Шесть Царств

— Да, а вы тоже?

— Встречались, — ответил дракон уклончиво.

Когда мальчик развязал веревки, Тим поднялся, потирая затекшие лапы, и почти сразу испытал другое давление, теперь уже дружественное. Пашка сжал пса в объятьях.

— А ты здесь больше, чем в Мире, — сказал мальчик. Тим стоял и улыбался ему.

— Конечно. Да и старше тоже. Я, между прочим, профессор Подлунного Института.

— Круто! Поэтому ты и в Мире такой умный?

— В Мире я несколько глупее. Хотя умнее, чем думает большинство людей.

— Я так много хочу тебя спросить...

— Слушай, Карл, — перебил Пашку дракон. — Ты можешь всё это сказать, когда мы полетим к бурдюку, прикарманившему мои сокровища. Мне не терпится прогрызть его мерзкое брюхо!

— А вы его убьете?

— Еще бы. — Дракон скорчил зловещую гримасу. — Он повинен за все мои мучения, и он за это заплатит! Залезайте и полетели!

— А мне не очень хочется смотреть, как вы с ним деретесь, — сказал Пашка. — Может, вы нас подвезете, а потом уже отправитесь к нему?

— Можно и так. Но как тогда ты возьмешь свою часть сокровищ?

— А они мне не нужны. Оставьте всё себе. И знаете что, там есть какой-то ларец, который очень нужен Шелковому Человеку, так что будьте с ним поосторожнее.

— Ларец, — нахмурился дракон. — Не помню, чтобы у меня такое было. Я просто сваливал золото и камни в кучу. Наверное, этот лизоблюд завел привычку собирать всякий хлам. А если он еще интересен Шелковому Человеку — всякий опасный хлам. Но раз тебе не нужны мои сокровища, тебе же хуже. Но ты оказал мне неоценимую услугу, и я отвезу тебя и твоего пса, куда хочешь.

Пашка повернулся к Тиму. Тот явно нервничал в присутствии огромного дракона.

— Тим, куда тебя отвезти? — спросил мальчик. — Мне-то всё равно, я в любом случае скоро проснусь. А вот ты-то останешься...

— Да, ты прав, — Тим говорил на удивление вежливо.

Пашка не привык, что его собака такая учтивая и взрослая, мальчик не знал, как себя вести. С одной стороны, это Тим — его лучший друг, с другой, взрослый человек, ну, в смысле, пес. Быть может, даже умнее, чем Пашка. Да еще и профессор.

— Ну так куда тебя доставить, профессор? — Пашка тоже перешел на вежливый тон. Тим улыбнулся.

— Тебе не надо вести со мной себя так. Я все еще твой пес, а ты мой хранитель. Мы друзья и почти братья. Просто я привык так выражаться, а ты можешь говорить нормально.

— Хорошо. А можно тебя погладить?

— Да ради Ветра.

Пашка привстал на цыпочки и погладил мягкую шерсть на голове Тима. Правда, тот смотрел на него, как на неразумное дитя, и Пашка быстро прекратил.

— Вы скоро закончите свои глупости? — спросил дракон.

Он смотрел куда-то вверх. Пашка и Тим проследили его взгляд и увидели косяк драконов. Они летели в их направлении, но когда увидели, в обществе кого находятся мальчик и пес, решили не играть с судьбой и резко изменили курс.

— В Сумеречном Царстве оставаться мне нельзя, — сказал Тим. — Это, конечно, жалко, но ведь есть еще четыре Царства. Мне подойдет любое.

— А вы можете нас донести в другое Царство? — спросил Пашка.

— Естественно, — буркнул дракон, наблюдая, как косяк исчезает на небе.

— Тим, а давай полетим в Ночное Царство? — сказал Пашка. — Я туда собираюсь в следующий раз, так может, мы там встретимся?

— Разумеется, — ответил пес. — Там ведь я и учился. Подлунный Университет находится в Шуме — столице Ночного Царства. Быть может, мне даже дадут там работу.

— Отлично! Тогда вы не могли бы доставить нас до Ночного Царства? — сказал мальчик дракону.

— Могу. Влезайте.

Пес и его мальчик забрались на спину дракона. Пашка уже полетал на нём, а вот Тим нервничал. Но всё оказалось очень просто. Царь серебреных драконов взлетел вертикально вверх — ему не требовалась полоса для взлета, да и крыльями он взмахнул чисто для приличия. Драконам не нужны крылья для полета — такого большого зверя нельзя поднять в воздух по физическим законам. Они летают мыслью, летают свободой. Они — дети Ветра. Дракон сразу набрал огромную скорость, под ними замелькали пейзажи Сумеречного Царства.

— Это странно, — сказал Тим, — почему я не чувствую ветра?

— Да я тоже это заметил, — ответил мальчик.

— Скажи, Па... в смысле, Карл, а зачем ты вообще пришел в Азиль-до-Абар и как встретил этого ужасного Шелкового Человека?

— Ну тут история темная, — начал Пашка. Ему не очень нравилось, что царь серебряных драконов слушает всё это. Он хоть и помогает им, но далеко не ангел, как и все драконы. — Знаешь что, Тим, давай я все тебе расскажу, когда мы прилетим. Ой.

Ой Пашка сказал, почувствовав, что просыпается. Сумеречное Царство расплылось. Посмотрев на руку, Пашка увидел, та стала прозрачной.

— Ты уходишь? — спросил Тим.

— Да. Извините, царь?

— Да? — прорычал дракон.

— Вы доставите Тима до Ночного Царства без меня? Я, кажется, сейчас проснусь.

— Хорошо. Тогда прощай, мой маленький спаситель. Я верю, мы когда-нибудь свидимся. Но на свою долю сокровищ ты можешь не рассчитывать...

— И не буду. Тим, а с тобой я встречусь сразу, как проснусь. Ведь мы спим рядом.

— Это будет превосходно. Но я не вспомню того, что произошло. В Мире мои воспоминания, как и большая часть разума, спит.

— И ты совсем ничего не будешь помнить?

— Ну, может, чего и вспомню, — улыбнулся пес, и это последнее, что видел Пашка в Сумеречном Царстве.

На высоком песочном холме в сумерках стоял мужчина в синей шелковой пижаме. Его черные волосы шевелились на ветру, а подмышкой он держал простой деревянный ларец с трапециевидной крышкой. Мужчина смотрел, как наверху пронесся дракон, на спине которого только что проснулся один мальчик. Дракон тоже увидел мужчину и даже выдохнул небольшое серебряное облачко в качестве приветствия. Мужчина едва успел взмахнуть рукой — дракон пронесся гораздо быстрее, чем в Мире летают самый современные истребители. Он улыбнулся и тоже исчез.

* * *

Пашка проснулся и продрал глаза. Рядом очнулась его собака. Тим посмотрел на своего хранителя, на дне его темных глаз Пашка не увидел той проницательности и ума, как в Сумеречном Царстве. Тим снова стал обычно собакой. Ну, чуть умнее, чем другие... И Пашка не мог решить, какой Тим нравится ему больше. Он погладил его по голове. Теперь это не казалось нелепым.

Пашка поднялся и, подобрав одеяло, побрел в лагерь. На горизонте поднимался яркий край солнца. Теперь на очереди Ночное Царство.

Часть третья: Осень

Как всегда, лето пролетело незаметно. И хотя было наполнено радостью, играми и приключениями, но прошло. Только два Царства удалось посетить Пашке за целых три месяца, но это не его вина. К концу лета Пашка переехал к тете Клаве — Маринка поехала поступать в университет, чтобы уйти и переночевать в памятнике-катере не могло идти и речи. Тетка кудахтала над ним и не выпускала никуда дальше огорода.

Хотя тетя Клава жила не на Николаевке, Пашка проводил большую часть свободного времени именно там. Их шестерка продолжала веселиться, придумывая новые игры и забавы. Последней стала игра в рыцарей. Ребята залезли на крышу дома и вырвали с нее несколько старых неиспользованных антенн. Антенны делались из металлических трубок, сплющив их, получался отличный меч. Прямо как в фильмах про ниндзя. С этими мечами дети носились по двору, по палисадникам, по мастерским. Хотя в мастерских у Пашки иногда возникало ощущение, будто за ним кто-то следит, и запах специй был ту как тут, но это быстро проходило.

Но лето заканчивалось, надо прочитать, что задали по литературе, да и вообще повторить кое-что из старого. Из детской памяти так быстро уходят занудные формулы, правила правописания и исторические факты, что диву даешься. Но Пашка часто повторял то, что успел выучить, и неплохо подготовился к новому учебному году. К концу лета он стал чаще бывать у отца. Чудеса Алям-аль-Металя отвлекли его от дурных мыслей, но те вернулись. Отец находился в прежнем состоянии, и это разрывало Пашку на части. Хотелось поскорее найти его во сне, но на это не хватало времени. А самое обидное — Пашка не мог никому рассказать. Его единственным собеседником оставался Тим, но и он не понимал, что от него хочет мальчик.

И вот лето кончилось. Первое сентября — очень двойственный день для детей. С одной стороны — это ужас. Опять школа, опять рано вставать и переться на уроки. С другой — праздник. Потому что первое сентября — халява. Последний день, который можно считать летним, ничего не задают и по большей части надо просто отсидеть положенное время, да выслушать напутствия классной.

Но для Пашки осень стала радостью. Во-первых, он вернулся в свою квартиру. Маринка не поступила в институт и решила попробовать на следующий год. Тетя Клава серьезно поговорила с ней и сказала, теперь она уже взрослая, а вместе со свободой у нее появляются и обязанности. В первую очередь — по отношению к Пашке. Теперь всё, что касается приготовления пищи и прочих дел быта, ложится на ее плечи. Маринка согласилась. Это вылилось для Пашки в плохо приготовленные супы и различную бурду на ужин, но он был доволен. Расставание с сестрой отложено на год, а год для детей — это очень-очень много. Для них "много" и неделя. И, конечно, теперь он мог отправиться на разведку Ночного Царства. Пашка уже не сомневался, колпак на карте обозначает именно его. Он также понял, что скелет в огне — это Огненное Царство. Обитель джиннов.

Он планировал пойти и уснуть в катере уже на первых выходных, благо Маринка собиралась поехать в Совгавань, чтобы прикупить кое-каких книг и заночевать там у подруги. Пашку это устраивало, и он размышлял только о том, брать ли с собой Тима или нет? Нет гарантии, что, если они опять уснут вместе, то встретятся в Ночном Царстве. И Пашка не представлял, как затащит его в катер. Но ночевать в парке в одиночку страшновато. Если в мастерских он был поблизости от дома, в школе под крышей здания, а на аэродроме в сотне метров спала сестра, здесь дело другое.

Вообще, о парке, естественно, ходило огромное количество страшных сказок. А еще в свете того, что Пашка услышал о Кузьмиче, парк вообще представлялся очень зловещим местом. Ведь Кузьмич его "смотритель". Кстати еще летом Пашка побывал неподалеку от дома старика. И надо сказать, дом оказался действительно старым и страшным. Конечно же, Пашка приехал туда не один, а с друзьями, но даже в их присутствии атмосфера там царила удручающая. Старое деревянное здание, огороженное высоким забором, половины дома не видно. Но даже половины хватало. Двухэтажный дом из толстых бревен отдаленно напоминал четвертую школу, но куда как мрачнее. Во-первых, в кружении высоких сосен, за забором зловещий полумрак. Во-вторых, неподалеку кладбище, это тоже не добавляло пейзажу радости. Но главное — просто атмосфера. Рядом с домом растеклась прохлада, но не приятный холодок тени, а мрачная, как из могильного склепа.

Однако маяк означен цифрой шесть, до него еще предстояло добраться. Следующая — цифра четыре и колпак. Всю неделю перед выходными Пашка сидел как на иголках. Он нервничал, волновался и сгорал от нетерпения. Ему ужасно хотелось увидеть Тима и поговорить — хоть ему можно довериться полностью. Пашка не доверял ни султану Ахры, ни царю серебряных драконов, ни уж тем более Шелковому Человеку. И кстати, Пашка опасался его мести. Ведь он так и не добыл ларец. Хотя после того, что тот сделал с Тимом, обмануть его было даже приятно.

Маринка уехала в Совгавань в субботу утром, Пашка готовился к ночи в катере. Он взял спальный мешок — на улице уже холодно. В школьный портфель поместились фонарь и нож, так, на всякий случай. Пашка прикинул, лучше выходить позднее, так меньше шансов нарваться на подзагулявших забулдыг или бомжей, иногда ночевавших в парке. Он выгулял Тима и в одиннадцать часов пошел в парк.

Ночью Заветы мрачноваты, как, впрочем, большинство маленьких городков и поселков. Освящения мало, но набережные фонари горели. А вот парк темен, и только серебреное море играло, отражая свет почти полной луны. Да, ночка как раз для вампиров или оборотней. Пашка прошел по набережной, спустился по каменным ступеням до памятника-катера. Катер недавно выкрасили заново, он блестел, похожий на игрушечный. Пашка проворно взобрался сначала на каменный постамент, а потом пролез в люк катера. На всё у него не ушло и минуты.

Пашка расстелил на дне катера спальный мешок и лег. Но сон не шел, и мальчик принялся рассматривать внутренности катера в свете фонаря. Ничего особенно интересного. Даже надписи, что оставляют местные шутники, и неприличные слова тщательно закрасили свежей краской. Ее запах до сих пор чувствовался и немного раздражал. Пашка подумал, неплохо бы глотнуть холодного чистого воздуха, и высунул голову в люк.

В парке нет фонарей или асфальтных дорожек, только протоптанные тропинки кое-где посыпали щебнем. Тихо и даже холодный осенний ветер, обычно дующий с моря, не нарушал безмолвия. Пашка видел проплывающие вдали суда, мигающие яркими вспышками белого света. И еще Пашка увидел маяк. Он горел, как и подобает, луч его прожектора бродил по морю, распугивая рыб. Маяк особенно интересовал Пашку в силу известных причин. Он пригляделся к нему повнимательнее. Маяк возвышался не настолько далеко, Пашка понял, на его вершине кто-то есть. Кузьмич — старый, загадочный и страшный смотритель. Луч прожектора то и дело высвечивал его худую фигуру, Пашка подумал, он тоже изучает море. Мальчик представил, какие мысли могут бродить в его голове. Почему-то подумалось, Кузьмич размышляет, сколько жизней забрало это холодное море. Сколько кораблей оно поглотило, скольких ныряльщиков, да и простых людей, решивших поплавать. Пашке казалось, такие мысли должны вызвать у старика насмешливую улыбку.

Мальчик перевел взгляд на бухту. Вдруг в толще вод прожектор высветил затонувший корабль. Всего на секунду, но Пашке хватило. Мальчик увидел старый крейсер, почти полностью набитый углем. В дне зияли продолговатые дыры от льдин, в утробе колыхались скелеты людей. Пашка перевел взгляд обратно на маяк — Кузьмич пропал. Мальчик так и не понял, увидел ли он корабль, или это лишь игры воображения, в любом случае его поклонило в сон. Пашка влез внутрь и закутался в мешок. Спустя пять минут глаза закрылись, и темные пределы Ночного Царства поглотили его. И он не увидел, что фигура старика вновь появилась на вершине маяка. Теперь Кузьмич смотрел на памятник-катер. Почти белые глаза внимательно рассматривали гордый силуэт, вокруг стали зарождаться клубы белого тумана. Но налетел холодный ветер, и туман развеялся, так и не успев толком появиться. Кузьмич нахмурился и пошел домой.

* * *

Открыв глаза, Пашка подумал, что ослеп. Никакой разницы между открытыми и закрытыми глазами он не чувствовал, но потом бледное сияние одинокой звезды на небе, сказало, он еще видит. Пашка присел и сомнения пропали. С этой стороны действительно непроглядно темно, но с той... С той самый большой и красивый город из всех виденных мальчиком. Пашка отметил, с каждым новым Царством добавляется не только приключений, но и красоты. Атика казалась самым красивым городом на свете, потом это место заняла Ахра, теперь Шум выбил столицу Дневного Царства из сердца. Выбил, но лишь на время. Пашка не сомневался, что увидит еще много красивого, продолжив путешествия по Азиль-до-Абару.