Главное, чтобы не начали раньше времени броневики и танки делать. Всё-таки наши двигатели ещё тяжеловаты для военных целей.
— А ещё, — посоветовал де Пилю я. — покажите эту конструкцию вашему соотечественнику Лебону. Он работает над двигателем, у которого топливо сгорает прямо в цилиндрах, подобно тому как порох сгорает в стволе. Может быть его наработки позволят сделать оружие с жидким метательным составом.
Ткачи
3 марта 1799, Дели
Старейшины делийских ткачей с сомнением в глазах разглядывали механический ткацкий станок в мастерской Саваша.
— Вот, уважаемые, — сказал я, когда они вдоволь насмотрелись. — Вот на таких станках англичане ткут то, чем они уже не только вытеснили индийские ткани с африканского рынка, но и завалили Бенгалию.
Я бросил на стол перед ними кусок ткани.
— Как вы видите, эта ткань много хуже той, что делают члены вашей касты.
Рядом лег второй кусок ткани, купленный мной вчера в лавке у одного из присутствующих старейшин.
— Вопрос в том, что эта машина производит ткань в таких количествах, что привезти хлопок из Америки в Англию, там соткать и привезти в Бенгалию, выходит дешевле, чем ваша работа, когда вы ткёте местный хлопок. Если так будет продолжаться только один из десяти из вас сможет свести концы с концами. Спрос на качественную ткань есть. Но он относительно небольшой. Большая часть тех, кому нужно бы прикрыть наготу, удовлетворится английской машинной работой.
Я хочу чтобы вы с вашим огромным опытом ткачества помогли мастерам императорских мастерских Дели усовершенствовать эту машину. Чтобы можно было на ней делать ткань не хуже, чем делает средний индийский ткач. До образцов работы настоящего мастера машина, конечно не поднимется. Но средний уровень для нее вполне достижим. А освоить управление машиной несколько проще, чем освоить ткачество на среднем уровне.
Естественно, мы позаботимся о том, чтобы такие машины продавались именно членам ткаческой касты. И, поскольку это императорский проект, наша цель не нажива, а благосостояние подданных. Поэтому условия рассрочки будут вполне щадящие.
— Но если машина действительно настолько производительна, нам просто не хватит хлопка на всех ткачей Индии.
— Да, с этим придется что-то делать. Конечно, сейчас внедряются новые сорта хлопка и со следующего года урожаи будут больше. Но машины будут иметь еще большую производительность. Поэтому части тех, кто сейчас ткет ткани для одежды, придется поискать другие области приложения труда. Но вы себе просто не представляете насколько разные виды ткани будут востребованы императорскими машинными заводами. Например, мне нужна ткань для парусов четырехсотфутовых кораблей.
— Но ведь никто не строит кораблей длиной более 200 футов, — встрял один из более молодых ткачей.
— Пока не строили. А теперь — будем. Чем больше корабль, тем дешевле обходится перевозка тонны груза на нём. А значит, мы сможем возить ваши ткани в Англию и продавать там не дороже чем продукция их фабрик.
Потом, нам нужна прочная и легкая ткань для воздушных шаров.
Нам нужна изоляция для подводных кабелей. Всё это задачи, которые потребуют от ткача понимания сущности ткани и процесса ткачества. Что доступно только настоящим мастерам, вроде вас, а не людям, которые ничего кроме управления машиной не знали.
Письмо в Лондон
5 марта 1799, Дели
Дорогой Натаниэль!
Тебе, вероятно будет интересно узнать, как чувствую себя в столь хорошо знакомой тебе стране я, в своём весьма не юном возрасте сорвавшийся, поверив обещаниям неизвестно откуда взявшегося человека.
Ну во-первых, хочу тебе сказать, что свои обещания он держит. Он обещал мне открыть целый новый мир, принципиально другую традицию алхимии, и вот она передо мной, копать мне не перекопать. Я узнал о существовании таких удивительных вещей, как "периодическая система химических элементов", "структурные формулы соединений", "активность веществ в растворах". Я теперь точно знаю, сколько существует простых веществ на Земле — 90. Из них в Европе известны только пара десятков.
Правда, нельзя сказать, что это индийская или китайская традиция. Местным пандитам те вещи, которые излагает Рихард, кажутся не менее странными, чем мне. А основополагающий учебник, который он мне дал, и который называется "Генеральная химия" — вообще на английском языке.
Год издания там стоит 1970. Но я не склонен верить в довольно популярную среди местных европейцев идею, что Беринг и Дженнифер Форрест — пришельцы из будущего. Если учесть что у нас в Англии начинается 1799 год, тут, в Дели, идет к концу 1176, а в Майсуре вроде как 1213, год издания мало что говорит.
Подход ко многим вещам здесь странен и необычен, и при том куда более эффективен, чем у нас. Возможно, это не совсем соответствует тому, что ты помнишь по своему опыту в Бенгалии, но, поверь, Империя Моголов это не Бенгалия.
Первое с чем я столкнулся, когда переправился через Ганг в Бенаресе и попал на земли Ауда, только что присоединенного к Империи, были местные почтовые дилижансы. От Калькутты до Бенареса мы тащились целый месяц, нанимая обывательских лошадей к купленному нами тарантасу.
Здесь же, в провинции менее месяца как вошедшей в состав Империи, уже возникла организованная почтовая служба, не хуже чем на нашем острове.
Больше всего меня потрясло то, что местные дилижансы не качает. Ты знаешь что, когда дилижанс наезжает на ухаб, рессоры гасят резкий толчок, но потом долго успокаиваются и кузов плавно колеблется, как лодка на волне. Здесь такого нет. Тревитик, который без ума от всяких изобретений, связанных с повозками, на первой же остановке полез под карету, чтобы разобраться с тем, как это делается. Удивительно, но возница оказался в состоянии нам это объяснить, благо, благодаря удивительной Элен де Буань, или Нур, как её звали до крещения, мы за время нашего плавания немного научились местным языкам.
Оказалось, что там есть специальное приспособление в виде цилиндра с маслом, специально предназначенное, чтобы гасить колебания.
Другой типичный пример местного подхода, это моя алхимическая лаборатория. Когда я прибыл в Дели, оказалось что мне подготовлен дом, где имеется неплохо оборудованная лаборатория. При этом рабочий стол закрыт опускающейся стеклянной витриной с отверстиями для рук, и над ним установлена мощная воздуходувка, вроде кузнечных мехов, но не нагнетающая воздух, а откачивающая его. Как объяснила мне Дженнифер Форрест, показывавшая мне дом, эта машина предназначена для того, чтобы едкие и ядовитые испарения, неизбежные в ходе опытов, не попадали химику в глаза и лёгкие. Тут вообще есть целая наука по защите экспериментатора в процессе опытов или рабочего на мануфактуре. Называется "техника безопасности".
Эта молодая дама, Дженнифер, представляет собой полнейшую загадку. По статусу она почти никто, наложница молодого сикхского офицера, который, правда пережил небывалый карьерный взлёт и после подавления волнений, происшедших после смерти старого падишаха, стал Великим Визирем.
Это само по себе странно. Здесь легко можно встретить европейца, женатого на местной женщине, хоть знатной, как уже упомянтуая Нур, дочь знатного перса, хоть самого низкого происхождения, например танцовщице, но встретить европейскую женщину в гареме местного аристократа...
При этом ведет она себя тут так, как будто не он тут визирь, а она. Она не сидит взаперти во дворце своего возлюбленного, а носится по всей столице, посещая разнообразные приёмы, ведя переговоры с купцами и промышленниками, чуть ли не принимая армейские парады.
Разнообразные нововведения в области торговли и ремесел, это в основном её работа.
Впрочем, надо сказать, это не сильно отличается от поведения Нур, которая как раз никакой загадки не представляет — все в Дели помнят её отца, вельможу при дворе предыдущего падишаха, погибшего при штурме Джайпура.
Дженнифер утверждает, что происходит из североамериканских колоний, или как они себя теперь называют, Штатов. Но в качестве своей родины указывает место к западу от озера Мичиган, которое никогда не контролировалось ни нашими колонистами, ни французами.
Впрочем, я не особенно склонен тратить своё время на разгадывание этих загадок. Вот Джейн Тревитик, жена нашего механика, просто места себе не находит от подобных тайн. А меня куда больше волнуют тайны природы.
Хотя куда более удивительным является то, как эти тайны природы используются в ремесле.
Ну, например, у нас в Британии порох и есть порох. Он и в артиллерийском орудии, и в ружье, и в бомбе, метаемой из гаубицы. И даже в каменоломнях применяют тот же самый порох. Разве что чуть покрупнее или чуть поменьше помол.
А здесь для разных целей используют совершенно разные вещества. Для орудийных зарядов одно, для снаряжения снарядов другое, для ручных бомб — третье, неспособное пережить толчок при выстреле, для ракет — четвёртое.
Описывать подробности, к сожалению не могу. Понятно что это военный секрет.
Существенно менее секретны заррайя, огнеметательные машины. Чего тут скрывать, они были известны ещё византийцам и сарацинам в эпоху Крестовых Походов. Некоторые усовершенствования состава огнесмеси, чтобы она прилипала к предметам сделали совершенно неэффективными те меры, которыми успешно спасались в Средние Века — шкуры, политые уксусом, а применение воздушных насосов вроде того, что Жирардони в Австрии использует для своих духовых ружей, а то и ещё с паровым приводом, сделали дальнобойность вполне сравнимой с таковой у пулевого оружия.
Духовые ружья, кстати тут очень любят. Тут вообще с недавних пор любят оружие, позволяющее стрелять часто.
Горючую смесь они зовут аздахааг, драконье пламя, и простые солдаты связывают его появление с драконьей сущностью династии. Что по этому поводу думает Беринг, который, судя по всему организовывал здесь производство этой смеси, мне выяснить пока не удалось.
Подозреваю, что вы Уилкинсом не сможете остаться в стороне от научных изысканий, которые несомненно начнутся после того, как до Англии дойдут сведения о разгроме отряда Эрскайна под Бенаресом.
Нет, я не присутствовал при этом сражении. Хотя мы прибыли в Бенарес буквально за два дня до него, и хотели провести там несколько дней для передышки между двумя участками пути, но Беринг, который на пару с тем молодым сикхом, про которого я уже упоминал, руководил обороной, в тот же день нас выпихнул вечерним делийским дилижансом, сказав, что город, который вот-вот начнут штурмовать, не самое подходящее место для отдыха.
Кстати, разыщите в Шотландии дорожного инженера Мак-Адама. Я тут наблюдал как здесь строят дороги. Это получается гораздо дешевле и быстрее, чем применяемая повсеместно в Европе система Тресагэ. И Рихард обмолвился, что этот способ изобретён шотландцем Мак-Адамом.
Возможно, вас удивляет, как это Рихард и Ясмина, отправившиеся из Англии всего на несколько дней раньше меня, успели попасть в Дели намного раньше, подавить мятеж и организовать присоединение Ауда к Империи.
Подкину еще один удивительный факт: Ясмина представлялась во время своего визита в Лондон наследной принцессой. Но теперь-то я знаю, что она совершенно точно знала, что она уже не наследница, а императрица. Но не менее точно знала, что до Англии сведения о смерти её отца никак не могли успеть дойти.
Впрочем способы перемещения представителей династии Аздахак — это тайна, в которую я совершенно не хочу совать свой нос.
Вот на "Черепаху" я нос сунул. Впрочем, ваш приятель Кольбрук тоже. Удивительный тут подход к военным тайнам. Почти ничего не скрывается. Секретны только какие-то маленькие ключевые моменты, вроде состава зажигательной смеси.
Нет, я прекрасно понимаю Беринга, который не хочет секретить свои паровые машины, превосходящие что либо, что видел не то что я, Тревитик, который в Англии считался неплохим специалистом по ним. Его задача — наполнить Индию этими машинами, чтобы они тут были в каждой кузнице, каждой текстильной мастерской. Поэтому несомненно наши соотечественники рано или поздно получат подробные чертежи.
Но дело не в чертежах. Для того, чтобы освоить те машины, которые здесь делаются, нужна принципиально другая металлургия. Здесь умеют плавить сталь и делать из неё отливки с незапамятных времён. Чуть ли не с тех, когда Александр Македонский стучался в ворота городов Синда. А у нас до сих пор льется только чугун, а пудлинговое железо и сталь куются. А значит пушки будут намного тяжелее, чем здесь. И сделать затвор на казенной части, чтобы не пропихивать ядро и картуз с порохом через весь ствол — не удастся.
Вообще, чем дольше я живу в Дели, тем более мне удивительно, как мы, англичане, сумели захватить большую часть этой великой страны. Ведь индийцы превосходят нас во всём — и в ткачестве, и в металлургии, и в стеклодувном деле. Здесь есть народы, которые превосходят нас в воинской доблести.
Существует только одна вещь, которой англичане и вообще европейцы, превосходят местное население. Это организация управления, что воинского, что государственного. До Ясмины ни один из местных владык не пытался этого перенять. Даже Типу-Султан, похоже, не понял, что сила англичан не в кораблях и не в пушках. Поэтому в Дели очень печально смотрят на перспективы Майсура в надвигающейся войне.
На сём мне пора заканчивать это письмо, поскольку пришли пандиты, которым я читаю лекции про европейскую алхимию, перемежая их переводами из той странной книги про "Генеральную Химию". Лекции я читаю на урду. Вообще я бы предпочел на санскрите и пандиты тоже. Это как латынь в Европе. Но Беринг и Дженнифер настаивают, что основным языком науки должен стать хиндустани. Поскольку на нём говорит подавляющая часть населения. А наука в представлении ближнего круга Ясмины, это не что-то, что творят затворники в башнях из слоновой кости, для чего санскрит подошёл бы идеально, и даже не то, чем развлекаются в благородных салонах. В них здесь используют фарси. Наука это то, что превращается в действия мастерового в цеху, артиллериста на огневой позиции, моряка на шканцах фрегата. Поэтому урду или хинди.
До следующего письма, твой старый друг Питер Вульф.
Королевская лаборатория артиллерийских снарядов
Лондон, 20 марта 1799
Генерал-майор Уильям Конгрев, контролер Королевской Вулвичской лаборатории, завтракал, как обычно рано, собираясь ехать в Арсенал. Когда он за утренним кофе просматривал "Таймс", в столовую неожиданно вышел его старший сын, Билли.
Почему неожиданно? Потому что Билли был горем семьи. Вместо того чтобы пойти служить или хотя бы получить полезное образование — юридическое или, там, инженерное, он защитил диссертацию магистра искусств и занялся политической журналистикой. Хорошо хоть поддерживал тори и полемизировал с Коббеттом, а не наоборот.
Журналистская любовь к сенсациям сводила Билли со всякими сомнительными людьми вроде этого сумасшедшего, объявившего себя Царем Иудейским, Бразерса.
Естественно, с таким родом занятий юноша (да какой он юноша, двадцать восемь ему уже стукнуло) вел совершенно рассеянный образ жизни, и вставал из кровати тогда, когда отец уже давно на службе.
