Ее телохранители лениво оглядывали толпу вокруг, пусть даже в этом не было необходимости. Таково было их обучение.
Идеальное дополнение к личной защите включало также мыслечтеца и ясновидящую, но такие волшебницы были слишком редки, чтобы тратить их на сопровождение генералов по безопасным местам на Земле. Всему был предел.
Челнок отправился, кратко провезя их через все здания, после чего остановился на гражданской приемной станции. Конечно, вполне возможно было сесть на гиперзвуковик, не направляясь в итоге в космос, и внутриземные путешествия не были под контролем военных. Как фельдмаршал, Мами вполне могла запросить более частный рейс, но для такой экстравагантности не было причин.
— Вау, это Мами-сан, — началось бормотание в тот же момент, когда открылись двери, а люди начали махать ей и говорить ее имя, когда останавливались в дверях, заметив ее. Некоторые замирали, пристально глядя на нее, запечатлевая образ, чтобы отослать друзьям.
— Не нужно глазеть, люди, не блокируйте дверь, — ритуально произнесла Карина, поднявшись и вежливо подтолкнув все еще стоящих. Конечно, по большей части это было лишь оправдание ради Мами.
Вскоре двери закрылись, указывая, что челнок заполнен.
Мами сохраняла хладнокровие, когда челнок снова отправился. В конце концов, взгляды были скорее восхищенными, чем недружелюбными.
После этого было лишь короткое путешествие до самого гиперзвуковика, где они шагнули на узкие движущиеся дорожки, размещенные по обе стороны самолета, направляющиеся в регулярно размещенные проемы, ведущие внутрь самого самолета. Причудливая строительная инженерия для причудливой футуристичной эпохи.
Хорошо рассчитав время прибытия, Мами не пришлось долго ждать внутри гиперзвуковика, прежде чем объявили о прибытии всех запланированных пассажиров, за исключением тех, кого система определила слишком далеко находящимися, чтобы суметь добраться вовремя. Учитывая посекундно точные и надежные городские транспортные системы, чрезвычайно высокую скорость машин и многочисленные локальные системы, прямо в голове кричащие двигаться, Мами была не в силах понять, как вообще возможно по-прежнему пропустить рейс, особенно когда все еще стоило малую — по общему признанию номинальную — сумму квот, чтобы заказать новый.
Предположительно, это было гораздо удобнее, чем раньше, но для большинства людей все еще оставалось достаточным стимулом стараться прибыть как можно ближе к последнему моменту. В основном такое было намеренно, и практика использования множества дверей сводила очереди к минимуму. Также помогало, что ручной клади на таких полетах не существовало в принципе, перелеты были достаточно коротки, а самолет мог предоставить все необходимое.
Хотя в целом, воздушные путешествия были гораздо удобнее, чем раньше. Синтезаторы в каждом сидении по требованию предоставляли напитки, закуску и пищу, а развлечения были, условно говоря, первоклассными, ну или настолько первоклассными, насколько было возможно, при учете того, что большинству путешественников все еще приходилось сидеть в расположенных рядами креслах. Голография впечатляла, но без доступа к отключенным ВР-имплантатам невозможно было заставить забыть местонахождение.
По крайней мере, для ног было гораздо больше места.
Помимо того, Мами была исключением. При путешествии каютами высшего класса, у нее с телохранителями была личная комната, с кроватями, если бы они того захотели. Лично они были без багажа, даже того, что нужно было сдавать. Им ни в одном направлении не требовалось что-либо везти.
По сравнению с остальными, Мами привыкла путешествовать высшим классом. За свою жизнь она побывала на многих самолетах, и, после первой пары рейсов, МСЁ был достаточно богат, чтобы отправлять одного из своих «руководителей» первым классом. Даже если упомянутый руководитель выглядела подростком, и у нее не было никакого официального титула…
Время она потратила на то, чтобы пообщаться с телохранителями, просмотреть сообщения, отдать приказы и спланировать будущий маршрут, более или менее одновременно.
Одной из причин, по которой она смогла взять отпуск и отправиться на Землю, был факт, что она на данный момент не выходила в поле. Она была «фельдмаршалом» сектора Янзцы, который, хоть и находился в опасной для атак пришельцев зоне, до сих пор страдал не более чем от случайных дальних налетов. Инспекция обороны, урегулирование конфликтов подчиненных и координация с колониальными правительствами была не самой захватывающей в мире работой, но предоставляла достаточно много свободного времени.
Полет до экваториального космического лифта, установленного на постоянно корректируемой платформе в океане юго-восточнее Сингапура, продолжался всего двадцать пять минут,
Они приземлились на верхнем краю города, где большинство из гражданских пассажиров проложило себе маршруты до ожидающих челноков до звездного порта, тогда как военным достался отдельный трамвай, направившийся к терминалу лифта, временно соединенного с поверхностью.
Следуя за общей политикой всех перемещений «точно в срок», прибывший гиперзвуковик по расписанию должен был прибыть насколько возможно вплотную по времени. Таким образом, когда Мами и ее телохранители вышли из туннеля терминала у свежесобранной платформы лифта, они обнаружили ее уже заполненной военнослужащими, и еще больше прибывали в течение минуты.
С учетом всех обстоятельств, это был довольно роскошный способ путешествий. Площадь пола платформы была эквивалентна среднему школьному спортзалу — точнее, спортзалу, что помнила по прошлому Мами. В центре находился небольшой стенд с едой, что уже прекрасно продавал — или продавал бы, не будь еда бесплатна.
По всей платформе было раскидано множество различных скамеек, кресел, зон отдыха и развлекательных голографических дисплеев. Даже было значительное число ВР-кабин, бесплатных для военных и их активированных ВР-имплантатов, запредельно дорогих для очень редких гражданских путешественников — которые обычно все равно могли себе это позволить, учитывая, сколько они уже тратили на космическое путешествие.
Внешние края выглядели прозрачными, и в некотором смысле это было правдой, хотя на самом деле это был тщательно контролируемый вид снаружи, переданный сквозь стену по оптоволокну. Все сильно изменилось со времен первых лифтов, которые были вызывающими клаустрофобию металлическими дисками, едва крупнее большой комнаты, где, по разным причинам, за раз можно было разместить не более пары людей.
Мами была не голодна и не в настроении для дальнейшего внимания, так что она обогнула несколько групп людей, высматривая уединенное местечко поблизости от края с видом на океан и город. Когда она это сделала, внимание к ней ощутимо ослабло, стандартный уровень шепотков, приветствий и взглядов, но ничего подавляющего. Все были военными.
Ранее она выделила время расспросить своих защитниц об отпусках, которые, естественно, совпали с ее. Шэнь нашла время быстро навестить свою семью в Нанкине. Ее семья была из тех, множество девушек которой были рассеяны по всему МСЁ, и, таким образом, сумела остаться сплоченной и поддерживающей, несмотря на доминирующую некогда секретность.
Подобные семьи были на удивление распространены, учитывая склонность членов семьи к психологическому сходству и, таким образом, общей тенденцией к заключению контракта. Более того, в относительном спокойствии порядка МСЁ было много таких, кто считали профессию махо-сёдзё своего рода семейным делом. На это скалились некоторые из старших девушек, считавших несправедливым следующее за этим кумовство. Другие — в первую очередь те, у кого было много заключивших контракт потомков — не считали это проблемой.
Теоретически, Мами считала подобные договоренности несправедливыми, но должна была признать, что жизнь порой несправедлива. С одной стороны, все ее ученицы — вроде недавно заключившей контракт Рёко — по сравнению с большинством получали довольно выгодную сделку, хотя она старалась убедиться, что они этого заслуживают.
Кстати говоря, ей нужно было отправить Кёко сообщение с извинением и просьбой обо всем позаботиться, хотя она предполагала, что та уже сама это поняла. В настоящее время у Мами просто не было настоящей возможности заняться ранним развитием своих учениц.
Однако другая ее телохранитель, Скей, была первой в своей семье, если не считать какой-то отдаленной кузины. Она была недавним рекрутом, частью изначального бума контрактов, последовавшего за началом войны. К несчастью, ее семья проживала на Новом Риме, так что у нее не было возможности навестить их.
Скей воспользовалась этим временем для игры в туриста — в третий раз — в Митакихаре, осмотрев такие достопримечательности как Университет и близлежащая штаб-квартира научного подразделения внутри комплекса рядом с «Биологией Хроноса». Эта часть кластера включала также офисы Комитета руководства и Комитета по регламенту МСЁ, в границах бывшего корпоративного сердца города. Также там недавно воздвигли официальный музей и, чуть дальше, гибрид штаб-квартиры «Правительственных дел» МСЁ и «Управления: волшебницы». Все окрестности стали известны как район магов.
Не стоит и говорить, что все они когда-то притворялись чем-то иным. Научное подразделение было офисами «Fiat Lux», престижной научной организации, известной за поддержку различных лабораторий. Два основных комитета были частью административных офисов «Нанотехнологий Гефеста», где полно было представителей МСЁ, учитывая, что некоторые из слитых в «Гефеста» компаний некогда были компаниями МСЁ. «Правительственные дела» некогда были «Частной жизнью!», организацией правоведов и активистов, занимавшейся снижением государственного надзора, удобно расположенной поблизости с тем, что когда-то было «Управлением: общественный порядок».
Хотя сейчас Мами откинулась на мягкую спинку сиденья, глядя на город и расположившийся между ними океан. Сингапур, со своими филиалами МСЁ и корпоративными офисами, некоторые из которых даже видны были на горизонте, когда-то, что уже казалось древними временами, был нейтральной территорией махо-сёдзё, местом где бедные кочевницы продавали кубы горя и услуги наемниц, а богатые девушки покупали. Для приглядывающих за территорией девушек это было прибыльно, и стало одной из естественных первых целей международной экспансии МСЁ. Мами знала; в прошлом она явно уже более чем достаточно повидала этот город.
Хотя сейчас она ничего этого на самом деле не видела и не пыталась поговорить с телохранителями. Они понимали. Она была занята.
〈Все назначенные пассажиры находятся на борту платформы лифта, и терминал закончил перемещение на стартовую позицию. Лифт в скором времени начнет подъем〉, — предупредил терминал, как стандартным аудио, так и, для военнослужащих, которыми были здесь почти все, прямо на слуховую кору. Голос нес слабый механический отзвук, для одного только эффекта; вполне возможно было при желании сделать его похожим на человеческий, но считалось хорошей идеей оставлять голоса машин отличными от человеческих.
Также он говорил на человеческом стандартном, а не на японском. Это, наряду с более смешанными этническими группами вокруг, было психологическим сигналом, что она больше не в Митакихаре.
В помещении вдруг потемнело, искусственное освещение отключилось. В тишине все ожидали, что должно произойти.
С достаточно кратким мерцанием куполообразный потолок перестал быть декоративным произведением искусства, став столь же прозрачным, как и стены вокруг. Через мгновение схожим образом замерцали внутренние перегородки, пока и они не стали столь же прозрачными, как воздух, за исключением того, что, глядя в стену, видно было мир вокруг, как если бы людей за ней не было. Для всех внутри теперь казалось, что они стояли на металлической платформе под открытым утренним небом, со звездами и луной. Для Мами и ее телохранителей, внутри их ниши, казалось, что они были одни, на вечно плывущем в океане корабле.
Конечно, стены по-прежнему оставались вполне сплошными, и это было возможно только потому, что кто-либо собравшийся передвигаться мог запросить дисплей на сетчатке глаза поместить стены обратно на место. Однако идея была в том, чтобы все по возможности сидели на местах и наблюдали.
А затем в еще одном мерцании исчезла поверхность, оставляя им ощущение, что они отдыхают в креслах, парящих в шести метрах в воздухе над искусственным островом ночью. За спиной у Мами можно было увидеть только один объект, тянущийся прямо в небо чрезвычайно длинный кабель, почти невидимый на фоне.
Вокруг послышались удовлетворенные бормотания и несколько нервных смешков новых военнослужащих и волшебниц. Мами и ее телохранители, привыкшие к такому, даже не прекратили пить чай.
Каждый четвертый подъем проходил с непрозрачным полом, чтобы доставить тех, кому не нравится такой вид. С физической стороны, улучшающие имплантаты предотвращали головокружение и, для военнослужащих, также приглушали чрезмерный страх. Тем не менее, настоящий страх высоты в армии высмеивали, и для такого было достаточно причин, учитывая превалирующий на фронте ряд операционных сред. Кроме того, базовая подготовка подобное выбивала, так что такое бывало только со свежими рекрутами при их первом подъеме. Своего рода добродушная дедовщина.
С другой стороны, среди волшебниц число случаев акрофобии было равно нулю. Похоже, контракт устранял подобное.
С едва заметным рокотом началось их запущенное лазером и поддержанное антигравом восхождение к звездам. Мами, как и все остальные, опустила глаза на быстро удаляющийся океан, базирующееся в море основание лифта неуклонно уменьшалось. Цель была в том, чтобы дать ощущение парения в небесах. В таком случае, им удалось. Под ними торопилась небольшая флотилия кораблей, переносящих части для сборки недавно вернувшейся из космоса следующей платформы.
По сути, это был самый долгий отрезок их пути. Четырехчасовой подъем на орбиту был заметным улучшением по сравнению с тремя днями в пути самых ранних лифтов, но все равно было медленно по сравнению со свободным ракетно-антигравитационным полетом, что Мами использовала вне миров Ядра, где пока не было экономической целесообразности собирать столь грандиозную мегаструктуру, как космический лифт. Но это, несомненно, было эффективным использованием ресурсов, и уж точно было лучше семичасового подъема, рассчитанного на тех, кто отправлялся к другой планете или звезде.
Военные были достаточно осторожны, чтобы включить время в пути в свое время отпуска.
Мами откинулась на спинку кресла, глядя в небо расфокусированным взором, войдя в тактическое ИИ-опосредованное состояние, столь типичное для генералов и правительственных чиновников…
«Дивизия МагОп "Фиванка", обозначение 2A7DC, докладывает о готовности к передислокации, — со слегка машинным тоном подумала Махина, теперь почти неотличимо от нее самой. — Готовится к отправке на военно-морскую базу 4E15, Новая Венеция, в UT0400, последнее одобрение…»
