Завершение проекта Повелитель

Честно? У меня челюсть отвисла. Только что близкий мне человек признался, что он обречен. С моего языка готовы были сорваться слова: Как?! Зачем ты согласился на это?!

Но Сивуч меня опередил:

— Получается и моя личинка здесь спит?

— Нет, Андрей, у вас не было с ИР договора, и произошло это обычным путем, поэтому...

* * *

Вот так, подумал полковник, осмотрев построившихся бойцов, особой радости победы никто не выказывал, слишком дорого она обошлась. Но и упаднических настроений, он не заметил. Да, бывало трудно. Но они всегда побеждали. Привыкли побеждать. И сегодня утром, решив поддержать командира, они знали, на что шли. И хоть в душе каждый надеялся остаться в живых. Разумом они понимали, что повезет не всем.

— Все готовы? — негромко спросил Сивуч у Мельченко.

— Так точно.

— Факелы у всех есть? — задал полковник риторический вопрос. Факелы были готовы у всех, у кого два, а у кого и три. На факелы пошли ножки столов и стульев, а на обмотку всякое тряпье, которого было полно практически в каждой пустующей квартире. Пластиковые бутылки с соляркой прикручены у пояса на проволоку, хоть движению и мешали, но были жизненно необходимы. Ей нужно было полить заготовленные факелы. Поскольку, тактику ведения войны Сивуч решил выработать такую:

1)Огнем распугать жуков.

2)Потом рубить погонщиков.

В том, что теперь все получится, полковник не сомневался. И хоть времени до наступления темноты оставалось не много. На подготовку вместо запланированного получаса, ушло почти в три раза больше. Но этого времени было, не жалко. Жалко было Валеру Шубенка, смышленого парня, хорошего рубаку и война. Жалко было Чередникова, Капота, Астанина, и других бойцов, которую приняли мученическую смерть от клешней мутантов, от ядовитых стрел. Но это потом, решил полковник, потом мы их помянем по-людски, если похоронить, по-человечески не получилось. Если будет, кому поминать. Сивуч гнал от себя грустные мысли, но они лезли в голову с настойчивостью местных тараканов.

— Так, вы ребята, — сказал Виктор Андреевич разведчикам, во главе с прапорщиком Барчаном. Теперь их было трое ряженных, переодетых в одежду и панцирь убитых погонщиков, — Врага увидите, в бой не ввязывайтесь. Постарайтесь быстрее вернуться и предупредить, а мы их встретим. И потом, что это за маскировка?

— А что? — спросил Барчан.

— Вы зачем шашки прицепили?

— Командир, а отбиваться чем? Плевать через трубочку мы не умеем, да и честно говоря, опасаемся. Больно стрелы ядовитые...,— признался прапорщик.

— Луки сам брать запретил..., — вставил Полушин.

— А ножи у них не серьезные, — добавил Козырев.

— Пусть думают, что это свои с трофеями возвращаются.

Страшно было ребятам, чего там скрывать. Все понятно. Но шашки, висящие у бедра сводили всю маскировку на нет.

— Черт с вами! — махнул рукой Сивуч, — постарайтесь тогда на глаза им не попасться. Сейчас пройдете до перекрестка, повернете налево и идете прямо четыре перекрестка. Там как увидите с левой стороны дом. Странный дом (Сивуч не мог толком описать драмтеатр, про который ему рассказывал Максим) не похожий на другие.

— Так они все не похожие? — удивился Барчан.

— Не перебивай,— Сивуч вспоминал описание и никак не мог понять, что значит — готические окна и как выглядят портики, для себя решив именовать этот дом странным, раз в других домах нет этих самых портиков и окна без выкрутасов.

— В общем, там после этого дома... Увидите, поймете, что это тот самый дом, следом на перекрестке через дорогу будет сквер — это что-то типа лесного околка. Если никого по дороге не встретите, там нас и дождетесь. Приказ понятен?

— Так точно.

— Давайте ребята, с Богом!

И разведчики отправились по указанному направлению. Сивуч подождал, когда они скрылись из виду, и взвод двинулся следом.

* * *

— А давайте его запустим и тут с ним разберемся? — предложил Андрей, которого наше загнанное положение тоже тяготило. А может, в нем личинка проснулась, и как нас ухайдокать подсказывает?

— Ты его видел?

— Нет.

— Могу тебя уверить, что ножом с ним не поговоришь.

— Но нас же трое. Как-нибудь...

— Как-нибудь зад подотрешь, а с этой тварью я без серьезного оружия связываться не буду.

— Трусишь?

Тут я вспылил, это он мне полковник недоделанный, говорит!

— Слушай, ты полковник сраный! Ты, под стол пешком ходил и за мамкину юбку держался, когда я один от собачьей стаи отбивался, и с торками дрался!

— Да ты знаешь, сколько таких, как ты на моем счету? Грязный мутант! — прищурился Сивуч, шаря рукой у пояса. Пистолет, наверное, искал.

— А ну тихо! Распетушились тут! — крикнул Хаймович, и, подорвавшись с места, встал между нами. Но Сивуч потянул руку через его плечо ко мне, а я, недолго думая, вкатил ему в челюсть. И его сдуло. Падая, это гад зацепил стеклянную баклажку с водой, и она откатилась к дверям, обильно орошая пол водой.

— Ах ты, сука! — подскочил Сивуч.

А я с горечью подумал, что он прав. Слабею. Обычно одного удара хватало, чтобы второй не понадобился. А зачем человеку второй, если он после первого, без сознания отдыхает? Не успел я приготовится к достойной встрече полковника, уже и кулак зарядил, как Хаймович огласил комнату дики криком:

— Эврика! Эврика! Я знаю, как ее убить!

— Что?

— Где? Кто?

— Сейчас мы нашего гостя угостим! Быстрее помогайте, пока вода в пол не впиталась!

Баклажка тем временем оживленно булькала у дверей под столом, и вытекающая с нее вода, расплываясь лужей, утекала под дверь.

— Некогда объяснять! Провода! Быстрее провода, какие есть!

Сивуч злобно глянул на меня, пытаясь то ли что-то сказать, то ли сделать, но крайне возбужденный Хаймович его озадачил. А мне было не до него, я тоже не въехал, чего деду надо и как эту тварь можно убить при помощи проводов. Душить он ее собирается, что ли? И причем тут вода?

Мы вытащили провода из розетки от аппаратуры, всей какая была. А Хаймович торопливо их зачищал их ножом, который отобрал у Сивуча, чтобы появилась наружу желтая блестящая медь, никогда не видевшая белого света. И зачищенные концы скручивал вместе, пока не получилась длинная веревка, достающая от стены до двери.

— Так..., — сказал Хаймович, засунув приготовленный провод в розетку и осторожно касаясь голой меди. Его шибануло слегка, как я понял по выражению лица, но дед, остался этим доволен. Затем, выдернув конец из розетки, второй конец дед понес к двери.

— Теперь ребята. Не знаю как далеко аморф, находится от двери, но надо как-то привлечь его внимание, чтобы он коснулся двери, — продолжил дед, прикручивая провод к железной ручке двери, — а то, что под дверью лужа просто замечательно.

То, что он собирается угостить тварь током, я догадался, но лужа зачем?

— А теперь ребята, надо бы пошуметь, — сказал Хаймович, присев у розетки со шнуром наготове, — Вы стол отодвиньте и дверь приоткройте слегка, чтобы аморф ...Ну понимаете. Только руки сразу от двери убирайте, и упаси вас Бог, в лужу наступить!

И мы приступили выполнять указания Хаймовича. Когда стол отодвигали, ничего в коридоре слышно не было. Может, оно ушло? Но стоило мне приоткрыть дверь, чтобы шелка образовалась, как оно ударило в нее со всей дури.

— Ба-бам! Трах!

Дед в это момент сунул шнур в розетку и, кажется, от этого грохот усилился. Тушка за дверью затряслась и сползла на пол. Запахло паленым. Но запах был не определенным, пахло то ли шерстью, то ли проводкой.

— Кажись готов? — сказал Андрей, намереваясь просунуть свой нос в щель. Да, что там нос, там голова бы пролезла и я целиком. Поскольку от удара щель значительно расширилась, и бедный стол нагрузку не выдержал, и осел на задние поломанные ножки, как собака на задницу.

— У меня идея Хаймович, — сказал я, — помнишь тот лифт, который с крыши? Если вояки по нему опускались, то должен он на нижний уровень опускаться? Там еще говорилка работала и допуск просила?

— Помню, помню, но того лифта давно не существует. Его Джокер взорвал. А впрочем ....

— Чего впрочем, выбираться отсюда надо? Давай туда рванем? Там оружейка рядышком.

— Ты прав. Уходим.

Мы протиснулись в приоткрытую дверь. А там перед чудищем, открыв рот, стоял Андрей. Он вперед нас вылез. А посмотреть было, на что. Вы шарик для бильярда видели? Такой же, только два метра в диаметре. С абсолютно гладкой поблескивающей металлом поверхностью. Этот шар практически перекрыл весь коридор, в одну сторону. Так, что вопроса, куда нам идти, не возникало.

— Очень интересно, — заметил Хаймович, осматривая шар, — Защитная реакция организма. Выделить металл в теле и создать поверхностную пленку, по которой ток пройдет к земле и не повредит внутренние органы. Только теперь образовалась разность потенциалов между внешней поверхностью и внутренним содержанием. И теперь это существо, если я не ошибаюсь, демонстрирует нам сферический конденсатор, который в природе не существует. И внутри накопило заряд. Руками не трогать!— рявкнул дед, и Андрей, который хотел прикоснуться к шару, руку отдернул, — Не знаю, как долго он пробудет в таком состоянии, но, думаю, нам надо поторопиться.

— Делаем ноги. Раз-два! — скомандовал я.

И мы пошли по коридору. И не успели дойти до поворота, как шарик вдруг тронулся с места и покатился за нами, постепенно наращивая скорость. Мама дорогая!

— Бежим! — крикнул Андрей.

А то мы без его крика не побежали бы? Скорость прибавили. Впереди трусил Хаймович, уверенно ведя нас в заданном направлении.

— Слушай! — крикнул я ему, — И как долго он так катиться будет? Чего не трансформируется в зверя?

— Не знаю, но думаю, ему нужно разряд скинуть об какое-нибудь заземление.

— Не нравится мне это...

— Мне тоже это боулинг напоминает, только бы он страйк не выбил!

— Чего?

— Игра такая,— на полуслове оборвал Хаймович свое пояснение.

Поскольку это сволочь скорость все набирала, нам стало не до разговоров.

* * *

Мне было интересно, что вот, я все-таки нашел двуногого. При моем появлении он перестал испражняться и убежал. Закрылся в своей норе. По шуму и запаху, я определил, что в норе есть и другие особи его вида. Наверное, его потомство, подумал я сначала. Только вот самкой не пахло. То, что двуногий самец я увидел, когда он убегал. И по схожести запахов остальных двоих, закрывшихся в норе мог уверенно сказать, что они тоже самцы. Немного принюхавшись, я определил одного из них как старого, а другого молодого. К тому времени я успел проголодаться, и решил вскрыть нору при первой возможности и поесть. Когда из норы потекло, мне подумалось, что это они от испуга. С жертвами такое бывает, когда они видят приближение смерти. Но жидкость ничем не пахла. Я лизнул и определил, что это вода. Странно. А вторая странность обнаружилась, когда они решили открыть вход. И тут я ударил в дверь. И нечто невидимое пронзило мое тело, заставило вибрировать каждую клеточку, каждый кусочек, связывая их в неразрывное целое, и меж тем разрушая связи между ними. Я почувствовал, что гибну и свернулся. И эта разрушительная сила осталась в середине меня, осталась в пустоте. Я не видел и не чувствовал ее, но твердо знал. Она есть. Существа выбрались из норы. Они уходили. А я не мог принять облик охотника, чтобы настигнуть их. Поскольку эта сила стала моим пленником, но и я был в плену у нее.

* * *

— Они ждут! Они готовы! — выпалил запыхавшийся разведчик на одном дыхании.

— Отдышись, — успокоил его полковник, — и расскажи по порядку.

— Там это, здание мы увидели с портками, мужик каменный стоит.

— Какой мужик с портками? — не понял полковник, про такую примету ему Максим не говорил.

— На хрена ему портки, он же каменный?

— Ты же сам только что сказал, мужик с портками?

— Да не мужик, здание. Ты сам говорил, окна там гопические и портки на нем. На другие дома не похож. Вот мы его и нашли. Дом тот, а перед домом мужик каменный стоит.

— И что он делает? — не понял Сивуч, разобравшись, что портки на самом деле портики.

— Да ничего не делает, стоит. А они укрепление стоят.

— Мутанты?

— Ну, да. Щиты ставят. Жуков прорва! Во! — изобразил разведчик, проведя черту большим пальцем по горлу.

— Про щиты и укрепление подробней, — сказал Сивуч, чувствуя, что наконец-то в сообщении разведчика появляется смысл.

— Улицу перегородили от стены до стены, двери видать поснимали. Подперли их хламом всяким. И во дворе тоже, чтобы сбоку мы не прошли. А перед щитами жуков полно, ползают туда-сюда.

— А с тыла?

— А с тыла мы не заходили. Только вот спереди и с боков посмотрели.

— Почему не посмотрели? — насупился Сивуч.

— Так некогда. Они там собрание устроили. Решают ждать нас или самим напасть? Вот, я и не стал дожидаться пока решат, к вам подался. Барчан послал.

— Это правильно. Вас заметили?

— Да вроде нет.

— Хорошо.

— Бойцы, — обернулся Сивуч к своим, — Там деревянные щиты ставят. Помните, как с таким укреплениями бороться?

— А то!

— Зажигалок им надо подкинуть!

"Зажигалками" в подразделении именовали стрелы с пропитанной смолой обмоткой, которые во время сражения поджигали и пускали в бревенчатые частоколы, стены, и соломенные крыши домов. Деревни после применения зажигалок выгорали дотла.

— Мельченко, пятерых бойцов с разведчиком отправь. Пусть берут зажигалки и ударят с крыш. Остальные все разворачиваемся, и в обход через дворы. Ударим с тыла.

— Лук отдайте, — молвил разведчик.

— Отдайте ему лук и колчан, и для прапорщика пусть захватит. Сейчас каждый боец на счету. Хватит в разведке прохлаждаться.

— Взвод! Бегом марш!

Бойцы дружно развернулись и побежали. Виктор Андреевич и сержант Мельченко бежали чуть сзади основных сил. Свернув во двор, подразделению, бежавшему плотным строем, пришлось разделиться, огибая различные препятствия. Кусты шиповника и акации, лавочки, мусорные баки, ржавые остовы автомобилей. Так преодолели заросший дворик, со странными конструкциями, среди которых взгляд опознал только качели. Обошли красного кирпича низкорослый домик, с паутиной проводов, расходящихся по столбам. Уткнувшись в ряды однотипных домов с большими железными воротами, пришлось забирать еще правее, чтобы обойти и их. Когда Паланчук, посланный вперед в разведку заглянул за угол дома, и сделал знак рукой — остановится, взвод встал. Пока бойцы выстраивались в шеренгу. Полковник и Мельченко подошли к углу дома посмотреть, что происходит в тылу врага. А тыла не было. Там их тоже ждали. Щелкали клешнями жуки, от скуки задирая друг друга. А люди в панцирях срочно воздвигали щиты. Создавалось такое впечатление, что мутантов кто-то предупредил о передвижении неприятеля.

— Так, бойцы. Первый ряд, факелы зажигаем. Второй ряд готовим зажигалки. Соляры не жалеть. Врагов не жалеть никого! Ни косого, ни хромого, ни ребенка, ни бабу! Все помните? Что врага пожалеть — спину ему подставить. Вперед бойцы!