Нашествие наоборот

-Тогда смысл этой провокации? Закопать сотни миллионов долларов в тундру?

На риторический вопрос генерал промолчал. Отметки крылатых ракет и летящих им навстречу перехватчиков неторопливо сближались, пока вышедшие на рубеж атаки самолеты не начали расцветать значками ракетных залпов.

Тем временем напряжение в зале с каждой минутой увеличивалось, пока не стало почти болезненным. Понемногу подтягивались высшие руководители государства. Поздоровавшись с подошедшими раньше министрами, они рассаживались рядом с Главой государства, тихими голосами обсуждая ситуацию на карте. Время дипломатов и переговоров прошло, наступило пора военных решений.

-Появился второй эшелон сил атаки, — неестественно спокойным тоном произнес начальник центра управления обороной.

На верхнем крае видеостены появились новые отметки. Судя по высветившейся рядом таблице, поблизости от северных границ России появились стратегические бомбардировщики США, всего сорок восемь самолетов от новейших невидимок Б-2 до старичков В-52. На миг в зале командного пункта повисла вязкая тишина, потом вновь зашумел тревожный гомон.

Глава 11

3 ноября 20... г. N-ский аэродром на севере России.

Летчик привычно присоединил ОРК и замки подвесной системы и, слегка поерзав, устроился в кресле поудобнее.

ОРК — объединенный разъем коммуникаций — подключение к рации, внутреннему переговорному устройству самолета, подаче воздуха и кислорода, поддува противоперегрузочной системы полетного комбинезона.

В наушниках послышался голос напарника, сообщившего, что он к полету готов. Поворот ручки и фонарь, медленно опускаясь, отсек от привычных шумов аэродрома. В наушниках раздался голос техника самолета:

— Добро на запуск!

Придирчивый взгляд обежал датчики и жидкокристаллические дисплеи приборной доски, летчик сдвинул РУД вперед, на упор малого газа и нажал кнопку запуска. Форсунки щедро впрыснули топливо в турбины, молнией проскочила искра... За хвостом самолета полыхнуло. Почти неслышно в кабине заревели реактивные двигатели. Привычная периодичность проверки, переговоры с техником и наконец выход на связь с руководителем полетов:

РУД-рычаг управления двигателем.

— 'Полярный', я — 'Беркут-4', разрешите вылет.

— 'Полярный', 'Беркут-4' — разрешаю. Ветер встречный, три метра в секунду. Отход курсом двести девяносто, набор высоты до двух тысяч метров, — послышался в наушниках летного шлема слегка простуженный голос руководителя.

— Принял, конец связи.

Техник отцепил провод, соединяющий его с боротом и отбежал в сторону, одновременно подняв вверх левую руку с чеками катапультных кресел. Показал правой вперед, разрешая вырулить из капонира. Гашетка тормозов отпущена, одновременно левая рука передвигает вперед ручку управления двигателем.

Навстречу быстро понеслась бетонная рулежная дорожка, сменившаяся длинным полотном подсвеченной тусклыми фонарями сигнальных огней взлетно-посадочной полосы. В небе мелькнули струи огня от взлетевшего немного раньше самолета.

— 'Полярный', я — 'Беркут-4', разрешите вылет.

— Я — 'Полярный', 'Беркут -4' взлет разрешаю.

Через считанные секунды двухместный многоцелевой истребитель Су-30, словно пуля мчался по бетону. Несколько мгновений и огни полосы пропали где-то сзади и внизу. Самолет плавно устремился вверх.

Вокруг тревожная бездонная тьма, не одна звездочка не пробивается сквозь плотный облачный покров неба. Лишь огоньки многочисленных приборов на панели ее немного разгоняют, успокаивая привычной конфигурацией картины. Он успел свыкнуться и к нервной обстановке в полку и к частым ночным бдениям в составе дежурных звеньев. Но этой ночью их подняли для выполнения боевой задачи и это немного нервировало и даже пугало.

Летчик бросил взгляд на жидкокристаллические мониторы, прислушался к гулу турбины, подъемно-маршевый двигатель тянул исправно.

Позади в небо поднялась яркая комета самолета ведомого.

— 'Беркут-4', курс..., высота ... Как понял, прием? — раздался в наушниках голос РП.

— 'Полярный', 'Беркут'-4 принял, ответил он. Сразу за ним на связь вышел ведомый, подтвердив получение наведения на цель.

РП-руководитель полетов.

Летчик одобрительно кивнул, рука аккуратно отклонила ручку управления, одновременно нога, в облегченных унтах, нажала на правую педаль. Истребитель послушно накренил плоскость, выполняя разворот.

-'Нет, — подумал он. — Лучше бой, чем бесконечное ожидание неизвестно чего'. Молодости свойственны бесшабашная лихость и не верить в смерть и потому она часто погибает в первых рядах. А те, кому повезло выжить, становиться закаленным ветеранами.

Самолет словно влип в темноту северной ночи, как муха в янтарь. Лишь молчаливые приборы показывали, что он не покоится на месте, а пронзает хмурое арктическое небо.

— 'Беркут-4', скорость...— сообщил голос РП

— 'Полярный', 'Беркут'-4 принял.

Рука летчика повела вперед рычаг управления подъемно-маршевым двигателями, они басовито взревели, привычная перегрузка ненадолго вжала в кресло, а цифры скорости стремительно поползли вверх. По заснеженной земле ударили раскаты грома, с которыми истребители прошли звуковой барьер. Самолеты с огромной скоростью приближались к рубежу атаки. Два широких крылатых силуэта с двойным вертикальным оперением на вершине факела бело-голубовато-розового пламени стремительно вонзались в мягкое чрево неба.

На экране многофункционального дисплея на фоне радиолокационной карты местности с наложенной на нее тактической схемой, появились многочисленные отметки низко, над самой землей, летящих скоростных целей. Бортовой информационно-управляющий комплекс немедленно идентифицировала их как крылатые ракеты противника. Лицо летчика исказила быстрая гримаса удивления. 'Ого! Сколько их, -мысленно присвистнул он. — Неужели это не мелкий конфликт по типу произошедших в Сирии и на Украине, а большая война? А как же Ариша? — кольнула беспокойно мысль об оставленной в военном городке беременной, на шестом месяце жене.

Кровь резко, толчком, ударила в голову. Он крепко сжал зубы, отгоняя пришедшие так не вовремя мысли. Сейчас все не важно, все потом-главное выполнить боевую задачу. На связь вышел оператор.

— 'Серый', взял на сопровождение, к пускам готов

— Я — 'Беркут-4', цель вижу. Крылатые, больше сорока. Идут курсом...

— Цели уничтожить, — немедленно пришел ответ с далекого командно-диспетчерского пункта.

— Я — 'Беркут-4', вас понял, — произнес летчик. — 'Третий', атакуем гадов! 'Беркут-5' — атака!

— Цель вижу. Работаю. — раздался немного хриплый от волнения голос оператора в наушниках.

Аппаратура захватила цели, распределив их между самолетами. Летчик, прищурил глаза, старательно удерживая самолет на курсе. Оператор в задней кабине работал быстро...

Пуск! Слегка колыхая самолет, пара за парой, ракеты срывались с пилонов и на огромной скорости уносились огненными змеями в ночь.

Летчик мстительно улыбался, наблюдая, как один за другим гаснут значки вражеских крылатых ракет на экране. Но когда отгремели взрывы, отметок осталось еще достаточно много, и он от досады прикусил губу.

— Цели поражены, — доложил летчик на землю. — Расход бэка полный.

Бэка-боекомплект.

— Принято, — прозвучало в шлеме.

Летчик сделал паузу, задумался на мгновение и произнес решительным тоном:

-Прошу разрешения повторно атаковать, пушкой, — и добавил по-простецки, от волнения нарушая все правила ведения переговоров, — не везти же снаряды домой!

В наушниках что-то зашуршало, затем после непродолжительного молчания донесся хрипловатый голос руководителя:

-Повторную атаку разрешаю!

Летчик довольно прищурился. Все же, как ни странно, стрелять из, казалось бы, архаичной в современном воздушном бою 30-мм встроенной пушки ГШ-30-1 он любил. 150 снарядов, очень точная система прицеливания и сумасшедшая скорострельность, при которой пушка способна одной очередью разрезать пополам многоэтажный жилой дом, делали ее грозным оружием в руках умелого бойца.

— 'Беркут-5', атакую, прикрой. Как понял, прием?

— Есть, 'Беркут-4'.

Вскоре самолет приблизился к рубежу открытия огня, расстояние для современного воздушного боя почти вплотную, чуть больше километра. Летчик прищурил глаза, совмещая метку цели с прицельной маркой — хотелось попасть с первой очереди...

Палец вдавил гашетку, навстречу невидимой во тьме крылатой ракете ударила огненная струя пушечной очереди, за две секунды больше десятка 30-миллиметровых бронебойных и осколочно-фугасных снарядов! В ночи высветился неясный силуэт крылатой ракеты, из рваных пробоин на корпусе выплеснулось жадное пламя, через миг огненный клубок рухнул вниз, расцветая на земле яркой вспышкой.

Истребитель проскочил за стаю крылатых ракет, летчик отклонил ручку управления и подал правую ногу вперед. Самолет начал стремительно разворачиваться, словно гончая, вставшая на след за волчьей стаей и начал погоню.

Летчик злорадно оскалился. Самолет постепенно замедлялся и выравнивал скорость с летящими впереди ракетами. Когда стая 'Томагавков' вновь приблизилась, огненный хлыст пушечной очереди изрешетили ближайшую ракету, разлетевшейся рваными лохмотьями. Пилота охватило боевое безумие, чем-то схожее с тем, какое впадали во время битвы скандинавские берсеркеры. Снова очередь — и вторая ракета огненным метеором закружился в крутом штопоре и рухнул вниз.

Внезапно панель станции радиоэлектронной разведки замигала разноцветными светодиодами, а в наушниках шлема послышался предостерегающий сигнал. Это означало, что кто-то прицеливается в них.

Противоракетный маневр! Ручку на себя! Перед глазами — багровая пелена, перегрузки сжимают стальными обручами грудь, парализуя дыхание, но поздно!

Бам!— сильный удар сотряс истребитель, острая боль пронзила правое предплечье. Летчик вскрикнул и скосил взгляд. Обрывки пилотажного костюма на руке набухали алым. Следующий взгляд на приборную доску. Бешенство красных светодиодов и самое главное — сигнал пожара. В наушниках зазвучал приятный женский голос 'Горит правый двигатель'.

— 'Серый', катапультируемся! — крикнул оператор.

Пилот из последних сил нажал рубчатую кнопку катапульты.

Бам! Фонарь кабины, отстреленный пиропатронами, мгновенно исчез. Кресло, подброшенное богатырским пинком, рвануло вверх. От удара многострадальный позвоночник словно ссыпался вниз. Пронзительная тишина, чернильная ночь вокруг, когда казалось ни одному органу чувств не за что зацепиться. Где ты? В каком-то абсолютном ничто... Несколько долгих секунд он ждал, сработает парашют или нет? Наконец рывок и с тихим шелестом вверху разворачивается спасительный купол парашюта, только после этого он разрешил себе облегченно выдохнуть. Ранение, выживание в тундре пока не подберут спасатели, как дела у оператора, все это — потом...

Маленькая полярная лисица возможно впервые в жизни подняла глаза на небо. Короткие уши настороженно дернулись, а чуткий нос начал принюхиваться к тому странному, что происходило в небесах. А что ей там высматривать? Ни врагов, не вкусных остатков чужих пиршеств там нет. Животное насторожили громкие звуки и яркие вспышки, каких оно никогда в своей короткой жизни не видело. Вот снова громыхнуло, яркий метеор прорезал темноту, чтобы распустится вдалеке огненным цветком. Лисица отбежала на несколько шагов и вновь прислушалось. Тишина, ночная темнота вокруг, лишь там, где упал огненный цветок, еще что-то горит. Окончательно успокоившись, животное побежало по собственным делам. Что ему, занятому важнейшим занятием-выживанием до мелких склок человеческих существ? Какое дело всей природе до дрязг и драк вида, всего-то появившегося считанные десятки тысяч лет на Земле? Были и другие владыки планеты, промелькнули метеорами...а Земля осталась.

3 ноября 20... г. г. Североморск.

Полярная ночь, морозное безлюдье. Небольшой город, привольно раскинувшийся на самом краю Кольского полуострова посреди бескрайней тундры, лишь кое-где выживали небольшие рощицы изуродованной полярной стужей березы, спал и видел блаженные сны о нежарком приполярном лете. Свет бесчисленных уличных фонарей освещал безмолвные бетонные хрущевки, отражался от льда десятков крохотных озер и рек, разбросанных по территории поселков, входящим в состав города. Освещал безмолвные туши кораблей, замерших у причалов порта. Бликовал в стылых, потемневших водах никогда незамерзающего Кольского залива Баренцева моря. Именно это обстоятельство предопределило выбор города, больше столетия тому назад всего лишь поселка с туземным названием Ваенга, в качестве главной военно-морской базы самого северного — Краснознаменного Северного флота России.

Поселение получило название по имени губы и реки — Ваенга. Это название в свою очередь возникло от саамского 'вайонгг' — самка оленя, важенка.

Большинство военных кораблей стояла у пирса, лишь Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов — тяжелый авианесущий крейсер, сопровождаемый большим противолодочным кораблем 'Североморск' — еще не вернулись из длительного похода к берегам Сирии. Да несколько кораблей 14-ой бригады противолодочных кораблей вышли в боевой поход в Баренцево море. Дело шло к утру, хотя и оно зимой на Крайнем Севере довольно условно, солнце все равно не покажется над горизонтом, когда заунывный, протяжный рев сирен гражданской обороны пронесся над городскими пятиэтажками. Несколько секунд спустя земных собратьев поддержали корабельные ревуны. Звук протяжным эхом вернулся от окружавших город сопок, чтобы окончательно затеряться посреди безбрежных просторов Кольского залива. Печальный вопль все длился и длился, выматывая душу, оповещая людей что случилось нечто страшное. Бездомная собака, прижившаяся в порту, испуганно шарахнулась от только что найденной косточки. Насторожив длинные уши, она несколько мгновений слушала раздававшиеся в ночи грозные звуки, затем подняла морду к небу и горестно завыла.

В домах начали зажигаться первые окна, новые огни на секунду загорались на исполинских тушах кораблей, чтобы тут-же потухнуть и через миг высветить новое место. Торопливый стук ботинок об металл палубы, негромкие слова приказов, мельтешение теней. Корабли стремительно пробуждались, готовясь к тому, для чего они были рождены на свет-к бою!

-Бамм! — пушечным выстрелом, заглушая вой сигнала гражданской обороны, прогремело с борта красавца — Петра Великого. Рукотворная молния ракеты противовоздушного комплекса 'Риф' С-300Ф вылетевшая из огненного цветка, на миг расцветшего на палубе корабля, стремительно ушла в ночное небо.

'Пётр Великий' — тяжёлый атомный ракетный крейсер.

— Бамм! Бамм! — все новые ракеты одна за другой стартовали с Петра Великого. Старшего собрата поддержали младшие— большие противолодочные корабли 14-я бригады Северного флота, украсившиеся огненными цветками ракетных залпов. Задрожали стекла в стоявших поблизости домов. Молчаливая толпа, собравшаяся к этому времени на набережной перед портом, раздался многоголосый вопль ужаса. Протяжно завыл тонкий женский голос, тут-же перебитый гневным мужским окриком. Толпа потекла, судорожно рассеиваясь среди притихших многоэтажек.