Император повернулся к говорившему, с деланным изумлением разглядывая взбешенного юношу. Не скрывая удовлетворённой улыбки, ситх выставил перед собой большую ладонь:

— Тише, тише, дитя моё... ты слишком бурно реагируешь. Присядь. Нам есть, что обсудить, не правда ли?

ХХХХХХ

Молодой Скайуокер опустился на прежнее место, пытаясь совладать с собой. "Мастер Йода не одобрил бы, — подумал юноша с глубоким стыдом. — А Рё отвесил бы пинка. "Захлопни деревенскую пасть и слушай, что умные люди говорят! Никогда не давай врагу преимущества и не пляши под чужую дудку — если только не собираешься на этой же дудке сыграть ему отходную!"

Люк закрыл глаза, ноздрями глубоко втянув холодный воздух. Выдохнув, он взглянул на старика, пристально за ним наблюдавшего.

— Я хочу знать, что стало с моими друзьями.

Император снисходительно кивнул:

— С твоим братом и тем контрабандистом с Внешнего Кольца? Их судьба зависит от обстоятельств. Амидала, которую ты только что столь яростно защищал, была отличным дипломатом. Покажи, что заслуживаешь право называться её сыном.

"Дурная башка, сделай вид, что смирился, растерян и не знаешь, как быть!" Стиснув на коленях кулаки, джедай смущённо произнес, не поднимая глаз:

— Прошу, продолжайте.

Старик покачал головой.

— Остались лишь некоторые детали. Как уже было сказано, твой отец выгодно отличался от других джедаев, и я искренне симпатизировал ему. Я даже протянул ему руку помощи — выдвинул его в качестве своего представителя в Совете. Увы, к тому времени Анакин зашёл слишком далеко, запутавшись между Орденом и обязательствами перед женой...

Император вздохнул, "домиком" сложив перед собой длинные пальцы обеих рук.

— Похоже, он жаждал разрубить этот гордиев узел. Сохранить рыцарское звание и, в то же время, спасти обречённый брак. Неуверенность в собственном положении заставила его усомниться в преданности жены... что и привело, в конечном счёте, к трагедии. Поверь, я искренне сочувствую тебе и твоему брату.

Напряжённо наморщив лоб, Люк недоумевающе спросил:

— Что вы имеете ввиду?

— То, что тебе, конечно, хорошо известно, — мягко ответил ситх. Его тускло мерцающие глаза, не мигая, смотрели на юношу в упор. — Грустная история.

Холодок прошел по хребту Скайуокера, скользнул внутрь, сковав и без того скрученные узлом внутренности.

— Я не понимаю, — пробормотал джедай, отчаянно желая, чтобы все происходящее оказалось дурным сном.

— Ну как же, — тем же пониженным тоном, как будто по секрету, сказал Император. — Ведь Вейдер задушил Падме Амидалу. Там, на Мустафаре, перед дуэлью. Он её приревновал, как последний дурак. Твой отец убил твою мать, Люк: чудо, что вы с братом выжили. А ты не знал?

Примечание к части

Палпатин копается в чужом грязном белье :-[

Примечание к части

Каюсь, каюсь, каюсь! Mea culpa Т_Т

39-ю главу я переписал, особенно два последние куска (из трёх). Мне не нравился разговор между Люком и Вихрем, характер Люка не высвечивался — и даже представал в неверном свете. Да и Вихрь отвечал сумбурно, невпопад. Пришлось переделать =_=

Люк в темнице сырой — вскормлённый в неволе орёл молодой)) А его бессердечный брат озабочен лишь своим внешним видом :D

39.

Люк отверг предложение Императора служить ему. Сердце джедая стучало так сильно, а кровь шумела в ушах так громко, что юноша почти не слышал собственных слов.

Какое значение имели слова в раскаленной татуинской пустыне? Зыбучие пески раскинулись вокруг, они текли под ногами Люка, тонувшего далеко от дома, без надежды на спасение.

"Когда-то по приказу Дарта Вейдера были убиты мои опекуны, а мой первый учитель погиб на дуэли с ним. Отец преследовал нас с братом по всей галактике, он повинен в гибели многих наших друзей из Альянса. Вы не открыли ничего нового. Преступление против собственной крови и плоти — лишь малая часть злодеяний Темного лорда, капля в море... но сейчас, к добру или к худу, он на правильном пути, и я его не предам. Вы просчитались, Ваше Величество".

Император что-то ответил насмешливо и холодно, затем отдал приказ — и гвардейцы вывели Люка вон. Даже когда Скайуокера-младшего привязали к агонизатору — панели в полный рост, утыканной электродами, — и начали первый раунд дознания, юноша почти ничего не почувствовал.

Он улавливал раздражение и злость полноватого низенького следователя, суетившегося рядом, слышал треск электрических разрядов. Боль была ничтожна по сравнению с ослепительным блеском двух солнц, выжигавших сознание джедая. Его рот быстро пересох и покрылся трещинами, глаза почти не открывались, в голове было пусто.

Все теряло смысл под куполом невыносимо синего неба. Люк как будто вернулся в прошлое, когда он, после ссоры с Оуэном, однажды убежал с фермы, чтобы затеряться в песках. Десятилетний мальчик долго бродил в одиночестве, ожидая, что его кровь вот-вот закипит в жилах и он умрет. Тогда его случайно нашел и спас отец Биггса Дарклайтера...

Отец?

Два светила вдруг вспыхнули особенно ярко. Их лучи обернулись огненными стрелами, пронзившими каждый нерв в теле арестованного. Юноша закричал в агонии; что-то загремело, кто-то — не Люк — слабо застонал и умолк.

Взвыла сирена. Топоча, в камеру ворвались несколько человек, но их всех остановил властный голос:

— Не приближайтесь! Он опасен. Носилки сюда!

ХХХХХХ

Теперь поблизости струилась вода. Прохладная, освежающая, с зелёных холмов Набу она ручьём текла в рот джедаю. Удивляясь, он ловил ее губами, каждую секунду боясь, что источник иссякнет — но этого не случилось. Наоборот, кто-то приподнял его голову и вылил ещё немало влаги на лоб и обнаженную грудь юноши, а затем мягкой тканью вытер ему глаза, нос и рот.

— Что за паршивая работа... За полгода второй плащ фелинксу под хвост, — досадливо пробормотал этот "кто-то", отбрасывая, судя по звуку, пустую пластиковую флягу.

— Ххы, — прохрипел Люк.

— Помолчи, ради звезд. Язык у тебя здоровый — все никак не отсохнет, а вот котелок нуждается в починке.

Узкие ладони с длинными чуткими пальцами опустились на лоб джедая, и почти сразу же его разум откликнулся на прикосновение. Удивительно, но каждый слой истерзанного сознания юноши расправлялся, раскрывался навстречу безмолвному призыву. Хаос сменился покоем и гармонией, и если бы не боль во всем теле, Люк предпочел бы лежать на холодной тюремной скамье до конца своих дней.

Воспоминание о Татуине отступило. Оно маячило где-то на границе восприятия, но уже не было угрозой, а только обрывком полузабытого прошлого.

— Ну и зачем ты нахамил Императору? — мрачновато осведомился Вихрь-Тремейн, усаживаясь поудобнее с краю. Испорченный плащ валялся на полу. — "Вы просчитались, Ваше Величество!" У старика ведь было отличное настроение. Подыграл бы, сделал вид, что обдумываешь его предложение — глядишь, обошлось бы без пыток. А? Сынок Ведроголового, есть кто дома?

— От сынка слышу, — сипло ответил Люк.

С трудом разлепив отекшие веки, он холодно посмотрел на брата. Вихрь вопросительно вскинул брови.

— Ты все знал, — проговорил джедай обвиняюще. — Знал и не сказал мне правду.

Рё тяжело вздохнул, покачав головой.

— Что изменилось бы? Ты без того чуть не погиб, когда сцепился с отцом на Хоте. Обстоятельства гибели матери касаются только её и Вейдера, и больше никого в этой галактике... Мне Падме рассказала все, как есть, потому что была уверена в смерти мужа. И лишь позднее, на "Экзекуторе", она с ужасом узнала Анакина в его новом обличии.

— "Что изменилось бы?" — возмущённо вскинулся Люк, ёрзая в попытке подняться. — Да это все меняет!

Так и не сумев принять сидячее положение, он рухнул на прежнее место. После паузы, переведя дыхание, он с горечью произнес:

— Падме достаточно натерпелась. Мы не имеем права заставлять её...

— Ей решать, — ледяным тоном сказал Вихрь, одной рукой для вящей убедительности прижав брата к скамье. — Ни я, ни ты, ни Ведроголовый — никто не будет диктовать матери, что делать. Нам с тобой, как бойцам Альянса, до нее ещё расти и расти. Это понятно, герой?

— Пусти, — прошипел тот.

Гранд-инквизитор отодвинулся. Поискав в кармане, он вынул два небольших гипошприца и ловко приставил их, один за другим, к плечу арестанта — нахохлившегося и отвернувшегося к стенке.

— Не позволяй злобному старикану выбить тебя из равновесия, — бросил Рё.

— Кто ещё тут злобный, — буркнул Люк, отказываясь смотреть на брата.

ХХХХХХ

Некоторое время они молчали. Наконец, Рё заговорил серьезным тоном:

— Помнишь, больше года назад ты спросил: "Что будет с отцом, если даже мы от него отвернемся?" Я тогда страшно разозлился. Твоя готовность все забыть показалась мне мягкотелостью. Сегодня я думаю иначе...

Вейдер двадцать лет казнил себя за то, что случилось на Мустафаре. Падме простила его... а нам бы нужно и подавно. Ты лучше меня разбираешься в таких материях, парень. Как полагаешь?

Светловолосый юноша в самодельной джедайской форме снова лёг на спину, морщась от боли. Голубыми глазами глядя в низкий металлический потолок, он проговорил:

— Дело ведь не только в нас... Император сказал: отец всегда стремился главенствовать. Что, если он не сумеет обуздать тёмную сторону своей натуры и в конце концов сочтет Альянс помехой на пути к власти? Мы не можем этого допустить.

Гранд-инквизитор негромко рассмеялся:

— Державный Труп одарил последнего джедая ценной информацией, это точно... Ещё он любит повторять, что ситхи не делятся властью — а Вейдер сразу предложил своим отпрыскам из Альянса править галактикой. И на Мустафаре предлагал, только уже Падме. Похоже, не слишком он ценит эту власть. Или просто ситх нам попался неправильный?

Пожав плечами, Вихрь-Тремейн сощурился:

— Но самую умную вещь Четвертый Номер выдал, пожалуй, на "Дефайанте": "В могуществе и власти нет смысла, если их нельзя разделить с теми, кто всех дороже, сын мой".

— Он так сказал?! — взволнованно переспросил Люк, одним рывком садясь на скамье ("Подействовало-таки", — пробормотал Вихрь удовлетворенно). — Постой-ка, на "Дефайанте"? Когда?

— Сразу после того, как через его систему жизнеобеспечения пропустили неслабый разряд электричества, — бодро объявил Рё.

Молодой джедай на секунду опешил, а затем с неожиданной силой вцепился обеими, уже несколько дней немытыми, руками в дорогую тунику гранд-инквизитора:

— Ты... пытал отца? Ах, ты... мерзавец, хаттов потрох, ситхово отродье!! Да как ты мог? Он же болен!

— Вот-вот, такой Люк Скайуокер мне нравится больше, — одобрительно кивнул Вихрь-Тремейн, осторожно освобождаясь. — И я даже не стану жаловаться, что заботливый братец приволок мое бесчувственное тело, с горемычным Ханом Соло в придачу, прямо на Звезду Смерти, Палпатину в объятья.

В ответ на встревоженный взгляд джедая, разведчик успокоил:

— Да все в порядке. Пока мы нужны ему живыми...

— Как же выбраться из этой истории? — смущенно спросил Люк. — Отец знает?

— Вейдер летит сюда, — ответил Вихрь. — Если бы ты был в лучшем состоянии, то сам бы уже почуял. Не знаю, правда, как он пройдет сквозь заслон из сотен кораблей... но нужно держаться. Тянем время, сколько сможем, сорвиголова.

Гранд-инквизитор поднялся, отряхивая тунику.

— Да, и спасибо, что прикончил своего следователя.

Светловолосый коммандер непонимающе взглянул на него:

— Что?

— Под пытками ты потерял сознание и убил Лакру Тиона, моего помощника, — сухо пояснил Вихрь. — Тион не привык иметь дело с джедаями, поэтому подошёл к тебе слишком близко.

Люк нахмурился.

— Я же не знал. И нападать не собирался.

— Ничего, слезами заливаться не стоит, — холодно усмехнулся его брат. — Лакра донес на Ксамуэля Леннокса, и капитану отрубили голову. А осведомитель получил повышение... Я все знал, да сделать ничего не мог. Спасибо.

Прихватив разорванный плащ и на прощание деловито смахнув с рукава невидимую пылинку, гранд-инквизитор покинул тюремную камеру.

40.

Корабль-разведчик "Дефайант", система Эндор

— Мы за пределами сканеров, — сказал Грегар Тайфо, сверившись с бортовым компьютером. — Я никогда раньше не видел такого громадного скопления кораблей. Им едва хватает пространства для маневра.

Звёздная карта системы была усеяна крошечными точками, окружившими одинокий объект в центре — Звезду Смерти. Полудикие существа, обитавшие внизу, на планете, покрытой лесами, не ведали, какая угроза нависла над ними.

— Боевая станция защищена мощным силовым полем, которое питается от генератора на Эндоре, — заметила помощница капитана, Дорме. — Альянс мог бы послать на поверхность специальный отряд и уничтожить источник энергии.

Вейдер подумал, что Тайфо и Дорме мало постарели. Это было странное ощущение — снова встретить их спустя столько лет, по другую сторону баррикад. При других обстоятельствах бывший Анакин Скайуокер, скорее всего, возненавидел бы друзей Падме только за то, что они уцелели в огне войны.

Члены экипажа "Дефайанта" были одеты в строгую форму, необычную для уроженцев Набу. Да и знаменитый корабль Ухуры поражал не элегантностью линий — ведь набуанское искусство дизайна славилось на всю галактику, — а удачным сочетанием превосходной военной экипировки с очевидным комфортом.

Обращаясь к Дорме, Темный лорд ответил:

— Наша цель — не уничтожение станции, а проникновение на её борт. Капитан прав: Палпатин допустил серьезные просчеты, однако подготовка полномасштабной операции потребовала бы времени, которого у нас нет.

— Я не согласна. На мой взгляд, идея Дорме заслуживает внимания, — подчёркнуто негромко произнесла рыжеволосая женщина в белом платье.

Это было ещё одно лицо из прошлого — и как раз из тех, что Вейдеру видеть совсем не хотелось. Присутствие Мон Мотмы стало неприятным сюрпризом для ситха. Повернувшись к лидеру Альянса — рассеянный свет отражался от маски, шлема и нагрудной брони, — он проговорил зловеще:

— Отключив генератор, вы подадите сигнал о нападении — тем самым поставив заложников под удар. Но даже совершив это предательство, вы потерпите поражение: Звезда Смерти недосягаема для истребителей Альянса.

— Если вы намекаете, что мне якобы безразлична участь Люка и Рё... — с негодованием начала женщина.

— Да! — рявкнул Темный лорд, шагнув вперёд. Мон Мотма невольно попятилась, но тут же остановилась, выпрямившись и высоко держа голову.

Ситх продолжал, в запале яростно потрясая огромным кулаком:

— Ваши тайные мотивы и жалкие амбиции очевидны для меня. Я пресытился лживой болтовней политиков ещё во времена Республики! Все, что сейчас важно — это спасение жизней намного более ценных, чем даже...

Вейдер вдруг умолк. Опустив руку и медленно отступив, он, казалось, сосредоточил своё внимание на звездной карте. Широкоплечий, мрачный, возвышающийся над остальными, ситх словно явился из другого мира. В тишине отчётливо слышался шум респиратора.