Воин. Часть вторая

* * *

Пули свищут над головой, пахнет порохом... сказ не про это сражение! На поле брани пахнет магией, сталью и смолой недавно высеченных из дерева стрел. Здесь нет пощады тому, кто оступиться. Два ощетинившихся войска рычат напротив друг друга. Давно погибшие воины встали против живых. Небо заволокло давным-давно темными тучами, трава в этом мире не растет и правит здесь тьма, лишь пепел ветер гоняет, а вокруг пустота. Чужой мир, мертвый мир, но именно в нем произойдет битва за справедливость, битва за волю!

На возвышение, подобно черному королю на крылатом коне, впереди всей армии темных эльфов расположился Карин, воин стихий. Его васильковые глаза без страха осматривали войско неприятеля. Он ждал и был готов к битве. По бокам от него на вороных боевых лошадях гордо возвышались два эльфа — Эльзах и Дараг, в этот серьезный миг они похожи как два брата. Они готовы ринуться в бой, когда Карин поднимет меч на извечного врага света и даже темноты, против того, что не знает пощады, против того, что не знает что такое честь.

Среди ровной колонны выглядывала огромная фигура Грода с булавой на плечах. Ничем, не выделяясь, кроме как русых волос, среди серых, рядом с воинственным Лотосом стоял Дарилион. С закрытыми глазами он вспоминал о жене и о еще не родившемся ребенке. Эльф не прощался и еще надеялся вернуться. Верхом на тигре Жорамон был ниже любого темного эльфа из строя.

Ветер доносил запах разложения, свидетельствовавший о том, что их враги мертвецы и служили они тьме. Эта армия являлась единственным препятствием на захваченные земли темных эльфов, последний мир, который принадлежал их предкам. Уничтожив ее, эльфы могли вернуться и не опасаться никого, ведь на своей земле, они всегда сильнее. Король эльфов, потерял власть даже над слугами, погубил доверие народа, когда заключил сделку с самой низкой и отвратительной женщиной, которую могла только носить земля. Пришло время возмездия, и войско мести поведет за собой воин в черном.

Карин осмотрел своих солдат с одной и с другой стороны. Наконец пришел момент, он поднял меч, давая знак к выступлению, и самым первым пустил коня в галоп. Зураг заржал и расправил огромные крылья, взлетел, стремительно направляясь в сторону неприятеля. Эльфы бежали, молча, как тихая и бесшумная тень. От мертвой армии наоборот раздавался дикий вой. Две силы столкнулись, первые ряды врага сломлены волной более опытных темных эльфов. Воин стихий впереди, его меч подобно молнии рассекал пространство, лишая и так мертвую плоть сомнительной жизни.

Грод подобно большой скале сокрушал всякого, кто к нему приближался, своей булавой погружая врагов в вечный сон. Он рычал и издавал громкий рев. Легкий как пушинка, поражая легко и быстро противника, бегал Дарилион, его возможно даже не трудно убить, но вот поймать... Деду не пришлось сходить с места, у него нет меча, только кинжал и магия, такого уровня, что ему не требовалась даже элементарная защита. Лотос как истинный рыцарь сражался на мечах со щитов в руках.

Каждый чувствовал, что этот бой им так просто не выиграть, ведь мертвые воины только начало. Ера еще не выпускала захваченных ею грил, и других монстров. Преимущество могло обернуться поражением.

Немного дальше, в метрах десяти от поля сражения, выглядывали из-за невысокой скалы четыре детских разноцветных головок. Четыре одинаковых пар глаз наблюдали за сражением. Они убежали, пока их няньки спали, а о том, почему бдительные эльфийки заснули, можно лишь догадываться. Детей в бой не брали. И отец, конечно же, строго-настрого приказал, следит за маленькими разбойниками. Ведь они не могли усидеть на месте и несколько минут, вечно влипали в неприятности. Дети Карина росли очень быстро, но вместе с ними росла и их любознательность, желание постичь неизведанное. Их ноги рвались в гущу событий, хотелось помочь взрослым. Детские сердце желали приключений.

Ребятишки ринулись в самое пекло. На них не обратили внимания, спускающихся по горе кричащих хором: "Ура! За наших!". Они путались у мертвых солдат под ногами, отправляя незадачливого скелета обратно на тот свет. Им помогало то обстоятельство, что росточком они, по правде сказать, маловаты.

Карину повезло, он не знал, что творилось на другом конце поля, где его детишки резвились, сами не понимая того, что шутят со смертью. Воин стихий со всей яростью обрушивал меч на мертвечину, отрубая пустые черепушки. Его доспехи покрылись черной слизью, Зураг помогал ему сражаться, топча и кусая мертвую плоть. Глаза горели всеми возможными цветами, в этот момент все стихии соединились в нем одном.

Армия тьмы стала подаваться под напором более сильной, а главное живой армии темных эльфов. Свистела магия, и взрывались огненные шары, врезаясь в гущу врагов. Сверкали мечи, и кое-где пролетали мимо стрелы, не зная промаха. До искусных и знающих свое дело лучников никто не мог добраться. Их защищала конница и пешие отряды с одной и с другой стороны. Многие ветераны, повидавшие немало на своем веку, признавали, что лучники эльфов, откуда бы, они не были, всегда разили врагов даже среди своих. Поэтому они искуснее людей, стрелявших почти в слепую, нередко задевая родных же солдат. Темные эльфы, вымуштрованные в многочисленных боях, закаленные столетиями, дрались с тем рвением и с той дисциплиной, которой не всегда отыщешь в людских рядах. Пока род людской воевал друг с другом, эльфы объединялись и набирали силу. Они не боролись против себе подобных, и воевали с врагом более существенным, чем собрат.

И сейчас под флагом могучего воина стихий, полукровки, они давили и топтали когда-то страшную силу смерти. Кто знал, что победа, давшаяся им с таким трудом омрачиться еще худшим событием...

Глава 8

В самый разгар сражения четверо детей случайно напоролись на чужой портал. Кто-то из них вскрикнул, освобождая силу стихий и тем самым, попав на другую сторону, разрушил магию, поддерживающую окно в другой мир. Дорога — отрезана, но главное через разрушенный телепорт не могло пройти подкрепление врага. Детям повезло тем, что они находились на достаточно безопасном расстоянии от тех, кто приближался к ним. Не мертвецы, что-то пострашнее. Почувствовав опасность, исходившую от приближавшейся волны врагов, дети кинулись было наутек обратно в портал. Но его больше не существовало, он уничтожен. Пробежав мимо не работающего телепорта, они бросились в единственное спасительное пока для них место — высокие скалы.

Огромное окно портала, что некогда могла уместить целую армию, стало лишь бесполезной тенью, прозрачной картинкой того мира, в который теперь они не могли попасть. Маги тщетно старались открыть его снова, у них нет силы ведьмы, открывшей окно через сложный, нудный ритуал. Бросив бесполезное дело, наблюдали, как их армии проигрывают темным эльфам и их черному предводителю с васильковыми глазами. Огромные монстры рычали и ревели. Они рвались на поле сражения, но маги цепко держали их на привязи.

— Кто это сделал?! Кто посмел помешать нашим планам?! — рявкнул самый огромный, мало похожий на мага, чародей.

Все молчали в недоумении, лишь один жалкий, но самый изворотливый маг заговорил:

— Сделал сие злодеяние чужак, я носом чую! — прошамкал он и показал костлявой рукой на портал. — С другой стороны пробрался он! Прошел путь от начала до конца и уничтожил наши врата своей зловредной магией!

— Значит, негодяй где-то здесь?! — рявкнул главарь.

Хилый маг ухмыльнулся.

— Если он еще жив.

— Это мы сейчас проверим! Выпустить Грилу! Пускай малышка пообедает!

Грилы — существа бесформенные. Головы с острыми зубами. Тело представляло собой комок движущихся шипов и отростков, наспех налепленных на тесто. Грила ползла, оставляя за собой отвратительный запах и слизь. Издавала звуки, как будто что-то скрежетало и хрюкало, царапало когтями. Хотя у нее в наличии и лап-то не имелось. Неповоротливое, на первый взгляд, создание, передвигалось молниеносно. Его жертва не успевала пикнуть от страха, перед тем как ее сожрали. Быстрота Грилы содержалась в ее головах, из их количества можно судить о ее возрасте. Чем старше чудовище, тем больше голов.

Эта тварь молода, в ее комплекте всего две головы, да и размеров она не слишком больших. Нюх лучше, чем у собаки. Набор мясорубок шел на кровь теплую, горячую, и необязательно, чтобы преследуемое создание поранилось. Для Грилы сам факт того, что ее жертва имеет кровь уже цель. От чудовища невозможно уйти. Она неутомима, не отступает от намеченной жертвы, и может преследовать ее, пока не поймает.

Дети со скалы со страхом наблюдали за надвигающуюся на них опасность.

— Сделай что-нибудь! — шепнула Жемчужина. — Ты же земля, ты можешь не пустить ее сюда!

— Если я что-то сделаю на нас ринуться не только Грила, но и они, — он показал на армию нелюдей, — и тогда нам точно хана.

— Надо убираться отсюда, — проговорил Ветраз.

— Так давай взлетим, вызови ветер, — попросила Драконида.

Он с каким-то давно затаенным в себе страхом посмотрел на нее, но промолчал. Лишь Саша понял, чего брат боится, но чужую тайну не стал выдавать.

— Лезем по скалам!

Они поползли вверх и поднимались все выше. Их не видели, детишек все еще скрывали скальные выступы. Грила четко знала, где искать, но пока не могла догнать, а дети стремительно ее опережали. С трудом, достигнув вершины, на другой стороне скалы дети не боясь, что их заметят, использовали магию и тихонько без опасности для собственной жизни спустились на землю. Отбежали от скалы на приличное расстояние, и вдруг Саша остановился.

— Стойте!

— Ты что с ума сошел?! Она нас разорвет, если мы будем стоять и дожидаться ее! — Ветраз всегда ловил мысли брата, еще до того как они были сказаны.

— Она все равно будет нас преследовать либо мы от нее избавимся прямо сейчас, пока есть возможность. Либо так и будем от нее бегать, пока не попадемся, и нами не позавтракают!

— Саша прав, — повернулась в сторону скалы Драконида, — Грила не спит, ей не нужен сон, а нам нужен. А ночью она еще быстрее, чем днем.

— Ну что мы можем сделать? Я не могу ее утопить! Здесь нет воды, а Ветраз вряд ли сможет ее сдуть со скалы, а про тебя я молчу, у нее такая толстая шкура, что огонь не причинит ей вреда! — развела руками Жемчужина.

— Зато я могу! — Саша решительно повернулся в ту сторону, откуда появлялась одна из страшных голов Грилы. Та радостно заурчала, увидев, что ее жертвы стоят на месте и дожидаются ее любимой.

— Ты не папа, — прозвучал голос Дракониды сзади, скорее строгий, чем насмешливый, — если ему удалось, это не значит, что удастся кому-то из нас!

Саша не ответил. Ее слова его оскорбили, да он не отец, но у него тоже есть сила, не меньшая чем у папы. Шурик-младший с гневом посмотрел на приближающееся чудовище, и глаза мальчика запылали. Камни осыпались вниз от внезапного землетрясения. Грила почувствовала неладное, но не собиралась отступать. Ее вела жадность и обыкновенная наглость хищника. Из скал с громким треском выросли острые каменные шипы, один из них задел Грилу, но не причинил ей существенного вреда, лишь слегка подкинул как мешок с картошкой. С непрошибаемой кожей никакие землетрясения не страшны.

Из-за шума создаваемого Грилой, дети не услышали того, что творилось на другой стороне. А именно — криков и взрывов. Визжали чудища, и стало светло как днем, дым поднялся до небес.

— Бесполезно, — прошептала Жемчужина.

— Растение, ядовитые растения, они не терпят яда огненного цветка, — произнесла внезапно Драконида. — Вокруг крепости, где я жила, мои преподаватели сажали огненный цветок! Грилы бояться его!

Саша услышал. Земля вновь заходила ходуном. Из скалы, неизвестно откуда, из каких семян выползли, прямо из-под камня, гибкие стебли огненного цветка. Яд защищал его от разных травоядных животных и травоядных от хищников. Никто не осмеливался притронуться к ядовитым колючкам, даже драконы.

Чудовище похрюкивало от возбуждения, предвкушая сладкий обед, и совершенно забыло об осторожности. Ядовитый шип воткнулся в ее зыбкое тело и обжог сильнее любого огня, толстая кожа и та не спасала. Тварь хотела уползти от внезапной опасности, но удобное и компактное тело, не раз защищавшее Грилу, стало ее врагом из-за своей неповоротливости и медлительности. Зубастые пасти с невообразимой скоростью разлетались в разные стороны, пытаясь отбиться от смертельных оков ядовитого растения. Все больше лиановых стеблей опутывали червя, вонзая в твердую кожу острые шипы, прожигавшие в ней все больше дыр. Головы чудовища под воздействием сильнейшей отравы замедлялись, пока не повисли безжизненно со скалы. Грузное тело с липкой слизью медленно сползало вниз. Стебли огненного цветка, как появились, так и исчезли, возвращаясь обратно в прах, откуда их наспех вызвали.

У Саши из носа пошла кровь. Он опустился на колени. Ветраз схватил его за плечи, пока тот не рухнул на землю.

— Надо уходить, — произнесла Жемчужина, ее глаза так же горели как недавно, у ее старшего брата. Она чувствовала запах гари.

— Помогите мне, — проговорил Ветраз, с трудом поднимая брата.

Обе сестры ринулись ему помогать, и втроем они быстро отходили от скал, опасаясь еще одной погони, но гнаться за ними некому...

* * *

Бой закончился. Я рад этому. Но, сколько жизней положили солдаты, страшно даже подумать. Последний мертвец сложил свой череп перед нашими ногами, вроде командир. Сломленная армия не то, чтобы отступала, просто от безысходности давала ход назад, уступая нашим войскам. Мы ликовали. Больше нет рабской власти, больше не было оков.

Странно, в эти минуты, стоя рядом с конем, который не предаст тебе ни за какие коврижки и думать о прошлом, вспоминать о том, что давно кануло в лету. Вспоминал о жене. Боль, казавшаяся мне затихшей, снова всполошила мою бедную душу. Запах крови, разложения и смерти будил едва зажившие раны. Скорбь полыхала пожаром в груди, столько их полегло. Новая боль и старая слились воедино.

Смотрел на лицо еще совсем юного темного эльфа. А ведь у него тоже были надежды, мечты и мать, что ждала дома. Остекленевшие глаза юнца направлены в небо, и умиротворение написано на его прекрасном лике, будто никогда не существовало той боли от страшного орудия в груди. Он умирал с улыбкой, отдавая жизнь за свой народ, и верил в победу, иначе быть не могло.

Я опустился рядом с ним и рукой закрыл веки, они не успели остыть.

Сколько их гибло! И ради чего?... Как я ненавидел мерзкую ведьму, как хотелось удушить ее собственными руками, если бы не она, ничего бы не было! Из-за нее текла кровь ручьем, из-за нее погибали юнцы и даже дети! Нет, она должна заплатить за зло!

Эльфенка унесли, дабы похоронить на его земле, развеять прах в родном лесу, ведь эльфов не хоронили в почву, а сжигали.

Уткнулся в гриву коня, пытаясь хоть как-то заглушить ту боль, что разбудил. Война достойное дело! Чушь! Война — боль и кровь! Она не приносит ничего хорошего, а заставляет страдать.

Меня трясло, страшно смотреть на горизонт. Тупые герои ради славы бросаются в самую гущу, не задумываясь, что нужно переступить через чью-то жизнь. Война самое жестокое место, здесь находят смерть и ради того, чтобы не быть убитым тебе приходится убивать самому. В войне погибло много эльфов, но они сражались против зла, а не друг против друга.