— Эй, убери этот распутный взгляд с лица.
— Э-эй! Это неправда! — нервно заикаясь, возразил он.
— Неужели? — притворно удивилась Аска. — Эй, Хикари, выходи!
Хикари робко вышла из-за шторки, выглядя очень смущенной. На ней было светло-коричневом платье без бретелек. На этот раз Тодзи не отрывал взгляд от нее.
Кенсуке толкнул локтем Синдзи.
— Знаешь, — сказал он громким шепотом. — Он неравнодушен к нашей старосте.
Хикари сильно покраснела и отвернулась, чтобы скрыть широкую глупую улыбку, расползающуюся по ее лицу. А Тодзи яростно схватил голову Кенсуке в замок.
— Заткнись!
— Ладно, ладно!
— Рей, выходи, — позвала Аска.
Появившаяся из-за занавески Рей выглядела еще более смущенной, чем Хикари, что само по себе казалось необычно. Второе, что почувствовали абсолютно все: аура, окружающая Рей и заставляющая всех нервничать, стала меньше, чем обычно.
Синдзи и остальные парни в восхищении смотрели на Рей, одетую в длинную бледно-голубую юбку и шелковую блузку.
Синдзи очнулся первым.
— Какая ты красивая, — сказал он.
— Я? — переспросила Рей.
Синдзи кивнул.
Рей покраснела.
Тодзи и Кенсуке стояли, ошарашенные таким поворотом событий. От Рей не бросает в дрожь? Рей на самом деле красивая? Она краснеет?
И рядом с ней чувствуешь себя вполне нормально, не то что раньше, хотя немного погодя они решили, что нечто плохое все же осталось. Как что-то неизменное во вселенной.
И вдруг она улыбнулась.
Это была маленькая, совсем крошечная улыбка.
Но она запомнилась всем.
* * *
На следующей их остановке настоял Тодзи. Он решил восстановить баланс.
Если девчонкам позволено делать девчачьи вещи, то настало время для мужских вещей. Поэтому они направились в игровой центр.
Тодзи особенно надеялся на него. Игровой центр был тем местом, где он мог успокоиться, играя в то, что ему нравится, и наплевать на Аску.
Ему крупно не повезло.
* * *
— ХА-ХА-ХА! Еще хочешь? — высокомерно бросила Аска.
Они стояли недалеко друг от друга, управляя бойцами новой компьютерной игры "Воители мира". Как рассчитывал Тодзи, это был его шанс не только поиграть, во что ему нравится, но заодно унизить Аску.
Или он так надеялся.
"Все-таки, девчонки не играют в такие игры", — думал он.
— Тодзи, она побила тебя самым слабым персонажем в этой игре, — сказал Кенсуке.
— Заткнись
— И одним и тем же ударом, — добавил Кенсуке.
— Я знаю. Заткнись.
Аска надменно рассмеялась.
— ХО-ХО-ХО! Не огорчайся! Это нормально, что я лучше в файтингах. Все-таки, Я пилот ЕВЫ.
— Заткнись, заткнись, заткнись, — рычал Тодзи. — Я собираюсь выпить.
— Ага, сдался. Будешь знать — с кем связываться, — насмехалась Аска. — Кто-нибудь еще хочет сразиться со мной?
Кенсуке встал, сжав кулаки.
— Я, Кенсуке Айда, отомщу за своего друга! — заявил он.
— Сам напросился, идиот!
Кенсуке уверенно надел шлем и натянул на руки перчатки. Минуту спустя он почти сорвал шлем с головы. Аска прикончила его боковым ударом руки.
— Следующий! — проорала Аска. — Эй, Синдзи! Вали сюда!
— Я?
— Да! Ты пилот ЕВЫ. Уверена, ты не подкачаешь. Давай! Я даже заплачу за тебя.
Тридцать секунд спустя...
— Ты прикидываешься, — пробормотала Аска.
Синдзи робко снял шлем.
— Я плохо играю в такие игры.
— Я хочу сказать, ты пилот ЕВЫ. Ты этим живешь. Я просто не могу поверить.
— Ну...
— Еще раз, — сказала Аска. — Ты не можешь быть таким никудышным.
— Но...
Десять секунд спустя.
— А-а-а! Ты на самом деле ничего не умеешь!
— Я же говорил тебе! — прохныкал Синдзи.
— Мы вернулись, — сказал Кенсуке, подходя вместе с Тодзи. — Что мы пропустили?
— Аска побила Синдзи, — сказала Хикари.
Парни тяжело вздохнули.
— Ты пилот или хрен собачий?! — прорычал Тодзи.
— Я же говорил, что плохо играю в такие игры! — прохныкал Синдзи
— Это ужасный день для всех мужчин, — вздохнул Кенсуке.
— Эй, Рей, не хочешь попробовать? — спросила Аска. — Ты уж точно не будешь такой жалкой, как Синдзи.
Девочка-альбинос моргнула.
Десять секунд спустя...
— Не может быть, — пробормотала Аска.
Позади них, Тодзи и Кенсуке весело приплясывали, в то время как Хикари и Синдзи удивленно таращили глаза.
Рей сняла шлем и вопросительно посмотрела на Синдзи.
— Ха! — рассмеялся Тодзи, тыкая пальцем в сторону Аски. — ХА! ХА!
— Заткнись! — прорычала Аска.
— ХА!
Рыжеголовая сердито нахлобучила шлем.
— Еще раз, Рей!
Десять секунд спустя...
— ХА!
— ЗАТКНИСЬ!
* * *
Дети бродили по улицам МегаТокио-3. Аска и Тодзи покинули игровой центр в одинаковом удручающем состоянии.
— Куда сейчас? — спросила Хикари.
— Может, покатаемся на коньках? — предложила Аска.
— Классно! — согласилась Хикари. — Верно, Тодзи? — она взяла его под руку.
Все его возражения тут же испарились прочь.
— Коньки! Ха-ха! Да! Классно!
— Почему бы и нет, — пожал плечами Кенсуке. — Синдзи, ты умеешь кататься на коньках?
— Нет, — пробормотал Синдзи. — Я наверно также очень плох в этом. Аянами, ты умеешь кататься на коньках?
Рей удивленно посмотрела на него.
— Кататься на коньках?
— Это легко, Синдзи, — сказала Аска. — Я покажу...покажу... — ее лицо неожиданно застыло в недоверии и смятении, как она увидела что-то позади Синдзи. — Кадзи?
— Кадзи? — Синдзи обернулся вместе с остальными.
На противоположной стороне улицы, Кадзи страстно целовал Мисато. В это мгновение, если бы все хорошенько прислушались, то услышали бы, как разорвалось сердце Аски.
Хикари быстро повернулась к Аске, но ее уже нигде не было.
— Ох, Аска, — вздохнула Хикари. — Нам надо найти ее.
— С чего это нам?
(Бац)
— Эй!
* * *
По иронии судьбы Синдзи нашел Аску первый. Она сидела у фонтана и безучастно смотрела на воду.
— Аска?
Она молча бросила в фонтан монетку.
— Все беспокоятся о тебе. Ты... в порядке?
Молчание и звук падающих в воду монеток.
— Я... э... — ничего не приходило в голову Синдзи. Ему никогда не приходилось кого-нибудь утешать.
Аска повернула к нему свое бледное и безжизненное лицо. Она не плакала, но в ее глазах стояли слезы.
— Знаешь, — проговорила она. — До сегодняшнего дня я никогда серьезно не думала, что он может любить другую.
— Ну... э..., — Синдзи почесал затылок.
Она слабо улыбнулась и отвернулась.
— Не напрягайся, я и не рассчитывала, что ты поймешь.
Синдзи присел рядом с ней, заботливо положив руку ей на плечо.
— Ты... ты найдешь еще кого-нибудь.
И с этими словами слезы брызнули из глаз Аски.
— Я не ХОЧУ никого другого. Я хочу КАДЗИ.
— Извини, — Синдзи ласково сжал ее плечо.
Аска неожиданно повернулась к нему, и крепко обняв, разрыдалась на его груди. Он не знал, как долго она плакала, да это было и не важно. Гораздо важнее было то, что Аска не должна оставаться одна, и все что он мог сделать — это находиться рядом с ней сколько угодно времени.
Из темноты, пылая яростью, на них смотрела пара красных глаз. Птицы взвились в воздух и маленькие животные бежали прочь, когда сильные волны страха прокатились по округе, буквально вычистив ее от мелкой живности.
Мгновение спустя, пара красных глаз бесшумно исчезла в темноте.
* * *
Для Мотому Камия закончилась плохая полоса его жизни. Конечно, он все еще скрывался, был бездомным и не имел гроша за душой, но у него появился шанс на спасение.
Неизвестные, предложившие денег в первый раз, дали ему последний шанс. Свободный выезд из Токио-3, полмиллиона в американских долларах и новый паспорт.
Все что требовалось от него — это получить образцы крови, волос и мочи всех трех пилотов, а также копии любых файлов из главного компьютера.
Конечно, он отнесся к предложению с недоверием. Почему он?
Однако, чем больше он думал об этом, тем больше ему казалось, что это имело смысл. Он не знал кто они, никак не связан с ними, и он был знаком с работой NERV.
Главный компьютер хорошо защищен, но у него остались старые пропуска, и он знал несколько технических туннелей, где можно подключиться к линии с лаптопом. Рискованно, но выполнимо.
Что касается образцов волос, мочи и крови... Может, притвориться водопроводчиком или еще кем-нибудь.
После долгого раздумья он решил проникнуть в квартиру Аянами. План имел несколько плюсов. Она жила одна и ее квартира не так сильно охранялась. Он никогда не встречался с ней, но по рассказам сослуживцев, что он слышал, у него не будет много проблем с ней. Молчаливая, жутковатая маленькая девочка, получавшая много ранений при управлении Нулевым.
Вот почему на закате дня Мотому Камия оказался в ванной комнате Аянами Рей. Но что ему делать здесь?
Возможно, она забыла смыть?
Он включил свет.
Не повезло.
В конце концов, он нашел несколько волос в раковине.
Он закрыл крышку и сел на унитаз, в точности имитируя скульптуру Родена. Он был клерком, а не специалистом по чистке туалетов.
Внезапно на него обрушилось....
Это началось с мурашек, побежавших от затылка по позвоночнику и медленно превращающихся в дрожь страха. Что-то жуткое приближалось. Он попытался встать, но не смог, парализованный неодолимой волной страха.
Свет моргнул и погас. Он всхлипнул, его била крупная дрожь.
В наступившей темноте он услышал звук открываемой двери ванной комнаты. Два красных глаза, горевшие как две яркие звезды, уставились на него.
В этот момент он сделал роковую ошибку. Он схватился за пистолет. Его рука оказалась оторвана прежде, чем он коснулся пистолета.
И это оказалось только началом.
* * *
Четвертый район МегаТокио-3 являлся местом крупной стройки. На улице стоял грохот отбойных молотков и другого крупного оборудования.
В этот день, в перерывах между работой отбойных молотков и забивкой свай, внимательный пешеход мог услышать крики умирающего в муках Мотому Камия.
* * *
Думаю, я помаленьку привыкаю. Мне нравится жить здесь. Но мне никогда не понравится этот мешок дерьма Гендо. Я отказываюсь упоминать его фамилию здесь, в нашей личной переписке. Он все равно не увидит это. Этот человек просто мешок дерьма, он не заслуживает уважения. И как он относился к Синдзи... не удивительно, что Синдзи вырос таким.
Как я хотела, чтобы мои родители были живы, но теперь я начинаю сомневаться, так ли это плохо. Я уверена, мой отец не похож на Гендо, но... хорошо, мой отец герой, а его отец паршивый ублюдок. Жалко, что он не умер вместо отца и матери в 2007. Он, возможно, сидел и смотрел, как они умирают. Если б они были живы, у меня наверняка был бы брат... что ж, мечтать не вредно...
Нравится он мне или нет, я не буду ругаться с ним. Я буду вежливой, и буду выполнять приказы, отданные мне. Но я надеюсь, Ангел съест его. Все что он делает — это выглядит грозным и ругает людей. И постоянно поправляет свои дурацкие очки. Как же мне хочется приклеить их к его дурацким бровям.
Во всяком случае, временами здесь весело, и я рада жить здесь. Передай привет всем и скажи Францу, что он прав насчет японского пива. Я больше не буду сомневаться в нем.
С искренним уважением, Аска Лэнгли.
* * *
Гендо положил письмо и нахмурился.
— Что ты думаешь, Фуюцуки?
Они сидели в кабинете Гендо.
— Думаю, тебе стоит что-нибудь СДЕЛАТЬ со своими очками, — рассмеялся Фуюцуки.
Рука Гендо замерла на полпути к носу. Он опустил ее вниз, стараясь, чтоб движение выглядело случайным.
— Меня совершенно не заботит, если четырнадцатилетняя девчонка желает мне смерти, но поскольку она управляет ЕВОЙ — это совсем другое дело.
— Она ничего не сделает. Это обычный способ снять раздражение. Она угрожала убить Синдзи, если он еще раз разбудит ее ночью, но ты же не считаешь, что она сделает так? — Фуюцуки немного позабавили подобные вещи. Так Гендо скоро возьмется просматривать наперед все любовные письма к нему. — Она, несомненно, удочерена Химмилфарб, как ты и хотел, договариваясь с ней, когда родители Аски умерли.
— Они, возможно, были бы живы, если бы я тогда все знал, — нахмурясь, сказал Гендо. — И если бы способности Аски обнаружились на несколько месяцев раньше... нам нужны пилоты в здравом уме, насколько это возможно, пока мы не закончим.
— И Химмилфарб дала ей здравомыслие. Но ей только четырнадцать лет. Что ты еще ожидал?
Рука Гендо дернулась. Он не поднимет ее. Он не тронет свои очки, даже если это убьет его. Миллиметр за миллиметром они сползали вниз.
— Она ничему не научилась у Химмилфарб. Она груба, непочтительна, вспыльчива....
— Если она недисциплинированна, разве она закончила бы колледж? Смогла бы остаться в живых? Смогла бы в четырнадцать лет пилотировать ЕВУ в бою не на жизнь, а насмерть? — Фуюцуки наклонился вперед. — Она ребенок, с силами и недостатками юности. Она молода, чтобы измениться, стать оружием, необходимым нам. В конце концов, с ней не надо много возиться, как с Синдзи. Ты выбрал самый скверный путь, чтобы вырастить из него пилота ЕВЫ.
— Ты же сам знаешь, у меня не оставалось времени на ребенка, — нахмурился Гендо.
— Ты мог бы поступить по-другому. Например, просто выбросить его на мусорную кучу. А теперь представь, каким полезным он оказался бы сейчас, если бы ты вырастил его.
Молчание.
— Никогда не поздно начать.
Молчание.
— Или ты больше боишься своего сына, чем мощи вселенной? — в голосе Фуюцуки появились не типичные для него металлические нотки. — Истинный правитель только тогда овладеет миром, когда познает себя.
— Я не боюсь.
— Ложь.
Молча они буравили друг друга взглядами. Гендо отвел взгляд, посмотрев на письмо, лежавшее на столе.
— Должны ли мы позволить Аске научить его о Мире Грез?
— Решил сменить тему? — Фуюцуки, откинулся на спинку стула. — Я скажу — да. В противном случае, он, вероятно, сломается прежде, чем наступит переломный момент. Если последний расчет верен, то кошмары появились месяц назад. Но известно, что ему уже снились кошмары. А теперь, возвращаясь к тому, о чем мы говорили раньше, тебе надо поладить с Синдзи. Если ты не хочешь, чтобы он был более лоялен к Мисато и другим пилотам, чем к тебе.
Глаза Гендо слегка расширились.
— Это женщина...
— Ты внимательно наблюдал за ними?
— Что? — Гендо удивленно моргнул.
— Они очень похожи, если бы я не знал их, то подумал, что они брат и сестра. Если Синдзи должен выбрать между тобой и ей, то он выберет ее. На данный момент, ты ее командир, и никаких проблем не существует. Но если она взбунтуется...
— Я смогу справиться с ней.
— А если она обнаружит правду? Или кто-нибудь из них? И если это приведет к конфликту между тобой и ей, как ты думаешь, чью сторону примет Синдзи?
— По-моему, он так и не на что и не решится, будет мяться и мяться.
Фуюцуки нахмурился.
— Ты хочешь, чтобы он бездействовал, когда настанет время заключительного акта? Когда мы достигнем точки, где наши планы начнут осуществляться. Его бездействие уничтожит нас, так же как и его неправильные действия.
