Дорога домой. Тхае - 2.

Удивительно, я помню эту женщину, хоть и смутно.

Да, злобная без меры.

Да, скандальная. Неприятная особа, но не опасная.

Не было в ней той черноты, что я вижу в своих снах. И все мои инстинкты молчали в ее присутствии. Неужели можно так измениться за несколько прошедших лет, что я ее не видела? И какое отношение она тогда имеет к роду Дасильо? За что ей им мстить? Я еще могу понять месть мне, внучке извечной сопернице, дочери постоянного напоминания о ее бесплодии. Но Дасильо?

В общем, вопросов появилось еще больше, чем было до этого. Было очевидно, что без допроса нового действующего лица в этом деле мы дальше не продвинемся. Но точно также из дальнейших сведений о проводимых опытах замбрановскими выкормышами, полученных нами от еще одного моего сводного дяди, становилось ясно — с чоровийскими лабораториями что-то нужно делать, потому что это уже реальная угроза не просто моему клану или Хаврии, а всем народам населяющих наш мир... и не только.

А значит, нужно приглашать на Собрание и оборотней с эльфами, и вампиров, и людей из дальних государств, не имеющих никаких отношений с режимом Замбрана Первого.

* * *

Сегодня у меня важное событие. Нет, не так! СОБЫТИЩЕ! Я переезжаю! В свой дом!

Я готова была прыгать бешеным тунгусом на одном месте, плясать, выписывая кренделя, и кричать от радости, выдавая каждые полчаса троекратное 'ура'.

Я еду домой!

За месяц пустота в душе после гибели ребят и их похорон, немного отступила. Нет, забыть не удавалось, да и не хотелось, просто... нужно было жить дальше. Может я бесчувственная? Совсем? Ведь не может же живое существо так быстро начать заново чувствовать?

Я все-таки плакала. Через неделю... возле могил, когда пришла зажечь поминальные свечи. Долго, в полном молчании слезы катились по щекам. Без всхлипываний и истерик. В горле стоял ком, не дававший ни вздохнуть, ни выдохнуть. Казалось еще немного и я просто задохнусь от этого давления, а потом... как будто ушел вместе с бежавшими слезами, по капле исчезая во вне.

Сколько я так сидела — не помню. Как ушла оттуда — тоже.

А ночью мне приснились все трое, стоящие такие живые и веселые по колено в воде и журя, что я им все там намочила. Всю ночь мы проговорили. О чем? О любви, о счастье, о радости.

Я больше не плакала. Зачем, если просят этого не делать?

Погружение в работу было полным. Переговоры с Натом, Кесонскими и Ниэлсом были почти ежедневно, хорошо, что не ежечасно. Сафа, этот глистообразный родственник, вымотал всю душу, скрутив мои нервы в что-то среднее между жгутом и косичкой, заставляя вступать в дипломатические переговоры со всеми, кого решено было пригласить на Собрание. Этот нудотник часами выносил мне мозг по коммуникатору, согласовывая-указывая-напоминая-утверждая. Обычно, после разговора с ним хотелось очень сильно с кем-то поругаться. Ну, знаете такое состояние: ' маме надо поругаться — маме надо на базар'? Вот! Оно самое!

Но, мой порыв обычно оставался неудовлетворенным, потому что стоило мне выйти из своей кабинета-палатки и... складывалось такое впечатление, что о моем супер-пупер-гиперсекретном разговоре с Председателем заранее сообщалось во всем городе по громкоговорителю и все население клана, как при обстреле (не дай Вышний) в скоростном порядке пряталось в бункерах. В общем, вышел и тишина, ага. И раз за разом единственные кого мне удавалось отыскать для 'задушевного' разговора, как ни странно, оказывались строители моего будущего жилища. Так что, объект был сдан досрочно. Ну да, а вы как хотели? Разговоры у нас с Сафой были частыми, поэтому стресс я туда бегала снимать регулярно, почти как на вторую работу, вот.

И вот теперь, собрав все свои и детские 'тысячу и одну' нужнейшие вещички, я переезжала.

Вы будете смеяться, но во всем палаточном городке только одна моя палатка из ранга жилых и оставалась. Все остальные исполняли исключительно роль временных помещений для административных нужд.

Мой дом. Мой красавец. Он был самым чудесным, в первую очередь, потому что мой. Бело-желтые стены, большие панорамные окна, на втором и третьем этаже небольшие балкончики, выходящие как раз на лужайку перед выходом и аккуратную дорожку из белого камня со стоянкой для унмуса, а по бокам уходила в две стороны высокая стена, огибающая задний двор и все надворные постройки, скрывая от посторонних глаз личную жизнь моей семьи.

Он буквально весь светился изнутри, а Дух дома серо-белой субстанцией вообще практически полностью вылез из стены дома при нашем появлении и, гостеприимно распахивая входные дери, согнулся в глубоком поклоне. Дети полчаса носились, как сумасшедшие, пытаясь осознать, что все это им не снится и наши мытарства закончились. Потом еще час ушел на выяснения, где чья комната и растаскивание своих вещей по 'берлогам'.

Это дело решили отметить. Есть в Хаврии традиция, согласно которой в первую же трапезу в новом доме семья и гости новоселов должны отведать собственноручно приготовленные хозяйкой дома тургусты из тугого теста с овощной или мясной начинкой.

И будущие гости, и мы личности вполне плотоядные, страдающие усиленным метаболизмом, поэтому приготовить тургустов нужно было огромное количество. Так что теста замешать пришлось много, а для начинки решила взять рубленое мясо шаргала.

Проблемы начались сразу. Во-первых, несмотря на мою, можно сказать, 'сверхсилу', руки после замеса теста начали болеть, то ли с непривычки от производимых действий, — все же вручную тургусты уже мало кто делает, покупая в мачазинчиках, — то ли от того, что теста было действительно много, то ли от того, что я уже месяца два из-за бешеного графика, забросила все свои тренировки, но факт остается фактом и руки действительно начали ныть. Решив, что ничего страшного и небольшая крепатура — не повод раскисать, решила продолжить.

При этом моем 'продолжить' решил также поприсутствовать Дух.

Достаю кусок теста из большущего таза (пришлось посылать Янке одолжить сей предмет у нашего повара, морэ Луома) — Дух вытягивает просто из воздуха цветастую с аляповатым абстрактным рисунком скатерть, заставляя меня зависнуть на минуту в попытке сообразить к чему он ее приспособит.

Отделяю равномерные кусочки теста на те, что поменьше — он, заторможенным движением, медлее-е-енно (строго распределяя каждое движение соотсетственно количеству уже отделенных мучных шариков, подносит зажатый в прозрачном кулачке, уголок скатерти к глазам и замирает, наблюдая за дальнейшими моими действиями. Честно, я даже на минуту задумалась: а не послать ли его куда-нибудь... за хлебом?

Беру скалку — скатерть уже почти закрыла небольшое личико с длинным, постоянно шмыгающим и к чему-то принюхивающимся, носом.

Через полчаса мне стало ясно все. Раскатывая очередной блинчик, толщиной не более миллиметра, и бросая в уже приличную стопку его собратьев, с ужасом кошусь на еще полный таз теста и вспоминаю, что их нужно-то еще и мясом заправить, а потом еще и сварить. Дух же, провожая взглядом каждый новый кружечек в полете, всхлипывал, прикладывая скатерть к глазам, и через раз смачно высмаркивался, использую вместо носовика, другую часть скатерти. Потом нервно махал свободной прозрачной ручкой и приговаривал: 'не отвлекайся хозяйка, не отвлекайся. Ты раскатывай, работай давай, а я уж за тебя поплачу — все ж тебе легче будя и гостям тургусты не пересолишь слезами своими трудовыми.'

Это что же получается, я тут работай, понимаешь, до кровавых мозолей, а он вместо меня слезы лить?

Даже опешила от такой наглости, честное слово, но... взглянула на предстоящий фронт работ и... взялась за скалку, с остервенением раскатывая очередной тонкий круглячок.

Мои мучения закончились через три часа. Ну, как закончились, в смысле я таки все раскатала и слепила, осталось дело за малым — отварить.

Работали мы не покладая рук, то есть моих рук, а также глаз и носа, не моих — Духа. Не знаю, как его нос, — я все же надежды не теряла и косила глазом на эту выдающуюся часть его мор... лица, — но руки у меня отваливались. Конечно, приятно было, что хоть кто-то составил мне компанию, но как-то сомнительна мне была эта сопливая поддержка. Честно, хотелось высказаться в голос емко так, с применением глубокого познания нецензурного лексикона трех известных мне языков, вкрапляя в него новые познания, приобретенные в период общения со строительной бригадой за многочисленные периоды посещения строй-объекта. В общем, ругаться опять хотелось — от души. Но терзали смутные сомнения, что Дух наслушавшись новых 'перлов' словесности, начнет себя совсем уж неадекватно вести с, скажем так, несанкционированными гостями, а еще с грустью подумалось, что 'стройка века' уже закончилась, и даже если я решусь сейчас начать еще какое-нибудь строительство, вряд ли те же подрядчики согласятся опять со мной работать, хотя-я-я... Кто сказал, что нужно именно те? Главное побыстрее придумать, что еще надо построить и нанять новых подрядчиков, пока слухи о моей 'требовательности' не поползли среди их коллег.

А, что? Должна же я как-то стресс снимать, мне еще с Сафой долго общаться, а нервы, они, знаете ли, не чугунные, порваться могут или в депрессию ввести. Не бегать же мне в замбрановские казино стрессы снимать посредством повышения адреналина в крови, согласно их 'новой методике', право слово? А тут, видимая польза — и я спокойная, и полезное что-то воздвигнем, и строители будут любезнее относиться к своим клиентам, после меня-то...

Потом мы сидели и отдыхали от трудов праведных. Ну, то есть я сидела, а Дух метал на стол все, что нашел в загашниках, самого вкусненького для меня, закупки-то я сделала, но разобрать и расставить все по местам еще не успела. Вот и Дух — хозяйственный мой — и рассовывал по ходу дела все продукты по местам, откапывая для хозяйки, меня то есть, вкуснотень всякую. И силы восстановить, и настроение поднять. Вот, где поддержка оказалась неоценима.

Гости начали прибывать часа через два. Три моих цветочка, силой вытуренные ворчащим себе под нос Духом из комнат, под его чутким руководством накрывали огромный стол, расставляя неизвестно откуда взявшиеся изящные столовые приборы на столах и украшая вазами с цветами и фруктами (надо будет потом у Духа поинтересоваться, откуда он все это 'богатство' попер, и вернуть хозяевам). Причем его подвижный, вечно шмыгающий нос был недовольно вздернут и сморщен (убейте не пойму, как он смог делать эти два действа одновременно, но видок представлял собой верх недовольства), а ворчание на тему: 'не туда поставил-не с той стороны задвинул-не так завернул', не прекращалось ни на минуту.

Это чудо парило вокруг стола, от одного мальчишки к другому и раздавало чувствительные подзатыльники для 'ощущения порядка и воспитания самодисциплины'. Янке только посмеивался на это. Сарки и Рунти же, судя по мстительным взглядам и пакостным выражениям лиц, задумали очередную кАку.

На момент я даже забеспокоилась, но потом, взглянув на хитрое выражение, мелькающее в глазах прозрачного домомучителя, уже беспокоилась по другому поводу. Как бы их того — не этого, ага. А еще мысленно похихикала, пытаясь угадать, какие меры воспитательного процесса будут задействованы. Последней, в уже ожидающую своих первых гостей столовую, спустилась Эфа. И она, и Евида, как официально незамужние представительницы моей семьи, были обязаны жить в моем доме, если конечно находились в нашем городе. Я же, со своей стороны, обязана была заботиться о них и следить за сохранением их репутаций.

Бабушка в длинной, в пол, черной юбке, расходящейся книзу клиньями, и в белой, немного воздушной блузе, была прекрасна и... как никогда похожа на свою дочь. Вот только... в глазах за легкой усмешкой таилась такая тоска-а-а. Я ее понимала. Она со своей семьей и в то же время совершенно одна. Ей есть, где жить, но... это не ее Дом. И тепло, исходящее от стен, которое я получаю сейчас, ее не коснется. Ирония судьбы или ее насмешка — не знаю. Иметь все, жилье, работу, внучку и даже правнуков заиметь... и в то же время не иметь ничего.

* * *

Утро встретило меня хмуро. Или это я его так встретила? В общем, вчера было очень весело, мдя, зато сегодня очень грустно.

Вообще, гости как-то подозрительно рано начали прибывать, хотя я рассчитывала, что появятся они с опозданием в час, не меньше. Ну, знаете как это бывает? Приглашаешь гостей на одно время, а они только через час (в лучшем случае) собираются у тебя? Вот, я и в этот раз на час раньше назначала время приема гостей, а они возьми да и явись вовремя, причем все.

Мне повезло в двух вещах: первое — все уже было почти готовое, а второе — Дух (надо-таки ему придумать имя поинтереснее) не растерялся, в отличие от меня, и сразу же начал командовать гостями, раздавая распоряжения — откуда притащить напитки, а кому 'шуровать' на кухню для подачи горячих блюд на стол. Вскоре, я все так же стояла у входа, принимая поздравления и небольшие подарки от приходящих, с кухни в столовую курсировала челноками женская часть приглашенных, перетаскивая еду, а мужская под тихие переругивания с Духом компоновала на столах композиции из емкостей с алкогольно-безалкогольным содержанием. Дети опять носились по дому, на время, выпав из-под надзора бдительного ока нашего прозрачного 'няня'. Казалось, здесь собрался весь город, и радовало только одно, что дом мой хоть и уютный, но размером с дворец, так что поместились все.

Прилетели почти все, даже Ниэлс смог явиться. Чего уж говорить о Нате? Я его так давно не видела, даже соскучилась, честное благородное.

Торжественный внос огромного блюда с вымученными мной и оплаканными Духом тургустами состоялся, когда все гости уже перепробовали за столом все салаты и холодные закуски, а так же подзаправились приличной долей находящегося на столе все того же алкогольно-безалкогольного разнообразия.

Через три часа состоялся торжественный вынос... тел... тех, у кого не выдержали печень, голова и ноги.

Когда вынесли...эм... вывели последнего, не выдержавшего моего гостеприимства, остались только самые стойкие. Вот они-то и собрались на моей новенькой кухне поболтать.

— Таха-а-а-а...

— М-м-м?..

— Ну, Таха-а-а... — знакомый голос вырывал мое сознание из полудремотного состояния. Все-таки вымоталась я за этот день страшно.

Сидя на мягком стуле, заботливо предложенном мне Духом, и приоткрыв один глаз, посмотрела на хитрое лицо Ната.

— Ну?

— Тах, а жизнь-то налаживается! — брови поползли вверх и второй глаз открылся самопроизвольно.

Это он сейчас о чем?

— Эм-м-...— ну да, содержательный ответ, я и не спорю.

— Я говорю, жить хорошо, — с таким утверждением не поспоришь, хотя-я-я все познается в сравнении, наверняка найдется кто-то, кто мог бы оспорить данное утверждение.

— Ну, допустим, — смотрю, подозрительно сощурив глаза.

Эльф не выдерживает и начинает тихо подхихикивать, пытаясь все же обуздать рвущийся наружу хохот.

Повторюсь. И как это понимать? Понимаю, что я ни-че-го не понимаю. Брррр...