Наследник четырех стихий

— Аранка, я — хельм, — Рик пытался придать своему голосу мягкости. — Хельмы — язычники и не признают Цезерина.

Девочка смущенно улыбнулась:

— Хорошо. Не буду ничего цитировать.

— Когда-то мы жили в Арксе, в столице королевства Орбан, — она подумала, что уж против рассказа о своей жизни новый знакомый возражать не станет. — Наше богатство равнялось нескольким сотням рабов-гремлинов. Моя мама была верной слугой Цезерина, — девочка перешла на шепот, — сам архимаг Абелоун выделял ее из прочих! Только она погибла. На острове.

Сердце Рика застучало сильнее. Неужели речь шла о Уинфреде? Вопрос застрял у него в горле, но девочка сама подтвердила страшную догадку.

— Есть такой далекий и, наверное, прекрасный остров Уинфред. Там она погибла. А на следующий день папа нанял корабль, собрал вещи, и мы отправились в Альфар. Мама говорила, что мой недуг подвластен лишь магии эльфов и пыталась договориться с их целителями. Но ты же знаешь, какие они надменные, эти эльфы! Папа еще надеется, что они помогут, а я — нет! Я вообще не верю им. — Аранка немножко коверкала слова всеобщего, как это делало большинство орбанцев, однако сейчас для принца это не звучало так раздражающе, как прежде.

— Извини, — выдавил он, ощущая себя безжалостным убийцей.

— Тебе не за что извиняться, — едва слышно прошептала девочка. Она была такая худая, почти прозрачная. Растрепанные волосы, темные круги под невидящими, подернутыми серой дымкой глазами делали девочку похожей на ожившего персонажа с гравюры Марнаха.

— Я пойду.

— До свиданья, Рик, — девочка помахала на прощанье тоненькой ручкой.

В подавленном настроении, принц возвращался обратно в кузницу. Если бы он только знал!.. Но, с другой стороны, смерть матери этой девочки определенно лежит не только на его совести, но и на совести Абелоуна! Рик очень жалел о том, что рядом нет Саги, с которой можно было бы поделиться страшным открытием, и которая всегда нашла бы правильные слова.

По небу плыли редкие, похожие на вату облака, за которые, время от времени, пряталось вошедшее в зенит солнце. Далеко-далеко под лучами солнца блестела аквамариновая вода. Еще один погожий денек в Альфаре мало чем отличался от предыдущих. Сага Быстрое Серебро метко зашвырнула медово-желтую сливу в стоящий под деревом плетеный короб, а затем ловко спрыгнула с ветки.

'Быстрей бы закончился сегодняшний день, и началось завтра!' — подумала она, перетаскивая плетеный короб под соседнее дерево.

Пожалуй, о Дне Альфарейских искусств не говорил только ленивый. Для эльфов это был выходной день, а для жителей гетто — половина рабочего дня. Честно говоря, Саге были глубоко безразличны все эльфийские праздники вместе взятые. Для Саги это означало лишь то, что у нее появится уйма свободного времени, которое можно будет потратить на поиски Рика. Что она, собственно, и намеревалась сделать.

Весь обратный путь до Края, Мартелла строила планы.

— Достану лучшее платье, и пойду в порт, — говорила она, перейдя на хельмский. — Там, говорят, будут показывать дрессированных дельфинов. В прошлом году, кстати, было то же самое.

— Кто их дрессирует? — поинтересовалась Сага. Она не разделяла восторга Мартеллы, падкой на цирковые развлечения, но, представление могло заинтересовать Рика.

— Их дрессируют морские гремлины, — Мартелла не смогла сдержать улыбку. — Смешные такие, страшненькие. Нашу троллиху чем-то напоминают.

— Все забываю спросить: почему троллиха такая странная? — Сага несколько раз пыталась завязать с ней разговор, да бесполезно. Троллиха сжималась в комок, предпочитая отмалчиваться.

— Нашим гортаксчанкам она сразу не понравилась, — женщина беспечно махнула рукой. — Били ее часто. Это ты — бешеная, девкам задала жару, а она — тихая и мухи не обидит.

Действительно, после той памятной ночи, гортаксчанки присмирели и впредь воздерживались от физически воздействий в адрес Саги. Правда улучшить отношения тоже не получалось, но девушку не тяготил недостаток общения и косые взгляды в ее сторону (никто не осмеливался выражать презрение напрямую). Она мысленно посочувствовала троллихе и спросила Мартеллу о том, как добраться до порта.

— Ориентируйся на шпиль круглой башни. Кстати, та башня — служебное помещение милашки капитана Хоннора, — покраснев, добавила женщина.

'Милашка'! По мне — так крыса сухопутная!' — едва не ляпнула Сага, в очередной раз поразившись тому, как гортаксчанки падки на эльфов.

Сага сидела возле окна в пустой спальне. Гортаксчанок как ветром сдуло. Даже троллиха куда-то запропастилась. Девушка расчесала волосы и поменяла платье на более привычную одежду, в которой было удобно перелезать через заборы и раздавать пинки. Украшенные в честь праздника улицы ожили. Многочисленные толпы, состоящие не только из людей, а так же из троллей, эльфов, гномов и гремлинов двигались по хаотичной траектории.

'Так, представление начинается за час до заката', — подумала Сага. Отлично! Пока что у нее уйма времени.

Подзаправившись бутербродами и джоттом, девушка вышла на улицу. Здесь, в Альфаре, она ощущала себя мелкой букашкой, окруженной высокими, по человеческим меркам, зданиями. Эльфы всегда предпочитали простор не только в архитектуре, но и в повседневной жизни: уж если ставить памятник — то не меньше дюжины, если устраивать праздник — то с размахом. И хотя в гетто проживал самый мизерный процент эльфов, на местной архитектуре сей факт ни как не отражался.

Рядом прошла шумная компания орбанцев и Сага скривилась, посмотрев им вслед. Так же как и Эверикон, она недолюбливала чужестранцев-завоевателей. Один парнишка даже обернулся к Саге с хитрой улыбкой на лице, и она поспешила отвести взгляд. А затем и вовсе свернула в сторону, ибо почувствовала, что вскоре перед ней замаячит перспектива получить еще один штраф. Все вокруг было таким незнакомым и чуждым. Слепящая глаза чистота улиц почему-то удручала. Даже прекрасные барельефы и многочисленные фонтаны и статуи не радовали взор. Да и рассматривать произведения искусства не было желания, ибо девушка жадно вглядывалась в лица прохожих, в надежде отыскать Рика.

Бархатная мелодия струн лилась из распахнутого окна. Кто-то, по-видимому, упражнялся игрой на кифаре, готовясь к вечернему концерту в столице Альфар.

На соседней улице возвышался высокий дом с пристроенной башней. Башню окружало особое охранительное заклинание, благодаря которому любое вторжение в рабочую резиденцию капитана Хоннора было невозможно. И об этом знал каждый прибывший в Альфар новичок. Судя по ручейкам людей, стремящихся к причалу, представление было развлечением номер один среди жителей гетто. Представление номер два заключалось в посещении музея, построенного эльфами специально для рабов.

'Рик точно выберет представление, потому что музеи он, наверное, в страшных снах видит', — Сага попыталась поставить себя на место принца. Внезапно по идеально чистой, гладкой дороге, пробежал всполох. Пробежал и повис ярким пятном на гладкой, отштукатуренной стене соседнего дома. Повернув голову, девушка увидела в распахнутом окне дома, возле которого она остановилась, большое, идеально круглое зеркало.

У Саги аж засосало под ложечкой при виде зеркала. Ведь эльфы запретили зеркала в гетто по каким-то своим причинам. Если бы только ей удалось перекинуться парой фраз со Свирелькой, это решило бы часть проблем! Широкие окна, в два человеческих роста, удачно дополняли просторную комнату отдыха. Комната была несколько вычурной, с большим количеством растений и цветов в горшках и вазах; обитые синим бархатом диваны были расставлены напротив прозрачного фонтана-аквариума, в котором плавали пестрые рыбки. На стене висел портрет полуобнаженной эльфийской красавицы. Дверные проемы скрывались за бархатными портьерами, подобранными в тон обивки диванов.

Проникнуть в комнату с улицы было бы самоубийством — потому что Сагу сразу же заметили бы. Разве что попробовать пробраться в дом со стороны двора? За время пребывания в Альфаре, девушка успела подметить то, что эльфы часто проветривают подвалы своих домов, беспечно оставляя вход незапертым. Впрочем, им ли опасаться воров? Во-первых, Цейнты хорошо сторожили хозяйские дома; во-вторых, эльфы, которым приходилось жить в гетто по долгу службы, были искусными магами, которым не составило бы труда прихлопнуть на месте зарвавшегося раба; в-третьих, жители гетто не хотели напрашиваться на откровенные неприятности, ибо знали, что проникновение в дом эльфа каралось какой-то немыслимой суммой штрафа. Повторное проникновение каралось смертью.

Страх застрять в Альфаре перевешивал страх быть пойманной. Сага словно между делом свернула в тихий, тенистый дворик. К счастью, клювомордых собак поблизости не было видно. Ожидания подтвердились: распахнутая дверь подвала манила прохладной темнотой. И девушка, оглядевшись, прошмыгнула в дверной проем. Темная прохлада изобиловала препятствиями наподобие винных полок, старой мебели и даже пары ширм. За одной из них Сага затаилась, услыхав шаги. С лестницы спустились две молоденькие эльфийки и проследовали по тому пути, по которому совсем недавно шла Сага. С той лишь разницей, что эльфийки стремились прочь из дома, опаздывая на вечер поэзии Сэвори Сигнитта.

Немного выждав, девушка поспешила вверх по лестнице, надеясь только на слепую удачу. Тишина, царившая в доме, казалась обнадеживающей. Сага аккуратно приоткрыла дверь. По ее расчетам это была дверь в комнату отдыха. Сердце Саги возликовало, потому что интуиция не подвела ее. В кованой клетке, где каждый листок и завиток виноградной лозы являл собою произведение искусства, зачирикали маленькие птички, словно приветствуя незваную гостью. Сага прикрыла дверь и на цыпочках подошла к вожделенной цели. У нее не было с собой мела, но девушка с легкостью воспользовалась остывшим угольком, выхватив его из погасшего камина.

Затуманившееся зеркало сначала выдало изображение аквамариновых волн, затем вазу, из которой выпирали белые шары гортензий. На их фоне, пикси казалась очень маленькой. Хотя на самом деле она была размером с вазу, в которой стояли цветы.

— Альфар! Гетто! Дом сборщиц урожая! — быстро протараторила Сага.

Свирелька с готовностью кивнула, сбрасывая с себя маленькое одеяльце. Похоже, что с некоторых пор она дневала и ночевала перед зеркалом. За плечом Свирельки виднелся краешек живописного сада, по которому прогуливалась влюбленная парочка.

Каким-то чудом, Сага услышала легкие шаги за дверью. Быстрым движением рукава она стерла с зеркала черные руны и бросилась к портьерам, закрывавшим дальний дверной проем. В щелку было видно широкое окно с видом на оживленную улицу. Вид радостных людей за окном придавал оптимизма. Ну и что если даже ее обнаружат? Штрафом больше, штрафом меньше! Главное, что теперь Свирелька знает о ее местонахождении.

Она замерла за портьерой. Ужасно чесался нос, однако девушка терпела, чтобы не выдать своего присутствия. Сага даже не знала кто сейчас находится в комнате. Она лишь слышала тихие шаги, затем шаги замерли — что-то звякнуло, послышался звук наливаемой в бокал воды или вина. Замершая за портьерой девушка смотрела в окно. Тянулись мучительные минуты ожидания. По улице, взрываясь звонким смехом, пробежали дети. Сага едва не вздрогнула при виде знакомого лица в толпе. Неужели показалось? Нет, не показалось. По улице шел... Рик! Сага была готова поклясться, что это он. Его прямой нос, выгоревшие на солнце патлы и спину а-ля 'жердь проглотил' она узнала бы из миллиона! Принц хмурился, сосредоточенно всматриваясь в окружающие лица, и вел себя так, словно кого-то искал. Похоже, что он не ощущал никакой радости от всеобщего праздника. Ей же оставалось только безучастно наблюдать за тем, как Рик продвигается в сторону причала.

Вновь потянулись бесконечные минуты ожидания. Когда раздались легкие шаги, Сага просто не поверила собственным ушам. Звук приоткрытой двери оповестил о чьем-то визите. Зазвучала певучая эльфийская речь. Сага ощутила холодок, пробежавший меж лопаток. Все это время в комнате отдыха находился капитан Лоранд Данн Хоннор. Голос капитана ей хорошо запомнился. К тому же эльфийка, обращаясь к нему, называла его 'Данн'. Внутри семьи эльфы обращались друг к другу по второму имени, а в официальной обстановке и с чужаками задействовалось третье имя. Кажется, сладкоголосая эльфийка подбивала Хоннора на свершение маленькой морской прогулки. Капитан наконец сдался и проследовал за эльфийкой. Сага еле сдерживалась от желания броситься за ними. Закусив губу, она заставила себя медленно сосчитать до пятидесяти и только потом аккуратно выглянула из-за портьеры. Никого. Чирикали птицы, журчал фонтан.

Сага приоткрыла дверь и снова прислушалась. Затем, по стеночке, дошла до лестницы, ведущей в подвал.

— Да чтоб вас! — с досадой прошипела она, обнаружив запертую дверь подвала. Эльфы, уходя из дома, закрыли на замок все входные двери.

Ей пришлось проявить чудеса ловкости для того, чтобы покинуть дом через узенькое подвальное окошко. Пользоваться другими окнами не было смысла, ибо остальные окна выходили на оживленные улицы гетто. А ну как заметят? И ведь даже если не эльфы заметят, а свои — все равно сдадут!

'Какое счастье затеряться в толпе людей, спешащих на представление!' — подумала Сага, не веря своей удаче.

Девушка бросила прощальный взгляд на дом эльфа и, облегченно выдохнув, отправилась на поиски Рика. Такого скопления народа, собравшегося на причале, она еще не видела; надежда найти Эверикона испарялась с каждой новой минутой. Разношерстная толпа с восторгом смотрела на дрессированных дельфинов, а Сага без устали крутила головой. Похоже, что лимит ее везения на тот день был исчерпан!..

В следующий раз, когда принц увидел Аранку, та сидела в окружении спутанных клубков. Она подготавливала нитки для того, чтобы ткачихи смогли сделать из них основу для полотна. Ее худые пальчики жили какой-то отдельной жизнью — жизнью, в которой зрение стояло на последнем месте. Рик молча поставил на стол корзину, полную сладкой сдобы. Кузнец любил баловать единственную дочь.

— Привет Рик! — девочка улыбнулась. Ловкие пальцы ни на секунду не прекращали распутывать клубки.

— Как ты догадалась, что это я? — удивился он.

— По шагам узнала. Понравилось вчерашнее представление?

— Для детей сойдет. — Ему не был понятен ажиотаж по поводу дрессированных дельфинов. Да и с Сагой он, похоже, разминулся. Все-таки нужно было идти в музей.

— А я бы посмотрела, если б могла, — из ее впалой груди вырвался мечтательный вздох. Рик молчал.

— Ты чем-то опечален? — участливо поинтересовалась девочка, прерывая работу.

'Поверь, по сравнению с тобой, у меня все хорошо', — хотел сказать принц, но вовремя сдержался. Интересно, мать этой малышки сдала бы его Абелоуну? А малышка, узнай она всю правду о смерти матери?

— Выбери себе самый вкусный пирожок и съешь. Мне помогает.

Рик усмехнулся. Раньше, на Уинфреде, он именно так и поступил бы, но с тех пор, прошла вечность и его привычки кардинально поменялись.