Третья ипостась. Часть 1

Решив не думать о невезении в игре, я попыталась отвлечься и вспомнила встречу с Королем и первые дни во дворце. Конечно, он был в шоке. Так же как и я, увидев, что они с Апрелем похожи до идентичности. Выстроившаяся вокруг нас стража держалась напряженно. Ну, правильно, вдруг я начну изрыгать огонь! Несколько секунд стояла гнетущая тишина, потом Король выдохнул и двинулся к нам, не обращая внимания на попытки задержать его. Приблизил свое лицо к моему, жадно разглядывая каждый сантиметр моей кожи. Стража не дышала. Сейчас кто-то чихнет, и меня порубят в куски. Но не это тревожило — замерший рядом Апрель, взведенный до крайности, даже на расстоянии я ощущала исходящее от него напряжение и молила всех богов, о каких только слышала, вплоть до труднопроизносимых ацтекских, лишь бы он не дергался и дальше. Однако никто не чихнул, никто не шелохнулся. Король немного отодвинулся и улыбнулся мне.

— Ну что же, прекрасная госпожа. Будьте же гостьей в моем дворце, самой желанной и долгожданной гостьей. Сын, — он перевел взгляд на Апреля, — не ожидал. Но тем более приятно. Ты мужаешь. Рад видеть тебя, Наследник. Возвращайся домой!

И все. Будто не было изгнания, отлучения от двора, от семьи. Всей гурьбой вышли мы из заброшенного замка, и расселись кто по каретам, кто по лошадям, меня удостоили чести прокатиться в королевском экипаже. Больше я Апреля не видела. И никого другого из Ордена тоже.

Меня поселили в очень красивых и удобных покоях, отделанных в синие и серебряные тона королевского дома. Огромная кровать со столбиками и балдахином, с которого свисали плотные шторы. Ночью я задергивала их и пыталась убедить себя, что это стены палатки. Но ничего не получалось, я знала, что за шторами не лес, а обитые бархатом стены, и нет рядом неутомимого защитника.

В гардеробе нашлось много одежды. Ну какая девочка не мечтает о наряде настоящей принцессы! Платья, аккуратно развешанные по сторонам, пестрели всевозможными оттенками, поражали фасонами и сложностью в облачении. В первый вечер я прикинула на себя едва ли не половину, но надеть полностью так ничего и не смогла. Слишком много крючков, шнурков и застежек. А с помощью дело было плохо.

Еду приносили сразу четверо слуг. Один накрывал, трое не сводили с меня глаз и шарахались от каждого телодвижения. Мне хватило двух раз, чтобы перед их приходом отходить в самый дальний угол и тихо сидеть в кресле, ожидая ухода этих несчастных.

То же самое и с горничными. Они быстренько, тоже под охраной нескольких слуг, разметали пыль по углам и как ошпаренные выбегали за двери. Помочь с одеждой никто не собирался и подавно. Я леденела от такого отношения. Апрель был прав, мое состояние можно было назвать как угодно, только не счастьем. Даже возможность принимать горячую ванну не радовала уже.

Мои передвижения никто не ограничивал. Но я сама предпочитала сидеть в своей комнате после одной прогулки по коридорам дворца. Вконец измученная неизвестностью и брошенная на произвол судьбы, я решила найти Апреля и остальных и, недолго думая, вышла из комнаты и уверенно направилась вперед, совершенно наобум, не обращая внимания на то, что с маршрутом были определенные проблемы. Сначала я отвлеклась, глазея по сторонам, поражаясь окружающей обстановке. От меня шарахались при первой же попытке приблизиться, я не могла ничего ни у кого спросить и шла все быстрее, пока не побежала, уже не обращая внимания на богатое убранство широких коридоров и роскошь интерьера. Все эти бесконечные анфилады дворцовых покоев закружились вокруг блестящим калейдоскопом красок, стены надвигались, а высоченный потолок начал угрожающе быстро опускаться прямо на голову, вызывая жесточайший приступ клаустрофобии. Сердце заколотилось неимоверно быстро, грозя вылететь, сорвавшись со своего места, во рту и горле стало так сухо, будто их ни разу не смачивал и грамм жидкости, я ничего не видела, только чувствовала, что мечусь из стороны в сторону, как в настоящем припадке.

Да, такое со мной впервые. Вскоре я таки наткнулась на стену и обессиленно сползла по ней на пол, совершенно не заботясь, есть ли свидетели моего странного поведения. Утвердившись на пятой точке, я совершенно неожиданно моментально пришла в себя. И даже пол уже не ходил ходуном, я изо всех сил уперлась в него руками и открыла глаза.

Что ж, радует уже то, что этот закоулок, в котором я нечаянно очутилась, не изобилует прохожими. Честно говоря, тут не было вообще никого. Какое облегчение! Я посидела еще немного, приходя в себя и сглатывая внезапно наполнившую рот слюну, после чего с кряхтением начала подниматься. Мне еще предстояло самой найти дорогу в свою комнату. Чудесно! Просто чудесно!

Я обернулась к выходу из закутка и с криком отшатнулась: прямо передо мной будто из-под земли... то есть, из-под пола, конечно, выросли две высокие фигуры в привычной уже синей с серебром форме. Что, все? Меня уже вяжут? Чего я нарушила-то?

Я даже посмотрела по сторонам в поисках путей отступления, серьезно размышляя над тем, чтобы задать стрекача, однако один из гвардейцев все же решил озвучить причину из появления.

— Его Величество настаивает на немедленной аудиенции!

Голос его звучал как-то деревянно. Ага, ведь негоже воинам обнаруживать свой поросячий страх перед непонятным существом, но я видела, что ребята с трудом удерживают свои мечи в ножнах.

— В смысле... что за... а, да, да, конечно! — бормотала я, расправляя рукава футболки и приглаживая волосы. — Аудиенция, точно! Я к вашим услугам.

Я стояла, ожидая, что мне укажут дорогу, а гвардейцы замерли, чего-то, видимо, дожидаясь от меня. Я переводила взгляд с одного на другого, они тоже переглядывались между собой, и мы бы зависли так надолго, если бы я не поняла, что ребята собрались банально конвоировать меня сзади.

— Я не знаю, куда идти... — беспомощно пожав плечами, пролепетала я и смущенно улыбнулась.

Они вытаращились на меня, потом снова друг на друга. Видимо, в головах, увенчанных форменными шлемами, происходили сложнейшие мыслительные процессы, хотя, скорее всего, они просто не могли решить, кто именно пойдет впереди, подставив беззащитную спину под вероятный удар с моей стороны. Ага, была бы охота лезть на рожон!

Но Король не мог ждать бесконечно, и гвардейцы понимали это. Поэтому один с обреченным вздохом все же направился вперед, я пошла за ним, а замыкал шествие второй несчастный, крепко сжавший рукой навершие рукоятки своего клинка. Ребята, остыньте, я сама вас боюсь до одурения!

* * *

Тогда и состоялась наша с Королем первая партия в Игру. Она так и называлась, Игра. Партии стали повторяться регулярно, и только они служили теперь поводом покинуть комнату. Мой постоянный неуспех в Игре нисколько не смущал Короля. Любит, наверное, выигрывать.

Вот и сейчас глаза так и горят. Ну, что ж, ради Бога. Мне все равно, а ему приятно. Партия кончилась минут через десять. Выигрыш Короля не был неожиданностью. Я встала, поклонилась и вышла за дверь. Добираясь до своей комнаты, размышляла о том, для чего ему нужны эти встречи. Ну не в Игре же дело. Хотя, вполне возможно, он никудышный игрок, и появление еще большего профана для него как бальзам. Но... нет, нет! В рассказах Апреля я увидела совсем другой образ Короля, не такой он мелочный и тщеславный.

В свои покои я частенько возвращалась самостоятельно, хорошо запомнив дорогу, поэтому шла спокойно. И в который уже раз, совершенно окончательно и бесповоротно убеждалась, где нахожусь, а главное — когда.

Убранство и отделка помещений, через которые я проходила, мало сказать, что они были роскошны. Они были... безупречны. Ведь я читала, даже в Версале, при дворе самых великолепных королей, скапливалось достаточно грязи. Придворные не мылись, поливаясь духами, дабы отбить неприятные запахи, в высоких париках дам копошились вши. Нельзя было открыть окна, иначе задохнешься от вонищи нечистот. Здесь не замечалось ничего подобного. Красота и чистота. Отполированные деревянные панели стен, блестящая отделка, яркая роспись потолка, элегантная мебель. И если бы на моем пути не встречались пугливые придворные, практически жавшиеся к стенкам, завидев меня, все было бы просто совершенным. Но... совершенства не бывает. Почти не бывает. Однажды, всего только однажды, мне удалось встретить совершенное существо, но удержать я его не смогла.

Задумавшись, я не заметила, как забрела в какой-то незнакомый коридор и остановилась, когда поняла, что опять не знаю, куда идти. Коридоров во дворце было множество, они представляли собой сложную систему, и я совсем не ориентировалась в ней, а только запомнила один путь, ведущий из приемной Короля до моей комнаты. И вот случилось страшное — я заблудилась, сбившись с этого пути. Пошла назад, но не заметила, в какое из разветвлений прошла раньше и окончательно запуталась. Здесь явно не проходной двор, народу нет, спросить не у кого, да и не ответят мне.

Дверь слева внезапно открылась и высунутая из проема рука бесцеремонно схватила меня за шкирку и втащила в какое-то помещение. Я уже начала брыкаться и открыла рот для вопля, когда знакомый голос прошипел в ухо:

— Не ори, это мы.

Я сразу обмякла. Апрель подхватил меня на руки и отнес к диванчику. Оглядевшись, я поняла, что это тоже гостиная, только побольше, чем в Резиденции, но обстановка была похожей, и вся команда, кроме Руба, была в сборе.

— Какого хрена вы меня бросили? — я надулась.

— Да не бросали мы тебя, — Блай подошел ближе, — просто... была пара дел.

— Пара дел? — я аж задохнулась. — Пара дел? Да хоть весточку, что живы, хоть записку мелким почерком!

— До тебя просто так не добраться. Ты здесь особа, на которую непосредственно распространяется только власть Короля.

— Обалдеть! Это что же, теперь так называется? — возмутилась я. — И мне ни с кем нельзя общаться? То-то все шарахаются, будто от меня воняет!

— Да ничем от тебя не воняет! — успокоил меня Блай, пару раз дернув ноздрями. — Общаться можно, но навязывать тебе свое общество не стоило, тут, во дворце, все пронизано церемониями и жестко регламентировано. Этикет, понимаешь! — развел он руками.

— Глупость какая! Все же знают, что меня вы привели.

— Это одно. Но потом Король тебя отметил гостеприимством, искать твоего общества считается теперь неуважением по отношению к нему.

— Как все запущено, — пробормотала я, отворачиваясь от Блая и встречаясь глазами с сидящим рядом принцем.

Он был в бешенстве. Не понимая причины его состояния, я слегка отодвинулась. Так, на всякий случай.

— Кто от тебя шарахался? — наконец выдавил сквозь стиснутые зубы Апрель.

— Ты о чем? А, да все нормально! — беззаботно отмахнулась я. — Конечно, они боятся, только вот я не могу переодеться во что-то другое, а эта одежда, ну, уже несколько мне поднадоела.

Я видела, что своими словами совсем его не успокаиваю, поэтому поспешила заткнуться. Тивиза смотрела с жалостью, Блай стискивал кулаки, Гарс качал головой.

— Ну, все! Это уже ни в какие ворота! Отцу скажу, хватит так с тобой! И ведь знал, что так будет!

Я накрыла его судорожно стиснутый кулак своей рукой. Кулак сразу разжался, и сильные пальцы осторожно переплелись с моими. Большим пальцем я слегка поглаживала тыльную сторону его ладони, успокаивая. Он прикрыл глаза, несколько раз вздохнул и расслабился.

— Тиви...

— Да, конечно! — Тивиза подскочила, наконец, ко мне и взялась за другую руку.

Вот уж кто был рад! Я крепко ухватила ее ладонь.

— Не бойся, я с тобой пойду. И пусть кто-нибудь попробует...

— Легче, Тиви, легче! Оставь кого-нибудь живым! — Гарс в ужасе замахал руками.

— Только самую малость! — эти их пикировки забавляли всех.

Прожить день и не поспорить — для них это было нереально. А я млела, окруженная друзьями, теми, кто не боялся меня, не творил каких-то сложных знаков в мою сторону и не плевался втихаря мне вслед.

Ближе к ужину мы с Тивизой пошли ко мне. Я запоминала дорогу в малую гостиную, ведь нашла-то я ее в том еще состоянии, второй раз мне так не повезет.

* * *

Густые клубы белого пара поднимались к невысокому потолку, оседали на гладкие стены и скатывались вниз мокрыми дорожками.

Какое это наслаждение — пенная ванна с горячей водой! Особенно, если она огромная, круглая, утоплена в пол, как бассейн, но не полностью, и окантована тремя невысокими ступеньками. По стенам на полочках — множество толстых свечей, их огоньки освещают выложенный молочными плитками пол и стены ванной комнаты. Мы с Тивизой балдеем уже второй час. Бадья с горячей водой, предусмотрительно вытребованная моей подругой, насыщает воздух горячим паром, создавая эффект бани. Из нее же мы подливаем кипяток в ванну, когда нам кажется, что она остывает. Лицо Тивизы уже красное, я не видела себя, наверное, то еще зрелище. Я вытянула над водой ногу, покрытую хлопьями пены, покрутила стопой в разные стороны, пошевелила пальцами, опустила в воду и — то же самое с другой ногой. Тивиза захихикала. Я ее прекрасно поняла. Это так напомнило нам о водопадике и озерце в центре лесной чащи, где проведено так много счастливых часов. Ну, только, конечно, пены там не было.

Мы не вылезали из воды, пока кожа ладоней и стоп не сморщилась множеством складок. Потом валялись на мягких кушетках, пили ягодные соки и ели пирожки. И будто не было за несколькими стенами боящейся и ненавидящей меня толпы.

С тех пор, как Тивиза стала жить в моих покоях, я ни в чем не нуждалась. Поднос с едой она выдирала из рук приносившего его слуги прямо в дверях, не позволяя ему входить и испуганно на меня таращиться. Во время уборки мы уходили на прогулку в коридор или в ту их гостиную, при этом лучница так зверски зыркала по сторонам, что нескромные взгляды встречных моментально отскакивали от нас, а сами они старались сделать вид, что совсем не имеют глаз.

Вот тут-то я и поковырялась, наконец, в шкафу по-настоящему. А то какой прок от всего этого тряпья? Боже, вот это было шоу! Я просто с ума сходила от того, что эта цивилизация не доросла до видеокамеры, и нельзя было запечатлеть творящееся в комнате безумие. Мы и правда будто с цепи сорвались: шмотки из дорогущих тканей и нижнее белье странного покроя были разбросаны везде, такое ощущение, что в чемодане, битком набитом этим барахлом, взорвалась мощная хлопушка. Я учила лучницу походке "от бедра", надо сказать, довольно успешно, а потом мы устроили настоящее дефиле, ничем не уступающее неделям высокой моды в том же Милане. Апогеем фэшн-эйфории явился разухабистый канкан, исполненный в лучших традициях кабаре — растяжке лучницы позавидовала бы любая гимнастка. Попытайся я так высоко задрать ногу, точно порвалась бы надвое. Хорошо, что этого никто не видел, а то нас бы незамедлительно признали блудницами и с треском вышвырнули бы из приличного общества.

Но, самое главное, впереди замаячила перспектива вырваться из стен дворца и сходить в город. Благо здесь был обычай, разрешающий благородным дамам скрывать свои лица. Я могла изображать такую даму, а Тивиза мою наперсницу. В паланкин забиваться не хотелось — что я оттуда увижу? Да и тащить его нужно, а оно мне надо — толпа посторонних лиц вокруг? Поэтому решили ехать верхом. Да-а-а-а, а раньше меня такая перспектива привела бы в ужас.