— Есть. Не всё, но уже многое, — твёрдо ответил академик Семёнов. — Правда... места надо знать. Вот, если поедем после показа по магазинам — сами увидите. Химпром сейчас постепенно наращивает производство. Ассортимент очень широкий, поэтому что-то удалось запустить быстро, а с чем-то ещё есть задержки и трудности.
— По магазинам поедем, но надо тут ещё другие разделы осмотреть — Первый секретарь привстал на цыпочки, насколько смог, осматриваясь вокруг. — Вон, я там вижу — по индивидуальному строительству, по отоплению, по вентиляции. Очень много всего интересного, раз уж выбрался — надо посмотреть всё.
#Обновление 08.07.2018
5. 'Найти человека'
К оглавлению
В послевоенный период важным направлением идеологической работы с молодёжью стало движение поисковых отрядов, создаваемых в высших учебных заведениях, комсомольских ячейках, местных пионерских коммунах. Количество непогребённых воинов РККА и иностранных солдат на территории СССР было огромно, поэтому движение поисковиков быстро приобрело массовый характер. На места боёв ехали представители всех союзных республик и иностранные делегации, в рамках международных коммунистических и антифашистских молодежных движений. Организацию международных связей взял на себя Коминтерн (АИ).
Кроме естественного желания выяснить судьбу сотен пропавших без вести солдат, это был привлекательный вид исторического исследования, краеведения, военно-исторического туризма. После сокращения армии на гражданке хватало людей с требуемыми навыками, и, в сотрудничестве с дислоцированными в районах былых сражений воинскими частями и частями КГБ, они делали огромную работу по сбору и идентификации останков, а также уточнения судеб целых подразделений и даже населенных пунктов.
В конце 1961 года Хрущёву позвонил маршал Жуков, с октября 1958 года находившийся в отставке по состоянию здоровья. 1958-й год выдался для тогдашнего министра обороны тяжёлым. Как потом выяснили врачи, он перенёс микроинфаркт, и, как только международная обстановка немного разрядилась, подал в отставку и лёг в госпиталь (АИ, см. гл. 03-14).
Георгия Константиновича отчасти подвела собственная принципиальность. Незадолго до этого он перевёл немалое количество заслуженных маршалов в так называемую 'группу генеральных инспекторов' — своего рода синекуру для высокопоставленных отставников. Своё решение он мотивировал с присущей ему резкостью:
— Командующие, таскающие за собой целую аптеку, мне не нужны. Стариков пора сменить на тех, кто помоложе. (Реальная цитата Г.К. Жукова, цитируется по С.Н. Хрущёв 'Реформатор')
Но в 1958-м маршала догнала карма, и теперь уже он сам оказался в числе 'таскающих за собой аптеку'. Посчитав для себя невозможным в подобной ситуации оставаться на службе, после того, как он за то же самое отправил в 'райскую группу' не менее заслуженных людей, Георгий Константинович без сомнений написал заявление об отставке.
К 1958 году фармацевтическая промышленность уже активно осваивала новые лекарственные препараты, а к 1960-му ситуация с лекарствами улучшилась ещё больше. СССР уверенно выходил в лидеры мировой фармацевтики, и Жуков на собственном опыте в этом убедился. К началу 1961 года Георгий Константинович почувствовал себя заметно лучше. Пытаясь чем-то занять себя на пенсии, он начал работать над мемуарами, занялся военно-исторической аналитикой. К нему периодически обращались за советами руководители и активисты пионерских и комсомольских поисковых отрядов, которые вели поиск останков советских солдат на местах бывших боёв.
Общаясь с ними, маршал не мог не заметить недостатки в построении поисковой работы. Параллельно с написанием мемуаров он размышлял над тем, как следовало бы её построить, и к концу 1961 года у него постепенно сформировалась целая программа действий. О ней и состоялся разговор с Первым секретарём.
'Решать с кондачка' Никита Сергеевич не стал. Он попросил несколько дней 'на подумать', посоветовался с Василием Даниловичем Соколовским, Дмитрием Трофимовичем Шепиловым и Иваном Антоновичем Ефремовым, чьё мнение в вопросах идеологии старался обязательно учитывать. Обращаться к министру обороны маршалу Гречко Первый секретарь Жукову отсоветовал:
— Антоныч — человек хороший, но немного недопонимает некоторые моменты, да и текущих вопросов у него хватает. То, что ты, Георгий, предлагаешь — вопрос, в первую голову, идеологический, и решать его надо не через военных, а через идеологов. Возможно — с привлечением разведки и, обязательно — средств массовой информации. Проблему ты поднял правильную, и своевременно. Я тебе позвоню, как буду готов, мы всё обсудим и решим.
Обсудить предложения Жукова собрались 'узким составом' через неделю. Подъехал и сам Георгий Константинович. С его подробной запиской к совещанию ознакомились все, поэтому Жуков лишь повторил ключевые моменты своих предложений.
— Я сейчас пишу книгу воспоминаний, перелопачиваю гору информации, — сообщил маршал. — Опять же, поисковики ко мне обращаются, за советами. В общем, основное вы прочитали. Я предлагаю, пока ещё живы участники событий, провести возможно более полный анализ всего хода Великой Отечественной войны, в первую очередь — для будущих поколений. Я не говорю, что надо сразу публиковать все результаты. Обнародовать их надо аккуратно и выборочно. Героизма было много, но ещё больше было ошибок и откровенных глупостей. Ни к чему добровольно вручать врагу такой инструмент, как правда. ((с) Михаил Белов). Но собрать и обработать данные, пока это сделать относительно нетрудно — необходимо, а что из этого, в каком объёме и форме публиковать — решим позже.
С поиском и учётом уже оформленных захоронений, индивидуальных и братских могил у нас тоже не всё в порядке. 1941-42 годы по понятным причинам документированы хуже всего. Множество могил тех лет, даже оформленных, нигде и никак не учтены. Тут можно опираться только на опросы местных жителей. И вот тут те же пионеры западных областей могут эти сведения собрать.
— Верно, — поддержал Шепилов. — Надо ещё учесть, что часть захоронений оказалась за границей, на том же Белостокском выступе, который перешел Польше. Можно попробовать привлечь страны соц лагеря для такой работы.
— Да, — согласился Жуков. — Но там надо ещё разбираться, кто похоронен — наши, поляки, немцы или ещё кто. Ещё одна проблема — погибшие при немецких зачистках гражданского населения.
А с другой стороны, наш советский бардак. Ещё в конце войны начались укрупнения захоронений. Сначала, в основном, на заграничных территориях. Там, более или менее, порядок был, но было и много ошибок в оформлении документов, наименования населенных пунктов часто перевирались.
Затем, в феврале 1946 была спущена директива о постановке на учёт всех воинских захоронений и приведение их в порядок. Заниматься этим должны были местные советы. Понятно, что в тех условиях это указание было выполнено формально и не полностью, по вполне объективным причинам: не хватало сил, времени и денег. Местное население было занято выживанием, дополнительно наложились последствия неурожая 1946-47 года, голод. На Украине, в Прибалтике и частично в Белоруссии ещё приходилось полноценно воевать с лесными братьями. На остальной территории ещё не все даже разминировали, кое где ещё долго в леса не ходили.
Но и это ещё не всё. В 1949 году вышло очередное постановление об учете воинских захоронений. С этого момента начались укрупнения братских захоронений. При этом были неизбежные ошибки в данных при переносе, либо перенос только на бумаге. У нас реально сейчас поисковики могут найти останки бойца, даже с медальоном, а окажется, что он по бумагам лежит в братской могиле за пару десятков километров в райцентре.
— Бардак... — пробормотал Никита Сергеевич.
(Хуже того, в 1965 г. была выпущена Директива Генерального штаба ВС СССР N 322/10310 от 4 марта 1965 г. по которой разрешалось, после оформления карточек на укрупненные братские могилы, уничтожить первичные карточки захоронений, т.е. Первоисточники.)
— Именно что бардак, — согласился Жуков. — Поэтому я и предлагаю:
1. Начать всестороннюю работу по поиску и учёту захоронений.
2. Запретить категорически уничтожение первичных карточек, в каком бы виде они ни были — иначе останемся без первоисточников. Наладить хранение в архивах не так трудно, как потом разыскивать потерянных.
3. Поисковиков направить в военкоматы, где хранятся карточки по захоронениям, пусть собирают данные по первичным карточкам, а затем проверят фактическую ситуацию. Если обнаружатся не перенесенные могилы, то переносим туда, куда по бумагам, если это вообще было сделано, перенесли захоронение.
И ещё одно. Ветеранов, однополчан — поменьше дёргать. Людям и так тяжело, а если начать их таскать на каждые похороны и перезахоронения — будет только хуже. Пусть этим молодёжь занимается.
— Дело говоришь, Георгий, — тут же согласился Хрущёв. — Какие ещё будут соображения, товарищи?
— Война и память о ней, при правильной идеологической подаче информации, станут для нашего народа важным консолидирующим фактором, влияющим на атмосферу в стране самым непосредственным образом, — тут же поддержал его Шепилов. — Память о войне поможет налаживанию дружеских связей между народами Союза, а также при воспитании подрастающего поколения.
— Предложение правильное, — поддержал Первый секретарь. — У нас любят повторять 'Никто не забыт, ничто не забыто', а как на деле посмотришь — по лесам безымянных костей валяется столько, что жуть берёт. Наша задача — избежать наиболее вопиющих перегибов и привести отношение к войне к максимальной объективности, не умаляя, а, напротив, возвеличивая подвиг и жертвенность советских людей.
— Второе — нужна общественная организация, которая будет помогать людям в поиске погибших и пропавших родственников, и просто друзей, сослуживцев и знакомых, — продолжил Жуков. — Эту работу надо строить от нескольких направлений. Первое — родственники погибших. Второе — уцелевшие сослуживцы, которые могут вспомнить, где, когда, с кем служили, где кого схоронили, пусть даже эти воспоминания будут обрывочными и неточными, но поисковикам помогут. Третье направление — сведения от самих поисковиков и из архивов. Надо подумать, как эти три потока информации свести воедино, и организовать быстрый и удобный сквозной поиск.
— Нужна электронная база данных, — тут же предложил Соколовский. — Пока что доступ к ней можно будет организовать удалённым образом, через телетайп, примерно так же, как организована продажа авиабилетов (АИ, см. гл. 03-15). По мере развития технологий доступ можно будет оформить более совершенными способами, но у нас уже будет заполненная база данных, которую мы будем постепенно дополнять. Структуру данных надо продумать. Как минимум — фамилия, имя, отчество, год и место рождения, номера воинских частей, где служил, место захоронения для погибших или нынешний адрес для живых. Возможно, что-то ещё. Смысл ведь в том, чтобы не только статистику собрать, а, в первую очередь, помочь родственникам и друзьям найти потерявшихся.
— Идея с базой данных правильная, но надо посоветоваться со специалистами, — заметил Хрущёв. — С хранением данных у нас подвижки есть, но ещё далеко не так всё хорошо, как хотелось бы.
— Тут, Никита Сергеич, дело государственной важности, не меньше, чем Госплан, — возразил Ефремов. — Продуманный государственный подход к проблеме, поддержка на уровне ЦК и СМИ покажет народу, что руководству страны не чужды проблемы населения, не только материальные, но и морально-этические. Поэтому выделить ЭВМ и центр обработки данных под этот проект я считаю необходимым. Тем более, что сверхбольшая вычислительная мощность для такой цели не требуется. Нужно лишь хранилище информации большого объёма.
— Я потому и говорю — надо обсудить со специалистами, — ответил Первый секретарь. — Мы тут в ЭВМ ничего не понимаем. Спрошу Сергея Алексеича Лебедева, он подскажет.
— Пока у нас доступ к ЭВМ имеют очень немногие, — заметил Шепилов. — Это не значит, что базу данных делать не нужно. Наоборот, делать надо обязательно. Но на сегодняшнем уровне развития электроники для народа будет больше толку от обычной газеты, где можно публиковать объявления и письма, типа 'Разыскиваю мужа / сына / брата'. Ещё неплохо бы сделать передачу на радио, или на радио и телевидении одновременно.
(Первая подобного рода программа выходила на радио 'Маяк' под названием 'Найти человека' с 1964 по 1973 год, ведущей была Агния Барто. Передача была закрыта в 1973 году по распоряжению председателя Гостелерадио СССР С.Г.Лапина. В настоящее время возрождена под названием 'Жди меня'.)
— Вот-вот! — поддержал его Никита Сергеевич. — Передачу на телевидении нужно сделать обязательно. И по радио её транслировать тоже. Вот только у меня вопрос: а кто будет обрабатывать информацию? Все эти письма ведь читать надо! Даже если сделать отдельную редакцию на телевидении — их похоронят под валом писем в несколько недель.
— Мы на сессии ВЭС обсуждали сетевые структуры, — напомнил Ефремов. — Что, если организовать работу именно по сетевому принципу? Не только централизованная структура при Гостелерадио, а распределённая?
— Гм... Расскажите поподробнее, Иван Антоныч, как вы представляете себе такую сеть?
— Я имею в виду, что из тех людей, которые в начале работы сумеют найти своих пропавших родственников, наверняка будут желающие отблагодарить за помощь, — пояснил Ефремов. — Вот им и предложить поучаствовать в проекте в качестве добровольцев. Они будут привлекать других желающих, и так, постепенно, сложится социальная сеть. Пропавшие у нас есть в каждом городе, в каждом посёлке, в каждой деревне. Соответственно, и добровольцы появятся везде. Пусть по одному-два на посёлок — уже неплохо.
— Им нужен будет доступ в архивы, — подсказал Жуков. — Вообще, придётся много работать с архивами Вооружённых сил и НКВД. Поэтому нужны будут люди с допуском. Одними добровольцами тут дело не решается.
— Привлечь пионеров и комсомольцев, из числа членов поисковых отрядов, — предложил Шепилов. — Комсомольцы могут работать в архивах, в конце концов, им же нужны только списки личного состава, ничего секретного там нет. Пионеры могут проверять людей по адресам. Поисковиков так или иначе привлекать придётся, чтобы систематизировать информацию о найденных ими захоронениях и останках. Как ни крути, всё упирается в электронную информационную систему.
— Милицию однозначно привлекать придётся, у них ежедневно обрабатываются заявления о десятках пропавших, — напомнил Соколовский. — Для милиции такая база данных будет очень полезна. Но вешать обслуживание базы на милицию или министерство обороны, думаю, будет неправильно. Это должна быть отдельная структура.
Ещё надо подключить ЗАГСы и жилконторы. По деревням и посёлкам у нас очень многие записаны просто в 'домовые книги', никакой централизации учёта не существует. Если кто-то выжил, и живёт в другом городе или посёлке — он где-то работает. Значит, надо привлекать отделы кадров. Когда вводили ОГАС, перепись населения провели подобным образом. Эти данные тоже надо использовать. Сейчас у нас проблема в том, что имеются много пересекающихся подмножеств данных. Эту бы информацию свести в единую базу — очень многое упростилось бы. Давайте, Георгий Константиныч, посоветуемся сначала с нашими электронщиками — Лебедевым и Глушковым, послушаем, что они скажут.
