Рожденный в забвении

Мы с Аделью взглянули на собирающихся отойти ко сну разбойницу и воина. Девушка убрала со своего бедра огромную ладонь Харма и, повернувшись к нему, выразительно посмотрела в глаза воину, а затем потребовала следить за своими конечностями.

Я устало хмыкнул, меня совершенно не волновали их амурные дела. День сегодня выдался напряженный, все время в седле, поэтому я сослался на усталость и отправился отдыхать. Адель расстелила шкуры на каменном полу в стороне от Кзара и Юлианы. Из щели в потолке лился голубоватый свет, поддувал морозный ветер, поэтому пришлось натянуть толстый плед и укрыться с головой. Еще какое-то время, прежде чем провалиться в беспамятство, я слышал как тихо переговаривались Адель, Фриг и Лихтор. Сон не был глубоким, туманной дымкой затянулся внутренний взор, на котором из неведомых глубин сознания возникали ночные грезы. Спустя какое-то время рядом легла Адель. В полусне я отметил, как она положила голову мне на плечо. Стало теплее, но не намного. Ночь на Черной земле холоднее урфинской. Мороз кусал пальцы рук, стопы. В конце концов, он выдернул меня из беспамятства.

Распахнув глаза, я посмотрел по сторонам. Адель так и лежала у меня на плече, улыбаясь во сне. Ее белые локоны падали мне на грудь, на ресницах блестел иней. Волшебница была невероятно красива. Я невольно залюбовался ей. Редко когда довелось видеть ее не чародейкой, бесстрашной разведчицей, а обыкновенной маленькой девушкой. Она нахмурилась во сне и поближе прижалась ко мне. Прелестна...

В камине слабо тлели угли. Утомившиеся разбойники и колдун спали мертвым сном. Из дыр в полу лился тусклый свет костра, и доносились тихие бормотания выживших из ума отверженных. Фриг тихо сопел, устроившись на походных мешках. Я, нахмурившись, снова обвел взглядом все помещение. Лихтора нигде не было. Беспокойный мальчишка, неужели его понесло посмотреть на отверженных?

Стараясь не потревожить свою "женушку", я выскользнул из ее объятий, прихватил саблю. Не хотелось никого разбудить, поэтому я старался двигаться бесшумно. Подкрался к краю пола, я поглядел вниз. Туманная магическая дымка скрывала тела отверженных, превращая их в огромные коконы. Один из несчастных лежал на каменном полу, его глаза были пусты. Мертвый. Второй сумасшедший сидел прям на нем. Меня затрясло. Толи от мороза, толи от этого сумасшествия. Чудовищное зрелище. Слава богам Лихтора внизу не оказалось. Тогда где он?

Я тихонько направился к лестнице, прислушался. Сверху донесся шорох.

— Лихтор, — тихонько позвал я.

Никакого ответа. И зачем мне это надо? Свихнется мальчишка, и хрен с ним... Я глянул вверх по лестнице. Она вела в башню. Звук пришел оттуда. Ступени оказались обломлены, но вдоль стены до самого поворота тянулся узкий длинный уступ. Внизу пропасть, в которой лежали обломки былой лестницей, освещенной звездным светом. Острые края каменных булыжников направлены в мою сторону. Шорох повторился. Ладно, попробуем. Я ухватился за выбоину в скале и поставил ногу на уступ, блестящий голубым инеем. Шаг, второй... Рука сама находит неровности в стене. Пальцы схватились за обледеневший держатель для факела. Очень вовремя, из под сапога вниз полетели мелкие камешки. Проклиная себя за неоправданный риск, я все-таки добрался до поворота лестницы и с радостью обнаружил, что здесь она не обрушена. Впереди вверху виднелся лаз и резкий обрыв. Раньше башня была на несколько этажей выше, но теперь над головой блестело лишь ночное небо.

— Лихтор, — позвал я.

Секунду оставалось тихо, а потом я услышал тихий голос паренька.

— Господин Марк ...

Лаз оказался неправильной формы. За ним виднелся декоративный парапет, и нечто наподобие балкона. Пол испещряли глубокие трещины, одно из перекрытий обвалилось, и часть его торчала из ближайшей расколотой стены. Выбравшись на балкон, я окинул взглядом каменную кладку, некоторые блоки уже вывалились. Все здесь держалось на честном слове... У края балкона на полуразвалившемся парапете ко мне спиной стоял Лихтор. Ветер трепетал в его одеждах. Парень, казалось, абсолютно не боялся огромной высоты, любовался темными кронами леса, раскинувшегося под ногами. Во мне вспыхнуло раздражение.

— Забери тебя боги, Лихтор! — зло бросил я. — Почему я должен постоянно рисковать своей шеей ради тебя? Какого хрена ты туда влез? Хочешь свалиться?

Парень никак не отреагировал. Сжав губы, я широким шагом направился к нему, собираясь стащить его с парапета. Но тут он медленно повернулся, и я резко остановился. Глаза Лихтора представляли собой две светящиеся щелки.

— И, правда, Марк. Зачем ты рискуешь собой ради этого безмозглого сопляка? — это не был голос парня. Это был шипящий, рычащий змеиный голос до невозможности противный.

Безумие. А мы уже успели забыть о проклятье. Смешно ожидать, что ребенок справится с чужой волей. А мы с Аделью оказались слишком заняты Кзаром, чтобы думать еще об одной проблеме — тех неведомых личностей, кто проклял мальчишку и кто вселяется в его тело...

Горящие глаза вперились в меня, детские губы растянулись в хищной усмешке. Он был страшен.

— Кто ты такой? — как можно спокойнее спросил я, положив ладонь на рукоятку сабли.

Безумный Лихтор тихонько засмеялся, заметив этот жест. Он прошелся по парапету, легко и непринужденно, как будто не было той высоты под ногами.

— Тебе нравится эта ночь? — он закинул голову и поглядел на небо.

Оно действительно было прекрасно. Диск сиял как фонарь. Полоса более мелких и тусклых звезд пролегла с севера на юг. Они светились различными оттенками от теплого красноватого до светло синего. Ночь как чарующая женщина украсила себя звездами подобными брильянтам. Далеко на горизонте виднелись темные горбы далеких гор, в звездном свете светились их белые шапки, а вокруг колыхалось темное лесное море.

— Нравится, — поджал я губы. — Но ты не ответил на мой вопрос. Кто ты такой и зачем явился?

— Сразу к делу? Ну что же, для тебя я величайший предсказатель, — прошипел он, широко улыбался.

Что за бредятина? Какой еще предсказатель? Наверное, эти мысли отразились на моем лице, так как вселившаяся в Лихтора сволочь хитро сощурилась.

— Можешь не хотеть в это верить, но ты поверишь. Ты же обладаешь пытливым умом и сам все поймешь. А сегодня я пришел просто рассказать тебе кое о чем, даже скорее напомнить.

— Ничего не понимаю. Почему ты вселился в несчастного мальчика?

— Весь род мальчика под проклятьем. Ты знаешь об этом. Он тоже. Его тело может использовать любое могущественное сознание, способное контролировать функции организма.

— Зачем?

— Чтобы я и мне подобные могли общаться с вами, смертными. Но я здесь не для того, чтобы болтать об этом глупом пареньке, — он наклонил голову в сторону. — Мы с тобой вспомним старые добрые времена.

Я не смог скрыть своего недоумения.

— Вспомним старые времена? Ты с ума сошел.

Обезумевший Лихтор закинул голову назад и громко расхохотался. Смех получился каркающим.

— Нет, Марк. Это ты сошел с ума. Ты, а не я, — он резко замолчал, а потом вновь взглянул на меня светящимся взором. — И скоро ты поймешь это.

Нет, я абсолютно ничего не понимал.

— Зачем я вообще тебя слушаю?

— Потому что ты шпион, и не можешь позволить себе выпустить что-то из своего внимания. Впрочем, ты зря так напрягаешься. Я здесь чтобы помочь тебе.

Он издевался надо мной! Мысли метались в голове.

— Помочь мне слететь с катушек?!

Существо наклонилось и приблизило бледное лицо Лихтора к моему. Глаза светились как два прожектора. Мне стоило больших усилий, чтобы не отпрянуть от него, но я выдержал. Гордость не позволяла демонстрировать свою слабость.

— Ты не растерял последние мозги во время этой авантюры. Это радует, — холодно прошипел Лихтор. — Но кое-что напомнить тебе придется.

Меня ослепляло сияние его глаз, я попытался отступить на шаг, но понял, что больше не властен над своим телом. Оно отказывалось повиноваться. Меня обдало волной паники. Попался! Свет залил все вокруг. Я стоял посреди всей этой белизны. Выхода не было.

— Ты никогда не вернешься назад, если будешь противиться мне, — донесся сразу со всех сторон шипящий голос. — Время для тебя остановится. Обещаю.

Это казалось чудовищным кошмарным сном. Меня обдало ужасом. Хотелось упасть на колени и охватить голову руками. Внутреннее неприятие рвалось наружу. Я не желал быть мышью, с которой играет серый кошакер, не терпел власти над собой. Ненавидел, когда мной управляют. Впереди возникла чугунная калитка. Сжав кулаки, я постарался сохранить хотя бы внешнюю невозмутимость. Внутри гремела ненависть, выбиваемая сердечным ритмом. Калитка открылась, стоило лишь протянуть руку. Я вошел.

Белизна исчезла. Мы находились в Адраке. Царский парк, молодые парочки, прячущиеся в тени развесистых деревьев. За ними наблюдал малолетний худой мальчишка с черными лохматыми волосами. Он машинально перекидывал в руках ножик. Губы поджаты, в зеленых глазах скука.

— Помнишь это? — прошипел Лихтор со светящимися глазами.

Мы стояли посреди толпы, но нас никто из окружающих не замечал.

— Помню, — глухо ответил я. — Зачем мы здесь? Почему я?

Захватившее мое сознание существо улыбнулось и пристально посмотрело на меня.

— Грядут эпохальные события. Пора платить по долгам. А ты, Марк, решил влезть в игры могущественных созданий. И хотя тебе дана лишь роль пешки на этой доске, но у тебя есть все шансы дойти до противоположенного края... и не попасть под удар ферзя.

Пространство вокруг воссоздано идеально, изобиловало звуками, запахами, реалистическими оттенками, но я отказывался верить в его реальность.

— Это воспоминание?

Вселившийся в Лихтора демон, или кем он там был, покачал головой.

— Не совсем. Все вокруг настоящее, просто нас никто не видит. Время не линейно, как представляете вы, смертные. Просто каждая секунда параллельна предыдущей. Понимаешь? Ты существуешь миллионы раз... Здесь, сейчас, завтра, вчера... Как нити в куске материи. Но ты настолько слеп, Марк, что не видишь этого великолепия.

Я молчал, сжав зубы.

— А между тем ты единственный шанс для этой ткани мироздания. Запомни, за тобой миллионы таких как ты, миллионы таких как этот бестолковый мальчишка Лихтор, как Адель... — он выразительно покосился на меня. — Ты помнишь, что здесь произошло?

Я отрицательно покачал головой.

— Ты должен вспомнить, — тихо прошипел он, а я испугался, понимая что сейчас произойдет.

— Нет!!!

Окружающее пространство пришло в движение. Деревья, дома, люди смазались завертелись, как в калейдоскопе.

Я бежал, спотыкаясь в темноте, в холоде. Страшно. Руки бьет крупная дрожь. Они идут за мной, гонят в центр Лабиринта. Вперед. Нельзя останавливаться! Задыхаюсь. Быстрее! Вой за спиной. Тут-тут-тук. Как бешено бьется сердце. Не выдержу, они настигнут меня! Кровь стучит в висках.

Оглядываюсь, волки несутся за мной, блестя кровавыми глазами. Не обычные волки, шерсть на них отсутствовала. Оголенные мышцы зверей кровоточили, кое-где белели ребра. Пасти раскрыты, клыки длинные, капает слюна. Они разорвут меня, они слишком голодны, никто не заходит так далеко Лабиринт уже много лет.

Нога попадает во что-то вязкое. О нееет! Сердце в ужасе замирает в ту секунду, когда время растягивается до границ вечности. Я падаю и воплю от ужаса, ибо больше не в состоянии держать в себе этот сгусток паники и страха. Лечу на землю... Нет, это лед! Прозрачный, голубоватый. Из-под этого природного стекла на меня смотрит труп. Я воплю во все горло, не жить мне! Будь все проклято!!! Труп обглодан, но он двигается...

— Ауууу! — оглушительно завыли над головой.

Лапы с когтями острее лучших урфинских лезвий разрывают одежду, кожу на спине. Тело взрывается болью. Я не думал, что могу кричать громче. Конец близится. Лабиринт ест меня. Питается моим страхом, болью, кровью! Когти разрывает плоть, как будто в меня вбивают металлические штыри...

О, демон! Будь проклят тот, кто сделал этот Лабиринт! Извращение смерти! Труп из-под льда криво улыбается. Один глаз у него отсутствует, но пальцы на ладони все, точнее кости. Он поцарапал лед под моей грудью. Еще не понял, что он собирается сделать. Резкий удар, треск льда, и в меня вонзаются металлические ножи. Все смешалось, мысли, эмоции, липкий страх, волны ужаса... Я уже не был собой, безумие, болевой шок, вопль сумасшествия и ни частички разума.

Труп из-подо льда обнимал меня, я уже ничего не понимал. Я стал разрывающей болью. А труп смеялся, словно кашлял. Волки смеялись, лая. Лабиринт смеялся в моих воплях... Они пили мое безумие, глодали мои кости. Сейчас я знаю это, но тогда, боль лишила меня остатков сознания. Да и слишком глуп был тогда, чтобы думать над подобными вещами, в магии не разбирался.

Безглазый обглоданный скелет тянул меня под воду, волк тащил меня за волосы. Из груди торчали ножи, я помню, они прошли насквозь... Лабиринт ставил очередную кровавую сцену с моим участием в главной роли, и я еще не понимал, что они хотят разорвать меня пополам, что ледяная вода вокруг вовсе не вода, а кровь. Безумие. Ужас. Несовместимая с жизнью боль. Я уже должен умереть, но почему-то не умирал, точнее в каком-то смысле я все же мертв, мертвым был мой разум, сознание, и лишь мое тело сотрясала невыносимая предсмертная агония. Лабиринт убивал свою жертву ее страхами, эмоциями, слабостями.

Голова ушла под кровавый лед. Крик захлебнулся. Труп полосовал меня металлическими лезвиями, воздуха отчаянно не хватало. Глаза уже ничего не видели кроме тьмы. Конец. Не выдерживаю, открываю рот. Два больших пузыря, издав глухой "бульк", ушли вверх. Своего сердца больше не чувствовал, в груди пульсировала боль, накатывая на сознание с новой и новой силой... Умирал. Нет! Не могу!

А дальше только звуки и редкие образы. Звонкий треск. Вой. Сквозь туман что-то промелькнуло. Вроде кости. Гора костей. Каменные стены улиты кровью. И снова провал. Что-то громыхнуло. Меня подкинуло в воздух. Тьма. И боли больше нет. Слева направо что-то просвистело, оглушая. Вновь треск, чей-то громкий рык. И грохот. Последнее, что я слышал, это грохочущее эхо, повторявшееся снова и снова, пока не отправился в беспамятство.

Когда открыл глаза, то обнаружил, что лежу навзничь там, где все началось в белой комнате. Сердце все еще бешено колотилось, а руки дрожали. Передо мной стоял одержимый Лихтор. Теперь я знал, что одержим он был существом не слабее демона. Никто другой сотворить со мной подобного просто бы не смог.

— Ненавижу тебя, — прошептал я, мой голос дрожал, тело все еще лихорадило. — Я... я потратил годы... годы, чтобы забыть это? Ты понимаешь, забери тебя боги!!! Я заставил себя забыть!!! Все!

В груди все еще болело то ли от клинков трупа, то ли от смятения, которое неожиданно выплеснулось наружу. Я ненавидел себя за то, что с трудом сдерживал истерику. Ту, которую запрятал в глубину себя. Не сдержавшись, бью кулаком по белоснежному гладкому полу. Из груди вырывается тихий стон. И бессилие. А некий Высокий в теле Лихтора стоял в стороне и молча наблюдал за моим безумством.