Невероятные приключения Владимира Кипяткова

Ольга подошла к Кипяткову сзади и принялась массировать ему плечи, хотя он её об этом не просил.

— Давай займемся любовью, а? — проворковала она. — У меня полгода мужика не было, я готова отдаться тебе прямо в этой яме.

От её бархатистого голоса по телу Кипяткова пробежали мурашки, и короткие волосы зашевелились на голове. Руки Олы скользили по его спине, совершая круговые движения, опускаясь всё ниже и ниже, пока не остановились на ягодицах и не сжали их.

Тем временем Аня подошла к Сёме. Когда её руки обвились вокруг его торса, молодые люди слились в страстном поцелуе.

С одной стороны, Кипятков был не против оргии, но с другой стороны, он понимал, что они теряют драгоценное время. Поэтому, не без сожаления, он отстранил от себя Ольгу и вышел на середину ямы.

— Ты что, отец? — спросил Сёма, с трудом оторвавшись от Анны.

— Дамы! Выстройтесь в шеренгу, пожалуйста! — попросил Владимир. Когда женщины послушно встали в ряд, Кипятков кашлянул в кулак и начал говорить: — Я понимаю, что у одной из вас полгода мужика не было, а у второй, возможно, вообще никогда не было...

— Мы целовались с Петером пять лет назад, и он трогал мою грудь, — лишенным эмоций голосом произнесла Анна.

— Значит, я угадал, — по лицу Кипяткова пробежала усмешка.

— Я бы этому Петеру яйца оторвал, — сжав кулаки, сквозь зубы прошипел Сёма.

— Да ты не кипятись, — успокоил его Владимир. — Это было давно и несерьезно... Конечно, я извиняюсь, что всем обломал кайф, но мы забыли, что нам нужно как можно быстрее выйти из леса, чтобы приступить к реализации второй части нашего плана. Прошу вас, давайте не будем отвлекаться, а? Иначе мы не скоро попадем на Землю. А ведь на Земле у меня есть свой дом, в доме много комнат, в каждой из которых можно, сколько душе угодно, придаваться плотским утехам... Главное — добраться до Земли, а там уж можно будет и расслабиться.

— Да поняли мы тебя, поняли! — Сёма ловко выскочил из ямы, помог выбраться из неё барышням. Уже на поверхности придержал отца за руку и тихо спросил:

— А женщины все такие... доступные?

— Нет, только наши, да и то потому, что находятся под действием "Психотрона". Есть и такие, которые и без психотропного оружия слабы на передок. Их называют блядями. Но у нас не тот случай. Наши бабы будут спать только с нами. Похоже, врать они не умеют, а потому имитировать оргазм они вряд ли станут. В этом нам тоже повезло.

— Да уж, — задумчиво пробормотал Сёма.

Выбравшись из ямы, Кипятков походил вокруг и осмотрел место побоища неведомых ему хищников.

— Тьфу, бля, — вырвалось у него, когда он увидел большую лужу крови и кровавую полосу, тянущуюся по примятой траве между поваленными деревьями и вырванными с корнем кустарниками. — Какой кошмар!

Остальные члены их маленького отряда тоже это видели, но отреагировали менее эмоционально: Семён сплюнул в траву, а дамы просто пожали плечами, дескать, а что ты хотел? Это же Зенля!

— За мной! — человек-эльф махнул рукой и направился вверх по склону, глядя на своё МФУ, как опаздывающий на свидание влюбленный смотрит на наручные часы. За ним шла Аня, за ней — Ольга, замыкающим был Владимир.

Казалось бы, он подкрепился ягодами, немного набрался сил, сидя в воронке, но идти за Олей ему было очень тяжело. И дело было вовсе не в его физической форме и не в возрасте, а в том, что он не мог сосредоточиться на дороге. Как бы он ни старался оглядываться назад, смотреть под ноги, вверх и по сторонам, его глаза всё равно возвращались к обтянутым змеиной кожей аппетитным ягодицам Ольги. Они задорно перекатывались при каждом её шаге, будто дразня Кипяткова. Эти ягодицы притягивали взгляд Владимира, а его руки так и тянулись к ним. В его голове то и дело возникали мысли: " А может, зря я её не трахнул в яме?.. Может, надо было? У меня же так давно секса не было, что конец чуть не засох!.. Может, затащить её в кусты и вдуть ей по-быстренькому?.. Тут делов-то всего на три минуты. Хотя с новым хером эти три минуты могут растянуться и на три часа. Ну и булки у неё!"

По лицу больно хлестали ветки, от которых Владимир не успевал уворачиваться. Ноги постоянно запинались за корни деревьев, за лежащие на земле стволы. Он постоянно поскальзывался на подъемах и падал на спусках. После одного из таких падений Кипятков понял, что надо что-то менять, иначе он станет калекой раньше, чем они выйдут из леса. Поэтому он решил, что нужно поменяться местами с Олей и идти вслед за Аней. Тогда он точно не будет отвлекаться от дороги. Аня ведь ему не нравится.

Однако стоило ему, ломая ветки, обогнать Ольгу, Сёма вдруг резко остановился и замер, глядя перед собой.

— Ты что, Сёма? — Кипятков подошел к сыну. — Что-то заметил?

— Тс-с-с! — Сёма приложил указательный палец к губам. — Не ори. Ты что, ничего не видишь?

— Нет, — повертев головой из стороны в сторону, ответил Владимир. Он действительно ничего не видел, кроме голых колючих кустов и темных стволов деревьев. Это был всё тот же унылый пейзаж, который Кипяткову уже до чертиков надоел. Как бы он хотел сейчас увидеть когда-то доставшие его высотки, трубы заводов и закатанные в асфальт дворы, но вокруг был только лес, лес и лес. Сраный лес! Был бы у Владимира под рукой огнемет, он бы с удовольствием сжег бы тут всё и наблюдал за пожаром с безопасного расстояния, с какой-нибудь горы. К сожалению, у него не было даже спичек. Это ж надо было в таком дерьме оказаться! — А что?

Сёма молча указал рукой на кустарник, стоящий в отдалении. Даже проследив за его пальцем, Кипятков ничего не увидел. Но тут же вспомнил, что это была уловка сына, благодаря которой он мог "достучаться" до мозга. Вспомнил, но поздно.

Кулак Сёмы просвистел в воздухе и опустился на его голову. Кипятков тяжело опустился на холодный валун.

— Ты... — он со злостью посмотрел на сына. Но тот продолжал стоять с вытянутой вперед рукой.

В этот раз, посмотрев туда, куда указывал Семён, Кипятков увидел большие тени, которые бесшумно двигались между деревьями. Владимир пригляделся к ним и увидел, как тени превращаются в силуэты человекоподобных существ. Ещё через мгновение он смог разглядеть этих жителей леса во всех деталях. Это были те, кого на Земле называли бигфутами, снежными людьми, йети. Это были те, в чьё существование раньше Кипятков не верил, но они всё-таки были. И они были также реальны, как холодный валун под задницей, как царапины от веток на ладонях и на лице, которые напоминали о себе неприятными покалываниями.

Одни снежные люди прятались за деревьями, другие — за кустами. Было смешно на это смотреть, если учесть, что многие из них ростом были выше двух метров и как два Сёмы в ширину. Их не могли скрыть ни тоненькие деревца, ни чахлые кустики.

— Не пялься на них, — стиснув зубы, прошипел Сёма.

— Это почему? — не понял Владимир.

— Пусть думают, что мы их не видим, — Семён опустил голову. — Они, как и я, умеют внушать на расстоянии. Поэтому их никто не видит.

— Понятно, — Кипятков тоже опустил голову, кинув взгляд на женщин. Дамы выражали полное безразличие к снежным людям, хотя по ним было видно, что они заметили этих странных существ, но почему-то никак на них не отреагировали. Если это не действие "Психотрона", это могло означать только одно: снежные люди, несмотря на свой свирепый вид и внушительные размеры, народ миролюбивый. И бояться их не стоит. Хотя всё равно нужно быть начеку.

Поняв, что люди не представляют для них опасности, бигфуты вышли из-за деревьев и занялись своими делами: одни ели ягоды, другие собирали грибы, третьи рвали траву и делали из неё мягкие подстилки, на которых одни сидели, другие лежали. Там были и взрослые особи, и дети, мужчины и женщины. Все они вели себя так, будто выехали на природу, на пикник.

Чуть в сторонке семья из двух взрослых особей и двух детей трапезничала. Они поедали то ли оленя с длинной шеей, то ли маленького жирафа с большими рогами. Животное дергало ногами каждый раз, когда снежные люди погружали в его разорванное брюхо руки, вырывали из него внутренности и отправляли их в рот. И Кипяткову тогда пришла в голову мысль, что животное ещё живое. Впрочем, снежным людям, похоже, было на это наплевать.

Наблюдая эту семейную идиллию, Владимир задался вопросом: а смог бы он съесть кусок сырого мяса? Внезапно нахлынувшие приступы тошноты были вполне исчерпывающим ответом на этот вопрос.

Метров через пятьдесят Кипятков заметил парочку снежных людей, по-собачьи занимающихся любовью в зарослях растений, похожих на бамбук. За ними подглядывал бигфут-подросток и мастурбировал. И у влюбленной парочки, и у подростка были довольные лица. Самец так старался удовлетворить свою самку, что аж язык изо рта высунул. Кипятков даже смог разглядеть хлопья пены, падающие с конца языка на мохнатую спину снежной женщины. Каждый раз, когда бигфут совершал движение тазом вперед, дама его сердца с глухим стуком ударялась головой о ствол дерева, стоящего напротив неё. Несмотря на это, её звероподобное лицо светилось счастьем.

Наблюдая за ними, Кипятков вспомнил историю из своей молодости, когда он ещё был студентом: поехали как-то они с друзьями на природу, палатки разбили на берегу реки, рядом поставили мангал. Весь день пили пиво, купались, слушали музыку и ели подгоревшее мясо. В общем, это был самый обычный отдых на природе. Но в один прекрасный момент мочевой пузырь Владимира переполнился, и Кипяткову пришлось бежать до кустов. Там он сначала услышал звуки, характерные для прелюбодеяний, а потом смог увидеть Сергея и Наташу, занимающихся сексом, а также спрятавшегося за деревом младшего брата Ильи — Пашу, который, глядя на них, тоже занимался сексом, но с самим собой.

Сцена была одновременно и смешная, и отвратительная. Кипятков поспешил быстрее уйти оттуда, чтобы не видеть всего этого, не слышать стонов Наташи и дружное пыхтение Серёжи и Паши. Ему хотелось забыть об этом, но с утра он всё же не удержался и рассказал об увиденном Паше. Тот, конечно, пообещал Владимиру, что убьет его, если тот расскажет об этом кому-нибудь ещё. В своё оправдание Паша тогда ничего не смог сказать лучше, чем: " Я был пьян в говно и ничего не помню". Да всё он помнил. Это было видно по его покрасневшему лицу и бегающим глазкам. От волнения у него даже руки вспотели, и он тут же принялся вытирать ладони об спортивные штаны. Руки его при этом заметно подрагивали.

И сейчас эта сцена повторилась. Всё то же самое — лес, влюбленная парочка, сексуально озабоченный тип, за ними подглядывающий. Не было только его — Володи Кипяткова. Хотя, нет. Был там и Володя. Он стоял метрах в десяти от бигфута-подростка, за его спиной, ссал на чахлый кустик и улыбался во весь свой зубастый рот. Видать, увиденное его сильно позабавило.

А Кипятков про себя подумал, что снежным людям не чуждо ничто человеческое. Хотя и живут они в лесу, без газа, электричества, интернета, телевидения и прочих атрибутов цивилизации, но, судя по всему, они счастливы. Сколько они прожили в этом своём мирке, вдали от цивилизации — сотни, тысячи или миллионы лет, — столько они и будут в нем жить, пока этот мир не сравняют с землёй, и он не рухнет под натиском той же цивилизации. Да, они похожи на нас, но, не исключено, что они гораздо лучше и добрее. Ведь они никогда не будут воевать друг против друга, устраивать оранжевые революции, совершать преступления. Им всё это просто не нужно, если есть лес, который дает им и кров, и пищу. А в лесу что главное? Главное — быть физически сильным, выносливым, держаться ближе к своим и всегда думать головой. Всё стальное — нечто второстепенное и несущественное.

Путники оставили далеко за спиной стоянку снежных людей, а Кипятков всё думал о них. У него перед глазами всё ещё стояли их суровые и покрытые шерстью лица, массивные тела, широкая, но мягкая поступь. От размышлений о снежных людях Владимира оторвал тихий голос сына:

— Стоп!

Владимир не стал задавать глупые вопросы и сразу принялся смотреть по сторонам. Не увидел ровным счетом ничего, кроме зарослей кустов и стволов деревьев, стоящих перед путниками сплошной стеной, но услышал приближающийся шум в траве. Этот шум нарастал и был похож на топот множества маленьких ножек, будто к Кипяткову и его спутникам приближались маленькие дети. Много детей. Вот желтая трава, которая Владимиру была по пояс, пришла в движение. Определенно, детей, если таковые были, было очень много. И двигались они довольно-таки быстро, на ходу издавая щелкающие звуки, которые по мере их приближения слились в один сплошной треск.

Трава расступилась прямо перед Сёмой, и Кипятков увидел огромных черных сороконожек с тонкими зелеными полосками на боках, бегущих с юго-востока на северо-запад. Их глаза на антеннах, как у улиток, были постоянно в движении: один глаз всегда смотрел прямо, второй постоянно смотрел назад и по сторонам. Пробегая мимо людей, они бросали на них одноглазые взгляды и пробегали мимо, растворяясь в траве. Похоже, они были так напуганы, что им до людей не было никакого дела. В высоту сороконожки были около полуметра, в длину — от трех до пяти метров. Щелкающие звуки они издавали своими бесформенными ртами. И, когда та или иная сороконожка открывала рот, было видно, что зубы у них мелкие, но острые, словно шипы. И, глядя на этих тварей, которых было не меньше сотни, Владимир не на шутку испугался, ведь ничто не помешает этим ужасным существам напасть на безоружных людей. Один только укус такой мерзкой твари сделает человека в лучшем случае инвалидом. А вдруг они все набросятся?

Владимир посмотрел на Ольгу. Он хотел ей сказать, чтобы она не двигалась, дабы не спровоцировать сороконожек на нападение. Дескать, бегут себе — и пусть бегут! Но Ольга была на удивление спокойной. Только не улыбалась. Она смотрела на гигантских многоножек с выражением полного равнодушия на лице, как человек, который смотрит на пролетающих за окном птиц или плывущие по небу облака. Видать, она уже с ними встречалась и знает, что они безобидные. В противном случае, предупредила бы об опасности. А как нет? Она же — сама непосредственность. Что чувствует — то и говорит. Вспомнив об этом качестве Ольги, Кипятков немного успокоился.

Последняя сороконожка мелькнула перед людьми и скрылась в траве. Она была вдвое короче остальных. Неровные светлые рубцы в её задней части свидетельствовали о том, что она была когда-то перекушена пополам каким-то огромным хищником, но каким-то чудом выжила. Только долго ли сможет прожить?

Когда шум топанья ножек и тревожная трескотня стихли, и о сороконожках напоминали лишь глубокие борозды в траве, на юго-востоке снова раздался шум. Это было приближающееся, с каждой секундой нарастающее шуршание.

— А это ещё что за хрень? — Кипятков, приложил ладонь козырьком ко лбу и начал всматриваться. Впрочем, долго напрягать зрение ему не пришлось. Сначала он увидел темную копошащуюся массу, приближающуюся к людям. Эта масса ломала кусты и тонкие деревца, как каток, утрамбовывая траву. Сначала Владимир подумал, что это поток черной грязи. Но, по мере приближения в потоке можно было разглядеть множество — тысячи, десятки или сотни тысяч — черных существ, похожих на осьминогов. Они были черными, покрытыми чешуей. Казалось, что их большие кожистые головы ползут по земле на гадюках.