Цунами

А после мы, то есть дед, великий князь Романов, я, контр-адмирал Жилин уселись в дедовом кабинете, и я принялся рассказывать князю свои приключения, начиная с того момента, как меня выкинуло за борт. Так Жилин посоветовал, мол, слишком уж шокирующе выглядит моя история.

— Однако. Должен признать, барон, что приключения барона Мюнхгаузена вашим точно уступают. — Ошеломленный Романов с трудом отодвинул от себя раскрытый и включенный ноутбук. Ну да. По ходу пьесы я несколько раз предоставлял вещественные доказательства. Призвал нашего замкового призрака (есть у нас такой, тихий и безвредный), показал автоматическую винтовку (пару магазинов князь отстрелял в раскрытое окно с видимым удовольствием) и напоследок вот этот ноут, где наша эскадра, состоящая из корабельной ударной группы ракетных кораблей и "игрушечных" линкоров становится на бочки во Владивостоке. — Так вы говорите, что Россию в вашем мире многократно сотрясало? И в семнадцатом году следующего столетия монархия пала? А в двадцать третьем столетии на всех обнаруженных вами мирах человечество погибло?

— Ваше высочество, это нужен очень длинный и обстоятельный пересказ событий, чтобы рассказать все хоть чуть-чуть подробнее. — Я поглядел на кивнувшего адмирала. — Но да, империя пала. И миры погибли. Правда, в одном из погибших миров Российская империя просуществовала до Космического Шторма. Но там развитие цивилизации и общества во всем мире примерно соответствовало вашему. Эпоха пара, броненосцы, дирижабли, блестящее высшее общество, средний класс из мелкой буржуазии и квалифицированных рабочих и нищее крестьянство. В средние века человечество чуть не вымерло от пандемии. Я из-за этого у нас в карантине три месяца просидел, пока врачи добро не дали на вольный выпас. — Закончив свою речь, я передернул плечами, вспоминая усеянный костьми Питер. Как я вычитал в пожелтевшей газете, видя, что народ погибает, император Владимир Третий вывел всех своих родичей на площадь, на молебен. Туда же собралось множество верующих. Там все и остались, судя по всему, поймали дозу радиации, приведшей чуть ли не к мгновенной смерти. Брр. На площади сотни призраков бултыхаются, жуткое местечко даже для меня. А императорская ложа — это вообще что-то с чем-то. Сверкающие драгоценности на костяках.

Эту площадь я тогда стороной обошел. И честно скажу, не очень хочу туда возвращаться. Но придется, судя по всему. Этот мир наименее выработан, если можно так сказать. И потому его решили забрать под Советский Союз. Основные месторождения не то что не разработаны — они еще даже не были найдены. Уран, железо, редкоземельные металлы... та же нефть и газ — все цело, ничто не тронуто.

— Ваше высочество, лейтенант прав. Если у вас найдется время, то скоро вернется научный руководитель нашей экспедиции и все вам разложит по полочкам, — это вступил Жилин. Адмирал доволен, как слон. Ведь благодаря тому, что меня выпасли, решена одна из сложнейших задач — выход на верхушку империи. Причем, благодаря любопытству пожилого великого князя, соблюдена секретность миссии. — По военной части, если вы не возражаете, вас проконсультирую я. А лейтенанту пора, его службу никто не отменял. Вы не представляете, как много обязанностей висит на этом молодом, но талантливом офицере. График переходов хоть и составлен с допусками, но нервировать командование не стоит.

— Вы совершенно правы, адмирал, — серьезно кивнул великий князь, вертя в пальцах пустую гильзу. — Служба есть служба, служить надобно за совесть. А мы с вами еще долго говорить будем, если Алоиз Вильгельмович согласится меня на пару недель приютить.

— Ваше высочество, вы оказываете честь нашему роду! — вскочил дед, словно молоденький. — Наш дом — ваш дом! Немедля накажу, чтобы вам приготовили достойные покои.

— Благодарю вас, барон, — величаво мотнул головой Романов. — Я отошлю основную часть эскорта и телеграфирую жене и его величеству, что задержусь у старого армейского знакомого в гостях. И не надо особых излишеств, барон, я человек военный, особо не привередлив, сами знаете.

В общем, после взаимных расшаркиваний князь, мой дед и мой командир вроде как нашли общий язык, после чего просто выставили меня из кабинета. Мол, тебе пора в мир иной. Так и топай давай. Работай, лейтеха, работай, солнце еще высоко! Ну и слава богу, не очень я люблю вот с такими суровыми дядьками дело иметь. И вообще, самая длинная кривая вкруг начальства короче прямой возле него, ибо найдут чем занять.

Глава девятнадцатая

С этими мыслями я вышел каминный зал, где меня подозрительно ласково остановили Элизабет, Евгения, Мария, Ксения и Линь Йен.

— Женечка, братик, скажи нам, пожалуйста. Что там решили насчет малого приема? Когда он состоится? — нежно, но крепко беря меня под правую руку, спросила Белс.

— Да. Будь добр, скажи, когда нам срок установили? — плавно прицепилась с другой стороны Ларина.

— Девочки, вы чего удумали? — Я попытался было дернуться, но меня заблокировали. А спереди подходили Ксения и Мария с несколько маниакально поблескивающими глазами. За ними стояла Линь Йен и задумчиво крутила в руках несколько гусиных перьев. — Не берите грех на душу, отпустите меня бедного на покаяние...

— Не хочет по-хорошему. — Машка грустно вздохнула и протянула руку к вороту моей рубашки. — Придется применить меры физического воздействия!

Ксения и Линь Йен тем временем захлопнули дверь залы и заложили ее древним запорным брусом.

Машка сдернула с меня заменяющую галстук косынку и расстегнула пяток пуговиц на рубашке.

— Линь, твое высочество, подай инструмент. Говори, несчастный, у тебя есть последний шанс! — И девушка провела мне по боку гусиным пером.

Взвизгнув и заржав, я вырвался из длиннополого пиджака и одним прыжком повис на потолочном брусе.

— Евгений фон Жменев. Спустись немедленно! — отбросив пустой пиджак, грозно притопнула ногой Элизабет. — Что за низкое малодушие!

— Только в том случае, если вы пообещаете мне прекратить издевательство над моей нежной тушкой. Вообще, барышни, как вам не стыдно?! Чему вы учите юную непорочную принцессу?! — Я уселся на мощном бревне и грустно покачал головой.

— Ничего, ей полезно, — отмахнулась сестра. — Женька, не зли меня! Ты что, не понимаешь, что это такое — прием у императора?

— Что это? — Я подтянулся и поудобнее уселся на стропилине. Чуть дернулся в сторону и поймал кабарчик Лариной. — Жень, ты таки решила мне его подарить?

В это время Линь Йен чуть тронула за рукав Ксению и еле слышно спросила:

— Госпожа, это нормально, что в младшего господина бросают кинжалами?

— Линь, нас пятерых для Евгения хватит на пару секунд боя. — Ксения поглядела на меня, по рукоять вогнавшего в стропилину нож, и улыбнулась. — Понимаешь, княжна, коль бы он захотел, смел бы нас в самом начале. Ему забавно нас дразнить. Он знает, что мы это знаем. И мы знаем, что он это знает.

— Правда? — Линь Йен внимательно посмотрела, как я смеюсь, оглянулась и сняла со стены небольшую шпагу с пламенеющим клинком. — Тогда можно и я позабавлюсь?

И, коротко разбежавшись, взлетела по стене, запрыгнув на стропилину, на которой я восседал.

— Мне сказали, молодой господин, что вы над нами втихомолку насмехаетесь? — Худенькая черноволосая девочка, заложив клинок за спину, неторопливо шла по толстому бревну на шестиметровой высоте.

— Линь, ты "Игры престолов" пересмотрела, что ль? — Я пружинисто вскочил на ноги и на пару шагов отступил от качающегося острия тонкого клинка.

— А хотя б и так? Я игрушка в ваших руках, молодой господин. — Принцесса плавно и мягко ступала по старому бревну. Шаг, проблеск стали, и отточенное лезвие на пару сантиметров разминулось с полой моей рубашки. Еще выпад, секущий по ногам, удар в сердце.

Внизу, замерев, на смертельный танец на бревнах смотрели не только девушки, но и попавшие в залу через потайной ход барон, адмирал и великий князь.

Выпад, перехват клинка и попытка укола... секущий удар. Я, укоризненно качающий головой на верхнем бревне, закусившая губу до тонкой струйки крови девочка. Снова стремительный выпад. Звон столкнувшихся клинков, обычной для двадцать первого века раскладушки, принявшей удар пламенеющего лезвия... Проблеск стали, кружево траекторий... Кровь на моей щеке, кровь на щеке Линь. Оба клинка в моих руках. Мой хмык, крест-накрест воткнутые в бревно клинки. И два прыжка — к принцессе и с принцессой на руках к деду, командиру и представителю правящей династии.

— Прошу вас быть моими свидетелями, старшие. Элизабет, тебя тоже. И дай свой стилет. — Я аккуратно опустил на землю принцессу. — Я, Евгений, барон фон Жменев. Перед лицом своих старших и богов кровью своей и принцессы клянусь! Княжна Линь Йен Суонь принцесса Чжоу отныне и навеки является моей младшей сестрой по крови и духу. И пусть огонь, воздух, вода и камень будут этому свидетелями!

Я собрал стилетом в протянутый Элизабет стакан кровь со своей щеки и со щеки тяжело дышащей девочки.

— Я, баронесса Элизабет фон Жменева, урожденная Блэк, кровью своей и брата своего и княжны Суонь принцессы Чжоу клятву брата подтверждаю. Да будет так. — Белс коротко чиркнула по запястью лезвием стилета и добавила своей крови в стакан. После чего размешала клинком получившийся "гематоген" внутри стакана и протянула мне.

— Да будет так. — И я перевернул стакан над тлеющими угольями в камине. Взлетело пламя, загудел ветер, раскалились камни в очаге, громыхнул разряд молнии за окном и хлестанул ливень.

— Хм. И чему это мы были свидетелями? — Дед оглядел меня и укоризненно покачал головой. — И почему вы, барон, в таком расхристанном виде? Не стыдно перед девушками?

— Я? — Я глянул на себя в здоровенное зеркало, которое привез в том году из мира Шляхова. И ничего так, нормальный видок. Расстегнутая рубашка, оголенная грудь девкам на заглядение. — Так его высочество страшный человек.

— Я? — Похоже, мне удалось удивить великого князя.

— Вы, ваше высочество. Вы сказали, что девушки приглашены на малый прием к императору, и не сказали когда. Меня тут чуть не защекотали, пытая! — и в качестве доказательства я поднял с пола одно из гусиных перьев, про которые все забыли.

Великий князь Михаил Николаевич Романов пару секунд пялился на перо, а потом заржал на зависть жеребцам гвардейских полков.

Дед и адмирал тоже веселились, но про себя. Дед еще укоризненно покачал головой, а Жилин кулак показал.

Отсмеявшись, князь отпил холодной минералки из высокого стакана, протянутого Белс, и с благодарностью вернул емкость.

— Признаю свою ошибку и учту на будущее. А то запытают еще кого-либо. — Князь, усмехаясь, сделал приглашающий жест и, дождавшись, когда девушки усядутся, уложил свой княжеский зад в старое кресло. — Прием будет в середине осени. Вам пришлют именные приглашения, мы же понимаем, что дамам необходимо время для подготовки к такому событию.

Девчонки переглянулись и удовлетворенно кивнули. Ну и слава богу, а то загоняют ведь!

— Милые дамы, вы позволите старику участвовать в вашей конной прогулке? Я понимаю, что молодые блестящие офицеры — лучшая огранка для таких драгоценностей, как вы, но если я не появлюсь в вашем обществе, меня в столице заклюют насмешники. Скажут, мол, недостоин, древний совсем. — Великий князь усмехнулся в свою роскошную бороду.

Девушки звонко согласились с предложением, гневно отвергли наветы на благородную старость и умчались переодеваться, забрав с собой Линь Йен.

— Да, барон. Вы же готовитесь к переходу? Прошу вас несколько обождать. По согласованию меж мной и адмиралом Жилиным, с вами пойдет мой старший сын. Благо он приехал с Кавказа на побывку. Все равно армейская служба ему в тягость. Мечтает о стезе историка и исследователя, вот пусть и становится им. Только прошу вас, он поедет инкогнито, вам необходимо будет встретиться где-нибудь в укромном месте. Где именно вам будет удобно сделать это в окрестностях столицы? — Князь встал, жестом прервав попытку встать вслед за ним, и прошелся туда-сюда мимо камина, глядя на рдеющий уголь. — Вообще, забавно. Династия Чжоу — одна из древнейших в нашем мире. Сравнивать можно разве с египетскими фараонами и греческими царями. Даже Римская империя младше. И тут мой старый боевой товарищ становится воспитателем наследной принцессы. А на моих глазах его внук проводит древний ритуал побратимства, который явно принимают боги, прости меня грешного, Господи. — Князь истово перекрестился. — То есть становится старшим братом принцессы императорских кровей.

— И что тут такого? Мы, бароны, народ лихой и вольный, ваше высочество. У нас и принцы есть на острие клинка, можете в нашей трофейной зале поглядеть. — Я улыбнулся, глядя на огонь. — Вашего сына я встречу там, где ему будет удобно, княже. Но лучше на побережье, где скалы и сосны. Тут леса хорошие, звонкие.

— Годится. Место уточним. А что это за игра престолов? Которую вы упомянули? — Надо ж, князь имеет холодную голову и отменную память.

Я пару минут объяснял князю и деду смысл и состав творения великого Мартина и режиссеров. А потом махнул рукой. И отвел деда и князя в свою комнату. Где и поставил первую серию.

Оба старых аристократа выпали из действительности. Три дня они смотрели "Игру престолов". Потом смотрели "Они сражались за Родину". Потом российский сериал "Родина ждет". Нет, они не пялились постоянно в экран. Князь пару раз покатался с дамами, откровенно посмеявшись над молодыми офицерами и местными дворянами, но сумев сделать это очень тонко и остроумно. Кроме того, Романов принимал в замке местное начальство, чем поднял статус нашего рода до ближника дома Романовых. А это здесь очень и очень серьезно.

За это время я успел сходить на свою сторону, перевести один коммерческий караван из мира Шляхова, сходить в мир управляющих разумов. Поглядеть на строящиеся корабли, оставить среди студиозов китайских офицеров.

До бухты с битыми линкорами китайцев на какой-нибудь посудине отвезут, там ходу-то часов пятнадцать десятью узлами. Сами разберутся.

А я успел вернуться как раз к окончанию сериального запоя князя и деда.

Глава двадцатая

Тридцать первое августа тысяча восемьсот девяносто девятого года. Российская империя. Сердобольский уезд Выборгской области Великого княжества Финляндии. Замок фон Жменевых

За время, что я слонялся по мирам, в замок вернулись Большаков, Иванов и Семенов. И приехал старший сын великого князя, Николай Михайлович Романов, крепкий сорокалетний синеглазый шатен. Мне дали почитать биографию его доппельгангера в нашем мире. Смелый и рачительный офицер, имеющий боевые награды. И талантливый ученый-историк. Несколько фундаментальных трудов по русским императорам. Плюс понимающий необходимости реформ общества, не скрывающий своих мыслей. Погиб, как и большинство Романовых, в девятнадцатом, расстрелян в Петропавловской крепости. Может быть, именно этот будет удачливее. Жизнь покажет.