Обер свернул газету. Журнал даже не намекал, а открыто указывал на то, что дело имеет шпионскую подкладку. Неясно было, почему власти не повели дело к тому, чтобы раздуть шпионский процесс. Вероятно, опасаются, что всплывут какие-то нежелательные секреты. На что же натолкнулась Лайми? Какое осиное гнездо она разворошила?
Поезд мерно стучал колесами по рельсовым стыкам. Откинув бархатную занавеску, Грайс стоял в коридоре, уставившись в окно. За окном была кромешная чернота, лишь изредка расцвечивавшаяся проплывавшими мимо расплывчатыми светлячками фонарей. Время от времени ночную тишину разрывал хрипло-пронзительный гудок паровоза. Наконец, Обер прошел в свое купе, улегся на чистые простыни и заставил себя заснуть. Надо было еще как-то выдержать еще один день и одну ночь пути, пока поезд будет тащиться через весь материк.
День Обер посвятил обдумыванию ситуации. Скандал выплеснулся наружу — это позволило Лаймиоле избежать тайной ликвидации, но в тоже время лишило его возможности замять скандал при помощи шантажа и взяток. Судя по всему, Лайми не просто разворошила осиное гнездо. Здесь что-то похуже. Придется действовать решительно и быстро. Скандал все же — не гарантия безопасности. Они могут пойти на инсценировку самоубийства или несчастного случая. Тем более, что официальная версия — убийство любовника. Женщина не выдержала переживаний...
Рано утром Трансконтинентальный экспресс остановился у перрона Западного вокзала столицы. Обер, спрыгнув на платформу, первым делом взял извозчика и попросил отвезти его в приличную недорогую гостиницу поближе к центру города. Лишь третья гостиница после дотошного осмотра удовлетворила Обера — там была возможность уйти в случае необходимости через запасной выход или через окно по крышам соседних зданий. Расплатившись, он отпустил извозчика и пошел устраиваться в гостиницу.
Первая встреча в городе была со связным. Новости были неутешительными. От Лайми не было никаких вестей. Из-за чего она на самом деле попала в переплет, можно было только догадываться. Связной мог твердо сказать одно — она не убивала капитан Файзаша Руона.
— "Я сумел разговорить одного из ее соседей. Тот видел, как автомобиль капитана врезалась в ограду ее дома. Капитан был там, без движения. Возможно, уже мертвый. И лишь потом она сама выбежала на улицу, к машине. А затем села на велосипед и укатила куда-то. Всех соседей полиция трясла — не видели ли они, куда ездила г-жа Маррот", — рассказывал связной.
"Зачем полиции знать, куда ездила Лайми?" — подумал Обер Грайс. — "Они боятся, что она о чем-то кому-то успела сообщить или что-то передать. Если боятся, значит это что-то очень важно. Значит, тем более ее надо вытащить как можно быстрее".
Обер набросал на листке бумаге несколько рядов цифр и передал связному:
— "Немедленно в эфир!"
Ночной патруль четко чеканил шаг по плитам мостовой у здания Департамента Тайной полиции. Гулкий звук разносился по совершенно пустынным улицам. Но патруль не сбивался со строевого шага. Здесь, в центре столицы, вольности не поощрялись. Патруль должен был выглядеть, как на параде.
Пожалуй, именно из-за этого ни бравый поручик, ни два капрала не подняли свои головы вверх и не посмотрели на четвертый этаж здания. А там, опершись одной ногой на решетку окна, а другой — на едва заметный выступ кирпичной кладки, прижался к стене человек...
Взломать запоры слухового окна было для Обера парой пустяков. Чуть дольше пришлось повозиться с чердачной дверью. Обер начал осторожно обследовать этаж за этажом, изучая расположение кабинетов. Дважды его спугивал ночной обход внутреннего караула, но вот, наконец, и кабинет с табличкой "Директор Департамента". Здесь замки оказались посложнее, тем более, что нельзя было оставлять следов взлома.
Однако к четырем часам утра и эта работа была успешно завершена. Обер оказался в большом кабинете, в предрассветных сумерках казавшемся мрачным из-за обилия портьер, задерживавших и без того скудный серый свет, пытавшийся проникнуть в помещение через высокие окна. Одна из этих портьер и послужила Оберу убежищем. Первоначально Грайс расположился на диване, и лишь когда в коридорах послышался первый шум, встал за облюбованную им портьеру позади рабочего кресла Директора.
Без малого через час томительного стояния в кабинете появился первый визитер. Это был сержант, вытерший пыль с мебели и поливший цветы на окне. Еще через час появился молодой щеголеватый офицер и положил на стол какие-то бумаги. Он еще дважды появлялся в кабинете с бумагами, из приемной глухо доносились какие-то разговоры, на столе звонили телефоны. Но лишь после одиннадцати часов появился сам Директор — грузный невысокий мужчина в генеральском мундире.
Обер не стал долго раздумывать. Напрягая и расслабляя затекшие мышцы, он немного размялся, а затем поднял ствол автоматического пистолета и шагнул вперед, уперев этот ствол в жирный затылок генерала.
— "Раскроешь рот без команды — получишь пулю в затылок", — спокойно произнес он.
— "Да кто вы такой?" — воскликнул Директор злым, раздраженным, но тихим голосом, почти шепотом, и не оборачивая головы.
— "Еще раз пикнешь — вышибу мозги!" — теперь голос Обера Грайса был нарочито угрожающим. — "Возьми телефонную трубку, набери номер коменданта внутренней тюрьмы и прикажи привести к тебе для беседы арестованную Лаймиолу Маррот".
— "Да ты что себе вообразил!" — голос Директора пылал начальственным гневом, но Обер бесцеремонно оборвал его:
— "Хочешь жить? Тогда выполняй, что сказано! И не вздумай шутить со мной шутки. Первая пуля — тебе, и прежде чем меня продырявят, я еще успею уложить как минимум троих-четверых. Можешь проверить, если хочешь", — и Обер Грайс усмехнулся. — "Бери трубку!" — голос Обера стал резким и злым. На этот раз он подкрепил приказание увесистой оплеухой.
Генерал схватился за телефон, пододвинул его к себе и поспешно набрал номер.
— "Мне нужна Лаймиола Маррот. Для беседы. Да, ко мне в кабинет. Немедленно. Выполняйте!"
— "Вот так-то лучше", — протянул Обер и отступил обратно за портьеру. — "Не делай глупостей, и сохранишь голову на плечах", — на всякий случай напомнил он.
Минут через пятнадцать в дверь кабинета заглянул адъютант:
"Господин генерал! Вы распорядились доставить вам арестованную..."
— "Да, да, давайте ее сюда!" — торопливо проговорил генерал, не дав ему закончить фразу. В дверях появилась Лаймиола, сопровождаемая двумя конвойными.
— "Подождите в приемной" — небрежно махнул рукой генерал.
— "Умница!" — отозвался Обер Грайс, когда дверь за конвойными закрылась и он смог выйти из-за портьеры, Лаймиола смотрела на него с широко распахнутым ртом, но все же не произнесла ни звука. — "А теперь, господин генерал, свяжитесь по телефону со своим адъютантом, и объясните ему действительное положение дел. Оно же таково: у меня под рукой бомба, снаряженная четырьмя килограммами взрывчатки, со взрывателем мгновенного действия. Если нам не обеспечат беспрепятственный выход из здания к вашему автомобилю и беспрепятственный проезд по городу, я могу занервничать и эта бомба ненароком взорвется. Задача ясна? Действуйте!"
Пока Директор разговаривал с адъютантом, Обер успел перекинуться парой слов с Лаймиолой:
— "Лайми, что ты раскопала?"
— "План вторжения в Архипелаг. Они держат его в тайне не только от парламента, но и от большинства членов Кабинета Министров".
Обер вдруг стало ясно, что как только о происшествии станет известно за пределами Департамента Тайной полиции, в столице найдутся силы, готовые пожертвовать даже фигурой Директора, лишь бы не дать им завладеть этой информацией. Надо было опередить эти могущественные силы.
Обер левой рукой вытащил из-за спины притороченную к рюкзаку автоматическую винтовку, а пистолет протянул Лаймиоле:
— "Держи его под прицелом, Лайми, и если что, первая пуля — ему".
Племянница молча кивнула. Под глазом у нее красовался фиолетовый, уже начинающий отдавать желтизной синяк. Но, судя по всему остальному, не похоже было, чтобы ее успели порасспаршивать с пристрастием.
Проход по коридорам Тайной полиции закончился благополучно. Адъютант и двое оказавшихся под рукой конвойных спешно заталкивали всех встречных обратно в кабинеты. Но когда Лаймиола села за руль генеральского автомобиля, а Обер, усадив на переднее сиденье Директора, устроился сзади с автоматической винтовкой в руках, и они резко рванули с места, за ними почти сразу же увязались еще два автомобиля.
— "Пусть едут", — подумал Обер, — "им не удастся нам помешать".
Эта убежденность Обера покоилась отнюдь не на одной лишь самоуверенности.
Винтовка Обера заговорила и один из автомобилей, выпустив фонтан пара из пробитого радиатора, и беспорядочно вихляя на пробитых колесах, заехал на тротуар и остановился. Второй автомобиль преследователей тут же увеличил дистанцию и Оберу пришлось опустить винтовку. Меньше всего он желал зацепить пулями случайных прохожих
— "Следующий переулок направо. Свернешь — и сразу притормози", -скомандовал он Лаймиоле. Племянница точно исполнила приказ. Завизжав тормозами, машина встала, как вкопанная, шагах в пятнадцати от поворота. Преследователи, влетев на всем ходу в переулок, сообразили, что произошло, лишь когда полковник Грайс короткими очередями вывел из строя мотор их автомобиля и превратил в лохмотья резину на одном из передних колес.
— "А теперь — гони!" — воскликнул он. — "Документы у тебя? Ты успела их получить?"
— "Документы в тайнике. В парке".
— "Так гони туда!"
Выскочив из парка, машина еще прибавила ходу, через несколько минут вылетела на загородное шоссе и понеслась к аэродрому. Генерал начал догадываться, каким путем похитители намереваются уйти от преследования и беспокойно заерзал на сиденье. Обер, краем глаза уловив его движение, переключил внимание с документов, которые он пролистывал, на генерала — и вовремя. С неожиданным проворством тот схватил пистолет, лежавший на коленях у Лаймиолы. Но Обер оказался еще проворнее, нанеся ему короткий резкий удар прикладом по затылку. Генерал уткнулся макушкой в ветровое стекло и выронил пистолет из ослабевших пальцев.
Обер схватил генерала за воротник и начал приводить в чувство, пуская в ход пощечины.
— "Ну же, господин Директор, возьмите себя в руки. Вам еще надо отдать приказ начальству на аэродроме, чтобы для нас приготовили самолет. Нам нужен двухместный спортивный "Жаворонок-3бис", полностью заправленный и готовый к полету".
Аэродромный караул был немало удивлен появлением высокого чина в генеральском мундире. Еще более изумилось и перепугалось аэродромное начальство, узнав о приезде самого Директора Департамента Тайной полиции. Страх превратился буквально в панику, когда они увидели, что довольно молодая еще женщина уперла ствол пистолета под подбородок генералу.
Требуемый самолет был немедленно подготовлен к полету. Обер не случайно выбрал "Жаворонок". Эта спортивная машина была построена специально для гонок на скорость и могла поспорить с новейшими истребителями. Однако на ней нельзя было пересечь континент без посадки.
Обер подсадил Лайми в кабину на пилотское место, подождал, пока она запустила и разогрела мотор, и обратился к генералу:
— "Прощайте, Директор. Извините, что не берем с собой — у нас всего два места. Счастливо оставаться!" — с этими словами полковник Грайс запрыгнул в кабину, закрыл за собой прозрачный колпак, и самолет, набирая скорость, понесся по зеленой траве аэродрома. Лайми, оторвав самолет от земли, стала набирать высоту.
— "Ну, как машина?" — пытаясь перекричать шум мотора, спросил Обер.
— "Давно мечтала на такой полетать!" — отозвалась племянница.
— "Вот и летай. Курс на юг".
Лаймиола сделала разворот и легла на указанный курс. Она полагала, что лететь предстоит на Запад, через весь материк, и слегка недоумевала. Обер тем временем извлек из рюкзака маленький приемник. Бросив взгляд вниз, Лаймиола увидала как по зеленому прямоугольнику аэродрома разбегаются для взлета один за другим три истребителя. Обер прокричал:
— "Через одиннадцать минут в эфире будет сигнал!"
— "Какой сигнал?"
— "Сигнал о готовности подводной лодки. Если все в порядке, наш радист каждые пятнадцать минут будет давать короткий сигнал".
Лаймиола не стала расспрашивать дальше. Подводная лодка так подводная лодка. Видимо, дядя, как всегда, обо всем позаботился заранее. Она не знала, что это был случай, а не расчет. Одна из подводных лодок военно-морских сил Тайрасанской Федерации патрулировала район сосредоточения крупной группировки флота Республики у юго-восточной оконечности Элинора, и смогла, после получения радиограммы из морского министерства, менее чем за сутки выйти к восточному побережью Республики Свободных Южных территорий. В ином случае это был бы гидросамолет, но тогда пришлось бы прорываться до западного побережья Элинорского материка. Да еще. надо было бы оторваться на тихоходном гидроплане от истребителей километров на триста с лишним — имея ограниченный радиус полета, дальше в море те не рискнули бы забираться.
Лаймиола, плавно набрав высоту около трех тысяч метров, стала разгонять самолет, выжимая из мотора все его возможности. Позади явственно виднелись маленькие, как игрушечные, истребители. Расстояние между ними казалось неизменным, но вот истребители стали уходить все выше и выше, а дистанция понемногу начала увеличиваться.
— "Хотят достичь пяти тысяч метров, и там разогнаться!" — прокричала Лаймиола. — "Эх, жаль, у нас нет кислородных масок!".
— "Подтверждение получено", — отозвался Обер, отрывая ухо от радиоприемника. — "Нас ждут на побережье в девяноста километрах севернее Казота. Там сплошные валуны да скалы. Придется садиться на воду! Сигнал — зеленая ракета".
Истребители теперь шли заметно выше, выделяясь миниатюрными силуэтами на фоне темно-синего неба. День давно уже перевалил за полдень, но солнце еще не клонилось к закату, ослепительно сияя в небе раскаленным белым шаром. Далеко впереди, в знойной дымке, стали вырисовываться очертания Казота. Уже можно было разглядеть тоненькие спички огромных дымовых труб.
— "Иди строго над береговой линией! И понемногу снижайся, метров до пятисот", — скомандовал Обер. Племянница положила аэроплан на крыло, доворачивая, затем выровняла машину и повела ее, выдерживая курс вдоль берега. Внизу проносились скалы, среди них мелькала тоненькая, прерывистая, белая пенистая кромка прибоя, разными оттенками — от желтовато-зеленого до густо-изумрудного расцвечивались прибрежные отмели.
Шли томительные минуты ожидания. Впрочем, Обер не терял времени зря — он торопливо заворачивал документы в кусок клеенки и приматывал получившийся пакет к собственному телу. Лайми напряженно всматривалась вниз. И вдруг, неожиданно, где-то у них за спиной, от земли в небо метнулась белая ниточка и на конце ее повисла искрящаяся зеленая точка.
— "Слева, на семь часов!" — заорал Обер.
— "Вижу", — отозвалась племянница.
