— И вы не видели вражеских самолетов? — Спросил адмирал у напуганного и деморализованного человека.
— Нет, сэр, — ответил Стюарт-Мур, командир 827-й эскадрильи. Никаких признаков вражеских самолетов. Да и откуда им взяться? Мы были далеко за пределами досягаемости немецких истребителей из Норвегии, там не было никаких Ме-109, да и не слышал я, чтобы они вот так могли срубить десять наших самолетов за один заход...
— А не могли ли немцы использовать ракеты, сэр? — Сказал капитан Бовелл. Он знал, что артиллерийские части многих армий использовали этот новый вид оружия.
— Именно! — Воскликнул Лангмор, несколько странный человек и командир 828-й эскадрильи, переживший взрыв, опустошивший его эскадрилью. — Ракеты! Они были похожи именно что на приближающиеся ракеты, но они двигались со скоростью молний. Шли прямо на нас, как будто, черт их подери, имели глаза. Я шел выше основной части машин, когда она взорвалась. Я полагаю, что мне просто повезло, или я бы нахлебался воды вместе с остальными. Это ужасно, сэр.
Немцы точно должны были иметь какое-то ужасное новое оружие, подумал Уэйк-Уолкер. Боувелл был прав. Не было никаких сомнений, что это были не самолеты и не какие-то зенитные подводные лодки. Только версия о ракетах имела смысл, потому что в нее укладывались все обрывки информации, которые он выслушал. Однако, они были в ста сорока километрах от объекта, который "Фулмар" видел на своем радаре. Сто сорок километров? Ракета могла пролететь такое расстояние и ударить с такой точностью? Немцы экспериментировали с ракетными системами на одном из своих крейсеров? Он решил, что ему следует доложить в адмиралтейство как можно скорее.
* * *
Пришедший рапорт поднял настоящий переполох. Адмиралтейство передало его в Блэтчли-Парк и спросило, что они могут выведать по этому вопросу. Затем оно само принялось за дело, пытаясь понять, что это могло быть за оружие. Вокруг стола собралось слишком много людей со слишком большим количеством полос на рукавах. Тови любил называть это "Адмиральское рагу". Когда они узнали о судьбе 828-й эскадрильи с "Викториеса", никто не мог представить, что за оружие могли использовать немцы.
Флот метрополии вышел из Скапа-Флоу день назад, направившись на запад и готовясь к измению курса на северо-запад, чтобы перекрыть выход из Датского пролива в Атлантику. Именно здесь адмирал Холланд встретил свою судьбу с "Худом" и "Принцем Уэльским". Именно туда направлялся сейчас адмирал Тови.
— В Блетчли-Парк считают, что единственный немецкий корабль, который это может быть, это "Адмирал Шеер", — сказал он Бринду. — Одиннадцатидюймовые орудия? Возможно. Ракеты с подобной дальностью и точностью? Определенно невозможно.
— Несколько странно, — сказал Бринд. — Но подумайте, сэр. Большая часть немецкого флота сейчас находится на ремонте или готовится к ремонту. Могу я предположить, что все они будут переоснащены подобным оружием?
— Господи, Бринд! Мы бы что-то знали об этом. Да, мы знаем, что немцы интересовались ракетами много лет. Если эти сообщения верны, и немецкий корабль сбил "Альбакоры" Уэйк-Уолкера со ста сорока километров, это говорит о том, что он оснащен весьма сложной системой обнаружения. Подумайте! Корабль должен был обнаружить приближающейся самолеты задолго до того, как открыть огонь. И они должны были отслеживать их с совершенной точностью, чтобы поразить на такой дальности. Это все равно, как если бы хороший стрелок сбил выстрелом шляпу с человека, но с пятнадцати километров! Как они могли настолько продвинуться, чтобы мы ничего об этом не знали?
— Немецкие радары могут быть лучше, чем мы знаем, сэр.
— Бринд, они были за горизонтом. Немцам понадобился бы самолет с дальним радаром, чтобы увидеть их с такой дальности.
— Наши собственные радары Тип 279 уверенно берут сто восемьдесят километров в обычных условиях. Адмиралтейство предполагает, что они могли располагать парой самолетов-корректировщиков по обе стороны от корабля, чтобы обеспечить триангуляцию. Это значительно улучшит точность, если вы можете получать сигналы с трех установок и каким-то образом объединять их.
— Да, я полагаю, что это возможно, но как управлять ракетами? Почти все известные нам ракеты неуправляемы, вроде русской "Катюши". Это нечто совершенно новое. И это меняет все. Придется выбросить все наставления и полностью переосмыслить действия наших авианосцев. Если они могут так рвать торпедоносцы целыми эскадрильями прежде, чем те смогут даже обнаружить цели, то "Викториес" и "Фьюриес" совершенно бесполезны как ударные корабли. Мы можем использовать их в качестве разведчиков или обеспечивать воздушное прикрытие наших собственных кораблей, но не более. Бросать на врага торпедоносцы "Суордфиш" или даже эти новые "Альбакоры" значит просто терять самолеты и жизни, не говоря уже о торпедах.
— Опять же, это могла быть удача, сэр. Если бы Уэйк-Уолкер направил эскадрильи с различных направлений, немцы, возможно, не смогли бы отслеживать их, в частности, если они используют подобную систему триангуляции.
— Хорошая точка зрения. Я полагаю, что покажет только время. Однако на данный момент, начинает складываться мнение, что это дело придется поручить линкорам. Они могут всадить хоть все свои зенитные ракеты в "Короля Георга V", но даже его не поцарапают.
У Бринда было другое мнение.
— Возможно, это будет выстрел наугад, сэр, но как насчет "Графа Цеппелина"? На этом переоборудованном крейсере, о котором сообщалось ранее, был длинный открытый участок палубы спереди. Это может быть взлетная полоса, и тогда это объясняет, откуда у Джерри взялись самолеты для триангуляции. Это же объясняет и то, что его мощнейшими орудиями являются те пушки малой дальности, которыми был обстрелян "Энтони".
Тови некоторое время подумал и сказал:
— Знаете, Бринд, возможно, в том, что вы сказали, что-то есть. Мы ничего не слышали о "Графе Цеппелине", но мы знаем, что немцы ведут работы над ним. Сообщите ваши выводы в Адмиралтейство и посмотрим, что они об этом думают. А пока, "Граф Цеппелин" это или нет, мои 356-мм орудия скажут свое слово в скором времени.
ГЛАВА 17
* * *
3 августа 1941 года
"Киров" мчался на юг через Датский пролив, преследуемый темным грозовым фронтом, словно шедшим по следу корабля. Англичане получили взбучку, но не стали прекращать погони. Они не замечали самолетов, направляющихся в их сторону, но периодически отдельный самолет появлялся на удалении чуть меньше ста морских миль и быстро уходил. Адмирал Вольский распорядился поднять вертолет Ка-40, чтобы уточнить позицию британских кораблей в условиях надвигающегося шторма и отметил, что британская оперативная группа все еще следовала прежним курсом, поддерживая скорость узел в узел с "Кировом". Словно предвидя курс "Кирова" противник изменил угол сближения, что позволило им сократить дистанцию на двадцать пять миль.
Они обошли самые северные оконечности Исландии и направились на юго-запад параллельно далекому побережью Гренландии. Имея Ка-40 в воздухе, Роденко получал исчерпывающие данные по британской оперативной группе, отметив, что она разделилась на две группы, одна из которых выдвинулась вперед, а другая отставала.
— Что думаете? — Спросил адмирал Вольский Карпова.
— Они разворачивают заслон, — ответил капитан. — Хотят убедиться, что адекватно прикрыли авианосцы.
Федоров не мог не слышать их разговора, и хотя считал рискованным противоречить капитану, откашлялся и отважился сказать:
— Если позволите, мы точно знаем состав их оперативной группы. Мы идем на тридцати узлах. Единственные корабли, которые могли выдвинуться вперед, это эсминцы, которые могут выдать тридцать пять или тридцать шесть узлов, так что передовая группа постепенно нас нагонит. Я полагаю, что они решили попытаться перехватить нас быстроходными эсминцами. Они сделали тоже самое в охоте за "Бисмарком", отделив эсминцы сопровождения и поставив им задачу догнать врага и беспокоить его, пока не подойдут крупные корабли.
— Еще консервные банки? — Сказал Карпов. — Нам следовало потопить тот эсминец. Это заставило бы их задуматься.
— Федоров высказался разумно, — сказал Вольский. — Роденко, следите за передовой группой.
— Они находятся на пределе досягаемости радара, адмирал. Без Ка-40 у меня не будет четких данных по ним на таком удалении. Но если они приблизятся, я получу полные данные. Разница в скорости составляет не более пяти узлов. При текущем курсе они не смогут представлять для нас угрозы еще достаточно долго.
— В таком случае, я не считаю, что нам необходимо постоянно держать вертолет в воздухе. Мы должны беречь авиационное топливо, насколько это возможно.
Изначально, на "Кирове" была установлена комбинированная ядерная и паротурбинная силовая установка. Обновленный корабль всецело полагался на ядерную силовую установку, а пространство, использовавшееся старыми паровыми турбинами, было использовано для размещения дополнительных запасов топлива для трех вертолетов. Но все равно этот запас был конечен, а адмирал стремился заглядывать далеко вперед.
— Тем времени, — сказал Вольский. — Есть еще один вопрос, который мы должны решить. Согласно книге Федорова, американцы в данный момент размещают контингент в Исландии. У них есть "летающие лодки" на двух базах, а в районе могут присутствовать корабли американского флота. Я не должен напоминать вас, что Соединенные Штаты еще не вступили в войну и не вступят еще четыре месяца. Мы должны действовать осторожно и не сделать ничего, что могло бы заставить их передумать.
— К чему нам беспокоиться об этом? — Спросил Карпов.
— Потому что в настоящее время Рузвельту приходится бороться с сильными антивоенными настроениями в Соединенных Штатах, — сказал Федоров. — Если они также примут нас за новый немецкий рейдер и мы атакуем американские корабли или самолеты, это может изменить ситуацию. Раннее вступление Соединенных Штатов в войну может разрушить ваш план, капитан. Например, американцы смогут добраться до Берлина на четыре месяца ранее.
— Спасибо, товарищ Федоров, — сухо сказал Карпов. Его возмущали пререкания с младшим по званию, в особенности перед адмиралом. Федоров слегка зарвался, и он решил поговорить об этом с Орловым. Затем Вольский решил продолжить излагать свое видение ситуации.
— Итак... Британцы, как полагает Федоров, считают, что мы немецкий рейдер. Что это значит? В этот самый момент они пытаются определить, что именно мы за корабль, и в конце концов пройдут весь список и поймут, что у немцев нет ничего подобного. Их вполне могло удивить, что мы настолько легко уничтожили их самолеты с такой дальности. Но они не глупы, и их разведка вскоре сложит все детали головоломки вместе, как это сделали мы. У нас есть преимущество в средствах обнаружения — лучших радарах и дальних оптических камерах высокого разрешения. Мы столкнулись с невозможным и, в конце концов, поняли, что случилось. В какой-то момент это же сделают и они. Но до того момента мы имеем значительное преимущество фактора внезапности во многих отношениях. Они видели только малую часть того, что мы можем. Я хочу держать их в неведении как можно дольше. Мы разыграли валета, но должны держать даму, короля и туза при себе.
— И давайте не будем забывать о козырях, — сказал Карпов. — Когда они увидят того, кто может слишком многое, они должны будут отступить, чтобы определиться.
— Всему свое время, Карпов, — сказал адмирал. — Всему свое время. Просто помните, что никогда не стоит лезть в игру, если нет уверенности, что вы сможете выложить нужную карту и выиграть.
* * *
Адмирал Уэйк-Уолкер, находящийся на борту "Викториеса", понимал, что эсминцы не смогут поддерживать такой ход долго. Они просто расходовали слишком много топлива, следуя на полном ходу по неспокойному морю. Однако они двигались в верном направлении. Союзные базы снабжения в Исландии лежали прямо на их пути, в Рейкьявике и Хвальсфьорде, где американцы расположили эскадрильи морских разведчиков большой дальности PBY.
Его размышления о том, что это мог быть за вражеский корабль, получили неожиданное развитие, когда адмирал Тови рассказал ему об идее Бринда насчет немецкого авианосца "Граф Цеппелин". Насколько он знал, этот корабль еще не был достроен. Морская разведка даже докладывала, что немцы сняли с него зенитки из-за нехватки зенитных орудий в Норвегии. Его поразила неожиданная мысль — а что, если на самом деле они установили вместо них ракеты?
Когда адмиралтейство, наконец, получило доклад разведки о том, что они смогли проверить Киль и обнаружили, что "Тирпиц" и еще два крупных корабля стоят в сухих доках, список возможных целей сузился еще сильнее. Анализ снимков показал, что два других корабля были немецкими "карманными линкорами" "Лютцов" и "Адмирал Шеер".
В свете всего этого было принято решение направить дальние бомбардировщики-разведчики к Готенхафену на побережье Балтийского моря, куда немцы отбуксировали "Графа Цеппелина" больше года назад. К большому удивлению разведки Королевского флота, корабля там не было! Они не знали, что немцы переместили корабль в Штеттин после вторжения в Советский Союз, чтобы обезопасить его от возможных ударов советской авиации. Занятие охотой на "Бисмарк", англичане пропустили это. Таким образом, пропавший авианосец оказался единственным немецким кораблем, способным выйти в море, хотя они и не понимали, как немцы могли завершить постройку так быстро и почему отправили столь уникальный и ценный корабль в одиночное плавание в Атлантику без соответствующего эскорта.
Будучи способен развить ход в тридцать четыре узла, "Граф Цеппелин" явно соответствовал по скорости неопознанному кораблю впереди, который шел на тридцати узлах. Это обстоятельство убедило Уэйк-Уолкера в ошибочности своего предположения о вооруженном торговом судне, вроде "Атлантиса", который был способен развить не более восемнадцати узлов. И ни один из "карманных линкоров" типа "Дойчланд" не мог развить более двадцати восьми. Кроме того, время от времени разведчики Гренфелла засекали радарами нечто, похожее на самолеты поблизости от вражеского корабля. Все эти обстоятельства в сочетании с подозрениями, что немцы разработали некие зенитные ракеты, которые могли применяться с помощью самолетов-корректировщиков, позволили разведывательному персоналу Королевского флота прийти к выводу, что это был именно "Граф Цеппелин".
А ввиду этого Уэйк-Уолкер получил добро на удар силами оставшихся "Альбакоров". Пилоты были не слишком рады услышать об этом, но в предполетном инструктаже было подчеркнуто, что они направятся к цели на предельно малой высоте несколькими группами по четыре самолета вместо одного массированного формирования, как это было сделано ранее. 828-я эскадрилья слишком сгрудилась, и немцы могли воспользоваться всеми возможностями своего нового оружия, сбив большую часть самолетов одним сокрушительным ударом.
На этот раз они направятся к цели очень низко и рассредоточившись. И, чтобы получить наилучшие шансы не быть замеченными, они должны будут преодолеть большую часть расстояния до цели в темноте, атаковав на рассвете. Это было самое сложное задание, которое когда-либо им ставилось, в особенности после того, что случилось в прошлый раз. Но пилоты все же поджали губы, затянули пояса и, поднявшись в воздух, собрались над Соединением "П" за полчаса до рассвета 3 августа 1941 года.
