Алые драконы Листа

Каномару лишь скептически хмыкнул, вспомнив, что кричала мать Рена, но промолчал.

— Вы тут что, сражались? — Наруто осмотрелся — кучки грязи, камни, сожжёная земля и трава.

— Да, устроили спарринг. — ответил Кобаяси. — Амнезия не повлияла на его боевые способности. Кстати, вопрос — почему его огонь чёрный?

— Это из-за поглощённой силы Госуто. — ответила ему драконица. — Чакра Каномару претерпела сильные изменения. Память со временем вернётся, надо лишь подталкивать время от времени.

— Иноичи-сан то же самое говорил. — вспомнил Кимура.

— И правильно.

— И... как мне всё вспомнить? — осторожно поинтересовался старший Узумаки, разглядывая драконицу.

— Наруто, это по твоей части. — та посмотрела на джинчурики. — Ты помнишь буквально половину его жизни. Что-то расскажут Рен с Юу, когда они учились в Академии, затем были командой, Кин может кое-что рассказать. Также обязательно поговорите с Аиной и Орочимару и заставьте его выучить заново все его техники, а то я заметила из кустов, что он только самую простую технику Катона — Огненный шар помнит. Тайдзюцу и кендзюцу у него итак вбито в рефлексы тела. И надо проверить, нормально ли всё с его глазами.

— Да он же не слепой! — возмутительно подметил Наруто.

— Я не об этом. — покачала головой Кураи. — Сила Госуто влияет на всё тело нового носителя. Из-за адской боли Каномару потерял память, хотя мог вообще безвозвратно стать пускающим слюни овощем и никакой менталист не смог бы склеить его вместилище и личность заново. Нужно узнать, осталась ли часть мозга, отвечающая за зрение, нетронутой, а то мало ли что, вдруг он через несколько лет ослепнет?

— А Шинда-ме?

— Нет шансов.

— А что делать с некромантией?

— Это надо обращаться к фиолетовым драконам — у лорда Кураидесу должны быть какие-нибудь книги или свитки. Но сначала нужно вернуть Каномару память.

— Хватит говорить обо мне так, будто меня тут нет! — взвился змеёныш, показывая свой вспыльчивый характер. Стыда он не чувствовал, будто понимал, что так и должно быть.

— Ещё один шаг к возвращению прежнего Узумаки Каномару. — рептилия улыбнулась во все 120 зубов. — Ты всегда был вспыльчивым, как любой Узумаки, и такой же живучий — отделался лишь изменением СЦЧ и разбитой в хлам из-за сильной боли личностью, которую тебе восстановили. Любой другой умер бы уже через несколько минут после поглощения силы Смерти, которой владел Госуто. Ты теперь не просто шиноби. Ты некромант. Нужно только научиться пользоваться этим даром.

— И у кого мне научиться этой вашей некромантии?

— Думаю, придётся снова созывать Совет. — хмыкнула Кураи. — Кураидесу может принять тебя в ученики и выучить на некроманта. Но сперва стань прежним Узумаки Каномару.

— Кстати, что за Шинда-ме? — змеёныш ловко перевёл стрелку на другую тему.

— Аналог додзюцу в вашем мире. Оно пробуждается у некоторых весьма могучих некромантов. — ответила рептилия и покачала головой. — Вряд ли оно у тебя пробудится.

— Почему?

— Всё зависит от воздействия тёмной энергии на твой мозг. Большинство некромантов умирало от переизбытка силы.

— Не забывай, хвостатая, что Кано является Узумаки! — вклинился Рен. — А они все живучие, как тараканы.

— Ну спасибо. — беззлобно фыркнул Каномару.

— Пожалуйста. — весело оскалился Кобаяси.

— Можно проверить. — предложил джинчурики. — Братец, направь чакру в глаза.

Змеёныш так и сделал, после чего его глаза будто обожгло. Шипя от боли и протирая глаза, он отошёл на пару шагов, затем посмотрел на компанию. От каждого из них на него хлынули чувства беспокойства, страха и неверия. От Наруто он также чувствовал восхищение и желание помочь, от Рена — белую зависть и стыд за прошлое, от Юу — стыд и заодно медицинский интерес, а Кин явно боялась и одновременно любила его. Ни от кого не шло ненависти в его сторону, а желанием навредить и не пахло. Вся четвёрка людей в шоке смотрели ему в глаза, в которых белок и радужка стали антрацитово-чёрными и слились со зрачком, отчего глаз будто не было, вместо них пустота, а Кураи поражённо выдохнула:

— Такого среди людей не происходило больше тысячи лет... Шинда-ме пробуждён...

========== Часть 28 ==========

— Оба-сан и одзи-сан точно должны об этом знать! — первым от удивления очнулся Наруто. Каномару прекратил подавать чакру в глаза и те вернули первоначальный вид. Он сам был удивлён наличию этакого подобия додзюцу — пока оно было активно, он буквально видел чувства стоящих перед ним ребят и дракончика, а сами они были будто окутаны какой-то серо-голубой густой дымкой.

— А можно поподробнее узнать про это Шинда-ме? — поинтересовался он.

— Ну что ж, садитесь и послушайте. — согласилась рептилия и после того, как все пятеро уселись на траве под деревом, стала рассказывать. — Это додзюцу, будет так его называть, проявляется только у некромантов и то у совсем немногих. Шаринган у Учих пробуждается при сильных эмоциях, с Бьякуганом рождаются, Риннеган бывает исключительно у тех, кто носит в себе гены кланов Учиха и Сенджу. Например, если кто-нибудь из клана Сенджу имплантирует себе Шаринган, то есть вероятность, что он станет Риннеганом.

— Как у Рикудо Сеннина? — уточнил Рен.

— Да. Он прародитель этих двух кланов, так что вражда между Учихами и Сенджу это по сути грызня между родственниками. Но продолжим. Так вот, Шинда-ме пробуждается в тот момент, когда сила Смерти изменяет тело носителя под себя и когда посчитает его достойным такого дара. Госуто тогда заслужил Шинда-ме, но в нём взыграла гордыня и он посчитал себя всемогущим и стал продлевать себе жизнь, убивая других драконов. Силе это не понравилось и она превратила его в лича, наказав.

— Что-то не было похоже, чтоб Госуто этим опечалился. — фыркнул Наруто, а Каномару нахмурился — в его голове проскальзывали изображения дракона-лича.

— Он нашёл себе выгоду в существовании личем. — Кураи пожала плечами. — Чтоб не превратиться в прах, он выпивал жизнь собственных кристаллических сородичей, а потом принялся за наши касты. Поскольку сама по себе сила не могла покинуть его тело, нужно было найти того, кто сможет её из него вытянуть. Этим кем-то смог оказаться только драконий жрец, поскольку сила притягивается лишь к природной чакре. Природа — это жизнь, но во всякой жизни есть место смерти. Кураидесу сто лет назад посетил вещий сон, поскольку Древний могильщиков является оракулом.

— И после этого вы стали тренировать драконьих жрецов. — саркастически произнёс Кобаяси. — Раньше не могли?

— Нет. — отрезала драконица. — Раньше мы не знали, что нужен драконий жрец, а попытки изучить силу Смерти всегда заканчивались гибелью — посланцев убивала нежить Госуто. Ты, Каномару — первый и единственный драконий жрец, которого удалось выучить за эти сто лет. — она посмотрела на змеёныша, явно о чём-то задумавшегося. — Причём это сделал Бронехвост — Древний Лорд почти вымершей касты красных драконов, в то время, как нетронутые касты провалили все очень немногие попытки. Хотя и у красных были неудачи — один из учеников сам превратился в дракона, а Аину, твою маму не стали учить из-за её чересчур разрушительного характера. Да и не хотела она.

— Начали одну тему, а перешли на другую. — со смешком подметил Юу.

— Кхм, да. — прокашлялась Кураи. — Шинда-ме позволяет чувствовать эмоции других людей, на кого посмотрит носитель, видеть духов умерших, общаться с Шинигами и, что немаловажно, находить скрытых противников, посколько обладатель видит ауру человека. Ту же технику Хамелеона он раскусит на раз-два. Может передаваться по наследству, однако если дополнительный носитель недостаточно хорош для силы Смерти, то додзюцу никогда не пробудится, а сам он со временем ослепнет. Чем быстрее провести замену глаз, тем лучше, пока изменения не стали необратимыми. Тысячелетия назад было пара таких случаев. Он пробуждается от воздействия силы Смерти на глаза и часть мозга, отвечающего за зрение. Слишком слабо — не пробудится, слишком сильно — некромант ослепнет навсегда и пересадка глаз не поможет. Похоже, сила сочла тебя достойным своим носителем и обладателем Шинда-ме, но предупреждаю, — голос драконицы стал ледяным. — не возгордись этим и не вздумай сотворить себе армию мертвецов, иначе повторишь судьбу Госуто и сам станешь нежитью, тем же личем например.

— Я не стану таким, как Госуто. — прошипел старший Узумаки, его тело покрыл слабый чёрный огонь, а в глазах снова появился Шинда-ме. — Я помню этого дракона, точнее то, во что он превратился. Помню, как мы с Наруто бежали по его логову к нему, помню, как он меня хвостом отбросил в стену, как я складываю печати для поглощения его силы. Там ещё были белый и красный с чёрной бронёй драконы и какой-то демон с шестью хвостами.

— Лайтсабер, Бронехвост и я. — кивнул джинчурики. — Я использовал силу Лиса.

— Ещё одно воспоминание проявилось. Превосходно. — улыбнулась драконица.

— А что случилось с прежними обладателями Шинда-ме? — спросил младший Узумаки.

— Их убили. Инквизиция. Погибли даже дети, которых подозревали в наличии дара некромантов. Подозрения оправдались, как выяснилось от могильщиков. Как я и говорила, уже тысячу лет не было ни одного некроманта среди людей и тем более ни одного обладателя Шинда-ме.

— Когда ждать возвращения его памяти? — поинтересовалась Кин.

— Такими темпами через месяц-другой он станет прежним. — ответила Кураи. — Пусть побольше общается с близкими, друзьями. И пусть выучит заново все свои техники Катона, Суитона и прочие, в тайдзюцу он и так хорош, особенно когда вооружён чакрамами.

— "Хе, учитывая, что в его арсенале ещё и запретные дзюцу есть, тебе придётся тайком добывать свитки с нужными техниками." — с ухмылкой отозвался Курама, подперев лапой морду.

— "Ну да, те же Печать Немёртвого раба, Адские пути боли или Запечатывание окружения." — мысленно хмыкнул Наруто. — "С огненными техниками пусть ему Хоноо помогает."

— Кстати, а откуда у меня чакрамы? — внезапно спросил Каномару, извлекая из печати одно из двух колец с лезвиями, затем то же самое проделал с печатью сзади на поясе и извлёк большой чакрум. — И эта штука...

— Этот диск с широкими лезвиями называется чакрумом. — пояснил Наруто. — У тебя есть ещё шесть таких маленьких. Маленькие ты метаешь, как сюрикены, а большим ещё и в ближнем бою и защите пользуешься. Ну там блокируешь атаки, наносишь удары, раскручиваешь его чакрой в руке, как винт, а не только швыряешь. А чакрамы... Их тебе на семнадцатилетие подарил твой отец. Они на заказ сделаны.

— Да? — змеёныш внимательно рассмотрел кольцо. Серебристо-чёрный металл слабо сверкал на солнце, удобная рукоять с кожаным покрытием будто сама подстраивалась под руку владельца, бритвенно-острые лезвия с внешней стороны кольца загибались против часовой стрелки. На поверхности было едва заметно вязи символов — явно устанавливали какие-то печати.

— Я обалдел, когда узнал, что одзи-сан за пару таких вот чакрамов вывалил три сотни тысяч рё. — усмехнулся джинчурики.

— Сколько?! — теперь и остальные офигели от цифры.

— 300000 рё. — повторил тот, чуть не хохоча над их ошарашенными лицами. — Оказывается, банки даже с нукенинами работают, просто скрывая о них информацию. Три простых кольца из чакропроводящей стали обошлись куда дешевле. Оба-сан не знала, откуда одзи-сан их взял, да и не стала интересоваться.

— То есть это подарок от отца? — уточнил Каномару.

— Ага. — кивнул Наруто.

— Ладно, хватит на сегодня острых ощущений. — подал голос Кимура. — Ещё бы эти переварить — у Кано новое додзюцу, которым наверняка захотят обладать другие деревни, узнай они о нём, он стал некромантом, его чакра изменилась полностью, а ещё то, что мы услышали от матери Рена сегодня да вываленная за чакрамы сумма. Одно слово — охренеть.

— Это уж точно. — поддакнул Кобаяси. — Ладно, до завтра. Если понадоблюсь, ищите меня у тёти Кимико.

На этом вся компания распрощалась друг с другом. Каномару, Кин и Наруто пошли вместе домой, а Кураи вернулась в свой план. Оставалось обьяснить наличие уникального додзюцу Аине и Орочимару — джинчурики был уверен, что змей не навредит своему сыну, за сохранение жизни которого когда-то поплатился собственной мирной жизнью.

* * *

К вечеру у Каномару уже голова болела — он в памяти воссоздал ещё несколько воспоминаний, в том числе и шалости с взрывпечатями в канализации. Кин напомнила ему, как он её похитил три года назад во время экзамена на чунина из башни в Лесу Смерти и спрятал от Орочимару, а Наруто — как он радовался, когда Третий Хокаге принял его в ряды АНБУ. Тсучи отправилась домой, а братья решили пойти к Орочимару и Аине. Оба встретили их дома в гостиной.

— Ну и где вас носило? — строго спросила Узумаки и удивилась, когда змеёныш слегка вжал голову в плечи. — Что такое, Каномару?

— Мам, почему ты злишься? — осторожно спросил он. — Я был с Кин, Реном и Юу на пятом полигоне.

— Я не злюсь, я беспокоюсь. — вздохнула та. — Ты же только с кровати. Иноичи-сан говорил, что у тебя может быть потеря памяти.

— Так и есть. — кивнул старший Узумаки.

— Час от часу не легче. Я завтра дам тебе кое что почитать, освежишь знания о Конохе.

— Тогда я завтра останусь дома.

— Пфф, можно ведь и на свежем воздухе читать. — протянул Наруто. — Это намного лучше, чем сидеть в четырёх стенах, даттебайо. Встретишься с Реном и Юу и прогуляешься, заодно наверстаете упущенное.

— Так, поподробнее. — прищурилась Пятая. — Насколько я помню, эти двое тебя терпеть не могли ещё когда ты с ними был в одной команде, сын. Я им и в Кумо но Шима не очень доверяла, но тогда было не до них, когда ты извивался от боли.

— Юу вполне нормальный спокойный человек, а Рен... Мам, на нём были ментальные закладки, установленные неким Данзо. — от имени покойного старика, едва не уничтожившего их семью, и Хокаге и саннин вздрогнули. — С подачи матери Рена, ненавидящей меня и брата.

— Данзо было выгодно подарить тебе врага. — змей покачал головой. — А тут такой случай подвернулся — к нему сами обратились и искать никого не надо. Таким образом он и свою цель выполнил, и просьбу Кейко-чан исполнил, хотя на неё ему было плевать.

— Что же он за личность такая? — пробормотал змеёныш, сев на подлокотник дивана.

— Страшная. — хмуро ответил Орочимару.

— О покойниках либо хорошо, либо никак, но лучше сказать правду — Данзо не брезговал ни убийствами, ни обманом, ни шантажом для достижения своих целей, прикрываясь благом для Конохи. — Аина потёрла переносицу. — Этот человек едва не уничтожил нашу семью, Каномару. Сперва он шантажом заставил Орочи работать на себя, притянув его к экспериментам над жителями Конохи и поставляя ему "материал", затем подставил его, отчего ему пришлось сбежать из деревни. Этот старикашка хотел забрать вас двоих, мальчики, к себе в Корень, чтоб воспитать послушных только ему марионеток, готовых вырезать половину деревни по его приказу. Меня он возненавидел из-за того, что я вас защищала от него и установила на вас Печати Защиты разума. — женщина указала на маленькую печать у себя на лбу. — Было ещё много грязных дел, в которых он участвовал, но это ты узнаешь завтра — я дам тебе отчёты АНБУ, Корня и твои собственные результаты расследования. Ты три года назад доказал невиновность Орочи и организовал нападение на базу Корня.