Живущий в тебе

Вааловский храм дымил, выплёвывая тучи стрел, окровавленные повстанцы выбивали ворота тараном, падая один за другим, возле окон верхних этажей башен, там, где удалось закрепить приставные лестницы, закипала жестокая рукопашная схватка. Отряд, в котором сейчас находился Марко, штурмовал укрепление, в котором засело до полусотни ваалов и ассановских воинов. Из почти трёхсот воинов — гриолов осталось едва половина, а храм ещё стоял. Через некоторое время ворота всё-таки удалось пробить, но за ними оказалась глухая стена из камней и брёвен, которыми ассаны завалили ворота изнутри...

К вечеру от отряда осталось меньше сотни человек, израненных, выбившихся из сил. Озлобленные командиры начали кричать друг на друга, схватились за мечи. Никто из них не хотел быть подчинённым, привыкшие к повиновению в горах, они отдавали команды, зачастую противоположные по смыслу. Совершенно озлобившись, один из командиров бросился к крепости, размахивая мечом, решив, по-видимому, в одиночку справиться с врагами. Воины его племени, увидя, что их командир бросился вперёд, поднялись и тоже пошли на бесполезный и бессмысленный штурм. Засвистели тяжёлые стрелы ассанов, назад вернулось человек пять....

Этот храм так и не был взят, как и много других. Шуары метались по стране, пытаясь добраться до арсеналов и запасов в крепостях, но особого успеха не имели. Пришёл слух, что от Капара в сторону Гриоли вышла целая армия для усмирения повстанцев....

Они, наконец, собрались почти все, старейшины кланов, гриольские командиры. Марко убедил их собраться, под предлогом защиты от магии, которая якобы надвигается на Гриоли. Вожди повстанцев, суровые воины, на многих из которых уже лежала печать потерь и неудач, собрались в полуразрушенной башне, лишь недавно с огромным трудом отвоёванной у ваалов.

— Скажи нам, чужеземец, почему нас не принимает родная земля, почему эти камни, которые уложили наши деды, защищают ваалов? Как разрушить магию жрецов?

Марко смотрел на эти суровые лица, и видел в них тревогу и отчаяние.

— Меня позвали, чтобы я защитил правое дело от вааловской магии. Видите сами, что нам до победы далеко. Я могу вам подсказать путь к победе, если каждый, кто здесь есть, согласится меня выслушать и сделать так, как я скажу. Но хочу предупредить: для тех, кто пойдёт по моему пути, дороги назад не будет. Если среди вас есть такие, кто сомневается, пусть сразу встанут и уйдут.

Никто не ушёл, гриолы молча ждали, что же скажет Марко, как победить магию. Но Марко начал говорить совсем о другом.

— Гордость и упрямство погубят сегодня Гриоли, глупость и опрометчивость добьют наши отряды. Разве можно бросаться с голыми руками на неприступные твердыни? Зачем рассредоточились отряды, зачем вы заставляете зря погибать отважных воинов? Валид, у тебя двести мечей, зачем ты начал приступ замка, в котором полтысячи воинов? Ардос, почему ты не пришёл ему на помощь? Почему не приготовили осадные машины, ведь Гриоли издавна славилась искусными мастерами?

Марко видел, что пока его слова вызывают лишь раздражение, сыпят соль на открытую рану. Но он продолжал:

— Через два дня всем командирам собрать отряды в долине Гириат, бессмысленные осады снять. Женщин и детей отправить по домам. Сегодня же собрать рабочих и начать строить осадные машины, крытые тараны и штурмовые лестницы. Я приготовлю боевую магию. Что делать дальше, я скажу потом, пока выполняйте это. И помните, что выполняя военную работу, вы спасаете Гриоли. Спешите, у нас всего два дня.

Марко распределил, кто из командиров чем будет заниматься, раздал мелкие поручения и отослал всех к своим отрядам. Если они выполнят то, что поручил им Марко, то, возможно, они и выстоят, если же нет, погибнут все.

По своей сути любое восстание, любой бунт — вспышка гнева одновременно у многих людей против одного и того же, что мешает им жить. Восстание похоже на морскую волну. Вот она накапливается, набирает силу, втягивает в себя всё больше тугой зеленоватой воды, горбится пологим валом, и, наконец, поднимает гребень, стремительно и неотвратимо несясь к берегу. Яростно и могуче она впивается в сушу, взрывая песок и сдвигая камни, широко разливаясь пеной по песчаному пляжу. Но, застыв на секунду у сухой кромки песка и пошевелив его кончиком пенного языка, она успокаивается в своей ярости, её уже неудержимо тянет назад, в море, и, достигнув самого крайнего предела, последней точки, она начинает возвращаться, всё быстрее убегая и растворяясь в других, следующих волнах, оставляя после себя чисто умытый ровный песок, на котором любой может оставить свои следы....

Почти все восстания всегда были неудачными. Не потому, что не хватало сил достигнуть предельной точки. А потому что после этой точки всегда наступала пустота, откат назад, не было сил закрепиться на своих завоёванных рубежах. А ещё некоторые волны совершенно зря разбивались о несокрушимые гранитные скалы. Точно как отряды гриольских шуаров.

Но внушение Марко сработало и уже через день к долине Гириат стали подходить отряды повстанцев. Оборванные, измотанные, вооружённые, чем попало, эти люди молча ложились на камни, разуверившись во всём. Подождав прихода всех, Марко рапределил гриолов из разных отрядов на сотни лучников и пехотинцев, поставив командирами гриольских вождей. Мастеровые уже строили метательные машины, осадные башни и штурмовые лестницы.

Ещё через день пришло известие, что в оставленных районах ассаны вышли из крепостей и громят восставшие посёлки. Но Марко не стал посылать туда отряды. Выждав ещё один день, он двинул всю армию гриолов к замку Гириат.

27. Твердыня.

Когда-то это была столица Гриоли, обиталище древней королевской династии. Но ещё до завоевания ассанов Гириат пришёл в упадок, королю отказались подчиняться многие гриольские племена. Нерешительный и слабый, последний король Гриоли утратил власть над страной, каждый из вождей судил и управлял по своему усмотрению. Пришли ассаны, и Гириат пал одним из первых, похоронив надежду народа на королевскую власть, которая должна была объединить жителей горной страны перед лицом опасности. Говорили, что от королевской династии осталась Ромила, младшая дочь, которую уже несколько лет содержат в подземельях замка. Теперь в Гириате засел крупный гарнизон ассанов, целая армия жрецов-ваалов, здесь находился наместник империи в Гриоли, отсюда летели приказы войскам. Те из гриолов, которым довелось побывать в замке, рассказывали, что каждый, вошедший через ворота, как бы оставлял свою кожу, сильнейшая магия выворачивала внутренности души и выявляла тайные помыслы. Многие, кто входил в замок, так и оставались там навсегда, бесследно сгинув в подземельях и пыточных камерах.

Эти камни действительно излучали. Я почувствовал мощную волну биоса ещё издалека, как чувствуется приближение грозы, нарастающей в чёрной туче за горизонтом. Многие поколения людей страдали и любили в этом месте, исподволь заряжая камни своей болью и ненавистью. Королевскому роду Гриолов не удалось воспользоваться этой слепой энергией, могучим родником силы. Даже более того — замок подавил и выжил из себя слабое и отжившее, короли и Гириат "не сошлись полярностью", камни даже не заметили, как погасли несколько человек, считавших себя великими.... Валам удалось воспользоваться силой Гириата, их ритуалы и заклинания неожиданно попали в унисон с излучением камней.

Гриолы подошли к Гириату и осадили замок. Рассматривая высокие стены и башни, выложенные из плотно пригнанных друг к другу гранитных глыб, широкий ров, наполненный водой, ворота, которые были закрыты подъёмным мостом, Марко понимал, насколько тяжело будет овладеть этой твердыней. Сзади крепость защищала отвесная скала, нависая своей вершиной над крепостью. У вершины скалы была заметна смотровая площадка. Когда ассаны завоёвывали Гриоли, ворота этой крепости им открыло предательство одного из вельмож, которого ваалы обещали возвести на трон. Но у повстанцев не было шанса пройти в открытые ворота. Нужно было штурмовать эти стены, или надеяться на чудо....

Марко приказал располагать войска для тактической осады, готовить метательные машины и осадные башни. Но пока к стенам не подступать, ограничиваясь стрельбой из катапульт. Но даже и здесь гриолов постигла неудача. Их катапульты, собранные на скорую руку, должны были подойти к стенам очень близко, чтобы забросить камни во внутренний двор замка. В ответ из крепости вылетели целые глыбы, запущенные крепостными катапультами, сея панику в рядах повстанцев. Одна за другой уничтожались прямыми попаданиями маломощные метательные приспособления гриолов. Марко приказал оттянуть оставшиеся катапульты, и строить другие, гораздо мощнее. Гриолы стояли в осаде, готовясь к штурму...

В этой комнате, похожей на кувшин изнутри, стояли вечные сумерки. Узкая и длинная, она уходила потолком высоко к каменной крыше башни, и под самым потолком, на высоте, располагались четыре неровных узких окна. Даже два или три высоких человека, став друг другу на плечи, не смогли бы дотянуться до подоконника. Часть комнаты была отделена ширмой, где располагалась жёсткая деревянная лежанка, сундук и лавка, прибитая к полу.

Сегодня утром пришли две новые охранницы, те самые, которые в прошлый раз избили Ромилу и заставили её топить очаг и натирать полы. Тогда они были очень злые и нервные, что-то произошло там, за стенами комнаты, которая служила Ромиле тюрьмой уже целых четыре года.

Две охранницы, из числа бесполых "слуг Ваалара", были обе высокими и худыми, и обе злющие, как собаки. Охранницы менялись каждое утро и Ромила давно выучила их распорядок. Вот те две, которые сегодня сменились — хорошие. Одна из них, уже плотная пожилая женщина, всегда по-доброму разговаривала с пленницей, иногда даже рассказывала последние сплетни из жизни замка. Но сегодняшние — настоящие фурии, причём обе.

Ромила сидела у себя за ширмой и слушала, как охранницы по-хозяйски располагаются на своих местах и переговариваются между собой. Но сегодня в их разговоре опять явно слышалась злоба и испуг, их что-то взволновало. Ромила прислушалась, стараясь не пропустить важное. И она не ошиблась. Вскоре среди обычных фраз проскользнула одна, заставившая забиться сердце. Одна из охранниц, жалуясь другой на малую порцию какого-то порошка, произнесла: "А всё из-за этих ублюдков под стенами, да покарает их великий Ваалар".

Кто-то осаждает Гириат! Не зря вчера слышались крики и топот ног, а во дворе несколько раз послышался грохот от падающих камней. Кто-то стреляет по замку из катапульт, неужели, неужели это правда? А вдруг кто-то разобьёт ваалов и освободит меня отсюда?! На волю, к солнцу, к небу! У-у, проклятые! — бросила Ромила ненавидящий взгляд сквозь дырявую ширму на охранниц.

Долгих четыре года жила Ромила в этой комнате. Шестнадцать лет ей было, когда ассаны захватили Гириат. Проклятый князь Марит со своими воинами перебил стражу у ворот и впустил врагов в крепость. Он долго добивался руки старшей сестры Ромилы, Эррики. Но отец боялся и ненавидел заносчивого Марита, всё медлил и искал отговорки. Эррика убила себя после того, как ассаны вошли в крепость, бросившись с крепостной стены. После смерти старшей сестры и всей своей семьи, Ромила осталась последней носительницей древней королевской крови, законной наследницей престола. Забыв Эррику, князь Марит обратился на Ромилу, готовилась их свадьба. Но Марита поразила стрела какого-то гриола, отомстившего за измену.... Ваалы пока не нашли применения древней крови и держали Ромилу здесь, в замке, подыскивая достойную кандидатуру на гриольский трон.

Марко осматривал подступы к крепости и стены. Он попытался объехать всю крепость кругом, но с севера путь преграждали непроходимые скалы. Огромная скала, прикрывающая крепость, соединялась гребнем с другими скалами, служившие подножием уходящей ввысь вершины. Марко долго стоял в этом месте, что-то рассматривая и меряя глазами скалы. Затем он повернул коня и поскакал к лагерю.

Прибыв в лагерь, Марко поехал к месту, где рабочие налаживали катапульты. Вместе с старшим десятником мастеровых он долго и придирчиво осматривал метательные машины, из нескольких была выбрана одна. Затем они о чём-то советовались с мастеровыми, чертили палочками что-то на земле, спорили и даже ругались. Старший десятник и ещё двое рабочих вместе с Марко поехали к тому месту, где он недавно задержался, там они опять о чём-то долго разговаривали. На прощанье Марко им сказал:

— Давайте попробуем, должно получиться!

Штурм крепости был назначен через четыре дня, и должен был произойти ночью. Марко заставил каждого командира изучить свою задачу, учесть все мелочи и возможные варианты действий.

— Наша главная сила — в сплочённости и чётких действиях, главная задача — взять крепость с наименьшими потерями. Не надо заменять глупость командира храбростью солдат. Жизни наших воинов нужны для победы.

Марко отобрал сотню горцев, самых ловких во владении мечом и сам с ними занимался эти дни. Несколько раз он ходил к мастеровым, которые заканчивали сооружение осадных башен и больших катапульт.

Вскоре в крепость полетели камни из новых метательных машин. Стали наготове осадные башни, гриолы приготовили горы земли для засыпки рва.

Штурм Гириата начался вечером, как только стемнело. Пришли в движение осадные башни, тысячи рук перед ними засыпали ров. Ассаны не ожидали штурма в такое время и сразу трём осадным башням удалось перекинуть мостики на стены. Сотни лестниц плыли к стенам, упираясь в каменную кладку, по ним карабкались гриолы. Две большие метательные машины подтащили почти вплотную к стенам, и они почему-то начали стрелять по скале, целясь в смотровую площадку на её вершине. Обе катапульты загорелись, подожженные зажигательными стрелами, но всё же один из камней сбил смотровую площадку, накрыв находящихся на ней дозорных.

В это время у скал, с другой стороны крепости, сотня воинов, подобранных Марко, пластаясь по скалам, поднимали на высокий и узкий уступ скалы, напротив той, что прикрывала крепость, части метательной машины. Место для неё, крепёж и верёвки были приготовлены заранее, через полчаса небольшая катапульта стояла на скале и была готова к выстрелу. Её зарядили крюком с привязанным канатом, другой конец которого свободно вился кольцами по земле. За горой нарастал шум битвы, гриолы пошли на штурм.

— Давай! — прозвучала приглушенная команда, и крюк полетел к вершине, потянув за собой канат. Крюк упал где-то там, высоко, и его стали осторожно натягивать, надеясь, что он зацепится за какой-нибудь выступ. Но крюк всё не цеплялся и, наконец, упал, опять оказавшись в руках. Зарядили по-новой и выстрелили, но крюк опять вернулся. Только с третьего раза он всё-таки зацепился. По натянутому канату полез первый воин, самый маленький и ловкий, чтобы прочно закрепить канат на вершине...

Один за другим поднимались гриолы на скалу. На вершине они по-пластунски переползали к разрушенной смотровой площадке и затем вниз, по узкой лестнице, вырубленной в камне....

Марко стоял позади гриольских воинов, штурмующих крепость и напряжённо наблюдал за развитием событий. На стенах крепости метались огни, горели осадные башни, падали приставные лестницы. Со стен лилась смола и кипяток, летели стрелы и камни. Ассаны подожгли и отбросили от стен две из четырёх осадных башен, из оставшихся двух одна стояла глухо, там, на верху, ещё шёл бой, но в этом месте атака захлёбывалась. И лишь одна башня плотно закрепилась у стен, прыгая с неё, гриолы захватили часть стены и пытались пробиться дальше.