Тени города. Часть вторая

Оружие было у всех, кроме Бертона. Его заверили, что штаб организации — самое безопасное место, но это оказалось большой ошибкой. Он так и просидел в углу, закрывшись опрокинутым столом, пока все не улеглось, и когда, наконец, наступила тишина, он решился высунуть голову. Его глазам предстало настоящее кровавое побоище. Победителя он определил по тому простому факту, что у него до сих пор не торчал в груди нож. К нему пришла окончательная уверенность, когда он заметил Афро и Эвилу. В них он, почему-то, не сомневался.

Когда они побежали в жилой коридор, раненых отправили в лазарет с несколькими более-менее здоровыми выжившими, на случай, если и внизу их ждут враги. Если сторонники Жнеца были среди раненых в столовой, то и в лазарете они точно будут, вот только вряд ли они способны на активные действия, да и оружия при них быть не должно.

Охотницы приказали остальным поторопиться и побежали через столовую, усердно избегая луж крови и распластанные на полу тела. Бертон все время оглядывался назад, из-за чего чуть не налетел на один из перевернутых столов, поскользнувшись на крови. Дальше был примыкающий к столовой коридор и лифт.

Они начали медленно подниматься наверх.

— А если там враги? — спросил Оливер.

— Вряд ли, — ответила Афро. — Судя по тому, что двери наружу до этого момента были закрыты, диспетчер должен был успеть включить блокировку.

— Блокировку?

— Да. На случай подобных происшествий (а такое у нас впервые), существует особый протокол, по которому необходимо блокировать все выходы и входы здания.

— А как же мы выберемся?

В этот момент лифт остановился, и створки разъехались. Перед Оливером предстало небольшое помещение с зелеными стенами без окон; справа располагалась одинокая массивная железная дверь.

— А, точно, — спохватилась Афро, — ты же в прошлый раз ушел с Камиогавой. В общем, в этот лифт, — она указала себе за спину, — нельзя попасть с первого этажа, как и попасть в холл отсюда. Нас отделяет стена. А справа, как ты видишь, черный выход.

— А почему вы в прошлый раз вышли именно здесь?

— Так было быстрее, — пожала плечами Афро. Она подошла к двери и посмотрела в глазок. Вообще, дверь напоминала какую-то тюремную, какая бывает в камерах-одиночках, а потому выглядела безрадостно. Отличалась она лишь панелью управления.

— А что с последним этажом? Там же беззащитные работники офиса. Может, нам лучше туда отправиться, там и Камиогава должна быть.

— Это невозможно. Два верхних этажа блокируются, и лифт туда не едет. Лестниц там тоже нет, так что, можно сказать, они превращаются в надземный бункер.

— Но тогда получается, — впервые заговорил Бертон, — что выйти оттуда нельзя.

— О, не беспокойтесь, у них запаса пищи почти на месяц. Им сейчас куда комфортнее, чем нам.

Бертон хмыкнул. Штаб и правда самое безопасное место, однако куда выгоднее находиться наверху, чем внизу. И все же ему не улыбалась судьба быть запертым в компании десятков людей на целый месяц. Зато и шансов оказаться насаженным на чей-нибудь меч тоже сводился к нулю, если, конечно, среди офисных работников тоже не найдется предателей с тесаками. По крайней мере, им с ними ходить не принято, так что это сразу бы бросилось в глаза.

Афро вглядывалась в одиночный глазок уже почти целую минуту, не открываясь ни на секунду, и даже, казалось, не моргая.

— Почему мы не выходим?

— Там могут быть враги, — пояснила Афро. — Но я не вижу движений.

— Тогда давайте выйдем, и если там кто-нибудь есть, быстро забежим обратно. Только сначала вам необходимо одеться, — обратился он к Охотницам. — Кто знает, сколько нам предстоит пробыть на холоде.

— На это нет времени, — покачала головой Афро. — Ехать наверх и надевать теплую одежду слишком долго, плюс там могут быть враги. Сначала выберемся отсюда, а там посмотрим.

— Ладно, — согласился Бертон. — У меня пистолеты, так что я пойду первым.

— Нет, — неожиданно заговорила Эвила. — Первой пойду я.

— Да, с твоей способностью это будет лучшим вариантом, — согласилась Афро. — Бертон, прикрывай ее. И не смотрите ей в глаза, даже мельком.

Все приготовились и достали оружие. Бертон никогда не стрелял с обеих рук, но мог стрелять отдельно с каждой, поэтому держал наготове оба пистолета, на случай, если нападение будет сразу с двух сторон.

Афро ввела код, и дверь распахнулась, за нее тут же вышла Эвила, поднимая черную вуаль. Бертон направился следом, держа пистолеты на вытянутых руках, направляя их сразу по обе стороны от спины Охотницы. Все было тихо. Следы на снегу казались старыми, оставленными Бертоном и остальными после собрания. Ночь пронзали лишь далекие звуки: голоса людей, разносящиеся по морозному воздуху с противоположной стороны здания; вероятно, они пытались проникнуть внутрь, но двери из бронированного стекла оказались заблокированы.

Эвила и Бертон дошли до угла здания и выглянули наружу: все было чисто. Идти в другую сторону не имело смысла, так как там находился довольно плотный кустарник, запорошенный снегом, спрятаться в котором просто невозможно, а если там кто и засел, внезапной атаки у него все равно не выйдет.

Леброн подал знак, что все спокойно.

— Что дальше? — спросил Оливер, подходя вместе со всеми.

— Было бы неплохо раздобыть автомобиль, — ответила Афро. — Большой автомобиль, чтобы мы все смогли там уместиться.

— Боюсь, сейчас это невозможно, все они остались на стоянке.

— Да знаю я. Мы недалеко от пропускного пункта, если доберемся до него, то окажемся за территорией штаба.

Звать на помощь бродящих по городу Охотников бессмысленно, так как с ними, наверняка, уже связалась Камиогава. Да и по мнению Эвилы, Жнец именно этого и добивался. Точнее, не совсем этого: он собирался уничтожить Охотников, потому и организовал все эти нападения. Если Тенеловы примчатся на выручку сюда, то оставят город и его жителей без защиты, но если не примчатся, то штаб будет разрушен или, хуже того, захвачен. Необходимо было сделать тяжелый выбор.

Вдоль здания шла дорога прямиком к стоянке на той стороне здания, огороженная с двух сторон кустарником и мелкими деревьями, благодаря чему добраться до пропускного пункта незамеченными не составило труда. В сторожке оказалось пусто, а железная дверь наружу заперта. С этим разобрался Мейсон, вдарив несколько раз булавой по замку. Если бы не шумящие вдалеке нападающие, их даже могли услышать.

Вторая дверь, ведущая наружу, тоже оказалась закрыта: вероятно, охранники сбежали, как только поняли, что происходит, но все-таки решились потратить немного времени и запереть входы-выходы.

Оказавшись снаружи, вся компания перебежала дорогу и спряталась в ближайшем переулке между низкими строениями.

— Мы снаружи, что дальше? — спросила Сьюзен.

— Нам нужно найти остальных Охотников, только у них есть связь с Камиогавой.

— Необходимо попасть в самый центр Бруклина, а у нас даже машины нет.

— Почему же? — хмыкнул Мейсон. — Вон же полно машин стоят.

— Предлагаешь их угнать?

— Я ничего не предлагаю, сами решайте, но пешком я не попрусь.

Мейсон был уличным хулиганом со всеми вытекающими: любил подраться, особенно с неместными, воровал телефоны, вытаскивал из сумок кошельки, а иногда и сами сумки крал, умел вскрывать машины и заводить их без ключа. Хотя, все же, больше всего он любил именно драться, а остальное обычно проделывали его дружки, когда не хватало денег на пиво и сигареты.

* * *

Через пять минут они ехали в двух машинах. В первой были Афро, Эвила, Бертон и Миранда, во второй, ехавшей следом, все оставшиеся. За рулем Мейсон.

— Ну, так что? — спросил он.

— В смысле?

— Мы вроде как сбежать хотели, а теперь?

— Теперь не знаю, — ответил Оливер после длинной паузы.

Это нападение было таким неожиданным, что он даже забыл, что хотел сбежать, скрыться от организации как можно дальше, и никогда не брать в руки оружия. Они десять лет справлялись без него, справятся и теперь.

Однако то, как израненные Охотники со скудным оружием бросились на нападающих, посланных Жнецом, пошатнуло в Оливере всю уверенность. Да, организация его обманывала, и продолжает это делать, но ведь она состоит из людей. Камиогава сама подтвердила на том собрании, что почти никто не знал, зачем была собрана их пятерка, в том числе и их наставники, и Оли почему-то этому верил. Всем заправляют верха, вроде Камиогавы и, похоже, Бобби, но ведь даже они не самые главные, есть кто-то выше.

А вот простые Охотники — другое дело. Они даже не всегда знают, за что рискуют жизнью. Сколько сегодня умрет людей? А в другие дни? Их пятерка собрана не просто так, им напророчили остановить Жнеца, и что будет, если они этого не сделают? Столько людей погибло сегодня, защищая их, и оставить все, как есть, просто неправильно и бездушно.

И Оливер действительно желал все прекратить, остановить Жнеца, а если потребуется, и всех его приспешников, однако он хотел бы сделать это по собственному желанию, а не под пятой организации, которой плевать, погибнет ли он во время выполнения этой задачи или выживет, продолжая до самой смерти служить им беспрекословно.

Однако он не был уверен, разделяют ли остальные его мнение. Да и тем более по пророчеству их должно быть пять, а Миранды с ними не нет. Пусть Камиогава и говорила, что не обязательно вся пятерка является важным элементом, Оливер сомневался, что они справятся без нее, без ее силы.

Передняя машина свернула за угол, однако Мейсон словно этого не заметил, продолжая ехать прямо.

— Эй, ты что делаешь?

— Ты слишком долго думаешь. Да никто и не делал тебя главным, так что буду делать, что хочу.

— И куда ты едешь? — поинтересовалась Сьюзен, едва сдерживая себя.

— А не все ли равно? Подальше отсюда.

— Они нас все равно найдут, — неожиданно для всех заговорил Везел. — Мусора дотошные, а эти и подавно.

— Если ты так думаешь, почему вообще решил бежать? Ты ведь больше всех хотел смыться от них.

— Я чо, дурак? Я хотел совершить какое-нибудь преступление, а потом вернуться в тюрьму, там безопасней.

— Тебя же уже один раз вытащили...

— Это потому что срок был небольшой! А если я совершу чего-нибудь посерьезней, хрен меня выпустят так просто.

Оливер удивлялся столь сложному плану Везела, ведь умом он явно не блистал, но это, судя по всему, не относится к тюремной теме и тамошним порядкам. Тюрьма — не худшее место, чтобы сбежать: на видном месте, но не дотянешься. Однако Оливеру не очень нравилась мысль сесть за решетку. Что лучше: иллюзия свободы или всамделишная неволя без розовых очков? Оли не мнил себя философом, и из двух зол предпочел середину — всамделишная свобода.

И все же план Везела имеет множество недочетов. Во-первых, какое преступление он свершит? Убьет кого-нибудь? "Тенелов" скажет, что он убил одержимого, а наверху поверят, и его отпустят. Да и как скоро его арестуют? Все полицейские заняты на празднике, и если он скажет, что кого-то убил, над ним просто посмеются, а если и арестуют, он лишь окажется беспомощным, если вдруг кто-то решит напасть на него. В городе сейчас не спокойно, Оливер уже мог слышать далекие звуки выстрелов.

В конечном итоге, хочет Везел того или нет, его вернут обратно и сильно накажут. Он ведь подписал документы о неразглашении, да и кто поверит бывшему заключенному, его в мгновенье ока признают невменяемым (особенно с учетом, что он сам придет сдаваться) и упрячут в психлечебницу по соседству со штабом "Тенелова". Та же тюрьма, только организация никуда не денется.

Все эти мысли Оливер изложил Везелу, и тот выругался, да так грязно и замысловато, как только могут сидевшие в тюрьме. Он был вынужден согласиться с этими доводами.

— Так куда мы едем? Просто так по городу колесить бессмысленно, мы тут единственный движущийся автомобиль, и нас скоро поймают.

— Я знаю одно место, — сказал Оливер. — Думаю, там безопасно.

Он не хотел вот так вот сбегать, все как следует не обдумав, и если самому не взять все в свои руки, это сделает Мейсон, а он может решить и вовсе уехать из города, тем более что машина и так направлялась в сторону бруклинского моста.

В квартире Бертона, как и надеялся Оливер, никого не было. Он даже ожидал учуять запах гнили от мертвой кошки, которую, если верить частному детективу, не кормили с того дня, как он спас жизнь Оли, однако пахло лишь пылью, кошачьим дерьмом и немного кровью.

Включив свет, все они увидели сразу два источника запаха. На полу в прихожей все вокруг заливала давно высохшая кровь, однако пыль покрывала все вокруг, и от любого движения вздымалась в воздух.

— Видали и получше, — протянул Мейсон. — Так это квартира того Бертона? Живет он не богато.

— И как долго мы здесь пробудем? — спросила Сьюзен.

— Пока не решим, что делать дальше. Я с самого начала хотел воспользоваться этой квартирой после побега, раз Бертона пока здесь нет.

А вот дальше все намного сложнее. Оливер являлся несовершеннолетним, а потому ухать в другую страну или даже штат не мог, да и денег не было. Он не раз слышал, как люди на попутках за бесплатно колесят по всему свету, однако сам сомневался, что способен на подобное, да и не менее часто натыкался на новости, что эти люди исчезают бесследно. Теперь-то он знал причину. Путешествовать — это хорошо, но не когда за каждым углом тебя может поджидать смертоносная Тень. И даже зная их слабости, ты можешь проиграть.

— У меня есть, где засесть, — сказал Везел. — На хате у друганов. Вас не зову, не поймут.

— Да нам и самим не особо хочется, — кисло ответила Сьюзен.

— Я тоже могу у друзей перекантоваться, — пожал плечами Мейсон.

— Ну а дальше что? — спросил Оливер. — Выходя на улицу, вы можете попасться на глаза какому-нибудь Охотнику, и вновь окажитесь у них.

— Тогда линять надо, — предложил Везел. — Из города, или даже из страны.

Начался спор, в основном повторяющий мысли Оливера: денег нет. А еще их могут отследить по камерам на станциях и в аэропорту. Пока все Охотники заняты, но продлится это максимум до утра, а за это время далеко не уйдешь.

— Ты же это придумал, — неожиданно повернулась к нему Сьюзен. — У тебя не было дальнейшего плана? Оливер потупился. Он всегда сначала действовал, а потом думал.

— Ничего конкретного. В любом случае, я уже не так во всем этом уверен.

— В смысле?

— Плевать на пророчество, что мы что-то должны. Никто не может предречь нам нашу судьбу, кроме нас самих. Однако там, на улице, и в штабе организации, умирают люди, надеясь, что мы их спасем, спасем всех. Я не могу просто сбежать, когда им грозит опасность.

Оливер уже однажды сбежал, бросив друзей, Бека и вовсе держала его за руку, но он выпустил ее, обрекая на ужасную участь быть захваченной Тенью, жуткой тварью из другого мира. А Джо и вовсе погиб, так и не дождавшись помощи. Оли Лайтман больше не собирался никого бросать, пусть все его естество кричало бежать, бежать без оглядки, пока ноги больше не смогут сделать и шага.