Летта

— И?

— Он умер. Он умер лет десять назад, довольно давно, что-то связанное с почечной недостаточностью, заточка в бок в юности, тюремная больница, в общем в пятьдесят наступили последствия. Такой счастливой я не была уже давно, хотя отец убивался и мама тоже, она по-настоящему рыдала на похоронах, понимаешь? А я готова была прыгать от счастья. Причем, вот на самом деле он не делал ничего плохого. Клянусь. Никаких намеков, взглядов, ничего неприличного. Он правда был дядей. Ну и каким-то криминальным авторитетом по совместительству, но это мелочи. После его смерти отец стал меняться. Постепенно, и на мой взгляд в лучшую сторону. Я не могу сказать, что отец святой, а дядя Степа был гадом, который сбил его с пути истинного, как-то услышанный разговор показал иное. Отец помог ему стать тем, кем он стал. Не знаю подобности и не хочу знать. Одно точно, смерть дяди Степы изменила отца, и за это я ему на настоящему признательна.

— Помнишь ты говорила? Я такая простая, как все, как девяносто процентов населения? Я уж тогда сомневался, теперь точно знаю, ты себя недооцениваешь, — усмехнулся Глеб. — Знаешь, на твоем фоне у нас все не так трагично. И не было у отца такого друга, к счастью или несчастью. Не хочу пугать, но он сам такой вот дядя Степа.

— Да? — поразилась Лета.

— Да.

— И?

— Знаешь, почему тут всегда было относительно тихо? В плане криминогенной обстановки? Отец был зверем похуже многих. Реальным звереем. И выбился он не только из-за родни, мамины родственники дед и отец были крупными шишками при союзе. Он наводил порядок железной рукой, договорившись со всеми значимыми фигурами. Поэтому его любят на работе и уважают окружающие. Все бы ничего, но была одна проблема, это не маска или как бы говоришь субличность. Это он сам. И на работе. И дома.

— Тяжело было?

— Страшно, — вдруг хрипло сказал Глеб. — Просто страшно. А самое страшное собственное бессилие.

— Он вас бил? — поразилась Лета.

— Нет, но лучше бы бил. Он настолько доминировал, что дышать дома было тяжело. Как ты верно заметила он не делал ничего страшного и даже старался быть заботливым отцом, как себе такое представлял, но это ломало ничуть не хуже, чем жизнь с садистом.

— Он унижал? — пробовала понять Лета.

— Подавлял. Это сложно выразить словами, просто тогда дома было жутко находится. Когда у меня вышло вырваться я был счастлив, — он невесело усмехнулся. — Я делал все возможное и невозможное, чтобы не появляться дома. Отличная учеба и относительно тихое поведение. Лишь бы не знал отец. Все что угодно, чтобы не сталкиваться с ним.

— А твоя мама? — нахмурилась Лета. — Как она на все это реагировала?

— Сложно. Тогда было сложно всем, умирала ее мать, от рака, тяжело и больно. Все шептались, что это наказание и проклятье за ее грехи. Она подыхала пять лет. Жуткое было время.

Глеб провел рукой по лицу, словно стирая все это.

— Прости, но ты не пробовал поговорить с родителями? Я... ну не сомневаюсь, просто... не знаю... не вижу их такими. Или я сейчас смотрю на маски или тогда было что-то еще. Прости, прости я не хочу задеть, — быстро добавила она, посмотрев на застывшее лицо Глеба. — Но сейчас т сын, причем любимый. Прости...

Тот некоторое время молчал. А потом вдруг сказал:

— Не знаю. Не смотрел с этой точки зрения... не представляю, что я мог упустить... мне надо подумать... я вернусь.

Он поднялся и вышел, спустя пару минут раздался шум машины, и Глеб уехал. Чуточку сбитая с толку Лета убрала посуду и хмыкнула. Она смогла увезти разговор и промолчать о своей ассоциации. Она почти ас!

Лета читала книжку, хорошее времяпрепровождение обычно, но не сейчас. Воскресный отдых закончился. Самовнушение сработало на отлично, и атмосфера в доме стала тяжелой и давящей. Глеб на телефонные звонки не отвечал. Через пару часов, ближе к позднему вечеру Лета не выдержала и вызвавла такси.

Поездка домой прошла быстро и уже в машине девушка смогла расслабиться и чуть легче вздохнуть. Мнительность это святое, вот честно. А такой день неплохой был с утра, но у нее вечно все не как у людей. Подумаешь первая любовь с Глебом. Зато сколько разных переживаний потом...

Дура она и есть дура.

Дома Тигра вовсю продемонстрировала характер и отношение к пропажам, обидевшись и даже поцарапав Лету. День закончился закономерно. Девушка не стала рисковать и в бассейн не пошла, чтобы случайно не утонуть.

Вот не могла она держать рот на замке, вечно лишь бы ляпнуть...

Утром, проснувшись, Лета обнаружила Глеба рядом. Она подумала и отправилась в бассеин. Полчаса в одиночестве чтобы подумать и понять, так больше она не хочет. По возращению оказалось. Что Глеб уже проснулся и пил чай перед телевизором.

— С лобрым утром, — улыбнулся он.

— Привет. Глеб, извини, но, наверное, это все не мое.

— Так, еще раз и с подробностями.

— Я так не могу. Ты срываешься и уезжаешь, а я остаюсь в неведении, что, как и зачем. Если мне следовало промолчать, нужно было сказать. В общем, это не ультиматум или попытка тебя переделать, вовсе нет. Просто я так не смогу, прости. Капелька честности с самого начала, наверное.

— Лета, я понимаю, правда, просто мне так проще. Это не имеет отношения к тебе, это мой давно выработанный стереотип поведения. Давай я в следующий раз скажу вслух, но не рассчитывай на изменения. Насколько это критично для тебя?

— Мне сложно вот так ответить. Это... неправильно, непонятно. Я каждый раз теряюсь и не знаю, что делать. Это проявляет мою слабость, — поняла она вдруг.

— Прости. Не думаю, что смогу измениться...

— Понимаю. Давай пока отложим этот момент, возьмем паузу подумать, — улыбнулась она.

— Договорились, на работу поедем или ну ее? — махнул он рукой.

— Конечно, как скажешь.

— А убежденности уже нет, заметил он отрешенно.

— Да. Я понимаю пока я здесь с тобой можно не работать, я ничего не потеряю. Выходит, ты непроизвольно лишаешь меня одной из основ жизни. День открытий, — хмыкнул она.

— Точно. Зато теперь ты лучше понимаешь меня, — заметил Глеб. — Мне не нужно работать, мое участие можно свести к подписи в документах и все.

— А ты не боишься тюрьмы или рули? Я никогда не понимала этого, — негромко спросила девушка.

— Нет. Самое неприятное — отберут то что есть, тогда да, можно дойти и до срока. Но на самом деле я нужен действующим. Это эффективная работающая схема и ломать такие дороже, чем просто в нее войти. Потом создавать новое, проходить инстанции, соберешь положенные поклоны и как ты называешь — танцы с бубнами. Зачем? Если можно сделать тоже самое проще.

— Да, логично. Как ты хочешь провести утро?

— В кровати? — предложил он.

— А давай! — отозвалась Лета решительно.

Самым сложным оказалось переосмыслить все. Глеб не менялся, он действительно оставался той же целостной личностью, которая привлекла внимание. Зато Лета снова и снова оказывалась в сложных непривычных для себя условиях.

Почти две недели ушло у Глеба на разговор с отцом. Они начинали и прерывались, чтобы не сорваться. И снова продолжали, и делали паузу. После этого Глеб ездил, он колесил по городу и треку до изнеможения. Но кажется ему действительно становилось проще так.

Арина Власовна только пожимала плечами, она тоже мало что могла сделать и предложить. Она поддерживала обоих, но вмешиваться не могла. За это время, в периоды одиночества Лета так и иначе прокручивала воспоминания прошлого, пробуя понять и простить всех. Всех, обвиненных в всем в чем она могла их обвинить.

А потом, однажды Лета поняла, что пора съездить к родителям. Поговорить. Глеб нехотя, но отпустил. Волнения, переживания, сценарий разговора, все оказалось впустую. Родители ее просто не поняли. Они выслушали, заверили в своей любви, но... для них это все было не существенно. Они были готовы говорить если это нужно Лете, но им самим нет. Удивление, недоумение и обида, странный коктейль переполняющий ее. Как же так? Сложные проблемы в ее голове, были только ее? Ни мать, ни отца такое не волновало? Они на самом деле хорошо относились к дяде Степе?!

Чудны дела твои, Господи...

Вместо прошлого родителей интересовало настоящее и будущее. Глеб. Его отношение, обращение, воспитание, поведение. И главное — планы на будущее.

Странный сюрреалистичный день, последний день у родителей, да, да, теперь домом она воспринимала квартиру Глеба, закончился на высокой ноте. Звонком в дверь. Казалось бы, мелочь. Открыла девушка, она была ближе всех. Но вместо соседки неожиданно увидела Глеба с букетом.

— Привет. Я в гости. Пустишь?

— Что случилось?

— Подумал, что пора устранять несправедливость, ты с моими родителями знакома, а я о твоих только слышал. Здравствуйте, — сказал он, обращаясь к ее отцу.

— Папа, это Глеб. МАМ!

Знакомство состоялось и прошло отвратительно. Родители долго возмущенно посматривали в сторону Леты. Пришлось доказывать, что она не в курсе данной затеи. Слова Глеба помогали мало, родили дружно решили, что он просто ее защищает.

Разговор напоминал допрос, особенно когда отец забывался и переходил на профессиональный тон. К счастью Глеб реагировал на это более — менее нормально, хотя порой и огрызался. Правда сразу извиняясь. Закончилось все закономерным приглашением остаться ночевать. Несмотря на слова Леты подобный вариант устроил всех.

В двенадцать наконец оставшись одни девушка дала себе волю и злобно зашипела:

— Что ты устроил, а?!

— Познакомился, я тебе месяц на это намекал, а ты говорила, что?

— Рано! И до сих пор так считаю. И вообще ты почему остался ночевать? У нас отличные гостиницы есть!

— А когда бы ты еще на меня поругалась шепотом. А?

За что получил удар по плечу.

— Не смешно.

— И я о том же. если бы уехал, твои родители бы не поняли. А так не восторге, но вроде нормально отнеслись.

— Ничего подобного.

— Твоей маме я понравился.

— Ей бы любой понравился, кого был бы шанс захомутать.

— Значит мы с ней идеально поладим, — решил Глеб. — Когда поженимся.

— Ха, ха, с мамой!

— С тобой!

Он поцеловал ее в нос, но эта ласка совершенно не ничего не поменяла.

— А Тигра? Куда ты дел нашу кошку?

— Родителям подкинул, мама не обрадовалась, но согласился пару дней присмотреть. Придется по возращению задабривать ее килограммом рыбы, — тяжело вздохнув признался Глеб.

— Так тебе и надо. Я обиделась.

— Я понял. Давай завтра буду извиняться?

— Давай.

Она легла и отвернулась к стене. Глеб выключил ночник и устроился рядом, положив руку на талию.

— Прости, я хотел, как лучше, постараюсь больше так не делать. Спокойной ночи.

— Спокойной.

Утро началось поздно с запаха маминых блинчиков. Лета умудрилась проспать все на свете. Отец уже ушел, мама почему-то осталось дома и сейчас разговаривала с Глебом на кухне.

— Доброе утро, -сонно сказала она и ушла в душ.

Через некоторое время мама тоже уплыла на работу и Лета получив поцелуй в нос устроилась на такой родной и знакомой кухоньке в странной и непривычной компании.

— Что я пропустила?

— Все. У вас здесь отвратительно шумные соседи, — пожаловался Глеб. — Зато я успел с утра поговорить по-мужски с твоим отцом, потом пообщаться с мамой. Она интересная, теперь понимаю в кого ты такая. Знаешь, как она объяснила свое опоздание? Общается с потенциальным зятем и постарается сегодня прийти.

— Капец.

Лета положила голову на руки.

— Что так?

— Это будет фантастическая тема для разговоров на очень долгое время.

— Да, ладно. Тете то что? Кстати, я пригласил их к нам, познакомиться с моими родителями.

— Нет, — простонала Лета.

— Да. Думаю, им будет не слишком удобно если мои приедут сюда, но зато встреча у нас пройдет комфортнее.

— ГЛЕБ!

— Лета, я предупреждал что все серьезно, помнишь?

— И что? Мы пока присматриваемся друг к другу.

— Согласен, но так окружающим станет проще. Тебе не все равно? Пусть и мои и твои получат новые впечатления, потом будут новые темы для разговоров. Я ж не предлагаю завтра в ЗАГС, хотя если хочешь...

— Нет, уж, спасибо, с собой бы разобраться.

— Вот видишь? И я что-то такое подумал. Давай дадим нам шанс и остальным иллюзию участия?

— Умеешь ты убеждать, — махнула рукой Лета.

Глеб задержался еще на день, и девушка смогла показать свою жизнь. Свой городок детства, места с воспоминаниями и даже могилку дяди Степы. Она даже не ожидала что столько разных мелочей может вызвать такую массу разных эмоций. Неожиданно...

Глебу было интересно, он задавал вопросы, сделал фотографии и категорично отказывался прерваться. Потом был совместный ужин с родителями, прогулка уже по вечернему городку и сборы. Прощание в этот раз вышло каким-то смазанным и непривычным. Мама словно с большим участием прощалась с Глебом, а не родной дочерью. Зато отец компенсировал все. Наконец с кучей чемоданов пара отправилась в аэропорт. Только в отличии от традиционно — привычного пути в этот раз все изменилось. Их в коем-то веке отвезли ее родители. Обычно до этого не совпадало и если не было нужны встречать дочь глубокой ночью, Лета ездила на общественном транспорте, а тут...

И ведь сказать ничего не скажешь. В этот раз билет был на поздний вечерний вылет и да, все так складывалась. Но почему именно сегодня -то?

Утро началось с кошки. Тигра вломилась в спальню и закричала самым противным тоном, на который была способна:

— МЯУ!

— С добрым утром, — следом сказала Арина Власовна, заглянув в спальню и тут же выйдя. — Вернула вашу живность. Ее вещи у двери, а мне пора на работу. Попозже позвоню. Спите дальше.

— Доброе, мам, — сонно отозвался Глеб. — Ага. Не планируй ничего на выходные, в пятницу прилетят родители Леты.

И поймав Тигру прижал к себе.

— Что? — В спальню снова ворвалась Арина Власовна.

— Он позвал их познакомиться с вами, — сдала его Лета поглаживая кошку. — Но оцените, вы узнали об этом заранее, а не когда они позвонили в дверь, как поступил он сам со мной.

— ГЛЕБ!

— Да, мам? Ты же вроде на работу опаздывала.

— Жду тебя на обед! — отчеканила она и ушла.

— С добрым утром, — улыбнулась Лета. — Ты умудряешь каждый день делать уникальным.

— Ага, я такой, — довольно произнес он, потягиваясь. — Как мне повезло, что встретилась ты — та ради которой следует вносить эту уникальность.

И они рассмеялись...

Им действительно повезло встретить друг друга в этом огромном и уникальном мире...