Как не странно, но последние километры пути ему довались все легче и легче. Может по тому, что его организм привык к гравитации Эвораспара, а может, повлияла временная дезориентация биологических часов его организма.
— Так, не понял юмора, — сказал он, сверяя показатели авто-спутника и километраж пройденного пути. — Что за!.. — в не себе от ярости выругался он. — Здесь нет никаких следов, говорящих о посадке или взлете Сизара. — Где борт!.. — снова выругался он. Поднявшись на возвышенный холм, он включил электронную оптику шлема и осмотрел дальний прилегающий к нему ландшафт. Выражение его лица стало как ни когда серьезно. На мгновение он растерялся и присел на корточки: " Что же это такое? — думал он, ложась спиною на грунт, — ни борта, ни его следов". "Вариант первый, — с расчетливой предположительностью он начал анализировать сложившуюся ситуацию, — мои близкие коллеги по экспедиции послали меня в ту-туево. Вариант второй, — с надеждой думал он, — магнитное поле Эвораспара вывела авто-спутник на ложное направление, и он сработал с большой погрешностью. И последний: — меня от сюда заберут, ведь тогда меня направили сюда намеренно? Что же делать?" Встав на колени, он принялся опытным путем накладывать на свое направление движение светил: — Долгота, широта, — продолжал он сверять координаты. На мгновение его сердце встрепенулось. — Как это я ушел на 140-ок километров в сторону?! Что вообще здесь происходит?! Как это возможно?! — тут же встав, он взял ориентационный курс на только что просчитанное направление пути к Сизару.
Стивен шел, шел уже через силу. Он не держал злобы ни на автоматизм авто-спутника, ни на ошибку Костэра, потому что его мысли становились однополярными. Рухнув в очередную расщелину грунта, он сразу закрыл глаза и провалился в сон.
Просыпаясь, он узнал уже знакомые ощущения сдавливающегося, нагнетающегося, весового давления. И вновь он кое-как вылез из грунта. Отскабливая грязь со стекла шлема, он понял, что на этот раз природное явление затяжного характера и не предпринимая особых усилий, закопался в поверхность грунта.
Шли 27-ые сутки пути. Обессиленный Стивен продолжал идти и уже ожидающе услышал спокойный, ровный женский голос диктора МО:
— Просьба хозяину поменять аптечку, иначе остаточный резерв медикаментов перейдет в экстренный режим ожидания. Пожалуйста, подтвердите.
— Подтверждаю, — произнес Стивен сбившимся дыханием.
Он шел, сдерживая нагнетающуюся боль в ногах, когда вновь услышал Диктора МО:
— Пожалуйста, поменяйте блок электропитания, иначе остаточный резерв электроэнергии перейдет в экстренный режим ожидания. Пожалуйста, подтвердите.
Стивен искал подходящую грунтовую расщелину, чтоб спрятаться от разящих лучей света звезды гиганта. Найдя расщелину, он тут же в нее спустился и лег на спину:
— Подтверждаю, — сказал он и почувствовал повышение температуры костюма. Стало жарко.
Он пролежал около часу, когда вновь, вновь:
— Пожалуйста, замените генератор воздуха или перехожу на дезинфекцию полного забора атмосферного воздуха окружающей среды.
— Подтверждаю, — сказал он, тяжело дыша и через семь минут под воздействием медикаментов, уснул.
Было темно, когда Стивен открыл глаза. Не смотря на -4®С температуру воздуха окружающей среды под костюмом было +39®С. Но сейчас он опасался даже не перегрева организма а слов которых боялся услышать и услышал.
— Костюм потерял защитно-радиационные свойства, — сказал диктор МО. — Вам следует его сменить, иначе через двенадцать часов он начнет излучать радиацию. Повторяю, жизненно важно сменить костюм! Но Стивен так и не услышал всех слов, по тому, как потерял сознание. Электроника МО костюма включила на телеоре SOS.
Глава 14
— Как он сегодня? — спросил Энериус Элизабет, заходя в мед-отдел.
— Стабилен, сегодня будет, самостоятельно есть.
— Ты уже ему сказала?
— Да, еще утром.
— Хорошо. Наверное, завтра и приступим.
— Завтра вполне уже можно приступить.
— Хорошо, пойду, отнесу ему обед и за одно попробую с ним поговорить, — сказал Энериус Элизабет и направился к Стивену.
Энериусу исполнился сорок третий год. Ростом он был под метр девяносто и смотрелся худощавым. Черные волосы на голове были ровно подстрижены и уложены назад в стильную прическу, которая открывала его высокий лоб. Выразительные дуговидные, тонкие, черные брови дополняли карим глазам устремляющий взгляд вперед. Выражение лица наглым образом предупреждало "не беспокойте меня по всякой ерунде". Прислушиваясь к выразительной интонации Энериуса, слушатель воспринимает ее с навязчивым патриотизмом.
Зайдя в мед-палату, Энериус поставил поднос с едой на стол, подошел к мед. койки и помог встать Стивену.
Опираясь на дока, который как предположил Стивен, был очередным ученым все того же ЭНЦ. Это было понятно по эмблеме на его халате. Сев за стол Стивен принялся обедать. По сравнению с прошлой едой на борту Алмера, эта ему казалась более приближенной к домашней.
— Вы ешьте, вам необходимо набираться сил.
— Как себя чувствуют члены экипажа борта Алмера? — с ухмыльной улыбкой спросил Стивен.
— Я сказал бы, что со времени вашего бегства, много изменилось, но все члены экспедиции в полном здравии, — начал Энериус неспешно осведомлять Стивена. — Медицинскую помощь пришлось оказывать только главкому борта Алмера и естественно вам... И все же, вам не стоило подвергать себя испытанию, — продолжал неспешно Энериус. — На поверхности планеты в одиночку еще некто не выживал. Я по-прежнему удивляюсь, как у вас хватило сил преодолеть такое расстояние. Ведь вам, до борта Сизар, не хватило буквально двух десятков километров. И я думаю, у вас все получилось бы, если вы изначально просчитали бы погрешность работы авто-спутника. На Эвораспаре довольно-таки часто встречаются магнитные аномалии.
— Все док, я больше не могу, — сказал Стивен, завершая обед.
— Это неудивительно после месячного неприема пищи.
— Док, расскажите мне, как вы попали сюда?
— Я думаю для вас это не секрет, можно и рассказать, — сказал док и, взяв столовый прибор, принялся доедать за Стивеном обед. — Начнем с того, что нам здесь еще непонятно, сколько времени придется работать. Так что — как видите, по возможности экономим все ресурсы... — продолжая, есть и говорить, указал он ложкой на еду.
— ... Мой отец вел обширную научную деятельность, — продолжал док. — Еще в детстве я понял, кем больше всего хочу стать. С этой мечтой я рос. Только это стремление заставляло меня постигать одну науку за другой. Общеобразовательные годы моего обучения я в основном завершал поточной системой экзамена. И уже тогда опередил одногодок на годы вперед. Со временем у меня появился личный стимул к дальнейшей жизни. А когда у меня появились твердые взгляды на мировоззрение, то я понял, что у меня жесткий научный приоритет. Мои взгляды на жизнь очень простые. Например, люди мне интересны в основном неоантропы. Люди, которые вписали себя в историю своим научным трудом...
— В детстве, проводя, уйма времени в инфотеках, я занимался в основном точными науками, — продолжал док. — Ясно — это слишком, но остальной людской мир для меня был чем-то иным, второстепенным. Например, смотря массовые информационные новости, я не подавал интереса людям иных профессий. Например, людям шоу бизнеса или подобных сфер общественной деятельности. Мне нечего было позаимствовать у них. Ведь между мной и ними есть и будит пропасть моей научной деятельности. У меня иное мировоззрение. Их, я считаю простым численным населением. Ведь в основном они известны при жизни, а через век другой некто не вспомнит о них, занимаясь научным трудом в инфотеке. Проще говоря, они простые переносчики биологической информации. Их жизни нужны только одной природе — матери. Не отрицаю, может мой приоритет, затмил мне некоторые аспекты моей жизни.
— По-моему док, вы здесь все фанатичны, — с усмешкой сказал Стивен.
— Фанатичные! — возразил док Стевену. — Нет, это слово для нас не приемлемо. На самом деле в науке нет фанатичности. В науке есть четкие законы, из которых продолжается очередная череда новшеств, эр прогресса. Неужели вы хотите сказать, что Хорштейн был фанатичен. Нет, это был человек, овладевший многими знаниями и понявший, что если он это не сделает, то кто как не он сможет продолжить это в жизнь. Будут ли после него люди, обладающие именно этими знаниями? Что если нет? А что если да, но будет уже поздно?
— Я уже не удивляюсь, что вы знаете Хорштейна, но при чем здесь он?
— Он, он в нашем научном мире, — пояснил док. — А мы — умы как разрозненная жизнью одна семья. Завтра к нам прибудут люди универсалы из проекта "Физика иных галактик". Они предоставят нам ранее неизвестные законы физики. И мы их сразу же рассмотрим и включим в работу с 28.1-ой. — О-о мне пора, пора! — сказал Энериус, вставая с места. — А вы отдыхайте. Завтра приступим к работе с вашим ИСИХ. Да, — что-то вспоминая, остановился док, — хочу вас предупредить и огорчить. Для Стора вы жертва номер три, но у нас вы в безопасности.
— Когда Энериус ушел, Стивен взял телеор и связался с Анжи:
— Анжи, что происходит на борту?
— Стивен! — воскликнула по телеору Анжи. Она в данный момент с Скари находилась у себя в комнате. — Ты не представляешь, как я рада вновь увидеть тебя.
— Я тоже неимоверно рад, что остался жив. Как там док, еще не бросил курить? — спросил Стивен для поддержания положительных эмоций разговора.
— Док не находит себе места. Теперь он винит себя, что ты так и не попал на борт Сизар. И не представляет, как дальше работать. Единственное кто придает стимул к его работе, так это его друг — Фрэйч. Завтра нам представят ранее неизвестные законы физики и, опираясь на них, мы начнем новую работу. Надеюсь, она будет недолгой, по крайней мере, не примет годовой характер. Я навестила бы тебя хоть прямо сейчас. Но к тебе некого из нашей экспедиции не пускают.
— Да, мне сказали, что я теперь являюсь у дока потенциальной жертвой номер три, — шутя, сказал он.
— Я надеюсь, что все образумится и мы, завершив свою работу, сделаем домой крыло. — Но мне непонятно, что мы такое должны создать? Что это перед нашим прибытием домой уже для всего человечества не будет являться секретом... Не знаю. Я не могу предположить, поскольку не владею общей информацией.
— Скари, как ты? — спросил по телеору Стивен.
— В относительном порядке, — обобщенно ответила по телеору Скари. — Все мысли только о том, как бы... с этой планеты.
— Аналогично. — Но видишь, не все так просто. Я уже попробовал, и чуть было не остался на ней навсегда, — шутя, сказал он.
Утро следующего дня предвещало Стивену много трудностей. И действительно в дальнейшем его предположения подтвердились.
Встав, он быстро оделся и спустя две минуты было направился завтракать, но мед. отдел он покинуть не смог, поскольку допуска по передвижению в научном центре у него еще не было.
Спустя несколько минут к нему пришла Элизабет и, проверив его самочувствие, отправилась вместе с ним в столовую.
На вид, Элизабет было тридцать пять лет. Ростом она была немного выше Стивена. Темно-русые волосы на ее голове были уложены в простую прическу и лежа на плечах немного вились. Обычно лоб у нее был закрыт стрижеными волосами, спадавшими на брови, которые были одного цвета с волосами и были тонкими средней длины. Темно-коричневые глаза были большими и женственно подавали заботливое выражение. Нос был прямым и своей длиной придавал лицу выразительности. Щеки смотрелись немного впалыми и с овальным подбородком придавали лицу застывшую незначительную улыбку. Элизабет всегда старалась разговаривать одним тоном, слушая ее речь, с легкостью запоминаешь сказанные слова.
— Давно вы здесь? — подходя к столовой, спросил он.
— Второй год.
— Элизабет — это историческое имя, — спросил Стивен, сменив тему разговора. — Наверное, ваши родители не спроста дали вам его.
— У нас в семье чередовались имена, но мое имя выбрала мая бабушка, — с воспоминанием сказала она. Родителей я плохо помню, поскольку запечатлела их только в раннем детстве.
— Извините, я не хотел.
— Нечего. Выбирайте себе, что душе по вкусу, — сказала она, войдя в столовую.
Стивен набрал всего понемногу с соблазном отведать вкусовые качества еды, поскольку бортовая ему уже давно приелась. В этот утренний час в столовой было много людей персонала центра. Стивен не спешил присаживаться и немного подождал Элизабет и только когда она села за стол присоединился к ней:
— Вы хорошо знаете Энериуса?
— Конечно, ведь я его главный помощник. Он сейчас не завтракает, поскольку очень занят, готовится к прибытию универсалов.
— Универсалов? — уточнил он.
— Да. Но об этом я говорить сейчас не хочу. Поскольку эта всевозможная работа меня уже достала. Хорошо, что сегодня у нас наконец-то будут окончательно все необходимые материалы для завершения последних стадий работ с 28.1-ой.
— А как же разработки Стора? — удивленно спросил он.
— Стор только подтвердил, что мы на правильном пути в своих разработках и естественно, в отличие от нас, у него есть уже практическая 28-ая. В отличие от наших, лишь теоретически-математических и практических корпусных частей 28.1-ой. Мы не спешили проводить едино-полноценные опыты, поскольку ожидали включения в работу ранее неизвестной физики.
Стивену надоело говорить о протекающей работе с 28.1-ой и оставшееся время они молча продолжали завтракать.
Завтракая, Элизабет перевела свое внимание на телеор.
Стивен не стал вникать в подробности ее разговора с Энериусом. Но одно он точно понял: группа универсалов приэвораспарилась и сейчас находится на карантине в бортовом боксе.
— Ну вот, наконец-то, — сказала Элизабет с явным желанием к скорому завершению своей работы.
— Мне интересно будет посмотреть, что в них особенного. — Например, с особенностями организма универсала Стора, я хорошо знаком. — А в ваших, что особенного?
— Не знаю. Я их ни разу не видела. Только предполагаю, что их организм обладает анаэробно-аэробным дыханием.
— Они вырабатывают кислород?! — усмехнулся Стивен.
— Скорее всего — это замкнутый процесс, который происходит, когда универсал впадает в глубокий сон, поскольку при физической нагрузке его организма, не каких физиологических особенностей не хватит даже для полноценного насыщения мозга кислородом.
Позавтракав, Стивен вместе с Элизабет и ее коллегой направился в научный отдел, где их ухе и ожидал Энериус.
Войдя в научный отдел, Стивен окинул взглядом помещение. Научный отсек Стора показался ему, наряду с только что увиденным, комнатой. Это было на столь большое помещение, что Стивену не было видно, в какой стороне огромного коридора с тусклым вдалеке освещением оно кончается. Огромный отдел был раздроблен на множество разно-научных подотделов. Но, к его сожалению они не пошли не в один подотдел.
Во главе Энериуса они шли по узкому коридору. Подойдя к дверям карантинно-дезинфекционного коридора, они принялись переодеваться в костюмы-скафандры. Стивен только сейчас самостоятельно одел, столь надоевший с прошлого пешего броска, костюм-скафандр. Проверив работоспособность своих костюмов, и комплект необходимого оборудования они отправились через карантинно-дезинфекционный коридор в бокс к межгалактическому борту универсалов.
