| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В первые месяцы я относился к этому... ну... со смирением. А недавно меня вдруг стало пробивать на всякие экзотические блюда, в ближайшие без малого три года не доступные мне даже теоретически. Те же соленые, а еще лучше — малосольные огурцы. Или семечки -подсоленные, с чуть маслянистыми ядрышками, поджаренными до нежно-золотистого цвета... Начинаю хорошо понимать одного литературного персонажа, который жаловался, что ему снятся сигареты. Хорошо, что я не курю...
Умом я, конечно, сознаю, что здесь ничего нельзя сделать. Обращаться к Мартину, чтобы он подкрутил что-нибудь у меня в мозгах? Нет уж, увольте, он на меня и так косится. Не один Олег замечает, что у меня бывают нестандартные реакции на привычные вещи. Не хватало еще прослыть вместо немного эксцентричного парня чудаком. Или чужаком...
Брату да Силва, которому я как-то в шутку пожаловался на свою беду, пообещал после прыжка вырастить для меня немного настоящих огурчиков. Вот только где мне здесь взять зонтики укропа или листья хрена? Да и вообще, солить огурцы на космическом корабле — это, по-моему, слишком сюрно.
Так, размышляя об отвлеченных вещах, я незаметно одолел весь свой завтрак. Внезапно меня самым бесцеремонным образом вернули в реальность. Цветан, как раз входивший в столовую вместе с Хавьером, в пылу спора зацепил меня локтем по голове и даже не заметил.
Говоря о том, что у нас пока еще не было серьезных конфликтов и ссор, я, кажется, поторопился. Во всяком случае, первая разгоралась как раз у меня на глазах. Как известно, противоположности притягиваются. Вот они и притянулись друг к другу — лоб в лоб. Скрупулезно точный и методичный до занудности Хавьер и Цветан, который известен, скажем так, весьма творческим отношением ко всяким инструкциям и больше, чем кто-либо другой в нашем экипаже, заслуживает звание разгильдяя.
Поначалу я и не думал вмешиваться в их спор. У нас и так все как-то до ненормальности тихо и благостно, так пусть парни хоть выскажутся друг другу в лицо, чем продолжат копить раздражение по углам. Тем более, что с каждым из них меня связывают пять с лишним сотен вахт, проведенных в одной рубке. Цветана я фактически воспринимаю как младшего брата, у которого, впрочем, есть полное право на личные тайны. Он так и не рассказал мне, почему на памятном Совете экипажа высказался за возвращение экспедиции. С Хавьером мы часто расходимся во мнениях, а некоторые его манеры меня порой злят, но зато я могу быть полностью, железно уверен: случись что, и он надежно и без колебаний прикроет мне спину.
Однако, начав с чисто деловых вопросов, парни стали переходить на личности.
— Да отвали (точнее, там был употреблен менее приличный синоним) от меня, зануда! — раздраженно выкрикнул Цветан. — Чё ты пристал ко мне со своим перечнем?! Сам же, курва, видишь, что эта процедура на... не нужна!
— Ленивый и безответственный молокосос! — ледяное бешенство Хавьера выглядело не менее неприятно, чем открытый гнев Цветана. — Все инструкции кровью писаны, причем, таких тупых недоумков как ты, которые начинают рассуждать, что для них важно, а что — нет!
— А ну, стоп! — рявкнул я командирским голосом, поднимаясь со стола и буквально нависая над двумя спорщиками. — Прекратите ссориться... грозные гвардейцы Симуса!
Слава аллаху, у меня в кои-то веки сработали ассоциативные цепочки Константина. Гвардейцы Симуса — это местный аналог горячих финских парней, персонажи популярного фэнтезийного сериала с уклоном в комедийность.
— Что вы тут не поделили?! — грозно продолжал я. — Хавьер, я был о тебе лучшего мнения! Цветан не худший профессионал в своем деле, чем ты — в своем! Он несет полную ответственность за свое хозяйство и лучше всех знает, как надо проводить подготовку к прыжку! А теперь ты, Цветан! — я повернулся к сконфуженному болгарину. — Хавьер на этом корабле отвечает за нашу защиту, за то, чтобы предотвратить любую опасность! И если он считает какую-либо процедуру необходимой, это означает, что ее надо молча выполнить, а не пререкаться! Вы поняли?! Немедленно извинитесь друг перед другом!
— Да, Костя, — Хавьер взглянул на меня с неподдельным интересом. — Э-э-э... Извини, Цветан. Я был не прав, назвав тебя безответственным. Но инструкции все-таки нужно соблюдать.
— Хорошо, — буркнул Цветан, тоже косясь на меня немножко исподлобья. — Извини, Хавьер, я слегка... погорячился. Если ты считаешь это необходимым, я сделаю то, о чем ты просишь.
— Думаю, в проведении полной процедуры, действительно, нет необходимости, — немного подумав, согласился Хавьер. — Можно будет ограничиться сокращенным вариантом...
Продолжая разговаривать — уже достаточно мирно, два бывших спорщика потянулись в сторону выхода и... дружно посторонились, пропуская внутрь Коржевского, который уже неизвестно сколько стоял в проеме, наблюдая за нами.
Эх, говорили же умные люди: не садись спиной к двери! Это все огурцы виноваты, сбили меня с толку! И Олег, конечно — ишь, как затихарился, словно мышка! Не слышно его и почти не видно...
— А ты, действительно, изменился, Константин, — задумчиво произнес кэп, остановившись возле нашего столика. — Ты уже закончил завтракать? Тогда попрошу пойти со мной.
"А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!" — почему-то слова капитана напомнили мне именно эту известную фразу. Ох, как бы тут мне не сгореть, как Штирлицу под Полтавой... то есть, перед Мюллером!...
Капитанская каюта отличалась от наших тем, что находилась не на жилой, а на верхней палубе, и состояла из трех комнат. Первая представляла собой небольшой рабочий кабинет — аскетичный и безликий до стерильности. Что находилось в двух других помещениях, я не знал, потому что за все время полета ни разу там не был. В этом веке тотальной информационной открытости очень щепетильно относились к личному пространству.
Сидя в гостевом кресле, я смотрел, как Коржевский проводит какие-то манипуляции с незнакомым мне прибором, напоминающим старый мобильный телефон — из тех, первых, величиной с кирпич. Наконец, закончив, кэп повернулся ко мне.
— Ты изменился, Костя, — повторил он, усаживаясь за стол напротив меня. — И это хорошо.
— И как я изменился, по-твоему? — устало спросил я.
— Заматерел, — усмехнулся кэп. — Стал тверже, основательнее, ответственнее. В общем, Костя, я назначаю тебя заместителем капитана!
— А разве сейчас это не так? — осторожно спросил я. — По штатному расписанию, я ведь могу выполнять ваши действия, если капитана нет на месте. И во вводных такое бывало, что я брал на себя командование.
— Тогда ты только вел корабль по курсу, — объяснил Коржевский. — Теперь же получишь право управлять кораблем и экипажем. Понимаешь разницу? В общем, заменишь меня, если потребуется.
Капитан произнес последнюю фразу так же сухо и деловито, как и предыдущие, но что-то в ней мне очень не понравилось.
— Если или когда? — хмуро спросил я в упор.
— Если, — Коржевский спокойно выдержал мой взгляд. — Но есть вероятность, что это может произойти.
— Кэп! — возмутился я. — Мне что, каждое слово из вас клещами вытягивать?!
— Ладно, — капитан слегка усмехнулся. — Открываю код. У меня проблемы со здоровьем. Сердечко шалит.
— Что?! — выдохнул я.
— То самое. Началось еще на "Магеллане". Тогда мы еще толком не знали, что делать во время прыжка, вот и огребли... по полной. Суток пять-шесть влежку лежали. Все, кроме Сашки Козлова, он в медотсеке был, там защита получше оказалась. Он нас и выходил. Оклемались, слава космическим богам, все, но последствия остались. На Земле меня подлечили, конечно, но в полный порядок все-таки не привели. В апреле, помнишь, когда компенсаторы отказали, меня крепко приложило. После этого и началось все по-новому. А впереди прыжок, и как я его перенесу, не понятно.
— А Мартин что говорит?!
— Что он может сказать?! Сердце менять надо. В наших условиях, ты сам понимаешь, это невозможно.
— Как же вы тогда медкомиссию прошли? — не выдержал я. — И во время отбора в экспедицию, и после? И как вас вообще к полету допустили?!
— Да вот так и допустили, — вздохнул кэп. — От такого шанса не отказываются. Впрочем, это уже не важно.
— Но если все так плохо, почему вы только сейчас назначаете себе заместителя? Почему вы так долго ждали?!
— Не было необходимости спешить. В рубке меня заменил бы ты, во всем остальном — Марк. И я не просто ждал. Я приглядывался. Ко всем и каждому. Ты, Костя, — немного странный. Иногда словно не от мира сего. Бывает, ведешь себя как чужой, словно смотришь на все со стороны. Но стержень у тебя есть. Решительности тебе не занимать. И людьми управлять умеешь, сегодня я в этом окончательно убедился.
— Спасибо на добром слове, — я задумчиво покачал головой. — Постараюсь оправдать доверие.
— Оправдаешь, — буркнул капитан, начиная какие-то манипуляции с виртом. — Буду тебя полномочиями наделять. Я тебе сейчас скину пароли. Потом, в рубке, расскажу и покажу, к чему они и что ты с ними можешь сделать.
Техническая часть заняла не больше пяти минут. Удовлетворенно хмыкнув, Коржевский свернул экран вирта и снова взял в руки прибор, напоминающий допотопный мобильник.
— Что это? — полюбопытствовал я.
— Знаешь ли, есть у нас на корабле система позиционирования, — слегка прищурился кэп. — Она показывает, кто из членов экипажа где находится...
— Кому показывает?
— Мне, — хмыкнул кэп. — И Марку. Но я подозреваю, что доступ к этой системе имеет еще и Стив, а может, и кто другой.
— Дэвид, — уверенно предположил я.
— Может, — кэп махнул рукой. — Но, в любом случае, всем им совершенно ненужно знать, куда мы сейчас отправимся. Пусть считают, что мы с тобой продолжаем сидеть у меня в каюте.
— Послушайте! — вдруг всполошился я. — Но, если за нами следят, так, может, и прослушивают!
— Больше не прослушивают! — авторитетно заявил капитан. — Я полог тишины поставил. Как только мы сюда вошли. Не обратил внимания?
— Обратил... Только не знал, что это вы делали.
Закончив процедуру, Коржевский положил прибор на стол и подошел к стенному шкафу. Что-то набрал на вирте, и шкаф вдруг сам собой начал отодвигаться в сторону, открывая большой проем в форме прямоугольника с закругленными углами.
— Лезь сюда, — скомандовал капитан. — Спускайся вниз, до самого конца. Я за тобой.
Проем вел в узкую вертикальную шахту, освещенную тусклыми светодиодными лампочками в стенах. Нащупывая ногами скобы, я полез вниз. Вскоре спуск пошел под углом, а затем превратился в короткий тоннель, в конце которого виднелась вторая точно такая же шахта. Точно посредине в стене был еще один проем, внутри которого оказалась новая лестница со скобами. Одолев ее, я оказался на небольшой площадке перед массивной железной дверью. Вправо и влево уходили два узких тоннеля.
— Ф-фух! — Коржевский, тяжело дыша, спустился вслед за мной. — Совсем форму потерял.
Отстранив меня, он набрал код на небольшой клавиатуре сбоку от дверного проема. Раздался скрежет, и дверь начала медленно отъезжать в сторону. Ее толщина была, наверное, не меньше полуметра сплошного металла, но за ней обнаружился не тайный бункер, а воздушный шлюз. В стенных нишах висело несколько скафандров.
— Сейчас они нам не нужны, — пробурчал Коржевский, вводя очередной код. — Идем!
Пройдя вслед за кэпом, я оказался внутри небольшого ангара. Большую его часть занимала массивная пусковая установка, глядящая в стену, очевидно, представлявшую собой очередной шлюз. На торцевых стенах в специальных зажимах были укреплены двенадцать больших цилиндрических контейнеров. Сверху с потолка свешивался портальный кран. Внутри было холодно, наверное, не больше трех-пяти градусов выше нуля. Я обхватил руками плечи, чтобы унять дрожь.
— Это ядерные ракеты?! — я повернулся к Коржевскому. — Но мне говорили, что их только шесть!
— Ядерных — шесть, — проворчал капитан, неодобрительно глянув на меня. — В последний момент американцы засунули сюда еще столько же. С какими-то новейшими гравидеструкторами в боеголовках. Говорят, против космических целей самое то. Сейчас этим хозяйством можем распоряжаться я и Марк. Ты будешь третьим.
— Против кого это оружие?! — несмотря на холод, мне стало жарко. — В кого мы должны будем запускать ядерные ракеты?!
— Надеюсь, ни в кого, — недовольно буркнул капитан. — Эти ракеты — личный бзик какого-то долболоба в погонах. Не мог он, понимаешь ли, отправить разведчика совсем безоружным.
— Так мы все-таки разведчики?! — я весело взглянул на кэпа. — Колитесь уж теперь до конца, товарищ капитан! Или, как там вы говорили, открывайте код!
— Хотел бы я знать, Костя, откуда ты такие словечки берешь, — усмехнулся Коржевский. — Да расскажу уж, конечно. Только не здесь. Как ты сам понимаешь, задерживаться тут не стоит. Посмотрели, и хорошо. Как со всем этим управляться, я тебе потом покажу, на вирте.
— А что находится там, в этих тоннелях? — спросил я, когда мы, проделав все процедуры в обратном порядке, снова оказались на площадке перед железной дверью.
— Там? Склады. Груз для братьев по разуму.
— И что это за груз? — полюбопытствовал я.
— Оружие, насколько мне известно. Энергопатроны, какие-то приборы. Честно говоря, особо не интересовался. Груз — это исключительно парафия Марка.
— Не понимаю! — я помотал головой. — Так с кем же мы встретимся в системе Хары? Получается, что от кого-то мы должны скрываться, с кем-то, возможно, воевать, а кому-то везем оружие! — о шампанском я решил даже не упоминать. — Ничего не ясно!
— Будет тебе ясность, — капитан улыбнулся страшноватой жуковской улыбочкой. — Давай только обратно вернемся. В ногах правды нет.
Поднявшись по скобам, мы снова очутились в капитанском кабинете. Коржевский закрыл за нами дверь-шкаф и с облегчением сел на стул. Выглядел он после неслабой физической нагрузки не очень бодро, но и терять сознание явно не собирался.
Под моим испытующим взглядом кэп достал из ящика стола блистер с крошечными капсулками и бросил себе в рот три штуки.
— Так лучше, — удовлетворенно сказал он. — Ну что же, Костя, теперь слушай. Началась эта история, наверное, лет пятьдесят тому назад. Тогда в руки американцев попал поврежденный инопланетный корабль. Как это случилось, где и когда именно, мне не известно, но, как мне кажется, не только сам корабль они получили. Уж больно много информации они с него сняли. Оказалось, в общем, что у нас в соседях — настоящая космическая империя. Весьма агрессивная и готовая прихватить все, что плохо лежит. Их правители считают себя высшей расой в космосе, а остальных, соответственно, генетическим мусором, с которым разговор должен быть короткий.
— Вот фашисты недобитые, блин! — я недобро прищурился. — И чего же американцы эту информацию решили придержать? Почему никого не предупредили об опасности?!
— А ты бы такую информацию обнародовал?! — Коржевский остро взглянул на меня. — Всему человечеству, да? Правильно они поступили! Тем более, что их расчет оказался верным, раз к нам оттуда никто больше не прилетал. То ли не хватились этих разведчиков, то ли не там искали...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
