряжения и усталости. К тому же увиденное в зале третьего этажа заставило даже храмовника надолго забыть о Дайлене.
В отличие от всего того, что творилось в нижних помещениях башни, третий этаж оставался в полном порядке, словно царившее вокруг разрушение не коснулось его. Зал здесь был меньше. Ковры покрывали не только пол, но и стены. Богатое убранство подчеркивали отстоявшие друг от друга перегородки в виде позолоченных решеток. У одной из них на резной скамье сидели двое магов. Еще трое, как видно, в волнении, мерили пол шагами.
На появление закованных в броню гостей с обнаженными мечами в руках маги отреагировали похоже. Сидевшие вскочили, и все как один нацелили на вошедших свои посохи.
— А ну, стоять! — рявкнул капитан Хосек, вскидывая руку. — Мы не одержимы. Вы, по-видимому, тоже. Что здесь произошло?
— Они могут быть одержимы, — сквозь зубы бросил Дайлен, вынужденно обращаясь к храмовнику. — Не приближайся к ним.
Хосек остановился. Никто из обнаруженных магов не торопился первым начать разговор.
— Я спросил, что происходит, — храмовник поочередно оглядел каждого и остановил взор на молодом узкоплечем маге с длинным изможденным лицом. — Но не слышу ответа. Быть может, ты, Элуат? Как так вышло, что вы не прячетесь, а демоны все равно не трогают вас?
Маг не ответил, хотя и с трудом, но выдерживая взгляд капитана.
— Думаю, здесь ясно, — негромко предположил Алистер, не опуская меча. — Малефикары. Это они вызвали демонов. Они могут им приказывать.
Храмовник вновь взглянул на Элуата так, что тот попятился.
— Да, этот пришелец прав, — неожиданно тонким голосом выкрикнул он. — А чего ты ожидал, сэр Бьорн? Что мы будем вечно терпеть ваш произвол? Что никто из магов не посмеет восстать против вашей так называемой защиты?
— Храмовники обращаются с нами как с рабами, — подал голос другой, темноволосый красивый эльфийский юноша, и в этом голосе сквозила неприкрытая ненависть. Посох подрагивал в его руках, готовый в любой момент выбросить молнию или струю огня. — Лучше умереть, чем жить так, как мы живем в этой проклятой башне!
Айан и Алистер переглянулись.
— И чтобы умереть, вы прорвали завесу? — спокойно, даже буднично переспросил капитан Хосек. Двуручник он держал острием в пол. — И выпустили полчища демонов? Отчего тогда, ответьте мне, вы по-прежнему живы? А десятки других, кто умирать не хотел, мертвы?
— Мы не хотим умирать, — Элуат посмотрел на храмовника с вызовом. — Мы хотим перемен для магов!
— И ради этих ваших перемен, вы магов решили перебить? — Дайлен сдвинул брови.
Только теперь рассмотревший как следует Амелла Элуат переменился в лице.
— Я не помню твоего имени, но видел в лицо. Ты ушел отсюда немного времени назад, — он крепче стиснул посох. — И сможешь подтвердить мои слова! Ты же знаешь, каково это — жить здесь. Все время в этой проклятой башне, без света солнца, без свежего воздуха... Вокруг одни и те же лица, постоянно, всегда... Храмовники обращаются с нами как... как с преступниками. Следят за нами день и ночь. Заставляют нас... принуждают к повиновению во всем, даже в... — его лицо злобно дернулось. — Зачем ты вернулся, новопосвященный маг? Тебе так не хватало этого там, на воле, где ты был свободен?
— Не уводи разговора, Элуат, — храмовник непроивзольно прижал руку к своей кровоточащей ране. — Мне нужно знать, что здесь произошло. Потом я решу, стоит ли оставлять тебя в живых.
Длиннолицый маг шагнул вперед. На слова капитана он не обратил внимания, словно бы их и не слышал. Его взгляд лихорадочно, почти жадно ощупывал доспех и одежду Дайлена, меч в его руке. Другие маги глядели мрачно, из-под лобья. Они, как видно, не до конца понимали, что происходит, но догадывались, что оставалось им недолго, и готовились как можно дороже продать свои жизни.
— Посмотри на себя, — Элуат мотнул головой на Дайлена. — Ты одет как свободный, у тебя оружие. Прах побери, ты дышишь свободой. Расскажи, как оно там? Там, снаружи? Стоит оно того, чтобы за него бороться? Ну? Расскажи!
Дайлен повел плечом. Едва заметная улыбка тронула его губы.
— Там прекрасно, — он бросил взгляд на замершую у решетки магиню, глядевшую на него с тем же выражением завистливой тоски, что и длинолицый Элуат. — Свежий воздух, ветер и звезды, рассветы и закаты, снег на горных вершинах, которые поражают своим величием. Множество незнакомых людей, верные друзья, и красивые женщины, которых можно любить, — Дайлен говорил медленно, и так же медленно улыбка сползала с его лица. — Это то, что есть у всех других людей, которые не поимели несчастье родиться магами. И бороться за это стоит.
— Может, и стоит, — капитан Хосек иронично взглянул в сторону бывшего подопечного, отнимая руку от раны. — Однако то, что вы сделали, не поможет магам. Подумайте, глупцы. Через день-другой храмовники получат Право Уничтожения. Тогда Грегор войдет сюда со свежими отрядами рыцарей и уничтожит всех, кого не убьют демоны или голод. И вас. И меня. И этих Серых Стражей, которые пришли сюда просить помощи магов в борьбе с Мором.
— Вы не только совершили преступление, оправдания которому нет, — Дайлен согласно и горько покачал головой. — Все еще хуже. У нас, магов, впервые за долгое время появилась возможность доказать, что мы нужны Ферелдену. Теперь из-за вас ее больше нет.
