Хусария

К разочарованию Ежи там не было ничего криминального — старые инструменты, вероятно еще прадедовские — деревянные рукоятки стамесок, ржавоватые резцы, рубанок — из дерева тоже, какие-то древние приспособы. Струбцины и жестяные банки, куски свинца, явно содранного с кабеля. Старое барахло.

Грустно вздохнул.

Отец иронично глянул, полез поглубже в заваль этого уже музейного хлама.

— Ага, вот! — торжествующе произнес и показал сыну находку.

Сверток из блеклого ветхого брезента.

На ощупь — тяжелый. Во всяком случае, отец держал его в руке с некоторым усилием.

Аккуратно развернул.

И Ежи удивленно посмотрел на своего законопослушного отца. В брезенте покоился здоровенный пистолет. Ну, точнее — не совсем чтоб пистолет, револьвер конечно, но не целиком — а только его остов — длинный толстый ствол с рамкой без барабана для патронов, ручка залихватски-старомодная, что сразу напомнило старые вестерны с ковбоями. Когда-то никелированный и сверкающий, а теперь уже скорее серый.

Взял в руки — вопросительно посмотрев отцу в глаза и получив одобряющий кивок.

— Ого, какой калибр! Но он же без массы деталей — ни курка, ни спускового крючка и барабана нет! — заметил грустно сын. Все же он не зря сидел в интерете часами, знал кое-что и по старому оружию.

— Ну, кое-что есть, не все, к сожалению, но есть. И быстро пошарив по завали чердачной, отец показал лежащие на ладони тусклые от патины времени железячки.

Явно вспоминая давно забытое, принялся щелкать деталями, ставя их на места, собирая машинку. И револьвер стал с каждой минутой и каждым щелчком встающих на место деталей словно оживать. А когда к ручке привинтились деревянные щечки-накладки — и совсем хорош стал с виду!

— Пружина от времени давно сломалась, надо будет что-то придумывать — сказал отец, протягивая собранный пистоль сыну.

Ежи принял в руки оружие. Весомо легло, а странная старомодная рукоятка уютно устроилась в ладони, словно под руку рейнджера и была сделана. Солидная штуковина! И вроде простой кусок железа, но не будь Ежи рейнджером, если у этой штуковины не было своей боевой ауры. Сразу всем сердцем почувствовал — это — Оружие!

— Но к нему же патроны нужны! — совершенно верно заметил Ежи, разглядывая пустые каморы в барабане. Постарался вспомнить — сколько стоили патроны в инете. Дороговато!

— Ну, патронов пока нету — роясь в старых инструментах, ответил отец и вытянул коробочку жестяную от печенья английского, судя по надписи и полустертому уже гвардейцу в красном мундире на крышке.

— А что есть? — заинтригованный Ежи придвинулся поближе.

— То, что составляет патроны. Дюжина гильз, капсюля — почти полсотни и вот — пулелейка для этого калибра. Свинца тут полно. Порох надо будет раздобыть, но думаю, что знаю, где его взять. И собрать все в целое. Эх, эта пушка била как иное ружье не сможет! — явно витая в воспоминаниях, уважительно сказал отец. Он словно помолодел.

— Это — Кольт? — просто, чтоб что-то сказать, спросил паренек. Машинку он явно видал в инете.

— Нет. Это его конкурент основной — Смит энд Вессон. Кольт смог выпереть его с американского рынка, вот и продавали они свои револьверы всем, кому только получалось. Этот — русский армейский.

— Погоди, у русских же в армии наганы были? — удивился Ежи. И тут же ему стало капельку стыдно за свои вопросы. Вспомнил, что читал совсем недавно и что у этой самой штуковины была достаточно низкая цена. Но куча разрекламированных Кольтов глаза застила.

— А до Наганов — как раз эти Смит-Вессоны.

— Сколько ж ему лет?

— Сильно за сотню! Так что как коллекционный — отлично годится. А пружину — я подумаю, как сделать. Нынче сталь не в пример лучше — гордо кивнул отец.

— Не стоит возиться, я лучше гляну в интернете — там должны такие продаваться.

— Они ж безумных денег стоят — да и пойди — найди такие, разве что в музее — резонно возразил отец.

— Нет, полно реплик, то есть уже сделанных сейчас. И оружие всякое есть, которое не стреляет пулями, а для холостых патронов — реконстукторы с ним баталии показывают. Так что целиком пистоль покупать не нужно, а запчасть купить смогу и так. В Китае чего только не делают, так что стоить должно не дорого — ответил сын.

— Тогда совсем хорошо. Сегодня же насчет пороха узнаю — у пана Шиманского отец заядлым охотником был, после всех этих зеленых экологических запретов ружье повесил на гвоздь, а сейчас уже и ногами сильно болеет, но уж баночка пороха у него найдется.

— А расскажи мне, как тебе удалось заработать? — спросил старший Лаховский — указывая приглашающе на сиденье.

Ежи не стал ломаться и устроившись поудобнее, принялся описывать в красках свою авантюру. Странно, но от тяжело лежащего в руках старого револьвера словно аура какая-то шла, подогревая рассказчика.

— Еще я с корреспондентом договор заключил, так что за показ видеоматериалов тоже деньги должны капать! — закончил он свой рассказ.

— Ты молодчина! — искренне признал отец.

Ежи от похвалы зардел щеками.

— Гномы, значит... Нет золота в Серых горах — почему-то печально сказал родитель номер один.

— Это ты о чем? — насторожился рейнджер.

— А, не обращай внимания, ерунда это все...

— Может быть ты посмотришь сам — что за игра эта? — осторожно спросил рейнджер.

— Нет, не стоит.

— Почему? Дел на пять минут! — уверенно заявил матерый игрок.

— Я слишком азартен. В молодости пару раз проигрался вдрызг, обещал клятвенно твоей матери больше не играть вообще. Потому не могу, хотя интересно, конечно, но — обещал. Наш ксендз и сам в картишки мог перекинуться, любил это дело, а вот про компьютерные игры говорил, что это грех греховный и скрежет зубовный! А что там за игра? Я ведь с компами-только по работе занимаюсь, да и там не игры.

— Представь себе, что ты попал в другой мир! — взмахнул руками сын.

— Ну, я не настолько черномазый негр на пальме сидящий — я видал и разные стрелялки и бродилки и выживалки. И девок голых — немного смущенно признался старший мужчина в семье.

— Тогда понять проще... Хотя и сложнее — на минутку запнулся Ежи, попытавшийся сравнить полнокровный виртуальный мир, окружающий сейчас игрока — не только картинкой, но и запахами, теплом солнца на коже, вкусом изысканной еды, которой в Друмире даже простая яичница становится и совсем живыми неписями. Даже на ощупь — живыми. Поживее многих в реале.

Ежи открыл было рот, чтобы ответить живо, красочно и полноценно...

И вдруг понял, что не может сейчас — как сделал бы раньше — спеть восторженный дифирамб Друмиру. Все же общение с мудрой гоблинкой сказалось — да и сам Ежи дураком не был, даром, что сам шляхтич наследственный.

— Понимаешь — там такая же реальность, что и тут. Да, они отличаются — но и то и то целый мир... Нет, не так начал — остановил себя рейнджер.

Отец сидел, внимательно глядя на сына.

Ежи замялся. Как описать прекрасную сказку, в которой ты можешь все и сам при том — сказочный персонаж, но одновременно за роскошным фасадом самая мрачная сущность спрятана.

— Это отличный бизнес-проект. И сделали его так — что заглядение и объедение получилось. Можно найти все, что душеньке угодно — на любой вкус. И красиво и внушает. Все подобрано специалистами — все девушки — прекрасны...

Тут рейнджер запнулся, вспомнив фемок противных, да и гоблинки были не красавицы...

Встряхнулся и продолжил:

— Там так же ветер дует. И на солнце печет, а в теньке — прохладно. Листья шумят, птицы поют в лесу — а заберешься в 'зимние' районы — так и мерзнуть будешь по колено в снегу. И дождь мочит. Но так — комфортно в общем, в городе может вонять отходами, если идешь мимо помойки — а из кабака будет вкусный дух жареных колбасок, тушеной капусты — и пива! И такой дух, что прямо видишь эти колбаски и запотевшую кружку!

— И когда пиво пьешь — пузырьки небо щекочут? — усмехнулся отец.

— Да, и вкус ощущаешь. Всего-то пластинка в рот вкладывается на оптоволокне — а все как в реале. И мало того — побегаешь если — так во рту пересыхает, а попьешь воду из источника — она холодная и вкусная! И пальцы ощущают шелковистость травы или шершавость камня. И одежда — если без белья надеть доспех — натирать будет...

Тут Ежи задумался — дамские бронелифчики носились на голое тело — а ведь не терли. Ни разу жалоб не слыхал. А сам попытался в кольчуге походить на манер эльфиек — бррр... вспоминать неохота.

— То есть все как здесь? — понимающе кивнул старший Лахновский.

— Почти. Но красивее и завлекательнее. И самое главное — ты там Победитель! Все время! Даже если лоулевел — то все равно — то квест выполнил успешно, то в драке победил моба. Ну в смысле задание и зверя — пояснил специально для неграмотного в компах родича.

— Понимаю. Здесь-то все время норовят макнуть рожей в дерьмо. И чувствуешь себя погано после этого. Не по-мужски. А там получается — сплошная цепочка успехов и побед, а если что и не вышло — можно переиграть. И в итоге все равно — оказаться молодцом! Потому чувствуешь себя отлично и хочешь, чтоб все так и шло дальше — кивнул отец.

— Вот ты толково схватил суть — похвалил его сын, искренне удивленный точности сказанного. И порадовался, что сидящий с забинтованной головой мужчина — определенно не глуп. Как ни крути — а даже денег заработать получилось в Друмире, в реале беспросветность полная. И ощущения — да, точно папа заметил. Там — воодушевление и гордость, а тут никто и звать никак. Потому продолжил:

— И представь — города, замки, леса, таинственные пещеры, мрачные подземелья, гномьи города и эльфские поселения! И хотя все выглядит сказочно — но руками потрогать можно и в двери зайти и в окна поглядеть и пообщаться со всеми.

— Практически рай — хмыкнул раненый.

— Да. Внешне. А потом, когда присмотришься — понимаешь с чего так легко власти смотрят на перепрошитые капсулы и почему полиция рейды не устраивают и откуда трансплантологи органов имеют свежих и молодых массу.

— Сообразил, значит?

— Да, еще и этот сраный капитан Ромуальд, будь он неладен. Вместе со всей своей паскудной семейкой. Хотя если бы не этот курвин сын — я бы так бы и корячился, делая грошовые лекарства. В одиночку там не подняться, хоть как крутись, обязательно поддержка нужна.

Отец глянул на часы и встал:

— Мамы сейчас два часа не будет. Думаю, стоит отлить пули, пока есть возможность. Еще и проветрить успеем. Заодно и поговорим, хотя тут сидеть уютно... -смущенно признался старший мужчина в семье.

Набрал из ящика какие-то невзрачные темно серые куски, бросил их в грохотнувшую от тяжести жестяную банку, явно сильно обожженую с патиной и потеками странных цветов. Вынул потемневшие от времени плоскогубцы и спустился из романтического чердака на прозаическую кухоньку. Банка встала на конфорку — разогреваться, старший Лахновский разложил аккуратно инструменты, налил воду в таз.

— Готова литейня! Странно, подумал о свинце — вспомнил про золото...

— Ты о чем, пап? — не понял Ежи.

— Ковальский было дело хвастался — его прадед хорошо нажился на золоте...

— Мыл? — удивился начитанный сын, перед глазами которого встали виды ледяного Клондайка, жаркой Калифорнии и уж совсем горячей Австралии, где были живописные шайки золотоискателей.

— Не знаю... Но наверное — мыл. Как не помыть — задумался почему-то усмехнувшийся папа.

— Неужели на Аляске? — спросил сын.

— С чего это? Зачем? — искренне удивился старший Лахновский.

— Ну там же золото мыли?

— Нет, тут у нас в Польше.

— Но у нас месторождений же нету вроде? — судорожно припомнил все что знал о родной стране Ежи.

— Ну как сказать... Злоты-Сток слыхал? Нет? Там давненько золото рыли. И мышьяк добывали. Даже когда гуситские войны и Тридцатилетняя гремели. Резня резней, а работы не прекращались. Судеты, Золотые горы. Там потом даже, когда золотишко кончилось, сделали Горный поселок — это единственный такой парк развлечений в Польше и даже в Европе. Воссоздана точная копия средневекового поселка добытчиков, их дома и оборудование в масштабе 1:1. И шахты. Не все правда — та, в которой завалило полсотни шахтеров так и не тронута. А в остальных — добротная реставрация. Кто был — хвалили. Но Ковальский добывал ценности сильно иначе. Свинец расплавился?

Ежи пошевелил банку, покрытый радужной пленкой металл упруго перекатился, сверкая как ртуть. Странный волнующий запах — нагретого железа и еще чего-то, словно давно забытого, но вот сейчас оживающего.

— Да, папа, готово!

— Эх, давненько так не делал, но руки-то помнят! Держи пулелейку над тазом! Так, теперь тонкой струйкой в дырочку — опа!

Сияющий свинец мигом заполнил формочку.

— Так, сейчас мы эту пулю долой и следующую сюда же!

Щелчок раздвинутых половинок старинного приспособления. Шипение воды, в которую вывалилась из пулелейки заготовка.

Она была словно серебряная. Даже не блестела, а — сверкала как драгоценность. Отец дал ей остыть, потом обрезал ножом хвостик — литник, оставшийся от заливки хода, ведшего собственно к форме пули, снял аккуратно ножом облой. Конусная здоровенная свинцовая маслина выглядела внушительно.

Убойно выглядела штучка.

— Теперь высушим, я добуду завтра порох и капсуля, вставим все в гильзу — и потом надо будет опробовать. Льем следующую!

Хватило свинца на 15 крупных пуль. Стояли блистяшки тяжелые рядком, внушали уважение.

— Так, теперь сына заметаем следы и обратно на чердак! — приказал отец.

До прихода строгой жены и матери еще оставалось время. Сели, как раньше, перевели дух, переглянулись и рассмеялись. Заговорщики!

— Что ты про золото толковал? — спросил с любопытством Ежи.

— А! Не хотел говорить, но раз пошла такая пьянка — режь последний огурец. Я было подумал, не слишком ли сгущаю краски и паничествую, револьвер вон к бою готовлю, а это серьезное оружие, для боя, не для пугалок. Пока работали — прикинул, что нет — не зря. Опасность — уровень красный!

— Куда краснее. По голове-то тебе серьезно прилетело! — согласился рейнджер. Его уже чуть раньше пробрал холодок, когда он понял, что отцу повезло сильно — камень, пущенный сильно и точно — все же прошел выше и потому — вскользь, только сорвав кожу лоскутом с темени. Чуток ниже — и вся инерция булыжника пришлась бы в хрупкие кости черепа, очень может быть — в лицо. С хрустом костей, с размозженными мышцами, порванной кожей и перебитыми нервами, и разорванными сосудами. А дури в летящем каменном снаряде было много. Чудом жив остался и не покалечен.

И ведь не ограничится этим Ковальский, кровь он уже пустил, почуял победу, теперь пойдет до конца. Он за грош удавился бы, а за 300 евро... Да он всех Лахновских похоронит, еще и посчитает, что не окупилась потеря. Черт, как неосторожно поступил, не подумал, какого лютого оборотня на свободу выпустил. Добрые соседи, как же! Стоило только заклинание произнести в 300 евро — вылетели демоны наружу. И не сисястые полногубые тиффлинги или соблазнительные суккубы из игр... Настоящие демоны — из глубин Инферно! Встряхнулся, отгоняя наваждение.