— Нет, Сёнэн, не шарлатанка, — улыбнулась Яна. — Я точно знаю — она моя сестра.
— Сестра?! — глаза мальчика округлились. — Честно?
— Честно, — кивнула Яна. — Сводная, правда, не родная. Она только три года назад насовсем в Крестоцин переехала, а до того мы все вместе жили. Когда она в следующий раз погостить приедет, я тебя с ней могу познакомить. Хочешь?
Мальчик поспешно кивнул. Раздражение и злоба в нем пропали, смытые потоком новых эмоций — восхищением и предвкушением.
— Вот и замечательно. Но только, Сёнэн, я тебе сразу сказать могу, — сурово продолжила Яна, — она с тобой не захочет дела иметь. Она никогда не дерется, даже когда ее дразнят. Раз ты смотрел передачу, ты знаешь, как тяжело ей было. Но она всегда сдерживалась. А ты что устроил? Зачем ты избил Сусуму? А если бы ты его покалечил ненароком?
— Но он же сказал...
— Ну и что? Мало ли кто что говорит. Завидуют — вот и болтают языком, сотрясают воздух попусту. Они болтают, а ты сдерживайся. Когда у тебя пробудился дар, тебя же учили, что сила — это ответственность. Ты не имеешь права использовать ее во зло.
— Не хочу сдерживаться, — мальчик снова нахохлился. — Если он еще раз начнет, я его вообще убью! А что они мне сделают? Я еще несовершеннолетний!
— Да, — согласилась Яна. — Несовершеннолетний молодой дурак.
Мальчик вздрогнул, словно от удара, и бросил на нее свирепый взгляд. Его ноздри раздувались, а в глубине души начала зарождаться ярость.
— Да, дурак, — ровно продолжила Яна. — Ты забыл, чему тебя учили. Ты позволил своим чувствам взять верх над разумом. Я знаю, что в твоем возрасте обиду сдерживать особенно сложно, но это тебя никак не извиняет. Ты никогда не бывал в спецшколе для трудных подростков, так что просто не знаешь, каково там. Ты думаешь, госпожа Содата просто так меня вызвала? Она тебя, дурака, жалеет. Там порядки почти тюремные, оттуда не знают, как вырваться! А ты по доброй воле туда стремишься. Ну и кто ты после такого?
— А что они мне сделают? — Сёнэн яростно вскочил на ноги и уставился на нее, сжимая кулаки. — Я их могу о стенку размазать! А еще я обязательно научусь пули в воздухе останавливать! Ну и что они мне сделают, что?
Без предупреждения Яна ударила манипулятором в его эффектор, постаравшись не воздействовать слишком сильно. Тело подростка выгнуло дугой и тут же скорчило жуткой судорогой. Он захрипел, его глаза выпучились, изо рта потекла ниточка слюны. Если бы Яна не успела подхватить его манипуляторами, он бы рухнул на пол. Он несколько раз дернулся и затих, тяжело дыша. Яна встала, положила его на диван и осталась стоять, скрестив руки на груди и дожидаясь, пока пройдет шок.
— Не понравилось? — холодно спросила она, когда глаза мальчика снова приобрели осмысленное выражение. — Я — простой девиант, Сёнэн. Я не дотягиваюсь дальше, чем на три сажени. Но у полиции есть специальное оружие против нас. Оно называется "роза" и бьет на двадцать саженей. Сёнэн, если тебя накроет четвертью мощности, твои ощущения окажутся примерно такими же, как сейчас. Если на половину, ты обмочишься, обделаешься и потеряешь сознание. Если на полную — ты умрешь очень неприятной смертью. Оно действует тем сильнее, чем сильнее твои способности — а у тебя вторая категория, Сёнэн! И оно никак не влияет на простых людей, так что полицейские могут свободно применить его даже в густой толпе. Теперь ты понимаешь, что именно с тобой могут сделать?
Мальчик всхлипнул и кивнул. Теперь в нем не осталось никаких эмоций, кроме страха на грани панического ужаса. Выражение лица Яны смягчилось. Она присела на корточки и погладила его по голове.
— Прости меня, Сёнэн, — мягко сказала она. — Я знаю, удар по эффектору очень неприятен. Но я пробовала на себе "розу" на трех четвертях мощности и могу тебе точно сказать: она куда хуже. А если бы не изобрели "розу", нашлось бы что-то еще. Газ, например.
— Я больше не буду... — прошептал мальчик. — Прости, госпожа...
— Сёнэн, мне очень жаль, если ты перестанешь бить других только потому, что боишься наказания, — покачала головой Яна. — Нельзя жить правильно только потому, что над тобой стоят с кнутом. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь. Я не прошу тебя больше никогда не драться. Нет, иногда подраться, чтобы отстоять свою точку зрения, просто необходимо. Но пообещай, что ты больше никогда не применишь свою силу из-за пустяков, сколько бы тебя ни дразнили. Обещаешь?
Подросток кивнул.
— Я тебе верю, Сёнэн, — Яна снова погладила его по голове. — Не подведи меня. А теперь давай-ка садись. Давай, давай, я не так уж и сильно тебя зацепила. Уже все прошло. Когда мы с Кариной были такими же молодыми, как ты, мы частенько устраивали дуэли — кто кого первым достанет. Так что хватит симулировать, поднимайся.
— А кто побеждал, госпожа? — неуверенно спросил мальчик, садясь. — Ты?
— Нет, Карина по большей части, — вздохнула Яна. — Два раза из трех как минимум. У нее тоже первая категория, но она уникум. Господин Вай в своей передаче все правильно рассказал. А знаешь что? Когда найдешь время, сходи-ка ты в тренировочный зал господина Караби Нэтто. Он учил Карину искусству Пути — и не только ее. Он знает, как правильно обучать таких, как мы с тобой. Поговори с ним. Скажи, что Яна Мураций просила посмотреть, нельзя ли научить тебя защищаться. Заниматься в его зале — удовольствие недешевое, но мы что-нибудь придумаем. В конце пятого периода у них как раз новый набор учеников. Договорились?
Мальчик неуверенно кивнул, и она, легонько щелкнув его по носу, поднялась на ноги. Пробудившийся в нем страх уже ушел, оставив недоумение и растерянность, и Яна понадеялась, что он все-таки примет урок близко к сердцу. Жаль, что нельзя уделить его воспитанию больше времени. Являйся он сиротой, можно было бы взять его пожить у них дома. Но при живых родителях такое практически невозможно.
Она подошла к двери и выглянула наружу.
— Госпожа Содата, — позвала она, — можно заходить. Мы закончили. — Она дождалась, когда инспектор и родители Сёнэна гуськом вошли в двери. — Госпожа Содата, Сёнэн пообещал мне, что неприятностей больше не случится. Он постарается впредь сдерживать себя и не пускать в ход свои способности в драке. Да, и еще раз подтверждаю, что денег он не брал, драка вышла... по идеологическим разногласиям. Я ведь правильно понимаю, что свидетелей не имеется? Значит, можно предположить, что его противник соврал, чтобы отомстить.
— Спасибо, госпожа Яна, — кивнула инспектор. — Я учту твои слова. Сёнэн, скажи спасибо госпоже Яне. И учти, что в следующий раз мне придется тебя серьезно наказать. А теперь...
"Яна, контакт. Саматта в канале. Срочно ответь!"
"Мати, я слышу. Через пять минут. Я немного..."
"Яни, я в Крестоцине. Кару и Цу похитили! Бросай все и срочно возвращайся домой. Будь осторожна! Детали позже".
— Что?! — от растерянности Яна не заметила, как заговорила вслух. — Мати, что ты говоришь? Как — похитили? Кто?
"Пока не знаю. Повторяю: чем бы ты ни занималась, бросай все и немедленно возвращайся домой. Задействуй Фи на максимальном уровне бдительности, пусть отпугивает всех чужих в контролируемой зоне. Будь предельно осторожна! Ты тоже можешь оказаться целью. Доберешься до дома — сразу вызови. Отбой".
— Госпожа Яна? — недоуменно спросила инспектор. — Что случилось? Ты... ты так побледнела. Кого похитили? С кем ты разговаривала?
— Прошу прощения, госпожа Содата, — мертвым голосом произнесла Яна. — У меня... имплантированный коммуникатор. Только что в Крестоцине похитили... моих родственников. Прошу меня извинить, мне нужно срочно идти. Закончим с документами позже.
Она повернулась и быстро вышла, почти выбежала из комнаты. Инспектор охнула и прижала руки к щекам.
— Похитили! Вот ужас-то... — пробормотала она. — Ну ничего себе!
Несколько секунд она круглыми глазами смотрела на родителей Сёнэна, но потом опомнилась и бессильно опустилась за свой стол.
— Господин Масака, — сказала она, потирая лоб. — Я доверяю мнению госпожи Яны, а потому на сей раз инцидент исчерпан. Надеюсь, мне больше не придется увидеть молодого господина Сёнэна у себя в кабинете по такому печальному поводу. А теперь нам нужно завершить некоторые формальности...
Тот же день. Обсерватория Тэммондай
— Значит, завтра?
Канса не смотрела на Палека. Она сидела на бетонном блоке над обрывом, свесив ноги в пустоту, и разглядывала открывающуюся внизу долину. Ветер трепал ее длинные волосы, дергал за не по погоде легкую блузку. Они ушли не так далеко от обсерватории, но поросшие хвойным лесом склоны надежно скрывали их от взглядов и гасили звуки. В выходной день дорога оставалась пустой, и если не оглядываться назад, можно поверить, что на всем свете остались только они двое да еще город далеко под ногами.
— Да, Каси, завтра, — Палек ухватил рыжую прядку волос девушки и принялся накручивать ее на палец. — Пора. Работы закончены, калибровка и тесты проведены, все сдано, документы подписаны, фуршеты слопаны, гости разъехались. Гравископ работает в штатном режиме. Мне больше нечего делать в Тэммондае. Я и так уже неделю изобретаю предлоги для задержек. Дядя Ван меня пока прикрывает, но директор фирмы уже трижды звонил и интересовался, когда я намерен приступить к работе над следующим проектом.
— Понятно, — голос Кансы оставался ровным и спокойным. — Жаль. Мне будет тебя не хватать, Лика. Но я рада, что мы знали друг друга хотя бы полгода.
Она наконец-то повернула к Палеку лицо. Ее миндалевидные глаза подозрительно блестели, а кожа казалась темнее обычного.
— Я тоже рад, — безмятежно сказал Палек. — Но мне кажется, что полгода — не так уж и много. Каси, а как ты отнесешься к предложению слегка растянуть удовольствие? Еще на полгода или на год?
— Что? — девушка удивленно взглянула на него. — Это как?
— Когда два взрослых человека разного пола, — тоном, каким объясняют прописные истины ребенку, проговорил Палек, — по какой-то причине находят общество друг друга приятным, они могут предпринять разные действия. Например, решить пожить вместе на формальных основаниях. Ага?
— Ты предлагаешь мне брачный контракт? — изумленно переспросила Канса. — Всерьез?
— Всерьез? — Палек задумчиво поглядел на небо. — Да нет, шучу, разумеется. Разве такие вещи всерьез можно предлагать?
— Лика! — девушка развернулась к нему всем телом и сжала кулаки. — Я тебя убью! Ты можешь хоть раз в жизни ответить просто "да" или "нет"?
— Если ты меня убьешь, — хладнокровно парировал Палек, — ты так и не узнаешь, всерьез ли я говорю.
— А если не убью, то я от нетерпения умру, и тебе больше некого станет изводить!
— Как — некого? — удивился Палек. — У меня две сестрички есть, и еще Мати и Цу. Их, правда, не так интересно, они уже привычные.
— Ли-ка!
— Да ладно, ладно! — парень в преувеличенном испуге замахал руками. — Скажу, а то действительно убьешь. — Он посерьезнел. — Каси, я действительно предлагаю тебе брачный контракт. Для начала — "пристрелочный", на год. А там обсудим, стоит ли продлевать.
Он взял девушку за руку и поцеловал ее в ладонь.
— Ну, теперь не убьешь? — спросил он, и в его обычно озорном тоне Канса уловила странные напряженные нотки. Она всмотрелась ему в лицо.
— Лика, — тихо сказала она, — я не знаю.
Его руки закаменели.
— Ну, тогда ладно, — беспечно сказал он, отворачиваясь. — Через годик-другой переспрошу. — Из-за перехваченного горла его голос предательски дрогнул и едва не сорвался.
— Лика... — девушка взяла его лицо в ладони и повернула к себе. — Лика, ты мне очень нравишься. Я... я не знаю, люблю ли я тебя. Ты классный парень, с тобой весело и интересно. И в сексе ты хорош, гораздо лучше других парней... ну, не то чтобы у меня было много возможностей для сравнения, но все же... Лика, но подумай сам — кто ты и кто я? Ты — молодой инженер, талантливый, восходящая звезда, да еще и здоровский художник. Ты живешь в далекой Масарии, мотаешься по всей стране, занимаешься интересными проектами, встречаешься с интересными людьми. И родственники у тебя выдающиеся. Даже я понимаю, что у тебя великолепное будущее. А я? Простая лаборантка в обсерватории в захолустном городе, только-только закончила колледж, ни опыта, ни знания жизни, с непонятными перспективами. Мне самое место в нашей глуши. Найти себе пару, какого-нибудь доброго пузатого дядечку на пятнадцать лет старше себя, клерка или владельца магазина, подписать с ним пожизненный контракт, нарожать детишек — вот моя судьба. А с тобой... Я тебе быстро наскучу, и ты... и мы все равно расстанемся. Может, лучше разойтись прямо сейчас? Чтобы воспоминания друг о друге у нас остались самые хорошие? Чтобы потом было что вспомнить с радостью?
— Каси, глупенькая ты моя! — Палек ухватил ее за руку с такой силой, словно боялся, что она вырвется и убежит. — Каси, ты просто цены себе не знаешь. Я... я тебя... я тебя люблю. Очень люблю, честное слово! Когда я тебя впервые увидел, то подумал — вот идет девушка, до которой мне как до неба. И я внезапно страшно позавидовал тому человеку, женой которого ты когда-нибудь станешь. А потом... я даже не понимаю, как мне привалило такое счастье — видеть тебя каждый день, дружить с тобой, любить тебя. Каси, я много девушек знал. Я давно себе пару подыскивал, но все как-то не везло. Каждую новую знакомую я проверял... ну, смотрел, сможет ли она выносить меня хотя бы пару недель. Ни одна не сумела. А ты... ты же помнишь, как я изводил тебя поначалу. Помнишь, да? Как я стакан с водой на тебя уронил? Как ящерицу в сумочку сунул? Как противные шаржи рисовал? Я так и не нашел время извиниться. Я не просто проверял тебя, как других — иногда мне всерьез хотелось, чтобы ты рассвирепела и послала меня подальше раз и навсегда. А ты даже голос ни разу не повысила. Каси, а потом я понял — я без тебя не могу. Ты мне нужна. Пусть даже не как жена или как любовница, а просто — рядом. Чтобы видеть тебя каждый день, разговаривать с тобой, слышать твой смех...
— Ох, Лика... — девушка приникла к нему и опустила голову на плечо. — Ты такой романтичный. — Она слабо улыбнулась. — А ведь посмотришь на тебя — и не скажешь, что ты способен в любви объясниться. Ты мне очень нравишься, Лика, но я даже не знаю, люблю ли я тебя. Мне хорошо, когда ты рядом... но я не думаю, что наша история кончится добром. Ну сам подумай — где мы будем жить? Ты ведь к нам сюда не переедешь, верно? Значит, мне придется ехать в Масарию. А Масария — большой город, там жилье дорогое, и снимать дорого. И кем я стану работать?
— Так, — неожиданно Палек просиял прежней озорной улыбкой. — Если девушка начала торговаться, значит, она согласна. Вопрос только в цене. Каси, с жильем у нас проблем не возникнет — у нашей семейки в собственности целый старый отель на вершине горы, от папаши в наследство остался. Там уйма места. Работу тебе мы подыщем без напряга — Цукка вечно жалуется, что у них на физфаке с квалифицированными лаборантами сложности, так что как минимум такой путь для тебя открыт. Жалование небольшое, но на первых порах хватит. Тс-с! — он приложил палец к ее губам. — Погоди, потом возражать начнешь. С Яной ты точно подружишься, я ее знаю, Цукку ты видела, Саматта у нас вообще пофигист по жизни, чтобы с ним не сойтись, постараться придется. Карина всю тебя вылечит, когда в очередной отпуск домой прилетит. Ну, и все в таком духе. А еще у нас есть океан — он тебе точно понравится. Каси, ну не хмурься ты так, я же все продумал. Все нормально. Соглашайся, а? В крайнем случае что ты теряешь? Ну, навешаешь мне оплеух по физиономии и уедешь обратно домой, обогащенная жизненным опытом. А?
