— А если я ему не понравлюсь? И... он откажется от меня?
— Как же! Откажется он — кобель проклятущий? — рассказчица остановилась и поправила платок на голове. — Сваты судачат, третий день к нам собираются. Да всё никак добраться не могут.
— А они, что? Из Суздаля али из Чернигова к нам идут?
— Так говорят бешеным собакам семь верст не крюк. — Матрена недовольно скривила лицо. — Но здесь другое, солнышко. Просто, намедни у них кто-то ворота сломал. Выйти со двора не могли. Пришлось тараном двери вышибать. Когда проход открыли, — забор упал. В общем, не до нас им было.
— Вот! Не зря я с колдуньей встречалась, — Настя воодушевилась. — А ты не верила ей. Сказала, что она шарлатанка. Возмущалась — деньги потратили зазря!
— Может быть, — Матрена произнесла, задумавшись о чём-то своём, не забыв при этом перекреститься. — Вчера у них понесли кони. Потом сломалась карета. А затем какой-то добрый человек не ту дорогу к нашему дому указал. Плутали говорят всю ночь непонятно где.
— Слушай! А давай её снова позовем. Пусть она их собьет с панталыку. Пускай с ними опять что-нибудь случиться! Или... они захолонутся и к другим сватов зашлют! — юное создание "разгорячилась" от новых идей.
— Не успеем, ладушка! Вечером после захода солнца чтобы не сглазили сам Иван со сватами придет.
— Пресвятая дева Мария!... Ну, сделай что-нибудь! — девушка повернулась в сторону иконы, упала на колени и начала молиться. — Пусть на него тати по дороге нападут... Или пусть их ограбит кто-нибудь! Только не надо в нашем доме свах и сватов!
— Да кто посмеет? — строгая надсмотрщица недовольно встряла в молитву. — Погляди, какие мордовороты его охраняют. Говорят злые как собаки. Всю Москву в страхе держат. Прохожие в другой рядь дорогу перейти бояться не то, что бы слово поперек молвить. А ты говоришь — ограбить!
— Господи! Ну, пускай... что-нибудь произойдет. Не люб он мне. Не смогу я с ним быть! — воскликнула девушка и со слезами на глазах бросилась, рыдать на кровать.
В открытые окна донеслась громкая музыка и крики людей с улицы. Приближалось свадебное шествие.
— Пойду, выйду из дома! Посмотрю на наряды, на само сватовство. Потом тебе всё расскажу, — женщина забеспокоилась, от нетерпения поглазеть на праздничное действие. — А ты пока успокойся! Не ты первая, не ты последняя выходишь замуж без любви... Стерпится — слюбится! — Матрена подвела итог разговора и быстро вышла из комнаты.
Музыка на улице стихла. Крики людей стали сильнее. Испуганно заржала лошадь. Громко заголосила женщина. Кто-то стал звать на помощь и громко ругаться.
— Всё равно вместе нам не быть. — Настя мстительно надула щеки и прищурила глаза. — Я что-нибудь обязательно сделаю! — Она с силой сжала подушку. — Я ему глаза выцарапаю! Нет, я на него порчу наведу! Вот ещё чего... Яду в кубок налью!
— Нет, я ему... Я ему, — девушка снова зарыдала, уткнувшись мокрым лицом в наволочку.
— Настя! Перестань реветь! — Матрена успокоила затворницу, войдя в комнату. — Не придет он сегодня. — Она говорила с отдышкой, запыхавшись от быстрой ходьбы по лестнице.
— А когда придет? — плакса переспросила, не переставая "мочить" слезами подушку.
— Не знаю, но думаю, что не скоро! — воспитательница присела на стул.
— А почему? — рыдание продолжилось, но не такое интенсивное.
— Их всех какой-то крестьянин избил.
— Какой крестьянин? — удивленное лицо девушки резко оторвалось от подушки. Слезы вмиг закончились и глаза заблестели.
— Откуда я знаю? — женщина развела руками. — Молодой такой. Светловолосый, — Матрена вспоминая приметы, по привычке развязала и завязала узел на платке. Поправила рукой волосы. — Подождал пока сваты дойдут до ворот. Встал с травы, на которой сидел, у забора. Отряхнулся. Схватил какую-то палку и... давай их всех дубасить. Да так бойко... Словно мельница лопастями крутить. Ох, и ублажил их, чертяка! Шуйскому кажется, ногу сломал. Его дяде — руку. Боярских кобелей как кукол раскидал. Не сдюжили они против него — пьяные были наверно. Ох, и сильно кричали от боли... — с земли подняться не могли. На их крики уже половина города собралась. Шуйских, подальше от греха, быстро домой увезли. Стрельцов толпа набежала, ищут кого-то...
— А этот крестьянин — чертяка, случайно не синеглазый был? И... не с ямочками на щеках? — красна девица с мокрыми глазами и растрепанными волосами неожиданно сменила тему разговора. Внезапная мысль пришла ей в голову. Сердце девушки учащенно забилась.
— Ты знаешь, девонька моя! Я ему в глаза не смотрела. Но бил он их сильно. И постоянно что-то приговаривал или напевал, — рассказчица на миг задумалась, вспоминая подробности. — Улыбка у него такая... — приятная. Видно дрался молодец от души. И палкой своей... Здорово машет — было любо — дорого смотреть на молодца.
— Это он, — Настя захлопала длинными ресницами и шмыгнула натертым до красна носом. — Он! — девушка вскочила с постели и резво побежала на улицу.
— Да, кто? Кто, он-то? — Матрена ничего не понимая, бросилась за ней.
* * *
В кое веки путешественник наконец-то выспался. Спокойная, домашняя обстановка вместе с мягкой постелью дали возможность хорошо отдохнуть с долгой дороги. Алексей повалявшись немного в постели, откинул одеяло и сел на кровать. Прогоняя последние остатки сна, несколько раз потянулся. Протер глаза и осмотрелся по сторонам.
— Славно вчера посидели. Культурно — без драки и взаимных претензий. Ничего не разбили, не поломали. Все живы — здоровы, — Рязанцев широко зевнул и поднялся на ноги. — Все-таки люди у нас на Руси — добрые. В основе своей — понятливые и отзывчивые. А что гамбургеры с Кока-колой не все едят — это ничего. К этому надо привыкнуть... Глядишь, через время и пиццу с Мириндой попробуют! А вообще — эта такая гадость! Верно у нас говорят — вредна для здоровья. Вот и нечего приучать себя и крестьян к ней!
Путник задумался на несколько секунд. Он вспомнил прошедшее событие. Недовольно помотал головой, прогоняя прочь неприятные ощущения.
— ... Эта еда не понравилась мне тоже! Вон в животе всё булькает и урчит. В следующий раз надо будет суши принести с васаби или салатов корейских, — настоящий эстет окинул взглядом спальню, подошел к окну и выглянул наружу.
Солнечный свет еле пробивался сквозь мутное слюдяное отверстие. Пыльные частницы водили хороводы в радужных лучах.
— Кстати, почему так тихо? — Рязанцев прислушался к тому, что происходит в доме и на улице. Его окружала абсолютная тишина. Как вдруг...
— А вот всякие собаки со свои лаем по ночам... И особенно петухи, которые спать не дают под утро, должны быть пущены на суп. Сказано было — не будить -пока сам не проснусь! Так, что теперь — берегитесь! Ух, как я проголодался...
Быстро одевшись, Алексей прошелся по дому.
— Есть кто живой? — громко позвал он, переходя из одной комнаты в другую. — Никого. Ни души! Странно? Куда все подевались? Эй, люди — а-у-у. — Передразнил он заблудившегося профессора астрономии из известного фильма.
Странник вышел из дома.
— Здрав буди благодетель! — седой дед с козлиной бородкой и полная женщина лет сорока обратились к нему одновременно. Они стояли на высоком крыльце, облокотившись на перила.
— И вам не хворать, — Рязанцев внимательно осмотрел присутствующих. — А где все?
— На работе! — собеседница опустила глаза в землю и начала теребить фартук. — С самого утра, ранёхонько ушли.
— Кто в поле, кто в лесу! — старик продолжил рассказ, перебивая напарницу. — А кто на мельницу или в соседнюю деревню на заработки уехал.
— Я не понял? — Рязанцев недовольно возмутился. Он смачно зевнул и заморгал глазами. — А что праздник в честь возвращения любимого барина — всего день? Вчера прям столько слов было сказано — в мою честь... И что любимый, и что сильно соскучились! Защитником землицы родной называли. Говорили, что жизнь не мила без меня! А теперь раз — и все разошлись. Нет — так не пойдет... — у нас в Новгороде так не поступают.
— А на, что праздновать, кормилиц? — женщина воскликнула громко. Она недовольно стала тереть руки о фартук.
— Молчи, дурилка, — седовласый сосед перебил её. — Алексей Петрович, вчера ты всем сказал: "Кто хорошо будет трудиться — тому осенью отменишь оброк. Вот, все и поспешили себя проявить. Платить-то — мало кому хочется.
— Да-а-а, — это я поторопился... В смысле — народ разогнать. Теперь и посидеть не с кем, — сельский реформатор почесал затылок — непорядок! Ладно, раз обещал — пусть трудятся! Верно в народе говорят — рукам — работа, душе — праздник.
Крестьяне услышав от господина правильную поговорку, закивали головами.
— Хорошо, новый вопрос, — молодой лежебока посмотрел в сторону вымершего подворья и произнес. — А Фёдор где?
— Он отпросился к Аксинье — по хозяйству помочь, — женщина опередила всех снова. — Сказал, что несчастной девахе не прожить без мужика... Вы отпустили.
— Ясно! — Алексей продолжал задавать вопросы, ничего не понимая. — Не успели приехать, как слугу уже умыкнули... А вы кто такие?
— Я Потап — конюх, — дед произнес важно. — Это, Авдотья — прислуга по дому... Подать, что... Принести... Помочь...
— Может, кормилиц, покушать хочет? — его служанка в очередной раз перебила "солидного" мужика. — Время-то к обеду?
— Замолчи, глупая баба, — старик воскликнул и гневно свел брови. — Не видишь, барин ведет сурьезный разговор о народе. Не до еды ему сейчас.
— И, что у нас на завтрак? — Рязанцев сглотнув слюну, вспомнил про куриный суп из ненавистных петухов.
— Блинчики, благодетель, — стряпуха заворковала как горлица. — Есть оладушки. Молочко, сметанка, хлебушек...
— А мясного, ничего нет? Вроде... шашлыка, отбивных с кровью, бефстроганов?
— Без каких рогов? — переспросил Потап удивленно. Он ничего не расслышал.
— Блюдо из мяса? Мясо,... приготовленное есть? — анти-вегетарианец не сдавался.
— Да откуда, батюшка! Мы же вчера всё на пир израсходовали. Всё, что накоптили ранее, поставили на стол. Ничего не осталось. Покупать нужно, — Авдотья оправдывалась, смущаясь.
— Вот, сейчас я опять не понял? Что значит покупать? Лес же кругом? Или у нас охотники перевелись? А может быть эпидемия на зверей напала?
Крестьяне непонимающе переглянулись.
— Никто не нападал. Запрещено, кормилиц, простым людям в лесу охотиться, — с горечью произнес старик.
— Сходил бы ты, Алексей Петрович, на охоту! Свежатинки бы принес. А я такой бы вкуснотищи приготовила, — женщина в экстазе подняла глаза к небу.
— Заткнись, дуреха! Не чаешь? Не до тебя барину... Думу он думает, — Матвей, как всегда авторитетно, перебил спутницу.
— Получается если я, хочу мясного, то должен сам пойти и подстрелить кого-нибудь?
— Да,... — закивали головами, как китайские болванчики, слуги.
— Вчера мужики рассказывали, что Вы один около десятка татей повязали... Поэтому... мыслим, ужо с зайцем или лисой — справитесь.
— А,... что? — Алексей посмотрел на них с хитрецой. — Ваш барин — он такой... Он и лося завалить может! Ему только дай волю! Ладно,... Потап, иди, собирай меня на охоту и не забудь про...
Конюх не дослушав фразы до конца, метнулся куда-то из дома за вещами.
— А ты угощай Анику-охотника вкусными блинчиками... Примета у нас в Новгороде такая, что на охоту (Чуть было не сказал на рынок) нужно ходить сытым. Тогда и дичи больше принесешь... И деньги сохраняться.
Алексей с Авдотьей прошли в столовую.
Минут через десять туда же зашел Потап с двумя большими дорожными сумками.
— Вот, кормилец для добычи... Где-то еще одна была... Поискать надо, — деловито докладывал старик, показывая глубину и величину охотничьей кошёлки. — Лошадь, Алексей Петрович, я запряг. Или на телеге поедешь?
— Пешком пойду... Удобнее будет, — не ожидая такого напора, произнес Рязанцев.
— Ясно!... Охотиться с чем будете? — произнес дед, готовый стартовать за снаряжением.
— М-м-м,... э-э-э,... ну-у-у, — протянул великий охотник. Он быстро перебирал в голове, что бы такое взять, что бы было полегче ЭТО тащить до леса. А уж там где-нибудь под кустом удачно забросить подальше.
— Копье возьми, кормилиц. Или рогатину. Может быть зверя покрупнее добудешь. Мясо на зиму запасем! — как всегда опередив всех, подала умный совет повариха.
— Поди, ты к лешему со своими советами, глупая баба — одернул ее дед. — Лук возьмите. Он легче. С ним удобнее по лесу ходить.
— Огнестрельное что-нибудь в ассортименте есть? — не подумав про величину и вес оружия в этом времени ляпнул Рязанцев.
— Чего? В каком моменте? — Потап не разобрав незнакомого слова, переспросил.
— Ружьё есть? Или что-нибудь? — Алексей доедая последние блины, начал разъяснять прописные истины конюху.
— Как не быть? Сейчас принесу. Я мигом! — старик снова не дослушал до конца фразу, выбежал из комнаты.
— Ты, Алексей Петрович, только в лес помещика Киреева не ходи. — Авдотья предупреждала Рязанцева, подкладывая добавку в тарелку. — Он стоит по соседству с нашим, за лесным озером. Там плохие места и люди в нем пропадают. А если встретишься с самим Григорием Ивановичем, старайся не разговаривать. Сказывают дюже он хитрый человек и на язык востер. Оговорит он тебя. Глазам моргнуть не успеешь, что-нибудь проиграешь или проспоришь.
Открылась дверь, вошел Потап. Занёс большое кремневое ружьё.
— Вот, осталось от Мирона Иваныча. Он с ним ещё на поляков ходил, — гордо выдал конюх, подавая супер оружие.
— А, что полегче и поменьше-то ничего не было? — Алексей приподнял большую крепостную аркебузу. — Она на вес... Пуда два будет — не меньше!
— Помилосердствуй, благодетель. Это всё, что имеем. Зато с ней на медведя не страшно пойти.
— Ага, если пользоваться им как дубиной, — по-прежнему недовольно возмущался молодой эстет.
— Заряжается — вот, так, — дед, поясняя, проделал непонятные манипуляции с шомполом, порохом и пулей. Минут через пять ему удалось зарядить ружьё.
— Ладно, давай... Разберусь как-нибудь, — Взвалив на плечи тяжеленную железяку, охотник вышел из дома. — Скоро вернусь! Ждите меня с богатой добычей!
Глава 14.
— Лес! Мой лес... Старый, добрый кормилец. Чаща, пуща... Благодать! — нараспев, думал новый собственник небольших и малых лесных угодий.
Рязанцев не торопясь шел по еле заметной лесной тропинке.
— Вот, эти палки и елки — мои! Вон, птица пролетела — тоже моя! — Алексей задрал голову и вздохнул сладкий воздух леса полной грудью. — Хорошо!
Путник на миг остановился. Убрал паутину с лица. Отклонил в сторону старую, далеко выпирающую хвойную ветку. Продолжил движение.
— Ой, блин! Больно-то как! — путешественник запнулся об сучкастую корягу. Несколько раз почесал ушибленное место. — А вот эта фиговина явно не из моего леса! Враги, наверное, по дороге набросали... Добрые люди или друзья до этого бы не додумались!
Рязанцев как Морозко, из известной сказки, не спеша инспектировал свои новые владения. Со стороны он был похож на доброго волшебника, который разговаривал с деревьями, здоровался с пенёчками и бережно что-то бормоча, обходил муравейники.
