Время звёзд

А потом был вечер. И звёзды, и ветер на коже, и целый мир, который мне предстояло познавать. Впрочем, слова "звёзды", "ветер" и "мир" мне довелось узнать гораздо позже.

Мы моим нэс'сайэ были вместе ровно сто шестьдесят семь лет. Путешествовали, открывали для себя что-то новое... я в мире, Эссин — во мне. Потом мне пришло время искать свой путь в жизни. Ещё спустя триста лет следы звёздного воина окончательно потерялись, а его безуспешные поиски обелили мне руки до самых запястий.

Я не знаю, что с ним произошло. Сны о нём приходят, когда мне страшно.

* * *

Холодно. Прикосновение ледяного воздуха к обнажённой коже было моим первым ощущением от места, где довелось очнуться. И его хватило, чтобы заставить меня покрыться испариной. Привычка скрывать своё тело под одеждой укоренилась столь глубоко, что состояние обнажённости мгновенно вызывает сильнейшую панику. Моё тело не должны видеть смертные. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Впервые в жизни мне нечем спрятать свою сущность... меня лишили всех моих масок.

Мутило, болела голова, все тело ощущалось каким-то не своим. Веки удалось приподнять далеко не с первой попытки. Потолок кружился и расплывался, перед глазами стояла белёсая муть... И сыроватый, плесневелый запах темницы, едва уловимый, но, кажется, ввинчивающийся через ноздри прямо в мозг.

— А ты быстро восстанавливаешься! — в поле зрения замаячила какая-то тень, — От такой дозы сонного порошка любой другой до конца десятидневья не проснулся бы.

Лица не разобрать, но голос мне не знаком. Маг? Дёргаюсь в попытке ударить его, но поднятая рука бессильно валится обратно.

— Бессмысленно. — Я не могу увидеть выражение его лица, но в голосе однозначно довольство. — Даже с учётом твоих способностей наркотик будет действовать ещё несколько дней.

Тёплые влажные пальцы пробежались по моему телу. От горла вниз, по груди. Застыли на животе. Содрогаюсь от омерзения.

— Как кукла... поверить не могу! Я столь долго искал тебя! Звёздный... или звёздная?

— Предпочитаю "звёздный"... — во рту сухость, губы и язык почти не слушаются.

— Да? Забавно, насколько мне известно, ты с равной частотой используешь и женские и мужские имена, — он говорит быстро, немного невнятно, словно спешит поделиться какой-то безумно радостной вестью, — Морион-полуэльф, Морвена-странница, Орин ас'Шенгреил, Небесная Жемчужина Айфир... Я проследил твою жизнь на несколько столетий назад. На всю, конечно, лишь самые яркие образы. Но и этого хватило. Я так долго искал... Когда я увидел портрет основателя рода астайе Шенгреила, я глазам своим не поверил! Черты лица, пальцы, форма черепа — последний из Звёздных! Я был просто обязан найти тебя!

— Зачем? — меня бьёт крупная дрожь.

— Ради моей жизни! — истерическое возбуждение в голосе мага уже просто пугает. Чуть дрожащая ладонь вновь заскользила по моей коже, — Вы настолько наполнены силой, что, с помощью Дитя Звезды можно стереть с себя все заклинания! Вернуться к истоку!

Самое страшное — я знаю, что он имеет в виду. "Почти вечная" молодость магов таит в себе ловушку. Чем старше становится чародей, тем больше сил тратится на её поддержание. С каждым вырванным у времени годом заклинания становятся всё сложнее, изощрёние, и, в конце концов, у мага просто не остается сил ни на что другое.

— Убив? — перед глазами понемногу проясняется. Уже могу различить лицо мага, вполне обычное человеческое лицо, приятное даже, серые каменные стены, освещённые висящим под потолком магическим огоньком, решётку вместо одной из них.

— Нужен ритуал. — Маг, кажется, слегка смутился, — Границы, чтобы собрать силу, заклятия, чтобы её удержать и не погибнуть процессе. Это сложно... требуется несколько дней для подготовки.

— Так значит... — язык не слушается, — Так значит, это вы уничтожили мой народ?

Колдун отдёрнул руку, словно обжёгшись.

— Маги не хотели уничтожать вас целиком. Никто не думал, что так получится. Это всегда было тайной, доступной лишь избранным, самым достойным. Лишь изредка, всего один или два раза в столетие. Мы слишком поздно спохватились...

— Поздно... — резко вскидываю руку к горлу мага. Тут даже сил особых не надо, главное точки нужные найти.

— Не стоит, — он легко поймал меня за запястье, — Не буду спорить, мы очень виноваты перед вами. Даже попрошу прощения, пожалуй. Но пойми, прошлого уже не исправить. Вас больше нет, вы просто история. Прошлое этого мира. Ты бессмысленно доживаешь свои годы, не в силах ничего изменить. И, хм... сам это понимаешь. А я потрачу твою жизнь на благое дело. Мои планы! Такой шанс выпадает лишь раз. Еще несколько сотен лет полноценной жизни!

Как же всё это... мелко. И мерзко.

— Будьте вы прокляты.

— Зелье будет действовать ещё долго, но я на всякий случай всё же предупрежу — сбежать отсюда невозможно. Отдыхай. Мне потребуется время для подготовки ритуала.

Шаги, твёрдые и уверенные. Стук захлопнувшейся двери. Я остаюсь лежать в темноте, бессмысленно глядя в потолок. Ненавижу-ненавижу-ненавижу! Так просто, ради продления своей никчёмной жизни... Твари! Отвратительные, слепые, мёртвые твари.

Редкие злые слёзы медленно скатываются из глаз, холодя виски. Так просто... так жутко.

* * *

Время растянулось ниткой сосновой смолы, опутало незнакомое, неуклюжее тело. Пустые, безмолвные минуты сливались в часы. А может и дни. Настоящее потеряло свое значение, расплылось, реальность то приближалась, то отдалялась. Возможно, это было действием зелья, а, может быть, реакцией на правду. Не хотелось ничего предпринимать. Любовь к жизни, та единственная страсть, заставляющая меня раз за разом стискивать зубы и вставать, бороться, искать выход, забилась куда-то в дальний угол разума и заснула. Безразличие. Не самое плохое чувство. Не хотелось даже открывать глаза.

Слёзы кончились, а мысли отчего-то раз за разом возвращались к Элистару. Глупо как! Наверное, это даже хорошо, что мне не удалось с ним встретиться. Я, если подумать, поступаю с ним совершенно по-свински! Лгу, использую для решения своих проблем. Втягивать эльфийского наследника в убийство мага — самое плохое, что только можно придумать. От такого скандала Ллевельдеил долго не отмоется. Но, к сожалению, в этом деле только он и мог мне помочь. В семьях князей испокон веков очень хорошо учат убивать. В том числе и магов. В отличие от меня Элистар может видеть магически ловушки и магию вообще. Западня вроде той, что поджидала меня у избушки мага, ему бы не грозила. Что ж, теперь Элар сможет просто вернуться в Ллевельдеил и забыть обо всём.

...Мне многое довелось пережить за свою не самую короткую жизнь. Вести за собой народы и столетиями скрываться от чужих глаз, насаждать новые религии и воспитывать детей, убивать, спасать и влюблять в себя... С Элистаром получилось последнее, причём совершенно случайно.

Познакомились мы около пятидесяти лет назад, очень по-дурацки. Судьба тогда забросила меня в один из самых глухих уголков Гвереи в состоянии, мягко говоря, полумёртвом. Превратиться в окончательно мёртвое ему помешала местная знахарка — добрая старушка, по чистой случайности оказавшаяся неподалёку от места моего неудавшегося упокоения. Почти три месяца мне довелось проваляться в её доме, едва шевелясь под слоями повязок и угрюмо отмалчиваясь на вопросы об имени, происхождении и поле. За время врачевания таэс Хелита, разумеется, прекрасно изучила все особенности моей анатомии. Как ни странно, они её не особенно шокировали.

Более того, не добившись от меня сколько-нибудь вразумительных разъяснений, врачевательница с присущей людям категоричностью причислила меня к женщинам, а заодно и дала новое имя. Естественно, за долгую и богатую на события жизнь их у меня накопилось уже не меньше пары сотен, но данное ей — одно из немногих, которые я ношу с удовольствием. Морвена — "дева сумерек" по эльфийски.

Когда же состояние моего здоровья перестало вызывать желание добить из жалости, таэс Хелита просто предложила остаться. Время, отпущенное ей, подходило к концу, а встретить преемницу так и не довелось, вот одинокая ведунья и решила передать свои знания хоть кому-то. Пять лет, проведенных в её лесной избушке, запомнились мне одним из немногих островков покоя в моей суматошной жизни. А Хелита — прекрасным учителем, на многое открывшем мне глаза. Лечить людей после её обучения у меня получается весьма неплохо. И не только людей.

К моменту встречи с Элистаром я уже второй год бы... ла ученицей и единственной помощницей знахарки. В то памятное утро она в очередной раз послала меня в лес за травами.

Занимающаяся заря, бусинки росы на листьях, сияющие в лучах восходящего солнца, кристально-чистый ручеёк с россыпью цветных камешков на дне, и моя скромная персона, по колено в воде бредущая вверх по течению этого самого ручья — красота! В общем, иду я, напеваю что-то, на ходу сочиняемое, в одной руке корзинка, в другой — подол длинного льняного платья, и неожиданно натыкаюсь взглядом на совершенно обалдевшие эльфийские глаза в прибрежных зарослях. С полминуты мы так и стояли, удивлённо глядя друг на друга, затем эльф слегка покраснел и не очень вежливо поинтересовался:

— Вы — лесной дух?

— Нет, а вы? — признаться, вопрос меня озадачил.

— Нет... Я — Элистар. — эльф слегка замялся, но всё же протянул мне руку.

— Морвена.

Выбравшись, с его помощью, на берег и расправив подол (парень сразу приобрел нормальную окраску), я поинтересова... лась, что его сюда занесло. Как выяснилось, он с посольством Ллевельдеила просто проезжал мимо, возвращаясь из дружественного визита к гверейскому королю. А через этот лес проходил наиболее короткий путь в их княжество. Для эльфов короткий, разумеется, человеку даже представить сложно, как быстро и какими путями эльфы ходят по лесу. Как оказалось, послы устроили привал на полянке неподалёку. А Элистар как раз набирал воду для завтрака. Выслушав в ответ мою историю (необходимый минимум разумеется), Элар пригласил меня к костру.

После завтрака и долгой разнообразной беседы (и в том и в другом моя скромная особа принимала живейшее участие), эльфы засобирались в путь. Элистар на прощание неожиданно вручил мне то самое кольцо, служащее пропуском через границу священного леса и предложил заезжать в гости.

Предложением пришлось воспользоваться через шесть лет, когда Хелиты давно не было на свете, а местный лорд неожиданно проявил интерес к молодой одинокой знахарке. Именно тогда мне и довелось узнать, кем именно является мой случайный знакомый, и насколько ценна подаренная побрякушка.

Невесело улыбаюсь. Самая та тема для размышлений перед смертью. Хоть бы у Элистара всё было хорошо. Богиня, последняя просьба, можно?

* * *

Лежать одной в темноте отчего-то было страшно. Лерда поднялась с постели, поёжившись от прикосновения холодного пола к босым пяткам, и зажгла свечу. И только отложив огниво вспомнила, что могла бы сделать это магией. В последние дни она отчего-то почти совсем не пользовалась колдовством. И не испытывала из-за этого особых неудобств.

Леренва расстегнула цепочку и сняла с шеи кристалл, содержащий запас магической силы, повертела его в руках. Самая ценная её вещь почему-то не вызывала никаких эмоций. Хотелось петь. И в дорогу. Лерда потрясла головой. Внешний мир полон равнодушия и жестокости, и она в этом убедилась собственными глазами. А в Фиолетовой Раковине её ждёт спокойная жизнь в полной безопасности. И господин Дэррик её любит. Не так, как Мори, но любит, он сам говорил! Учитель просто увлечён своим новым проектом, как уже случалось прежде. Он закончит и всё будет как раньше. Закончит. Лерда подавила дрожь. Она видела, какие приготовления проводит наставник в главной столовой.

Девушка снова села на кровать, обхватила колени руками. Уже не нужные бирюзовые браслеты звенели и постукивали при каждом движении. Лерда так их и не сняла, хотя собиралась. Но почему-то то забывала, то руки не доходили, то вдруг находились неотложные дела...

Но она же хочет быть настоящим магом, всегда хотела! А жизнь Мори бессмысленна, учитель сам говорил. Он просто живое ископаемое, осколок истории! Надо просто выбросить из головы все последние недели и всё станет правильно. Как раньше. Она же хотела жить как раньше! Постигать магию, чтобы когда-нибудь стать рядом с учителем. Мир простых людей грязен, жесток и дик, а из лишённых дара даже слуги не всегда получаются. Лишённые дара примитивны и глупы, они всего лишь материал для могущественного мага. Таэс Сорана, Белка, Гренд, Этрам... Неужели Господин и учитель не прав?

Лерда вскочила и резким жестом отбросила на стол кулон. Тот упал с неожиданно громким стуком, да так и остался лежать, маленький и неважный. Может быть, дело было в освещении, но наполненный чарами аквамарин редкой чистоты почему-то показался ей тусклой стеклянной фальшивкой. Девушка выбежала из комнаты.

* * *

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мое одиночество нарушил звук шагов. Почти не слышных, лёгких, девчёночьих. Приподнимаю веки, морщась от мёртвого света магического светильника. И почему маг его не погасил перед уходом?

В темноте по ту сторону решётки раздался тихий шорох. Ещё один. Затем из мрака вынырнула невысокая фигурка и нерешительно остановилась возле прутьев. Блеснули отражённым светом заплаканные голубые глаза.

— Мори... — слово прошелестело на грани слышимости.

Не удостаиваю её даже поворотом головы.

— Мори! — Чуть громче, — Ты меня слышишь?

— Что нужно твоему хозяину? — язык уже слушается получше. Хорошо. Хотя пить по-прежнему хочется.

— Я не от него. Я... мне нужно было с тобой поговорить.

— Говори.

— Ну, это... понимаешь, я... я не знаю с чего начать...

— Давай помогу? Начни с чего-нибудь банального. Вроде: "прости, Мори", или "я очень-очень сожалею". Я тебя, конечно же, не прощу, но разговор завяжется.

— Прости, Мори...

— Умничка! Дальше сама.

— Мори!!! Ну я правда сожалею! Я не хотела! То есть, хотела вначале, но потом... ты мне действительно очень нравишься. Но я же ничего не могла сделать, он мой учитель, и он сказал, что нужно, а слова наставника — закон, а я ещё не знала, что ты...

Это уже становится смешным.

— Минутку, ты прощения просишь или оправдываешься?

— Мори!! — Девушка всхлипнула.

— Что "Мори"? Неужели ты ожидала, что я сейчас расплачусь и скажу, что всё в порядке, волноваться не о чем? Я не имею привычки прощать предателей и магов.

— Я не маг! Я теперь не могу быть колдуньей. То есть не хочу. Понимаешь, я поняла, что могу быть кем-то ещё. Я многому научилась у тебя... — её голос неуловимо изменился, стал старше, серьёзнее. — Я осознала, что шла по неверному пути, и раскаиваюсь в этом. Ты даровал мне моё истинное предназначение и подлинный талант. Я твоя ученица и не могу допустить твоей смерти.

— Хм... знаешь, за всю свою жизнь у меня так до конца и не получилось понять людей. Видимо, потому что во мне почти нет Огня.

Вяло сажусь на узкой деревянной койке. А вот тело до сих пор как чужое. Мерзкое зелье! Небрежно стряхиваю с тюфяка зелёные льдинки некрупных изумрудов, поворачиваюсь к Лерде.