Охота на Ромашку

Короче говоря, система "долби-сутраунд" работала на все двести процентов. И единственная мысль вертелась в голове. Именно эта мысль и появляется у любого, оказавшегося на нашем месте — "Все! Больше ни капли!" Но это обещание, как известно, забывается, как только проходит страшное состояние.

Ответ послышался с неожиданной стороны.

— Надеюс-сь за водичщ-щкой пош-шла. У-у-уф!

Мысль о воде вселила в меня надежду, что сегодня все-таки выживу. Я медленно, аккуратно, чтобы не потревожить голову начал подниматься с кровати.

Через пять минут, мои усилия увенчались успехом, и я все-таки сел. Голова при этом снова пошла кругом, и так неприятно начал плясать пол.

Серега посмотрел на меня с таким видом, как будто говорил, — "Бесполезно, я сам пробовал, у меня не получилось, да и у хомяка, собственно, тоже!", но, как вы прекрасно понимаете, говорить ему было слишком тяжело, а уж тем более такую длинную фразу, поэтому он ограничился только многозначительным взглядом.

Однако минут через пять, не дождавшись Элли со спасительной водичкой, я предпринял попытку встать. Не могу сказать, что это у меня получилось с первого раза, я даже чуть было не оказался в положении хомяка, но борьба с не пришедшим в себя вестибулярным аппаратом прошла успешно. Я стоял на ногах, нетвердо, покачиваясь, но все-таки стоял.

Серега и Витек, смотрели на меня с неподдельным уважением, и даже хомяк изволил отвлечься от изучения потолка, и посмотреть мутным взглядом на меня — великого победителя зеленого змия. (Я не Серегу имел ввиду!)

Покачивающейся походкой я прошел к Сереге, и протянул ему руку, но тот еле заметно, отрицательно мотнул головой, и решил повторить мой подвиг самостоятельно, уж если я смог. Только сейчас я заметил, как трясутся у меня руки. Они не просто тряслись, они жили собственной жизнью, что меня в тот момент дико возмутило.

Сереге, на самом деле, встать было гораздо легче, чем мне. У него был хвост, который служит довольно хорошей третьей опорой. Но даже у него, со всеми преимуществами хвоста, подвиг занял несколько мучительных минут.

Витек был подобен истинному скалолазу, он цеплялся за стену рукам, скользил: ноги не держали его, но он, как настоящий военнослужащий, пусть даже бывший, боролся до победного конца. Наконец ему надоело изображать из себя геккона-неудачника. Лязгнули лезвия на его руках, и он начал карабкаться по стене. Но уже стоя на ногах почти ровно, он допустил ошибку, всадив клинки слишком глубоко в камень. Короче говоря, он застрял.

Несколько раз он подергался, а потом приложил слишком много сил, и с грохотом, распластался на полу подобно хомяку. Это был проигрыш в борьбе с похмельем: упасть в нашем состоянии на спину, это значит, не подняться без посторонней помощи. Я уж даже не знаю, как это удалось мне, наверное, потому, что я вырубился раньше всех, а соответственно, выпил меньше.

Мы с Серегой двинулись на помощь другу, всего за каких-то минуты две преодолели комнату, и принялись помогать. Это чуть было не закончилось нашим полным фиаско. Просто наклоняться в таком положении категорически не рекомендуется. А мы пренебрегли правилами безопасности: падали мы по очереди, но, все же, смогли поднять "бойца", при этом я даже порезался о Витьковские лезвия и проклял все и вся, само собой про себя. В слух буду проклинать, когда станет полегче.

Итак, мы трое стояли. Но остался хомяк. В голову мне даже закралась крамольная мыслишка, оставить его так. Но, глядя в грустные глаза Ваньки, мы все же решили помочь.

Серега "ласково" стукнул хомяка, и тот перевернулся, чуть было, не угодив в собственное "произведение искусства". Послышались знакомые булькающие звуки, и хомяк, преодолев силу гравитации, встал на четвереньки. Потом он видать решил, что он все-таки какой никакой зверь, и ему будет не зазорно ходить на четвереньках, по крайней мере пока.

Таким Макаром мы вышли из комнаты, ну прямо "Трое встельку, не считая хомяка!"

За дверьми все оказалось очень знакомым.

Нет, вы наверняка не правильно меня поняли. Конечно, мы только вчера попали сюда, и наверняка должны были запомнить это здание, даже если бы совершенно не сосредотачивались на его исследовании. Но оно казалось совершенно не таким, как вчера. Оно было знакомым совершенно по-другому, как будто я тут бывал уже неоднократно. Однако пока что, я не мог определенно сказать, что меня так насторожило.

Судя по выражению, если так можно выразиться, обескураженных лиц моих друзей, у них было то же самое ощущение. Но в данный момент нас беспокоило совершенно другое, и поэтому мы решили разобраться с этим ощущением чуть позже.

Из огромных окон светило солнце, там на улице радостно щебетали птицы, вызывая в наших головах пульсирующую боль.

Нам пришлось спускаться по "бесконечной" лестнице в целых двадцать четыре ступеньки. Их сосчитал хомяк, кубарем скатившись вниз. Он так и пропищал, оказавшись внизу.

— Двадцать четыре.

Искомая уборная оказалась за углом внизу, но, честно признаться, уборной ее можно было назвать с трудом. Просто она была больше похожа на общественный туалет, со всеми прилегающими к этому определению миазмами. Что не совсем вязалось с образом средневекового замка. Хотя, средневековье — дикие нравы.

Приятно удивило нас, и наличие самого что ни на есть водопроводного крана, которого тут совершенно не должно быть. Но и по этому поводу мы решили не заморачиваться. В конце концов, тут уже есть и спички, и еще Бог знает что, ну и кран.

Вода вливалась в нас подобно живительному эликсиру. Каждый знает, как приятно с похмелья попить простой воды из под крана. Она кажется просто нектаром каким-то. Именно в эти моменты понимаешь, что вода даже в кране может быть святой.

Хомяк, помимо того, что вдоволь попил, еще и вынужденно принял холодный душ, ему пришлось стоять под струей.

Теперь нам стало легче. Конечно похмелье далеко не исчезло, но стало значительно терпимее. Теперь можно было узнавать, куда все подевались, и почему все тут нам кажется таким знакомым?

Мы пошли по гулким коридорам, залитым дневным светом. С улицы, помимо гомона птиц, доносился еще и стандартный шум толпы.

Периодически выкрикивая фразы, "Элли, ты где?", "хозяева, отзовитесь!", "Лю-у-у-уди!" и "Велик, какого тут никого нет... и маму твою с праздником!" мы продвигались по лабиринтам здания. За это время хомяк даже проэволюционировал от четвероногого до прямоходящего. Но ответа нам не было, только эхо разносило наши слова по пустым коридорам.

И вот, наконец, показались двери, наверняка ведущие на волю, но мы до сих пор не нашли Элли. Да собственно мы никого не нашли, а еще это противное чувство, что все слишком знакомо.

И тут нас привлекло зеркало рядом с выходом. Нет, я не правильно выразился. Зеркало нас как раз наоборот не привлекало, нам совершенно не хотелось лицезреть свои опухшие рожи. Наше внимание привлекла надпись на зеркале, написанная чем-то красным.

Она гласила.

"Не смейте даже пальцем прикоснуться к Наследнице, иначе будете иметь дело со мной! Забудьте о ней! Одной никчемной душой вы уже поплатились!

Вельзевул "

— А где "с уважением"? — Язвительно прошипел Серега. — Да кто он такой вообщ-ще?

И тут глаза змея округлились, он снова перечитал послание на зеркале и впал в легкий ступор.

— Вельзевул — верховный демон тьмы, повелитель мух! — Ошарашено прошептал хомяк.

— Похоже, это и есть тот самый колдун который украл Ромашку, а она оказывается какая-то наследница! Во блин!!! — Находясь в таком же, состоянии пролепетал я. Мне очень захотелось домой.

— Них-хрена с-себе колдун! — Зашипел Серега. — Вот я вс-сегда говорил, — "От женщ-щин одни неприятнос-сти!"

— И-и-ип! — Выдал Витек, но что-то испуга в этом "И-и-ип" я не уловил. Скорее там читалась разгорающаяся ярость. Мы все вытаращились на вервольфа. — Это кого эта падла рогатая никчемной душой назвал? Элли?

Он снова глянул на послание, тут в его глазах тоже появился испуг, но совершенно другого характера, лязгнув, вылетели лезвия на его руках.

— Это кровь? — Сам не свой спросил он, пытаясь не думать о плохом. Но ужасные мысли подло проникали в его, все еще больную, голову.

Серега мазнул пальцем по надписи, понюхал, попробовал языком, и с видом знатока-дегустатора заявил.

— Нет... Помада! — Потом подумал, его глаза округлились еще больше, и он удивленно продолжил. — Так что он еще и голубой?!

Воцарилась короткая пауза. Этот факт вселил в наши души надежду на то, что все не так уж плохо как кажется! Витьковская ярость постепенно начала вселяться и в нас.

— Так чщ-щто же мы, какого-то велос-сипеда ис-спугаемс-ся! — Почти как лозунг изрек Сергуня. — Ну чщ-щто, потрогаем Ромаш-шку?

У всех на лицах расползались решительные улыбки. Вот нельзя спорить с теми, кто так улыбается. Это чревато последствиями, чес-слово чревато!

— С-смерти нет!!! — Воскликнул Серега.

— С нами Бог!!! — Подхватил я.

— Потрогаем, кого захотим!!! — Грозно пропищал хомяк. И мы с Серегой осуждающе глянули на Ваньку, мол, опошлил идею, а он только виновато пожал плечами.

— За Элли! — Пророкотал Витек, и до скрипа сжав зубы, двинулся к дверям.

Двери беспрепятственно отворились нам на встречу, в глаза ударил яркий свет и шум улицы. Именно в этот момент мы и осознали, почему все казалось столь знакомым.

На зеркале был не последний сюрприз, оставленный нам Вельзевулом.

Когда мы вышли на улицу, я снова впал в ступор. И, уж не знаю как остальные, а я подумал, либо я все еще слишком пьян, либо я уже сошел с ума...

Глава 23

Мы стояли на улице нашего родного Приморского. То есть мы вышли из Дома Культуры. Это было очень неожиданно. Впереди перед нами был вездесущий после эпохи СССР памятник Ленину. За ним расположилась небольшая аллея, которая вела к лестнице на набережную, где даже виднелся кончик пирса. А мы, как дебилы стояли, кто в полном и не совсем обмундировании рыцарей, а кто и вовсе был сам на себя не похож. Но вот только не это смутило меня. Конечно, была бы приятная неожиданность, что Велик оказался столь "добр" доставить нас, почти что, по домам, но было одно "но".

Перед нами стоял чертенок, маленький такой, и удивленно хлопал глазками. Не знаю, сколько ему там было на самом деле лет, но если бы он мыл нормальным человеческим ребенком, то я дал бы ему года четыре, максимум — пять. Ну, прям маленький мальчик, если бы не рожки, копытца и хвостик. И смотрел он не на Серегу, Витька или даже хомяка, а на меня. Тех он воспринимал вполне нормально. А я, наверное, в его глазах оказался прямо-таки настоящим монстром из фильмов ужасов.

Я испуганно перевел взгляд на "людей" которые ходили по улице, и пока что не обращали на нас внимания. Повсюду сновали разнообразные, как бы это правильнее сказать, что бы классифицировать их одним словом, или хотя бы выражением, скорее все-таки исчадия ада. Я с ужасом перевел взгляд на памятник, который поначалу показался мне таким знакомым. Его одежда была точно такая же, поза тоже, даже бородка сохранилась, только вот вместо привычной лысины, на его плечи спускались длинные прямые волосы, а из под них торчали огромные бараньи рога, да еще хвост был изящно закручен вокруг ног.

Я обернулся и глянул на вывеску Дома культуры, и прочел "ДК Шторм" (вроде бы раньше он назывался "Бриз"). А на дверях, из которых мы только что вышли, висела табличка "ремонт". Блин, да наш ДК не закрыли бы из-за какого-то там ремонта. Это же немыслимо! На ремонт ДК вечно денег нет!

Да что же это такое тут творится? Это же наш поселок! Или уже не наш?

Тем временем чертенок так неожиданно заорал, что мы, как по команде, подпрыгнули. Истерика чертенка совершенно не вписывалась в наши планы! Тем более, что от этого крика все, кто шел по своим делам, тут же уставились на нас.

— ПА-А-А-АПА-А-А-А-А!!! — Голосил чертенок.

И мы услышали, как сбоку к нам кто-то приближался. Мы повернулись. В нашу сторону, цокая лакированными копытами, бежал довольно представительный черт, с кожаной папкой в руках. Завидев нас, он достал из кармана мобильный телефон, с двумя короткими, похожими на рога, антеннами, и не сбавляя ходу набрав короткий номер, заорал в трубку.

— Але, але, милиция? Это вам председатель бесполкома Криворогов звонит! Я нашел их! Как кого? "Их" — это похитителей рецидивистов! Да! Да! Понял!

Не сбавляя ходу, он схватил голосящего сынишку подмышку, и рванул прочь от нас в сторону моря. Разношерстная толпа смотрела на нас и не шевелилась, не зная, что мы — рецидивисты можем предпринять в столь не удобной для нас обстановке.

А с какой это стати мы — рецидивисты? Мы вроде никого не крали! Тем более, сегодня! Я посмотрел на доску объявлений, и увидел, что она почти полностью обклеена нашими рожами, да еще и с такими выражениями, что нам самим захотелось бы нас поймать, и начистить табличие. Вот же ж влипли!

В этот момент слева раздался вой сирен! Ну да! Вообще-то наш милицейский участок находится как раз возле ДК. Только что-то быстро они! Обычно у них нет бензина даже для того, чтобы такое короткое расстояние проехать, или, по крайней мере, они будут ехать полчаса, а то и час! А тут так быстро, видать, мы что-то серьезное натворили.

Я выглянул за угол, и увидел, что это не "бобики" вовсе выехали по нашу душу, а вооруженные автоматами Калашникова черти ехали, на подражающих милицейским сиренам волках.

— Вирги. — Сказал, тоже выглянувший хомяк, по поводу волков. И мы, переглянувшись, приняли единственно верное решение в такой ситуации — рванули со скоростью курьерского поезда дворами, слава богу, этот поселок мы знали, как свои пять пальцев. Впереди нас несся хомяк. Давно не видал в нем такой прыти. Но оказалось, это не граница его скорости, когда по нам начали стрелять, он прибавил как минимум в половину. Теперь я понял, что сдавать кросс в рыцарских доспехах не так уж и просто! Похоже, Витек это тоже понял, хотя он и рассказывал нам про страшное наказание "десять кругов в химзащите"!

Но бежали мы, все равно, как горные... э-э-э... козлы. Резво так бежали. Сначала мы расталкивали ничего не понимающих прохожих, а потом прохожие, наверное, начали что-то понимать. И нам пришлось уварачиваться, не самым лучшим образом подражая героям небезызвестной матрицы, от кулаков огромных демонов, и сумочек клыкастых дамочек. Кстати, от сумочек увернуться было гораздо труднее.

А потом был настоящий сюрприз. Я так "обрадовался"!!! Хомяк почувствовал радость своим лбом, так как несся впереди. Он влетел в стену и тихо постанывая, сполз по ней. Мы оказались в тупике, причем не в каком-то там эфемерно-риторическом, а вполне физически ощутимом. Хомяк, так тот вообще, ощутил его по полной. Какая же сволочь построила тут дом, прямо на узкой улочке? А сзади уже раздавались рогато-завывающие менты.

Некоторое время мы стояли в замешательстве, но потом Серега взял палку с земли, у Витька на руках уже привычно вылетели лезвия, а я покрепче ухватился за рукоять меча, и выставил его перед собой. Даже Ванька, подобрал увесистый кирпич, который, по его мнению, был просто непобедимым оружием. Но я-то прекрасно понимал, что у служителей правопорядка автоматы, и мы собираемся вступить в заранее неравный бой. Тут даже наша с Витьком броня врядли поможет, может от одной шальной пули и спасет, но вот от очереди — никаких шансов.