— И по небу летать тоже научит?
— Захочешь, научит.
— А расплачиваться чем?
— Придумаем что-нибудь...
— Ага, один уже придумал... все вы одинаковые...
— Какие есть... твоя сестра мальца когда привезет?
— Завтра, а что?
— Позвони, скажи пусть вещи свои возьмет. Пока с тобой жить будет. Школу уже закончила?
— В прошлом году. Продавщицей пока работает на базаре до обеда...
— Уже не работает. Опасно ей там оставаться. Тебя искать будут.
— А родители?
— Так они же все равно никуда не уедут. Не тронут их. Наверное. Придумаю что-нибудь... завтра снова в Москву поедем. Ты сестру встретишь, я телефонами новыми запасусь. Мои старые запасы уже закончились. Да и ваши подарить придется...
— Кому?
— Нуждающимся. Не мешай, дай песню хорошую допеть. А ты слушай.
"Пока я ходить умею,
Пока глядеть я умею,
Пока я дышать умею,
Я буду идти вперед.
И снег, и ветер, и звезд ночной полет,
Меня, мое сердце, в тревожную даль зовет..."
— Знаю, я эту песню. Отец как выпьет, всегда поет.
* * *
Показав девушке, где она будет спать, и где лежит чистое белье, Саша, быстро приняв душ, хлопнул стопку коньяка на голодный желудок, нырнул под одеяло и постарался заснуть. Ужинать было уже поздно.
На всякий случай он закрыл свою дверь на ключ. Мало ли что взбредет ночью девушке в голову, одной, в чужом доме. А поскольку девчонка на неопределенное время попадала в состав новообразующейся организации, под его непосредственное руководство, то на нее сразу распространялось простое правило — "не спи на работе". Саша всегда удивлялся, какое простое и умное правило придумали люди. Со многими смыслами. Поэтому на работе сам не спал и другим не давал.
Александр уже два дня не мог позвонить жене, и это его напрягало.
Наде он старался звонить почти каждый день, рассказывать о своей работе в московском отделении немецкой фирмы, радужных будущих перспективах, спрашивать, не нужны ли ей деньги, порываясь перевести ей половину полученного аванса, и обязательно требовать, чтоб она немедленно бросала все свои дела и ехала к нему. Требовать долго и настойчиво. И лишь после того, как она в десятый раз откажется, объясняя ему, сколько у нее дома неотложных забот, с тяжелым вздохом соглашаться на небольшую отсрочку.
Он действительно уже хотел, чтоб она приехала, и даже знал простой способ как это сделать. Нужно было перестать настаивать на приезде, а наоборот, всеми силами отговаривать ее от такого шага, рассказывая как много неотложных дел у нее дома. Он бы с любым заключил пари, что через пару дней встречал бы ее на вокзале.
Жена была человек надежный и неплохой делопроизводитель, разбиралась в бухгалтерии. По всем параметрам подходила на место помощника молодого адвоката. Да и за ним лишний глаз не помешает. Но никак не мог он решиться и рассказать ей о своих новых талантах. Боялся.
Весь его жизненный опыт твердил, что из двух сообщений, типа, "жена, у меня отнялись ноги" и "жена, у меня появилась богатырская сила", женщина спокойней отнесется к первому. Раз ноги отнялись, то вероятность что муж убежит упала до нуля, да и подлечить можно, вдруг не совсем отнялись. А вот второе сообщение вызовет беспокойство и кучу вопросов: Откуда взялась эта сила? Почему появилась без ее разрешения? Понимает ли муж, что она замуж не за богатыря выходила, а за обычного человека и что он собирается предпринять для исправления ситуации? Вопросы непростые, найти ответ на которые очень трудно. А найти ответ, который удовлетворил бы и успокоил женщину их задавшую, просто невозможно.
В который раз, пообещав самому себе, что при следующем разговоре непременно и обязательно, Саша, засыпая, еще раз перебрал в уме задания на завтрашний день. Ему показалось, кто-то пытался войти и даже стучал в дверь, но отличить явь от сна уже не было ни сил, ни возможностей.
* * *
Марат Виссарионович узнал о смерти Гамлета одним из первых. И по должности ему было положено, и были родственники они, хоть дальние, но дружили семьями, что в Москве значило больше чем родство. Он сразу поехал к нему домой, выразить соболезнование Тамаре и детям, а также расспросить, как и что случилось.
Уже скоро двадцать лет, как отвечал Марат в их организации (корпорации, семье), за вопросы безопасности и решения конфликтных ситуаций. Как развалилась страна, и начала дышать на ладан несокрушимая, как раньше казалось, Контора, предложил ему дальний родственник заняться охраной его бизнеса от наездов многочисленных гопников, вылезших как тараканы изо всех щелей. С тех пор много воды утекло и много партнеров сменилось у родственника, но Марат, как был, так и оставался его правой рукой и одним из незыблемых столбов, на котором держалось благополучие всей семьи.
Покойного уже успели переложить в гроб и вынести в гостиную. Многочисленные женщины в темных одеждах, полностью взяв власть в свои руки, суетливо готовили все необходимое к обряду, но Марат умел говорить со всеми. И с нервными вооруженными мужчинами, и с плачущими женщинами, и с детьми, и с подростками.
Вскоре он знал, что увидели родные утром, и где что стояло в кабинете Гамлета. Все указывало на внезапную остановку сердца во сне. Прилег на диван, задремал и не проснулся.
Но некоторые детали резали Марату глаз, а его профессиональное чутье шептало, — "все не так как кажется, смотри в оба". С каждой новой деталью, которая бросалась в глаза своей нелогичностью, настроение его портилось все сильнее...
Первое, что ему не понравилось, и на что никто не обратил внимания, это диван, на котором нашли покойного. Никак не получалось Марату придумать правдоподобную ситуацию при которой Гамлет умирает на диване. Он мог умереть за рабочим столом, на своей кровати или по дороге к ней. Диван предназначался для посетителей, Гамлет мог на него лечь спать лишь поссорившись с женой. Если бы он устал, он должен был выключить свой ноутбук и отправиться в постель. Вместо этого он не выключая компьютер, лег на диван... нет не вязалось это с его характером.
Никакой срочной работы у него не было, Марат специально это выяснил. Если бы он устал, пошел бы сразу в кровать. Если бы ему стало плохо, Гамлет бы поднял шум и сразу вызвал бы скорую помощь. Лишь после этого он бы пошел прилечь в ожидании врача...
Просмотрев мобильный телефон покойного, Марат сразу обратил внимание на поздний звонок Самвела. Попытавшись дозвонится к нему и к его брату, он услыхал стандартное сообщение о недоступности абонентов. Это могло ничего не означать. Работа у ребят ночная, могли поздно лечь спать и отключить телефоны, чтоб спокойно выспаться. Но настроение Марата испортилось окончательно... не принято было отключать связь, если ты на службе, а не в отпуске. Поэтому, быстро выяснив, кто живет поблизости, он отправил человека к ним на квартиру с целью разбудить спящих или прояснить обстановку. Вскоре зазвонил его телефон.
— Марат Виссарионович, машина Самвела под подъездом, машины Гиви нэт, дверь никто не открывает. — Марат вырос в Москве и все знали, с ним нужно говорить по-русски. Выслушав обстановку, он раздумывал недолго.
— Вскрывай дверь под мою ответственность.
— А как? Ломать? — Если бы Марат не стоял рядом с покойным товарищем, он бы нашел более выразительные рекомендации, а пока негромко сказал:
— У тебя голова есть? Жильцов поспрашивай, где ближайший столяр или слесарь, в ЖЭК заедь.
— Тут дверь бронированная...
— Значит, ищи автоген, — спокойно и очень тихо сказал Марат. Но его собеседник все понял.
— Сдэлаю, Марат Виссарионович. Все сдэлаю.
— Жду звонка.
Он снова пошел в кабинет и сел за рабочий стол покойного. Как ему сказали, никто ничего не трогал, даже к ноутбуку не прикасались. Нажав пробел, Марат снова посмотрел на вспыхнувший экран с рабочим столом винды. Активные программы с которыми вчера работал Гамлет были закрыты, но ноутбук работал. И это тоже была пусть небольшая, но странность. Если ты закрыл все программы, то почему не выключил компьютер?
Марат включил поиск по всем файлам созданным или измененным вчерашним и сегодняшним числом. Их было немало, и они не вязались по содержанию друг с другом. " Надо посадить спеца пусть пороется", — подумал Марат. Он посмотрел на стационарный телефон, поднял трубку и нажал повтор вызова. После короткой трели одной набранной цыфры, он услышал:
— Дежурный слушает.
Поняв, что отвечает дежурный в фойе подъезда, Марат спросил:
— Это Марат Виссарионович. Я друг покойного и начальник службы безопасности фирмы в которой он работал. Вы заступили сегодня утром?
— Так точно. В семь ноль ноль.
— С четырнадцатой квартиры, вам не звонили?
— Никак нет.
— Дайте мне, пожалуйста, номер телефона того, кого вы сменили.
Набрав полученный номер, описав ситуацию и представившись, Марат задал интересующий его вопрос:
— Скажите, Гамлет Георгиевич не звонил вам вчера вечером? — После короткой паузы, парень неуверенно сказал:
— Звонил... предупреждал, что Самвел приедет, его племянник... но тот не приезжал. Совсем из головы вылетело... в тот вечер у нас и у соседей вся аппаратура сгорела, полночи меняли.
— Расскажите подробно, — хмуро попросил Марат.
Он уже понимал, спокойных, семейных похорон у Гамлета не будет. Слишком много непонятного. Каждый эпизод сам по себе легко объясним, но их совокупность уже превысила тот минимум, на который он был готов махнуть рукой. Выслушав охранника, он не успел задать все интересующие его вопросы, как пришел вызов от человека занимающегося квартирой.
— Марат Виссарионович, приезжайте немедленно. Их убили... — Марат подумал, что этот звонок его совсем не удивил...
— Ничего не трогай. Выйди в коридор и никого не пускай до моего приезда. Милицию я вызову сам. — Он подошел к суетящейся вдове.
— Тамара, сейчас приедут люди и заберут Гамлета на экспертизу. Ничего мне не говори. Убили Самвела и Гиви, это не шутки.
— Ты думаешь...
— Я не думаю. Нужна экспертиза. Думать будем потом.
* * *
Утром Саша безжалостно выгнал сонную девушку на зарядку и подумал, — "насколько все-таки человеку легче, когда он видит, что мучается не один". С физической подготовкой у девушки дело обстояло не очень, зато с упражнениями по развитию тонкого тела никаких проблем не было. Иногда ящер не выдерживал, влезал в ее ауру и подправлял что-то незаметное его ученику. Светлана визжала:
— Скажи, пусть не лезет, у меня от него мурашки по всей коже!
— Сама и говори, если такая смелая. Чего ты орешь? Он тебя что, за задницу хватает?
— Лучше бы за задницу... Ай! Он мне сделал больно!
— Ты, девушка, лучше не кричи. Расслабься и постарайся получать удовольствие. У учителя очень специфические наказания, боюсь, тебе не понравятся.
— Извращенцы...
"Вот поэтому, Сеш, я никогда не брал учениц. Женщина и Равновесие совершенно несовместимые понятия. И еще с ними есть одна проблема. Они очень легко и быстро доходят до какого-то уровня, причем невозможно изначально определить до какого. После этого полностью останавливаются в своем развитии. Если на базовом уровне их около половины, то на двенадцатом уже около десяти процентов, на одиннадцатом не больше двух процентов, а дальше вообще единицы. За всю историю Искусства женщины никогда не поднимались выше четвертого уровня.
Но в данном случае, в связи с ограниченным временем обучения, это свойство нам на руку. Возможно, удастся найти хотя бы нескольких кому под силу будет воспринять конструкт создания сопряженных тел. Один ты много не настроишь".
"А сколько сопряженных пар можно создать за один раз?"
"Несколько десятков. Сотня пар эту уже, наверное, предел даже для меня. В день не больше двух заходов, иначе отупеешь, а вскоре сойдешь с ума. Вот и считай".
По дороге в Москву, Саша заглянул к Ольге Пантелеевне.
— Чего приперся? Я ж тебя просила, не приходи, я сама. Хочешь, чтоб про нас болтать начали? Тогда уже не приеду.
Ольга Пантелеевна, как и обещала, иногда заезжала к одинокому мужчинке помочь по хозяйству. Не часто, но раз в неделю выбиралась. С хозяйством особо не получалось, но скрасить одиночество, унять тоску и печаль помогала. С ней было легко, радостно и чуть-чуть грустно. Как с каждой хорошей и умной женщиной...
— Быстрее бы твоя жена приезжала. А то привыкну к тебе, тогда беда... — сказала ему в последнюю встречу, серьезно глядя в глаза.
Муж ее выпивал и в последние годы обращал на нее мало внимания. Но на предложение Саши, кардинально отвадить мужика от спиртного, ответила категорическим отказом.
— Мой, меру знает. И как выпьет — веселый становится. А вот у Ленки Сотниковой мужика, того бы надо было. Совсем синий стал и злой как собака.
— Так скажи ей, я помогу.
— Ага, скажи... она сразу поймет, что ты меня окучиваешь по чуть-чуть и моему настучит. Она, сучка, уже давно при каждом удобном случае ему в штаны лезет, когда меня рядом нет. Думает, я не знаю ничего. Ты уже сам как-нибудь к ней подойди.
В силу этих и других обстоятельств, а также своей занятости, попрактиковаться в кодировании односельчан, Александру пока не удавалось.
— Я к тебе на минутку. По делу. У вас в селе несколько домов пустых стоит. Не знаешь, кто их продает? Если сможешь, достань телефон.
— А ты что еще один дом покупать надумал?
— Племянницы мои ко мне переехать хотят. Надо бы поселить где-то.
— На молоденьких потянуло. Ну ты и кобелина. Пятый дом от меня с левой стороны. Степана Козина спросишь. Он мать к себе забрал, а дом уже полгода продать не может.
— Спасибо на добром слове. Не забывай соседа.
— Рада бы забыть...
* * *
Он стоял над трупами ребят и смотрел на окровавленные салфетки, нелепыми, красно-белыми, квадратными панамками прикрывающие их головы.
"Я найду тебя, сука, найду и убью, найду и убью", — в который раз повторял он как заклинание, сдерживая охватившую его ярость.
"Не говори гоп, пока не перепрыгнешь", — прозвучал в его голове чужой голос. Прозвучало это без насмешки, скорее с легкой грустью.
Марат испугано оглянулся. Он был по-прежнему один в комнате. Достав сигареты, вышел на балкон и со злости сплюнул.
"Этот гад специально оставил эти салфетки, чтоб плюнуть мне в лицо и вывести из равновесия, поганый извращенец", — мелькнуло в голове.
Внизу, возле подъезда разворачивалось такси, на тротуаре стоял мужчина чуть выше среднего роста, в джинсах и в рубашке. С виду ему было лет пятьдесят. Непонятно было, вышел он из такси, или ожидает его. Подняв голову, он мазнул тяжелым, равнодушным взглядом по Марату, стоящему на балконе четвертого этажа и сел в машину. Марат сплюнул в сторону. Так учила его бабушка защищаться от сглаза.
"Преступников всегда тянет на место своего преступления", — вдруг мелькнуло в голове, когда он бездумно провожал глазами уезжающее такси. Вскоре раздался вой сирены, и возле подъезда остановилось несколько автомобилей привезших сотрудников оперативного розыска.
