Заклятые супруги. Золотая мгла

— Поговори со мной. Расскажи о чем-нибудь... не важно, о чем. Например, как ты познакомился с отцом Эрика.

Надеюсь, я была убедительно безразлична?

— Отец вел с ним дела. — Рука подо мной напряглась — на краткий миг, но весьма ощутимо. Тем не менее голос мужа звучал мягко и по-прежнему тепло. — Которые мне достались вместе с наследством. Почему ты об этом заговорила?

Никудышный из меня конспиратор. Паршивый, я бы сказала.

Неправильный ответ: потому что про входящих во сны давно никто не слышал, равно как и про магию искажения. Впрочем, про магию внушения тоже, но Итану это не помешало влезть в голову к сестре. Винсент владеет магией армалов, муж у меня хэандаме, а сама я некромаг. Подобное притягивает бесподобное, вот мы все тут и подобрались такие... незабываемые.

Нужно срочно переводить тему на личное.

Правильный ответ:

— Просто хочу понять. Ты говорил, что Эрик терпеть не может тебя, но первое письмо я получила, когда мы с тобой еще не были знакомы. Ты собирался в Энгерию, но даже не знал, женишься ли на мне.

Я приоткрыла глаза, встречая внимательный взгляд Анри. Его близость успокаивала, движения сильной ладони в самом низу живота — легкие, поглаживающие, смягчили боль. По телу растекалось тепло, я даже умудрилась согреться. И никакие узоры армалов не нужны.

— Эрик собирался на тебе жениться.

Я замерла. Не могла поверить в то, что только что услышала.

Нет. Не может такого быть!

— Я считался пропавшим без вести, поэтому Симон загорелся идеей устроить ваш брак.

— Симон?

— Его отец.

Понятно. Тот отвратительный жестокий тип, которого я видела глазами Эрика.

— Он просил моей руки, зная, что у сына не в порядке с головой?

— Морально-этическая сторона вопроса его не волновала. Мальчишка — сильный маг, этого достаточно. К счастью, твой отец Эльгеру отказал, но Эрик вбил себе в голову, что ты должна быть его и только его.

Кажется, я только что нашла первую причину сказать искреннее спасибо отцу.

— Всевидящий! Да что у них за семейка?

— Симон Эльгер, герцог де ла Мер. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?

Герцог де ла Мер? Владелец двух богатейших рудников в Загорье, нескольких островов, земель в Маэлонии и Вэлее. Один из сильнейших магов нашего времени, тем не менее покровительствующий развитию науки, жертвующий огромные суммы на разработку технологий и благотворительность. Человек, которого охотно встречают везде, перед которым открыты все двери. Самый богатый аристократ в мире, одна из самых влиятельных персон современности.

И... отец ему отказал?

Чего-то я в жизни не понимаю. Пожалуй, не понимаю слишком многого.

— Ему безразлично, что творит сын?

— А ты поймала его за руку?

Резонно. Следов он не оставляет, все послания развеялись по ветру, а свидетельские показания из сна — над таким я бы первая посмеялась. Если бы не столкнулась лично. Похоже, единственный выход — найти Эрика раньше, чем он снова найдет меня. И наглядно объяснить, что лучше бы ему оставить нас в покое. Зря что ли боевые заклинания пробовала в юности? Придется много чего вспоминать и оттачивать магию, но кому сейчас легко. После сегодняшней ночи во сны ко мне этот урод больше не полезет, а к личной встрече подготовлюсь как следует. С магией искажения нелегко тягаться, но и я не бабочек из воздуха создаю. Продолжит меня преследовать — останется слюнявым идиотом.

Дело осталось за малым: найти место, где можно тренироваться. Если пойду с таким к Винсенту, меня посадят под замок в Мортенхэйме. И разумеется, все сразу же станет известно мужу, а дальше... Нет, я даже думать не хочу о том, что будет дальше. Обратиться к Луизе? Но у нее дома заседает мисс Бук, которая все мигом доложит матушке. Хотя... Луиза и впрямь могла бы мне помочь. Всего-то и нужно — уговорить ее найти мне квартиру и ничего не рассказывать брату.

Это безнадежно. Луиза ни за что не согласится действовать за спиной Винсента.

Или согласится?

— Тереза?

Анри заглянул мне в глаза.

— Прости, все это для меня... чересчур. Почему ты мне сразу не сказал?

— Потому что тебе и так хватало потрясений.

— Ты родился в Вэлее, а воспитывался в Маэлонии. Почему?

— Осторожнее. — Муж улыбнулся. — Я начинаю думать, что и правда тебе интересен.

— Это плохо?

Живот уже почти успокоился, даже голова прошла, и теперь Анри перебирал мои волосы, пропуская пряди между пальцами.

— Родителей убили.

Я замерла. Винсент говорил о том, что родители Анри погибли, но такого я не ожидала.

— Отец имел влияние на его величество, а кое-кому не понравилось, что он отказался сотрудничать.

"Миледи, тайны вашего мужа способны погубить не только его, но и вас".

Принимать слова психопата на веру — значит, самой быть слегка не в себе. Я даже не уверена, что видела строчки из книги Миллес Даскер, а не порождение больного сознания. Но... неужели Эрик намекал на это? Неужели Анри вовлечен в политические игры так же, как и брат? И ему приходится постоянно жить с оглядкой?

— После их смерти меня тайно вывезли из страны. Даже ребенком я много кому мешал.

В его словах не было ни горечи, ни грусти. Было что-то еще, гораздо более сильное, не отпущенное. Что-то вроде застарелой боли под панцирем — дымящейся сквозь трещины, по-прежнему живой, но запрятанной чересчур глубоко. На самое дно души или в сердце: от такого не освободить, не причинив еще больше вреда. Дыхание перехватило, я неосознанно сжала его руку, переплетая наши пальцы.

— Меня воспитали люди, для которых я стал родным. Это единственное, о чем я жалею.

Я удивленно вскинула брови.

— Жалеешь о том, что рос в любви?

— Близкие люди — опасная слабость.

Он мягко сжал мои пальцы, а потом поднес их к губам и поцеловал. Один за другим, каждый.

— Я хочу с ними познакомиться.

Сама от себя не ожидала — вырвалось, и как-то так подозрительно тепло прозвучало. Слишком.

В глазах его мелькнуло недоверие и удивление, и что-то еще — какая-то тень, которая потом перебралась на лицо, стирая улыбку с красивых губ. Я мысленно обозвала себя очень непристойным словом и поспешила все исправить.

— Мы сегодня-завтра собираемся куда-нибудь?

Мне нужно срочно поговорить с Луизой. Чем скорее, тем лучше. Благо, сейчас сезон: балов как пшеницы в урожайный год. Но если придется ждать несколько дней, лучше напрошусь к ней в гости.

— На завтра приглашены к Уитморам. Неофициально, если не хочешь, можем не ехать.

Уитморы! Эти назойливые Уитморы, сейчас я их почти любила, нежно и трепетно. Хоть какой-то толк от этой графской четы. Одни из богатейших людей Энгерии, они давали по три-четыре роскошных приема за сезон. Мне нужно попасть на этот прием, и убедить Луизу мне помочь. Пока что не знаю, как это сделать. Но обязательно придумаю.

— Я хочу! Очень.

Анри приподнял брови.

— Мне нужно развеяться... И еще... — я потянулась к нему, уткнулась лицом в плечо. — Хочу немного с вами потанцевать. По-настоящему.

Хоть бы сработало, хоть бы сработало, хоть бы... Соблазнительница из меня всегда была так себе, да и врать я никогда не умела.

Муж положил руку мне на лоб, покачал головой.

— Тереза, ты ли это?

— Что-то не так? — я подняла голову и захлопала ресницами, как учила Луиза.

— Какие танцы? Меня будут спрашивать, сколько дней я морил тебя жестоким голодом, а после заклеймят позором за жестокое обращение с молодой женой.

— Ну спасибо!

— Не хочу, чтобы ты хлопнулась в обморок на глазах у всех.

— Еще одно слово про обморок, — мрачно сказала я, — и кое-кто получит подушкой.

— Слава Всевидящему! Неужели моя Тереза вернулась?

Я потянулась за подушкой, но Анри уложил обратно.

— Тебе лучше отдохнуть.

Я кивнула и не стала возражать, когда он поднялся. Не потому что и впрямь отчаянно хотелось спать: мой ночной отдых превратился в магический поединок, а перед глазами в дымке пасмурного дня плавали разноцветные кляксы. Не потому что хотелось остаться одной — сейчас как никогда раньше я не желала отпускать Анри. Просто в груди что-то надломилось, как если бы в каменной кладке под напором сильного потока воды внезапно появилась трещина. Просто я вдруг осознала, что боюсь за него больше, чем за себя. И это пугало не меньше, чем новая встреча с Эриком.

27

Быстрый вальс. Я стараюсь не смотреть на мельтешение вокруг, потому что мне становится дурно. Реальность раздваивается — все-таки у Уитморов слишком большой дом и слишком много гостей. Чересчур для меня. Чуть поднимаю голову, глядя поверх плеча Анри: высокие потолки, две огромные люстры и золотая лепнина по краям расписного потолка. Роспись — вид на мост князя Лунгера, и Ольвиж за ним. Невероятно тонкая работа, краски играют даже в серой реке и каменных ступенях, ведущих вниз. Белоснежный величественный мост, балюстрады и растущие над ними узоры фонарей, которые вот-вот зажгутся. Над городом неспешно плывет летний вечер, по небу разбросаны штрихи облаков — перламутрово-розовых, растянувшихся над куполом Оперы Руале. Все проработано до деталей: гуляющие у реки и прохожие на мосту, каждая черточка каждого здания. Не представляю, сколько Уитморы за это заплатили: судя по всему, они и вправду помешаны на Вэлее.

— Тереза, тебе нехорошо?

Пальцы Анри ласкают мои — прохладные, несмотря на жару. Я до сих пор не оправилась после встречи с Эриком. Ни разу за всю жизнь так не благодарила судьбу за то, что родилась женщиной и — вот уж не думала, что это скажу — за свою везучесть! По крайней мере, у мужа не возникнет никаких подозрений. Вчера я отсыпалась весь день, но это не сильно помогло, голова все равно тяжелая и хмельная. Как же я сейчас завидую брату, который на "ты" с лечебными узорами и исцеляющей магией армалов!

— Здесь немного душно.

Немного — не то слово. Последние дни выдались невероятно жаркими и солнечными, особенно для Лигенбурга. Жара стоит страшная, она впитывается в камни, раскаляет даже пыль, дым и запахи, а влажность — из-за близости Бельты, приятных ощущений не прибавляет. Воздух горячий, напитанный духотой, дышишь как сквозь прокипяченную тряпку. Даже ночи не приносят облегчения. Раньше с этим разобрались бы в два счета: любое охлаждающее заклинание, да хотя бы "ледяную клетку" — и в зале стало бы можно жить, но сейчас в Энгерии не найдется ни одного стихийного мага, способного на такое. Кроме деда Луизы, пожалуй, вот только он живет далеко и не интересуется развлечениями. Поэтому гости частенько наведываются к столам с охлажденным лимонадом, чаны с которым едва успевают подносить. Усиленно порхают веера, танцующих меньше, чем обычно — все как-то лениво и неспешно. На мне серо-голубое атласное платье, но даже оно кажется чересчур плотным для такой погоды.

— Прогуляемся по саду?

— Нет, там слишком много цветов и запахов.

— Запахов и здесь достаточно.

Я фыркаю. Да, некоторые леди чересчур любят духи. Какое счастье, что у меня их вообще нет.

— Как вы познакомились с Уитморами?

Мне и впрямь интересно, а еще помогает отвлечься. Анри не отходит ни на шаг, но вместо того чтобы бессовестно наслаждаться его обществом, я думаю только об одном: как начать разговор с Луизой и сделать так, чтобы она ничего не заподозрила. Согласится ли она мне помочь и ничего не говорить Винсенту?

Мое время стремительно тает — как в сказке про замарашку, к которой явилась щедрая фея и отправила ее в королевский дворец. Нужно срочно что-то придумать, но как назло, когда что-то нужно срочно, ничего не придумывается. Хотя вряд ли это можно назвать срочным: ломаю над этим голову уже вторые сутки.

— Мне повезло. Граф увлекается азартными играми и танцовщицами кабаре, графиня любит персики и мужчин. Возраст для нее не помеха, самое главное, чтобы искомый субъект был выше ее на три головы и обладал недюжинной силой.

От такой нежданной откровенности я на миг забыла обо всем, воззрилась на него так, точно видела впервые. Анри же только плечами пожал.

— Ты... вы...

— Каюсь, грешен. Не мог же я отказать даме, тем более что вскоре мне предстояло быть принятым в их доме в Лигенбурге.

О-о-о! О таком не говорят вслух! И тем более женам.

— Анри Феро, ты отвратителен.

— Ты спросила, я ответил.

— Нормальные люди о таком молчат!

— Не вижу смысла молчать. Это было до того, как я познакомился с тобой.

— Какая разница! Графиня Уитмор? Фу!

Анри приподнял брови, и я вызывающе отвернулась. Украдкой бросила взгляд на эту белобрысую... с позволения сказать, леди, руки чесались вцепиться в ее высокое соломенное гнездо, украшенное большими цветами, и распотрошить его до неузнаваемости. Интересно, что она такого умеет, что его к ней потянуло? Может, они до сих пор встречаются? Наверное, думать о его женщинах гораздо проще, если не знать их в лицо.

— Тереза.

Я бросила на него гневный взгляд, но Анри улыбался. Загадочно, словно знал какую-то мою тайну, о которой — вот удивительно — я даже не догадывалось. В груди закипало, а желание огрызнуться возрастало с каждым па. Если чего-то очень хочется, зачем же себе отказывать?

— Что насчет графа? Он тоже любит высоких мужчин?

Анри смеется — так, как умеет только он. Низко, тихо, волнующе и безумно заразительно.

— Леди Феро! Как тебе не стыдно.

— Никак мне не стыдно. С таким-то мужем.

— Боюсь тебя разочаровать, но... С графом мы нашли общий язык сначала за карточным столом, а потом в Лемуа Доже — самый яркий танцевальный клуб Ольвижа, в который обязательно наведываются туристы, особенно мужчины из Энгерии. Нет, это не бордель, но если подойти к танцовщице с предложением познакомиться поближе и ей понравиться...

— Какие потрясающие познания!

Не смогла я удержаться от шпильки, просто не получилось. Ну вот никак.

— Обязательно побываем там вместе.

— Ни за что!

Вот как так получается, что я на Анри даже толком разозлиться не могу — стоит ему улыбнуться, заговорить, посмотреть на меня... только на меня — горячо, пристально, в упор, все мысли стираются, остается чистейшей воды недоумение — почему я до сих пор не влепила ему пощечину? Да любому другому за такие разговоры, любая порядочная леди... А на графиню Уитмор он даже не смотрит.

— Тебе понравится.

— Достаточно, граф де Ларне!

Я невольно улыбаюсь, Анри же мягко притягивает меня к себе под последние затихающие аккорды, целует мою руку и провожает к столам. Я с опаской кошусь на прозрачные чаны с лимонным напитком, в котором плавают красиво вырезанные кусочки фруктов и ягоды, а заодно и на расставленные рядом бокалы. Стоящий рядом лакей вопросительно смотрит на нас, а я смотрю на лестницу. Наверху, рядом с высоченными папоротниками, Винсент беседует с лордом Фраем. Яркая зелень освежает приторность медовой залы — так гораздо лучше, чем лилии, которые выставили в прошлой раз.

— Хотите лимонад? — улыбается Анри.

— Лучше просто воды.

Лимонад — это не пунш, а леди Энн-замужем-за кем-то там поблизости не видно, но мало ли. Других леди вокруг пруд пруди, та же Камилла, например. Пожалуй, лучше не рисковать, да и руки слегка подрагивают. Словом, все к одному, час от часу не легче. Пью поданную мужем воду большими глотками. Думай, Тереза, думай, с чем подойти к Луизе. Ты же умная женщина. Наверное.