— Мне уйти?
Она повернулась к нему и испытующе заглянула в глаза:
— Ты древней энергетикой владеешь?
— С чего вдруг Вы решили меня об этом спросить, Владетельница? — он обалдело уставился на нее.
— Тебе так сложно ответить? — она раздраженно поморщилась.
— По-моему, не мне Вам этот вопрос задавать... — в его глазах плескалось непонимание.
— Мы долго не общались... — она поспешно отвела взгляд.
— Вы считаете, я растерял все свои умения?
— В параллель удержать, а потом отвести и блоком зафиксировать, пока использовать не закончу, сможешь? — вновь подняла на него свои выразительные глаза Къяра.
— Я не утратил своих способностей.
— Замечательно. Значит, поможешь мне, — она удовлетворенно кивнула.
— Конечно, с удовольствием.
Она повернулась к Торесу и поманила его, а потом в ее руках появилась большая кружка, которую она протянула ему и указала на котелок:
— Пей.
Тот кивнул и, зачерпнув кружкой горячее зелье, залпом выпил, после чего передернул плечами и поморщился:
— Редкостная гадость.
— Выпить надо все.
— Понятно, — правитель Вериниги поморщился и, вылив остатки варева в кружку, вновь приник к ней губами. Допив все без остатка, он отер губы и повернулся к Къяре: — Теперь что?
— Иди сюда, Торес.
Она уложила его посреди поляны и, сев ему на ноги, повела рукой, открыв арку, внутри которой колыхалось облако с древней энергетикой, после чего повернулась к Рафу:
— За спиной встань, поддержи и блоком зафиксируй, когда действо начну.
— Э! Подожди! Ты что забыла, что я так не работаю? Подожди чуть-чуть.
Раф поспешно стал раскладывать вокруг нее камни, обозначающие точки привязки.
После чего встал за ее спиной.
— Вот теперь я готов, — проговорил он и тихо начал читать заклинание.
Къяра повела рукой и, перераспределив энергетику, накрыла ею Тореса. Раф зафиксировал облако, и она стало медленно вести руками от ног к голове своего супруга. Тело того выгнула судорога и он захрипел, но Къяра не останавливалась. Медленно ведя ладонью над судорожно извивающимся под ее воздействием телом хрипло стонущего Тореса, она очищала его организм от въевшейся в него заразы. Закончила она не скоро, лишь тогда, когда под ее рукой Торес перестал так сильно корчиться и скрипя зубами стонать. Тогда она перехватила у Рафа блок, сняла его и, отправив остатки древней энергетики в арку перемещений, захлопнула ее. После чего поднялась. Торес, как только она встала, повернулся на бок и чуть приподнялся на руках, после чего его стало безудержно выворачивать.
— Не волнуйся, так и должно быть. Твой организм освобождается от этой мерзости. Так что все в порядке, — тихо ободрила его Къяра.
Дождавшись, что спазмы у него закончатся, она шагнула к нему и помогла подняться.
— Ноги не держат, — улыбнувшись через силу, хрипло проговорил он.
— И не надо. Вон дойдешь до дерева и можешь лечь поспать. А когда проснешься, все будет в полном порядке.
Увидев, что Торес еле идет, Раф шагнул к ним и помог довести его до указанного Къярой места, где она его уложила и, положив руку на лоб, легким ментальным воздействием быстро усыпила.
Как только Торес уснул, Раф вопросительно посмотрел на Владетельницу:
— Къяра, что с тобой?
Она удивленно посмотрела на него, явно озадаченная его вольностью в обращении, а потом недоуменно пожала плечами:
— О чем ты?
— Ты прям сама не своя...
— Я не понимаю, Раф... — она раздраженно поморщилась.
— Ты боишься, что я ему что-то лишнее скажу? Не бойся, при нем я постараюсь ничего не говорить.
— Это замечательно, но я все равно не понимаю о чем это ты.
— Ты держишь все время блок, ничего не спросила о Виарде, мне глупые вопросы какие-то задаешь... Я тоже ничего не понимаю, Къяра, — развел он в растерянности руками.
— О Виарде? — она чуть замялась, а потом вскинула на него свои лучистые глаза: — А почему ты сам мне о нем не расскажешь?
— Он умер, Къяра. Пять лет назад умер. Мы похоронили его под дубом у площадки для боя.
— Это печальная новость, — тихо проговорила она и отвернулась.
Однако Раф был готов поклясться, что это известие не вызвало у нее никаких эмоций.
— Я сошелся с Мартой, у нас дочь, — продолжил он.
— Это замечательно, — не поворачиваясь, кивнула она.
— Ты не сердишься? Я рад... боялся, что ты разгневаешься, что мы твоего дозволения не испросили.
— Я так понимаю, это было достаточно проблематично, раз я так давно не была здесь, — она усмехнулась. — Да, кстати, про Клариссу. Если она чем-то докучает тебе, ты волен любым способом заставить ее соблюдать устав и порядки тобой установленные. Здесь ты полновластный хозяин.
— У тебя была Лада? Это она попросила?
— Лада? — растерянно переспросила Къяра.
— Ну да, чародейка с севера. Ее Ладой зовут. Ей удалось пообщаться с тобой?
— Удалось, — опустив глаза, едва слышно подтвердила она, почувствовав, что солгать так, чтобы Раф не ощутил это, ей уже не удастся.
— А почему она не вернулась сюда? Что с ней? — Раф не сводил с нее испытующего взгляда.
— Ее больше нет, — скулы Владетельницы напряглись, и она поспешно отвернулась. — Забудь о ней.
— Ее убил тот маг, что предал тогда твою любовь?
— Ты о ком? — она подняла голову и с удивлением посмотрела на него.
— После того, как Лада ушла к тебе, здесь появился тот маг, что забрал тебя тогда беременную и из-за которого ты потеряла ребенка. Он искал Ладу и заставил меня все рассказать о ней.
— Опиши мне его.
— Зачем? Он почти не изменился с того времени. Такой же высокий, поджарый, с короткими каштановыми волосами чуть тронутыми сединой и изумрудными холодными глазами. Неужели ты думаешь, я мог ошибиться?
— Ты ошибся вряд ли... — мрачно усмехнулась она, — похоже, опять ошиблась я...
— Он вновь переиграл тебя?
— Получается, что так, — она раздраженно поморщилась. — И давай больше не будем об этом.
— Къяра, я ничего не понимаю... Ты говоришь какими-то загадками и даже сейчас напряжена так, будто я враг тебе... Неужели ты до сих пор сомневаешься в моей преданности? Что произошло, что мало того ты столько лет не вспоминала о нас, так и сейчас держишь себя так, будто ждешь от меня какого-то подвоха?
— Не была здесь, потому что была больна после схватки с Крагонвергом и скрывала от всех, что растеряла большинство своих способностей...
— Къяра, мы что больной, полумертвой и совсем без способностей тебя не видели? Почему ты не пришла сюда? Ведь ты должна была понимать, что тебя здесь любят, какими бы не были твои способности, и никто не предаст ни при каких обстоятельствах.
— Извини, Раф... Я разучилась доверять... Но я постараюсь научиться вновь. Ты мне поможешь? — она заглянула ему в глаза, и Раф утонул в бездне ее взгляда.
— Ты задаешь странные вопросы. Неужели я всей своей жизнью не доказал, что достоин доверия? — срывающимся от волнения голосом проговорил он. — Кстати, ты не боялась мне доверять раньше, когда почти не знала... а теперь, когда мы вместе через столько прошли, говоришь такое... Что изменилось, Къяра?
— Я изменилась... К сожалению, изменилась я, Раф... Похоже, что я потеряла всех друзей, утратив свои способности, и теперь, восстановив их, не верю уже никому...
— Ну нас ты не потеряла, о нас ты просто забыла, и я не понимаю почему.
— Мне трудно объяснить почему. Просто так сложилось... — она печально улыбнулась. — К тому же у вас наверняка и без меня проблем хватало.
— Къяра, поддержать тебя всем, чем можем, и для Виарда, пока он был жив, и для меня с Регмиром лишь в радость.
— Я учту это на будущее.
— Да уж, пожалуйста, учти, — Раф с улыбкой заглянул в глаза и тихо спросил, кивнув на Тореса: — Ты счастлива с ним?
— Сложный вопрос, но мне кажется, что да, — она лукаво усмехнулась.
— Я рад, что ты сумела вылечить сердце... я уж и не надеялся.
— Почему?
— Я знал, что ты сильная и можешь вынести такое, что никому и не снилось... поэтому не удивился, когда ты решила вырвать из души все чувства и запретить себе быть счастливой, посвятив свою жизнь лишь служению на благо Владения... Особенно в свете того, что твоей любовью воспользовались, чтобы начать манипулировать... Но все равно, на мой взгляд, это невыносимая ноша — жить с такой опустошенной душой... Поэтому я чрезвычайно рад, что в твоем сердце вновь начали возрождаться чувства.
Запрокинув голову, Къяра устремила взгляд в синь небес. Ей безмерно захотелось подробно расспросить Рафа обо всем, что их связывало, и что он знал о ней. Но страх, что если она признается, что ничего не помнит, то он сможет этим воспользоваться, победил. И она лишь тихо прошептала:
— Мне приятно, что ты так ко мне относишься... и я небезразлична тебе.
Раф долгое время молчал, потом тихо, едва слышно выдохнул:
— Мне, наверное, не стоило бы говорить это, но я все равно скажу.... Я столь долго был привязан к тебе приворотом, что и без него до сих пор не могу разлюбить и трепетно люблю тебя... Я, конечно, не претендую ни на какие твои ответные чувства... Просто знай: тебе стоит лишь пальцем пошевелить и я исполню все, что ты пожелаешь, лишь бы угодить тебе и иметь лишний раз счастье лицезреть тебя.
— У тебя жена, Раф...
— Ты хочешь намекнуть, что если бы ее не было, это что-то бы изменило?
— Не знаю, Раф... не знаю... но считаю, что наличие твоей жены однозначно исключает возможность каких-либо отношений кроме искренней дружбы и поддержки.
— Тебе не помешали жены Сареса и наложницы Тореса, но мне ты ставишь в упрек то, что я сошелся с Мартой. Зачем? Хочешь наказать за то, что не страдал все эти десять лет, воя на луну, словно голодный волк? Ты думаешь, я бы посмел, если бы имел малейшую надежду, что мои чувства к тебе могут найти хоть какой-то отклик в твоей душе?
— Уж чего точно не хочу, так это наказать... ни в малейшей степени, поверь... Мне просто не хочется ломать твою жизнь... и, в общем-то, никогда не хотелось... я совершенно не подхожу для любви... а ты слишком дорог мне, чтобы мучить тебя непонятно какими отношениями со мной... Все мои избранники не нуждаются в искренних и нежных чувствах, а ты ценишь в первую очередь их. Марта — прекрасная супруга, не рушь то, что между вами наверняка есть. Она без сомнения любит тебя именно так, как тебе необходимо: искренне и нежно... ты достоин счастья ощущать такие чувства... а я на них не способна...
— Так ты из-за этого так долго здесь не появлялась? Хотела, чтобы у меня все чувства к тебе перегорели?
— Ты зришь прямо в корень, — Къяра грустно усмехнулась, — я опасалась, что если появлюсь здесь, вымотанная своими проблемами, то взвалив их на тебя, вновь растравлю тебе душу... Мне не хотелось брать что-то, зная, что взамен ничего я отдать не сумею ...
— Къяра, — он осторожно взял ее руку и поднес к губам, — я все понял. Но я все равно люблю тебя... не так остро как раньше, просто как недоступную мечту и сказку, не требуя ответных чувств, мне вполне хватает твоего дружеского расположения. Поэтому прошу: не избегай нас больше. Мне будет приятно, если я хоть чем-то смогу помочь тебе. Ведь в любом случае мы друзья и твои проблемы, это — мои проблемы. Я все сделаю для тебя, что в моих силах.
— Хорошо, договорились, — она с улыбкой кивнула и указала в сторону спящего Тореса: — Кстати, я благодарна за то, что уже сделал.
— Да всегда, пожалуйста. Я не особо и утрудился этим. Даже интересно было.
Вернувшись вместе с Торесом во дворец в Вериниге, Къяра устало опустилась в кресло:
— Можешь проводить меня в мои апартаменты и приказать, чтобы принесли что-нибудь поесть туда? Я проголодалась.
— Ты не хочешь есть в зале?
— Я жутко устала, с ног валюсь и никого не хочу видеть. Хочу лишь поесть и отдохнуть.
— Ты даже поесть со мной не хочешь?
— Тебе ближайшие сутки лучше не есть.
— Почему?
— Тошнить будет.
— Но я чувствую себя замечательно.
— Поэтому есть тебе и не надо... я тебя сегодня так энергетически напитала, дня три чувствовать голод не будешь... К тому же твои вкусовые рецепторы после зелья все равно вкус пищи не ощутят, поэтому еда кроме рвотного рефлекса не вызовет ничего... Так что проводи меня ко мне в комнаты и развлекайся, а о еде не вспоминай.
— Къяра, — он шагнул к креслу, в котором она полулежала, и, опустившись перед ней на колени, взял руку и стал нежно целовать каждый пальчик, — я даже не поблагодарил тебя, за все, что ты для меня сделала, любимая...
— Забудь... не стоит это благодарности, — она едва заметно качнула головой.
— Ты спасаешь мою жизнь и говоришь, что это не стоит благодарности.
— Это мой долг. Приложить все силы к тому, чтобы мой супруг был здоров и мог полноценно управлять своим владением на благо моего, — бесстрастно проронила она, устало опустив веки.
— Ты великолепна, — усмехнулся он, обнажая в широкой и открытой улыбке ровный ряд зубов. — Если бы ты не была такой уставшей, задушил бы в объятьях...
— Считаешь не уставшую душить легче? — она удивленно приоткрыла один глаз.
— Уставшую просто не рискну... я несу ответственность за твою жизнь не в меньшей степени, чем ты за мою, — он встал и осторожно подхватил ее на руки: — Я тебя сейчас отнесу в твои комнаты и ты отдохнешь, моя дорогая... А вот когда отдохнешь, тогда уже и зацелую и объятиями задушу...
— Приятная перспектива, — Къяра, обхватив за шею, склонила голову ему на плечо. — Мальчиков еще проведать не забудь, пока я отдыхать буду.
— Конечно-конечно, я помню, что взялся учить и контролировать Грейса.
Торес отнес Къяру в ее апартаменты и, нежно поцеловав в висок, опустил на кровать:
— Отдыхай, дорогая. Еду тебе сейчас же принесут. Ты что хочешь?
— Все равно что. Главное быстро.
— Я постараюсь, чтобы тебе не пришлось ждать, — улыбнулся он и вышел.
Проследив, что уже через пять минут в ее комнаты внесли подносы с яствами, Торес удовлетворенно кивнул и направился в крыло дворца, где жила Грета с детьми.
Увидев его, черноокая и пышногрудая красавица с выразительными глазами вскочила с дивана, где сидела и, упав на пол, поползла к нему, извиваясь всем телом и слезно причитая:
— Господин мой, я не со зла, я уверена была, что безвредно оно... не гневайтесь...
— Заткнись! — Торес махнул рукой, и два дюжих евнуха подхватили ее под связанные за спиной руки и поставили перед ним.
Всхлипывая Грета замерла, потупив глаза в пол.
Еще один жест рукой, и евнухи сорвали с нее одежду и, привязав за волосы, подвесили к потолочной балке, а ноги привязали к кольцу в полу, чтобы она не могла брыкаться.
Раскачиваясь в воздухе и дрожа всем телом, Грета тихо скулила, не смея больше ничего говорить. Она повернула голову, пытаясь поймать его взгляд. Ее красивое лицо было искажено страхом, по щекам нескончаемым ручьем текли слезы, а в глазах застыла мольба и отчаяние.
Торес шагнул к ней ближе, неспешно оглядывая красивое упругое тело, которое совершенно не испортили троекратные роды. Совсем скоро он не оставит даже воспоминания о былой красоте этой женщине, дерзнувшей покуситься на его свободную волю и из-за этого почти смертельно отравившей.
