цицерон-14

-Хотелось бы, товарищ Филимонов, узнать подробности переговоров.

-Как Вы и предполагали, товарищ Сталин. Япошка шантажировал и угрожал разоблачением, я делал вид что испугался, а потом мы договорились. Япошки передают нам дубликат производства 25 мм пушек, а мы даём им возможность украсть линию для пулемётов 12,7 мм в америке.

-Я, товарищ Филимонов, просил работников иноотдела записать ваши переговоры на магнитную проволоку. Есть несколько непонятных моментов. Давайте вместе послушаем:

...хррр-хррр...овалися салин узнае огга буде ...фрр... хрр... плохо оварися филимонова боися...прр-рр-р...

И далее после паузы :

...пррр-рр-р, ...хррр-прр-рр-р...хр-прр-рр-р...

-Товарищам непоняны звуки, издаваемые магнитной проволокой. Хотелось бы узнать, что скрывается за "хр-р" и "пр-р".

Ну, я попал. Не говорить же, что звуки я издавал. Овалися Салина може обиддеся.

Тюфу ты господи, прости меня грешного! Я и думать-то стал как японский шпион.

-Видимо дефект магнитофона, тов Сталин. Он шепелявит и похрустывает и естественно записывает собственные звуки. Думаю, если НКВД выделить необходимые асигнования, то мы сможем в ближайшем будущем изготовить магнитофон с приемлимым качеством звучания.

-Выходит, Вы не можете сказать, какие слова произносились в момент издания магнитофоном собственных скрипов?

-Ну, если подумать, то наверняка можно вспомнить. Вы должны понять, товарищ Сталин, что личного авто у меня нет и на природу вывозить товарища японского посла не могу. Пришлось зайти в кабак и разговор разбавлять пивом. А, под пиво, да тем более с рыбкой, чего не наговоришь!

-Вы даже не помните чего наобещали японскому послу? Может же получиться международный скандал!

-Подумаешь, скандал, товарищ Сталин. Скандалом больше, скандалом меньше. Если нет пользы, то какая разница. А, что касается японцев, то они не привыкли скандалить. Если не оправдал надежды повелителя, то делает себе харакири.

-Хара... что?

-Ну, товарищ Сталин. Японец, когда не выполнит решение полибюро, режет себе живот насмерть.

Товарищ Сталин задумался. Какие прогрессивные порядки в Японии. Нам бы так. Товарищ Ворошилов, например, не выполнит решение политбюро по моторизации армии и разрежет себе брюхо.

-Интересные порядки в Японии, товарищ Филимонов. Нам бы так. Принимаемые политбюро решения выполялись бы немедленно.

-Боюсь, товарищ Сталин, пришлось бы ходить по кремлю как по скотобойне. Всюду будут валяться выпотрошенные кишки. И спросить тогда не с кого. Не выполнил некий руководящий товарищ приказ, приходишь его в НКВД забирать, а он с выпущеными кишками. Никакое НКВД не справится.

-Размечтались мы, товарищ Филимонов. Перейдём ка к делу. Вы думете, что японец не устроит скандала?

-Думаю, товарищ Сталин, он зайдёт в НКВД, дабы уточнить наши договорённости. В НКВД, к сожалению, товарищ Сталин, пиво не наливают и мы обговорим детали договора. Хотя, конечно, есть возможность угостить японца коньячком. Он большой любитель коньяка.

-Вы там, товарищ Филимонов, не сильно налегайте на коньяк, а то придёся встречаться ещё не один раз, для уточнения деталей.

Никакого коньяка не хватит.

-Слушаю, товарищ Сталин. У меня ещё один вопрос к Вам. -Что за вопрос?

-В америке, для зарабатывания денежек, мы напечатали фантиков.

-Фантиков?

-Ну, так называют купоны на право продажи купонов.

-И что, удалось выручить несколько доларов?

-Тут всё просто, товарищ Сталин. Мы выпустили в продажу купоны по десять доларов. Народ...

-Я не понял, у Вас, что? Фантики покупают по десять доларов?

-Мы через неделю, после того, как выбросили в продажу, объявили, что покупаем десятидоларовые фантики за десять доларов и десять центов. Ну, народ кинулся покупать, чтобы заработать.

Совершенно неожиданно товарищ Сталин рассмеялся. Никогда, ни в какой литературе я не видел упоминания о смеющемся товарище Сталине.

-Ну, совсем в НКВД тупые. Не ожидал от Вас подобной глупости. Это надо же, покупать дороже, чем продали.

-Дык мы не покупали, товарищ Сталин. Мы объявили, что покупаем.

Товарищ Сталин перестал смеяться.

-Ну, ну, товарищ Филимонов. Продолжайте.

-Ещё через неделю подняли стоимость фантика до десяти доларов двадцати центов. Сейчас за фантик дают двенадцать доларов. Мы продали фантиков на триста миллионов.

Потом вмешался Рокфелер и мы вынуждены были продать акции предприятия за семьсот миллионов.

-Что же получается, товарищ Филимонов! Наша страна за год не в состоянии заработать сотни миллионов, а Вы, как последний жулик, торговец воздухом, содрали с бедных американцев целый миллиард?

-Не совсем так, товарищ Сталин.

-Что не совсем так! Разве это не торговля воздухом?

-Нет, товарищ Сталин. То есть да. Но, не целый миллиард. Мы, после продажи своих акций, продали фантиков ещё на триста миллионов.

-Это же бешенные деньги, товарищ Филимонов! Мы заработали в прошедшем году в двадцать раз меньше доларов. Если к заработаному в этом году добавить заработанное НКВД, то мы сможем купить...

-Дело в том, что товарищ Литвинов, на десять миллионов, заработанных СССР за последний квартал, купил фантиков. За это Рокфелер обещал просить нобелевский комитет присудить товарищу Литвинову премию мира.

Давно товарищ Сталин не получал столь подлого удара поддых.

-Получается, что по милости товарища Литвинова, в течении трёх месяцев страна работала на фантики?

-Товарищу Литвинову надо продать фантики. Выручка должна составить двенадцать миллионов. Это спровоцирует обвал на бирже. Рокфелер, вместо прибылей, получит убытки.

Правда, тогда товарищ Литвинов не получит три тысячи серебряных доларов нобелевской премии.

-Вы, товарищ Филимонов, намекаете на тридцать серебряников?

-Почему, товарищ Сталин, намекаю, прямиком говорю. -Хорошо, мы подумаем как поступить с товарищем Литвиновым и с десятью миллионами. Сейчас же решим, что делать с миллиардами НКВД. Я правильно, сформулировал вопрос, товарищ Филимонов? Я имею ввиду это не Ваши личные миллиарды, а НКВД?

-Нет, товарищ Сталин, то есть, так точно, миллиарды НКВД. Но...

-Что но, товарищ Филимонов? Вы хотите сказать, что потратили миллиарды, не получив разрешения от правительства и политбюро?

-Нет, товарищ Сталин, то есть, да. Мы купили две тысячи тонн золота. Они как раз завалялись в Южной Африке. Вандербильт, хозяин золотых рудников, последние годы придерживал продажу золота, чтобы поднять цены.

Дали ему на десять центов больше и он, можно сказать, отдал золото. Кроме того, договорились о покупке ещё четырёх сотен тонн, что добыли в этом году.

-Куда дели золото, товарищ Филимонов?

-Так оно на складе. Мы полагаем поощрить лучших работников НКВД золотыми знаками "Ударник коммунистического труда".

-У Вас в НКВД столько ударников? Или каждый знак будет весом в пуд? Всё равно останутся излишки, я правильно понимаю, товарищ Филимонов?

-Всё так. Но, я просил бы воздержаться от реализации золота, цена которого выросла вдвое. Мы планируем прикупить ещё немного, тогда золото пойдёт вообще на вес золота, прошу прощения за каламбур, товарищ Сталин.

-Нам необходимо развивать промышленность. Без реализации золота на международном рынке не сможем закупать станки.

-Может, товарищ Сталин, брать у капиталистов банковский кредит под залог золота?

-Мы подумаем над Вашими словами. А сейчас, я так думаю, пришла пора переместить золото со склада НКВД в подвалы наркомата финансов.

-Слушаюсь, товарищ Сталин.

-Имейте ввиду, что я попрошу наркома финансов проверить НКВД по фактам расходования золота.

-Тут такое дело, товарищ Сталин.

-Какое дело, товарищ Филимонов?

-Ну, НКВД купило пароход.

-Вы меня пугаете, золотой?

-Ну, почти, товарищ Сталин. Транспортировка золота из Южной Африки, представляет из себя некую проблему,-слишком много желающих позаимствовать золото в пути.

Мы договорились с Вандербильтом о том, что страхуем и перевозим золото в Европу, Азию и Америку. За услуги получаем пять процентов перевезённого золота.

Вандербильт добывает восемьсот тонн в год. Значит НКВД заработает на этом сорок тонн ежегодно. Почти столько, сколько СССР продаёт на мировых рынках.

Дадим наркому финансов из сорока тонн немного, тонн десять и ни каких проверок?

-Нет, товарищ Филимонов. Из сорока тонн отдадим наркому финансов все сорок. А обслуживать золотые пароходы будем в СССР, в целях экономии валюты.

-Слушаю, товарищ Сталин.

-Ответьте мне, товарищ Филимонов, почему прожжёный капиталист и эксплуататор Вандербильт заключил договор именно с НКВД. Я не сомневаюсь, что у него множество других предложений, уверен даже более выгодных. Или он не знал с кем заключает договор?

-Что вы, товарищ Сталин. В таких делах как перевозка восьмисот тонн золота ничего не скрыть. Вандербильт выбрал НКВД поскольку знает о нашей репутации. Да и желающие позаимствовать золото тоже в курсе дела с кем связываются. Мы и заключили договор только из за высокой репутации НКВД как фирмы, как бренда.

Для поддержки бренда НКВД на международном уровне нужны золотые с бриллиантами значки ударников. Вес значка, я думаю, не должен быть меньше половины тройственной унции. Пустим значки в свободную продажу. Они будут иметь бешенный успех у коллекционеров.

Изготовим для коллекционеров юбилейные золотые червонцы. Например,— десять лет НКВД. Или: сто лет со дня рождения основателя ЧК, ГПУ, НКВД тов Дзержинского и другие.

Цена коллекционных монет по весу больше цены золота в десятки раз. Мы думаем на этом заработать не меньше, чем на перевозке золота для Вандербильта.

-Откуда у Вас бриллианты, товарищ Филимонов? Вы про бриллианты ничего не говорили?

-Виноват, товарищ Сталин. Там же где роют золото, расположены алмазные рудники. Мы договорились с владельцами, чо будем перевозить и их груз, время о времени. Алмазы меньше весят в килограммах.

-Хорошо, товарищ Филимонов. Встретимся с наркомом финансов и примем решение.

-Разрешите идти?

-Ну, идите.

-27—

С разрешения товарища Сталина мы построили в Иваново завод по производству капрона и сопутствующих изделий. Наиболее доходным казалось производсво дамских колготок.

Однако, продажи нового товара тормозились из за вредноси бабских натур,-им казалось, что не нужны трусы соединённые с чулками, когда есть просто трусы.

Пришлось долго уговаривать наших порнозвёзд на съёмки в последнем дамском писке моды,-колготках. Первая серия вышла на экран и сразу, после просмотра фильма, иностранцы кинулись покупать колготки. Французский посол, увидев новое слово порноиндустрии с колгоками обиделся, что ему не предложили главную роль. Сняли вторую серию, где в колготках и в главной роли выступил сам посол.

В дополнение к колготкам удалось создать коллекцию современного дамского нижнего белья. В кинотеаре, перед просмотром порнухи, на сцену выходили наши женщины в стрингах, со шпалой на плече и кувалдой в руке. Весь зал ахал и грозился упасть в обморок. Понятно, что разлядеть стринги на подобных телесах не всякому удасться. Куда там вшивым парижским рыжим мельницам до наших сриптизёршь!

Амеры, долго бормотавшие за океанами о развратной Москве, в конце концов прислали комиссию конгресса. На встрече со Сталиным члены комиссии говорили о мире во всём мире и о разоружении, но сразу после встречи отправились на экскурсию в Илюзион.

Перед прибытием конгресменов в кинотеатр, я велел увеличить цену на колготки, продаваемые здесь же, с одного баксика за упаковку до десяти.

Просмотрев порнуху, набрав по несколько мешков колготок и дамского белья, члены, стремглав бросились обратно в америку. Видимо им не терпится распробовать новые веяния в общении с дамами.

Мне понятно, когда мешки, набиты колготками. Но стрингами? Сколько их надо, дабы набить мешок?

Колготки стремительно входят в моду. В СССР любой предмет дамского туалета дефицитен по своей природе. Колготки самый дефицит из дефицититов, а бабам всегда хотелось демонстрировать исключительность и принадлежность к высшему классу. Для того, чтобы окружающие могли разглядеть колготки, доказывающие принадлежность к элите, дамы укорачивают юбки. Но, всё равно, не видно, что трусы и чулки,-одно целое. Пришлось модницам носить сверхкороткие юбки, да ещё и с разрезом по бокам до шеи.

Бабы НКВД, за ударный труд премировались колготками, которые частично продавались на базарах, а кое кто из работниц, напяливал на себя.

С ужасом наблюдаю как униформа НКВДешниц с каждым днём становится всё короче и короче. Казалось, вот он предел, дальше поднимать юбку уже некуда. Какое облегчение в душе, когда понимаешь, что юбку задрать ещё выше невозможно!

Но, на следующий день юбки опять поднимаются и не на миллиметры, как раньше, а сразу на пару сантиметров.

НКВДшные начальницы вламываюся в мой кабинет и с негодованием орут, что девки совсем распоясались,-носят форму не по уставу, из которой всё торчит. Я пытаюсь узнать,-что именно торчит? Чего у них там вообще может торчать? Бабы фыркают и вылетают из кабинета.

Вызываю адъютанта и требую вернуть баб.

Через десять минут они появляются вновь. Теперь торчит и у этих, хотя любому мужику понятно, что торчать там совершенно нечего, должно быть совсем наоборот.

Приказываю бабам подготовить распоряжение о запрещении ношения колготок в рабочее время и установлении минимальной длинны юбок.

На следующий день всё повторяется, только юбки всё короче и торчит всё больше.

Разгорячённые просмотром порнухи, иностранцы кидаются на всех горожан, проходящих мимо кинотеатра, не разбирая пола и возраста. Понятно, что москвичи не смогли противостоять дружеским и не только объятиям, и за баксики предались разврату.

Всякие ильиничны, подрабатывающие проституцией с иностранцами, почуствовали конкуренцию и попытались задавить, стихийно возникший рынок сексуальных услуг среди коренных москвичей.

Эти проститутки написали донос товарищу Сталину о том, что НКВД самоустранилось от решения назревших проблем. Я получил выволочку и чуть было не лишился невинности от самого. Меня спасло просто чудо, а может то, что тов Сталин не из таких?

По приказу товарища Сталина я мобилизовал весь бабский контингент НКВД на патрулирование улиц, прилегающих к Иллюзиону.

Торжественный выход бабского полка НКВД на патрулирование решил посетить сам товарищ Сталин.

Да, было на что посмотреть, а тем более подержаться,-всё так и торчало. Товарищ Сталин не смог удержаться и чуть не упал с коня, тьфу с трибуны, когда мимо маршировали шеренги борцов с проституцией.

Хорошо, что товарищ Ворошилов был в некоторм подпитии и не обратил внимания на странную, с точки зрения тов Сталина, обмундировку бойцов НКВД.

Когда тов Ворошилов, под ручки уводил тов Сталина с плаца, где чеканили шаг и не только, железные колонны бойцов НКВД, тов Сталин задал вопрос:

-Клим, ты ничего странного не заметил?

Чего может заметить тов Ворошилов, если не просыхает который месяц?