Утес Бьёрна

— Кто это сопровождает тебя, Сингурд? — сказал Йорван.

— Друзья, — ответил купец, — Встретились вчера на стоянке, когда пережидали шторм. Оказалось, нам в одну сторону. Вместе плыть сподручнее.

— Да, и безопаснее, — сказал Йорван и рассмеялся.

— А откуда ты? — поинтересовался Сингурд.

— За данью ходил, — в голосе Йорвана проскользнула небрежность. Я поморщилась, при этих словах. За данью, как же, со злостью подумала я.

— На четырёх кораблях? — поинтересовался Сингурд, — Это где же тебе столько дани сразу дают?

— Не твое дело, — последовал довольно резкий ответ.

— Ладно, не кипятись, — сказала купец добродушно, и отвел взгляд в сторону и в этот самый миг он увидел меня. Его лицо изменилось буквально на долю секунды, а потом оно снова стало спокойным. Он равнодушно отвернулся, а подоспевший Утир поправил на мне ткань и знаком показал, чтобы я вела себя тихо. Я надеялась, что он не успел заметить, что Сингурд увидел меня, а еще, я очень хотела, чтобы купец встретил Бьерна и рассказал ему, что со мной и где я нахожусь. Шанс, конечно, был невелик, но он все-равно плыл в сторону Вестра и вполне мог столкнуться с ним.

— Ну, прощай, — сказал Сингурд после недолгого молчания, — Я вижу, ты торопишься, поэтому не буду отнимать твое время, — я услышала, как купец и его люди возвращаются на свой корабль, — Удачного пути! — напоследок крикнул Сингурд Йорвану.

— Да, и тебе тоже, — ответил тот. Корабли расплылись в разные стороны. Я почувствовала, как вместе с Сингурдом от меня уплывает надежда на спасение.

Через неделю пути решено было сделать привал, чтобы пополнить запас свежей питьевой воды. Корабли причалили в небольшой лагуне. Разбили лагерь. Меня со связанными руками спустили за борт, и я оказалась по грудь в холодной морской воде. Выбравшись на песок, почувствовала, как ноет рана под лопаткой. За неделю, которую я пролежала на тюках, рана затянулась, мое здоровье стало постепенно восстанавливаться, но по утрам я все еще ощущала слабость. Оказавшись на берегу, я прошла в лагерь и села на поваленное дерево, устало вытянув ноги и предоставив солнцу просушивать мою одежду прямо на мне. Что ж, мне такое было не впервой. Вокруг суетились люди. Разбивали шатры, разводили костры. Стук топора и голоса смешались с шумом моря. Солнце клонилось на закат, погружаясь в сбитые у горизонта облака, окрашивая их в оранжевый оттенок. Совсем скоро мы прибудем в Харанйоль, поняла я. Йорван плыл по маршруту отличному от того, которым следовал Сингурд. Мы миновали речную излучину и обогнули все те города и деревеньки, где Сингурд останавливался для торговли. Морем это оказалось намного быстрее, да и привалы делали нечасто. Не то, чтобы Йорван особо торопился домой, но и не медлил. Я не боялась предстать перед Хельгой, хотя прекрасно понимала, чем для меня может и, скорее всего, закончится эта встреча. Надежда на побег таяла с каждой минутой, проведенной на корабле Йорвана. За мной следили очень тщательно и я, не желая больше оказаться за бортом, привязанная, словно наживка для рыбы, сдерживалась от необдуманных шагов, все еще надеясь, что возможно, представится более удачный случай. Сейчас я сидела на дереве и оглядываясь по сторонам, прикидывала, не удастся ли мне совершить сегодня то, что не получалось ранее. Но каждый раз я натыкалась на взгляд Утира. Даже когда он был чем-то занят, я знала, что он всегда начеку и словно следит за мной каким-то боковым зрением. На корабле он тоже постоянно находился рядом. Огромный, страшный, он, даже находясь от меня на отдалении, давил одним своим присутствием на мое сознание. Я внутренне сжималась от его косых взглядов, равнодушных и холодных.

На ночлег меня положили около костра. Утир лег рядом и перед тем, как заснуть, шепнул:

— Даже не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость. Я сплю чутко и в случае чего тебе несдобровать.

Я отвернулась к нему спиной и положила под голову связанные руки. Одежда на мне толком не высохла и неприятно холодила тело, особенно, когда налетал с моря легкий ветерок. На мое счастье, ночь выдалась теплая и сухая, даже не смотря на то, что небо к вечеру затянуло облаками. Я долго лежала без сна, пока не поняла, что весь лагерь спит. В воздухе вперемешку с шумом прибоя раздавался храп и сопение огромного количества уставших мужчин. Йорван и несколько его приближенных устроились в шатре, после хорошей попойки они дрыхли без задних ног. У костра остались только караульные, в число которых входил и Утир. Пока он спал, двое сменщиков тихо перешептывались, но о чем, я не слышала, да и честно говоря, мне было как-то все равно. Когда я почувствовала, что начала согреваться, на меня стала постепенно наплывать приятная дрема. Но когда я, закрыв глаза, уже собиралась отдаться в объятия сна, я услышала тишину. Насторожившись, поняла, что мужчины у огня затихли. Мне это показалось несколько странным, неужели, они уснули, подумала я. Утир, лежавшие совсем рядом стал просыпаться. Я отодвинулась от него подальше, но он, внезапно тихо охнул и медленно лег на свое место. Я перевернулась посмотреть, что случилось, и увидела рядом с собой темный мужской силуэт. Отблески костра светили ему в спину, и его лицо оказалось полностью в тени, но то, что он был не из числа дружины Йорвана, я это поняла сразу, когда мой взгляд упал на Утира. Мужчина лежал кверху лицом в какой-то неестественной позе. Его широко распахнутые глаза смотрели в небо, а горло было черно от заливавшей его крови. Я хотела было закричать, как мне тут же зажали рот, и я услышала шепот возле своего лица.

— Дара, успокойся, — голос был до боли знакомым. Я не верящим взглядом посмотрела на стоявшего возле меня на коленях мужчину. Он отнял руку от моих губ и подхватил меня на руки. Из темноты выскользнула еще одна тень и сделала моему спасителю знак рукой. Он кивнул и, стараясь ступать бесшумно, быстрым шагом пошел прочь от берега, унося меня от Йорвана из его лагеря. Я обхватила его за шею связанными руками и прижалась лицом к его груди. Мне до сих пор не верилось, что он оказался рядом. Это было невозможным, нереальным, но это произошло, и мы все-таки встретились вновь.

Слушая удары его сердца, я почему-то улыбалась. А он прижимал меня к себе совсем не так, как следовало, слишком сильно, словно боялся, что я исчезну.

Когда мы отошли достаточно далеко от берега, меня поставили на ноги. В темноте сверкнул нож и веревки, стягивающие мои запястья, упали перерезанные к моим ногам. Меня взяли за руку и куда-то повели. Через некоторое время мы снова оказались на берегу, только в нескольких километрах от того места, где высадился на стоянку Йорван. Здесь я увидела военную ладью, качающуюся на волнах возле берега. По длинному, спущенному трапу мы поднялись на борт. Трап тут же затянули назад, и корабль снялся с якоря. Когда мы вышли в открытое море, я повернулась к своему спасителю. Забрезживший рассвет озарил его лицо мягким светом. Он молчал и просто смотрел на меня своими синими, как море глазами.

— Хаки, — произнесла я и замолчала, не зная, что еще сказать и как выразить благодарность за свое спасение. Мне казалось, что слов будет недостаточно, а на большее я бы не решилась.

— Сколько не встречаю тебя, ты все время попадаешь в неприятности, — сказал он и улыбнулся. Вторым его спутником оказался не кто иной, как Атли, мой маленький названный братец. Я бросилась к нему на шею и расцеловала в обе щеки. Покраснев, Атли отстранил меня от себя, я видела, что ему неловко, все на корабле, даже те, что сейчас сидели на веслах, смотрели на нас. Теперь он был мужчиной, к тому же дружинником, а не просто тот маленький пастушонок, с которым я встретилась в старом хлеву Харанйоля.

— Как вы оказались здесь? — спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ и добавила, — Сингурд?

— Да, мы сопровождали его в Симар, когда встретили Йорвана, — сказал Хаки, — Сингурду непременно захотелось поздороваться с ним, и он перебрался на корабль Йорвана, а когда вернулся назад, то на первой же стоянке рассказал, что видел тебя. И нам с ним оказалось дальше не по пути, — Хаки усмехнулся и посмотрел на Атли.

— А как интересно, тебя угораздило попасть к Йорвану? — спросил Атли, — И где Бьерн?

Я вздохнула.

— Это долгий рассказ, — сказала я.

— А мы никуда не торопимся, — произнес Хаки. Я взглянула ему в глаза, у них было странное, не понятное выражение. Словно он чего-то ждал от меня, но не хотел признаться в этом даже себе. Он искал на моем лице следы каких-то изменений, но не находил их и я не знала, разочаровало ли его это или наоборот, порадовало.

Мы прошли на корму и я, облокотившись о борт, рассказала все, что произошло со мной в последние несколько дней, стараясь при этом не расплакаться, когда говорила про смерть отца и брата и о том, как заживо сжигали ни в чем не повинных людей в их собственных домах. Атли смотрел на меня пристально, а Хаки отвел глаза. Когда я закончила, Атли скривил губы и сказал:

— Теперь я рад, что перерезал горло этому ублюдку.

Я удивленно посмотрела на него.

— Что? — спросила я.

— Пока Хаки разбирался с часовыми у костра, я проник в палатку и перерезал горло спящему Йорвану, — сказал он, — Но я не хотел вам об этом говорить.

Я прекрасно понимала, почему. Убить спящего врага было уделом труса. Но я не винила Атли в этой несдержанности. Он хотел отомстить за отца и брата. Он еще не знал, что Альрик жив.

— Ты не убил его, — сказала я тихо. Атли удивленно посмотрел на меня, а я продолжила, — Дело в том, что я не все сказала вам.

— Что еще? — в глазах Хаки появился явный интерес.

— Йорвана нельзя убить, потому что он напрямую связан с Хельгой и пока жива она, будет жить и он. Я не знаю, какими заклятиями она связала свою жизнь с его, но я уже пыталась убить Йорвана и потерпела неудачу. Поэтому, Атли, не думаю, что тебе удалось расправиться со своим врагом. Тут все не так просто, — я вздохнула и неловко повела плечом, отчего под лопаткой отдалось сильной болью, я, не ожидавшая этого, громко охнула и осела.

— Что с тобой? — спросил Хаки, подхватив меня.

— Все хорошо, — сказала я и высвободилась из его рук. Но он неожиданно стянул с меня куртку и оглядел с ног до головы, а потом повернул спиной и замер. Я напряглась, зная, что на мокрой одежде проступило кровавое пятно. Упрямая рана только начавшая затягиваться, открылась вновь. Хаки хватило одного взгляда на Атли, и парнишка тот час поспешил куда то на нос судна. Я попыталась отодвинуться в сторону, но Хаки не дал мне даже шага ступить. Он усадил меня на пустой ящик, состоявший на корме и взглядом, не сулившим мне ничего приятного, буквально пригвоздил к месту. Вернувшийся Атли принес с собой какую-то баночку и протянул ее своему вождю. Хаки сбросил крышку, и прежде чем я смогла что-либо предпринять, сел рядом со мной и, опрокинув меня к себе на колени, одним уверенным движением задрал на моей спине рубашку, обнажив кровоточащую рану. Я запротестовала, но он только шикнул на меня и принялся обрабатывать мою спину приятно холодящей кожу мазью, пахнувшую мятой и полевыми цветами. Я притихла, понимая бессмысленность моего сопротивления. Когда он закончил, я проворно вскочила на ноги, поправляя рубашку и возмущенно глядя Хаки в глаза. Но к своему удивлению, почувствовала, что боль уходит. Не желая показать, что благодарна за помощь, пусть даже оказанную насильно, я всем своим видом стремилась выказать свое недовольство его действиями. Хаки с улыбкой покачал головой, но я заметила, как погрустнели его глаза. Что-то кольнуло в моем сердце, я опустила глаза, но когда подняла их вновь, на его лице не было и намека на какие-то чувства. Покраснев, я тут же решила, что мне все показалось, и мысленно отругала себя за излишнюю самоуверенность.

— Есть хочешь? — спросил Атли, нарушив неприятно затянувшееся молчание.

Я кивнула.

— Подбери ей одежду, — сказал Хаки, вставая, — Та, что на ней, годится только на тряпки.

— Хорошо, — кивнул Атли, провожая взглядом своего вождя. Я же покраснев, не решилась даже поднять глаза и так и стояла, пока Атли не принес мне вяленого мяса, сыр и большой кусок хлеба, а в дополнение ко всему чистую, но правда великоватую рубашку и широкие штаны. Все это он отдал мне и присев рядом со мной на ящике, смотрел, как я с видимым удовольствием поглощаю пищу.

— Ты похудела, — сказал он мне.

Я пожала плечами.

— Ну и как тебе живется у Хаки? — спросила я, зная, что если сейчас промолчу, то дальше последуют вопросы обо мне и Бьерне или еще хуже о том, как сильно я переживаю гибель родителей. Я и правда переживала, но вспоминать об этом сейчас не хотела, понимая, что злость от содеянного Хельгой и Йорваном мне следует оставить напоследок. Когда придет свое время, а в том, что оно придет я не сомневалась ни секунды с той самой поры, когда увидела своего мертвого отца и брата. Тьма внутри меня насыщалась моим гневом, который мне удавалось пока контролировать. Но когда-нибудь, я выпущу его на волю.

Я сделала глубокий вдох, успокаивая разыгравшееся воображение, рисовавшее мне мертвую Хельгу, запрокинувшую голову к небу и глядящему в него безжизненными глазами.

— Меня все устраивает, — ответил Атли и картина, нарисованная в моем сознании, растаяла как дым.

— Пойдем, спустишься в трюм, переоденешься, — добавил он, когда я закончила трапезу. Я кивнула. Спустившись вниз, сбросила свою рубашку и штаны и надела принесенные Атли вещи. Туника оказалась довольно просторной, а штаны пришлось подвернуть и перетянуть на талии поясом. Когда я была готова, то поднялась на палубу. Атли протянул мне гребень и я, усевшись на корме, принялась расчесывать свои волосы уже давно не видевшие ухода. Потом я заплела их в короткую косу. Волосы постепенно стали отрастать и уже почти закрывали спину до самой талии. Закончив нехитрую процедуру, отложила гребень и огляделась. Море слегка штормило, ветер наполнял парус, но, даже не смотря на это, на веслах сидели гребцы. Корабль скользил по волнам, раскачиваясь и слегка вздымая нос. Я перегнулась через борт, чувствуя, как на лицо попадают мелкие соленые брызги. Казалось, приближался шторм. Ветер стал усиливаться, и вскоре убрали парус. Теперь только благодаря гребцам мы плыли в нужном направлении.

— Тут совсем недалеко рыбацкая деревня, — я даже не заметила подошедшего Атли, — Надо успеть до начала шторма достигнуть берега.

Я взглянула на своего названного брата.

— А если мы не успеем? — спросила я.

— Тогда придется выйти в открытое море, так нам будет безопаснее, — Атли показал на горизонт. Я обернулась и увидела темные тучи, клубившиеся вдали и яркие вспышки, озаряющие небо. В сравнении с прошлым, этот шторм обещал быть во много раз сильнее предыдущего, от которого Йорван и его люди укрылись на берегу.

Но мы успели. Еще до того, как грянула настоящая буря с ливнем и грозой, а море вспенилось косматыми огромными волнами, мы оказались на берегу, устроившись на лагерь в маленькой рыбацкой деревушке, лежавшей в отдалении от небольшого города, расположенного в нескольких километрах от берега. Обитатели деревеньки оказали нам радушный прием. Помогли вытянуть на песок, подальше от ревущего моря, ладью и даже устроили на ночлег, выделив длинный сарай для сна. Перекусив горячим рыбным супом с ароматным, свежеиспеченным хлебом, я легла рядом с Атли и слушая грохот и треск молний, сверкающих в небе, заснула. Впервые за несколько дней спокойным сном и так до самого утра. А проснувшись, увидела, что нахожусь одна. Поднявшись на ноги, сонно потянулась и вышла в широкую, немного покосившуюся дверь. Ноги погрузились в густой, насыщенный влагой песок. Моросил дождь. Небо, затянутое низкими облаками, было темным. Казалось, сейчас поздний вечер, а не утро. Я огляделась. Корабль Хаки уже качался на волнах. Несколько мужчин, лица которых примелькались мне еще за первый день плаванья, стояли на берегу. Ни Атли ни Хаки среди них не было. Я вернулась обратно в сарай, находится под неприятным, моросящим дождем не хотелось, а внутри было тепло и сухо. Я прилегла на сухое, разбросанное на полу сено и заложив руки за голову задумалась. Интересно, вернулся ли уже Бьерн и увидел ли то, что осталось от поселения моего отца? Я даже не хотела представить себе то, что почувствует он, увидев сгоревшие дома, и что может подумать обо мне. Оставалось надеяться, что Хаки будет так любезен и отвезет меня к Альрику в поместье, хотя я и так уже была благодарна ему за спасение от Йорвана. Могла ли я просить большего? Я совсем не представляла, что мне делать? Если я была бы в силах как-то сообщить Бьерну, где я и что со мной все в порядке. Тут меня осенило. Атли? Что если между братьями существует связь? Ведь почувствовал Бьерн Альрика в обличие волка? Возможно, Атли сможет передать брату, что я жива и невредима.