Синева

Интересны также ваши личные впечатления, предположения и догадки по планам 'А' и 'Б' операции 'Несокрушимая решимость', по мотивации, возможностям и истинным намерениям генерала Дугласа, миссис Нэнси Браудэр и сенатора Рэнда Пола. Рассказывайте. Можете не спешить.

Хозяин кабинета — худощавый, высокий, с узким волевым лицом, генерал-полковник, замолчал и, устроившись в кресле во главе стола, приготовился слушать.

Дмитрий смутился.

Он не знал никого из находящихся в этом кабинете мужчин, не знал, как к ним обращаться, но, раз их ему не представили, значит, так было нужно. Меньше знаешь — лучше спишь!

Пряничный осторожно кашлянул, прочищая горло, и начал говорить.

Ещё по дороге в это серьёзное учреждение он со всех сторон обдумал причину вызова.

Зачем?

Ведь он всё написал в рапортах!

Видимо, пригласившие его на встречу хотят узнать больше, хотят услышать нечто, выходящее за рамки формальных бумаг, докладов. Возможно, желают увидеть, изучить, просчитать личность их автора, чтобы понять, можно ли ему верить, почувствовать стиль его мышления, логику, аргументацию.

Всё это может говорить только об одном — ставки в работе по 'центру Сатаны' и группе генерала Дугласа — очень высоки!

Стараясь не упускать ни одной детали, ощущения, картинки и сцены из ментальных съёмов с памяти всех известных ему 'фигурантов', Дмитрий рассказал всё, что знал.

Когда он закончил, в кабинете воцарилась тишина. Такая тугая, звенящая, напряжённая тишина, какая бывает только в кругу людей, рискующих жизнью и принимающих важнейшее для их судьбы, судьбы своей страны, решение.

Кажется, чего-то ещё не хватало...

Что-то Дмитрий забыл сказать? Но что?

Опытные контрразведчики, сидевшие рядом с ним, молча ждали.

Пряничный чувствовал их бьющиеся в разных ритмах и амплитудах биополя, ощущал сомнение и беспокойство, висевшие в воздухе кабинета, в котором, наверняка, не раз принимались судьбоносные для страны и мира важные решения.

В принципе, он мог бы, конечно, узнать то, чего от него ждали коллеги из ФСБ.

Легко! Да.

Но! Для этого Дмитрию пришлось бы перейти в режим сверхчувствительности и... заглянуть каждому из присутствующих в мозги. В сознание. Для него это не проблема, но для такого действия нужно разрешение.

Санкция.

Одно дело находить 'языков' и копаться в рамках задания в мозгах у потенциальных врагов, другое — по личной инициативе, у своих. Тут ещё и допуски, уровни секретности, подписки о неразглашении! Узнаешь чего лишнего и отправишься до конца дней на службу куда-нибудь очень далеко. Куда Макар телят не гонял...

Понимая это, Пряничный сидел молча. Мяч теперь на другой стороне.

Видимо, это почувствовали и соседи по столу. Их взгляды всё чаще начали задерживаться на лице хозяина кабинета. Тот потёр пальцами виски, встал из-за стола и прошёлся взад-вперёд по кабинету за спинами сидящих офицеров.

Пауза затянулась.

Генерал-полковник подошёл к окну и по привычке взглянул на площадь перед зданием ФСБ. Он ещё помнил то время, когда там, в самом центре, стоял памятник Дзержинскому.

Подумал в который раз:

— Давно пора вернуть его обратно!

Был бы жив Феликс Эдмундович, он бы быстро разобрался сегодня с предателями, занявшими высокие посты в государственной системе, с внедрёнными иностранными агентами, которых сегодня по закону можно только называть таковыми, правда, и то далеко не всех, но категорически нельзя арестовывать.

Вычистил бы Дзержинский незамедлительно и 'пятую', и 'шестую' колонны вредителей, воров и саботажников, которые очень неплохо устроились в нынешней России, высасывают из государства все соки, ругая и пороча его по-тихому среди ничего не понимающих в неразрывной связи политики и жизни, обывателей.

Надо всё это менять!

Пора, наконец, сбросить эту постыдную зависимость от заокеанского 'дядюшки Сэма', получившего Россию на блюдечке, как колонию, из-за предательства некоторых руководителей СССР. Нужно вернуть былое величие Родины, её отколовшиеся по недомыслию, народы и территории.

И это уже вполне реально сделать! Осталось совсем немного и обновлённая Русь встанет с колен, сбросит кандалы, отряхнёт прах предавших её мертвецов и пойдёт дальше, в будущее!

В синь-даль, в жизнь-свободу! Возродится, подобно Фениксу из пепла!

И никто больше не посмеет ей помешать, стать у неё на пути, напасть на неё!

22-го июня 1941 года больше не повторится!

Никогда!

Надо только собраться сейчас. Не делать ошибок. Мобилизоваться. Использовать все возможности, даже самые невероятные!

А для этого необходимо приглашённого экстрасенса, этого 'фокусника Гудини', хорошенько проверить. 'Прощупать' до самых печёнок! До самого копчика! Слишком многое сегодня стоит на кону!

Генерал отвернулся от окна, прошёл за спинами приглашённых и сел на своё место

— Дмитрий Сергеевич, — обратился он к Пряничному, — могу ли я попросить вас продемонстрировать свои способности? Например, можете ли вы узнать, какой вопрос я хотел бы вам задать сейчас? Что меня больше всего интересует из доклада, который вы только что сделали?

— Мне нужна санкция, товарищ генерал, — медленно ответил Пряничный.

— О чём вы?

— Для того, чтобы узнать то, о чём вы спрашиваете, мне придётся внедриться в ваше сознание. Снять данные. Для этого нужно ваше разрешение.

Генерал смутился. Задумался на несколько долгих секунд, взвешивая последствия. Потом, приняв решение, высказался:

— Хорошо. Я даю разрешение для ограниченного внедрения в моё сознание, только для получения информации по заданным здесь мною вопросам. Но, я не даю санкции ни на что другое! Вы не имеете права копаться в моей памяти в области личной жизни, служебных дел и государственных секретов! Вам всё понятно?

— Так точно, товарищ генерал!

— Сможете?

— Я постараюсь, хотя, как вы сами понимаете, никто не сможет проконтролировать мои действия и нарушения. Эта договоренность только под моё честное слово. Если оно вас устроит — дайте мне несколько минут тишины...

Генерал-полковник немного неуверенно кивнул.

Кто-то за столом насмешливо фыркнул, кто-то тихонько, но отчётливо пробурчал:

— Сказки венского леса...

Пряничный, не обращая внимания на лёгкое оживление вокруг и вполне различимый скепсис, опёрся локтями о стол, обхватил голову руками, абстрагируясь от окружающего материального мира, закрыл глаза и аккуратно 'нажал кнопочку'.

Быстро и привычно перешёл в изменённое состояние сознания.

Ориентировка в пространстве.

Рассмотрение ауры окружающих людей. Оценка, идентификация. Выбор объекта. Проход в его пространство сознания.

Информация внешнего слоя — самая актуальная, касающаяся интереса к его личной персоне, к экстрасенсу Пряничному.

Вот она — концентрированный красноватый туман, свободно висящий перед импровизированными границами областей долговременной и оперативной памяти донора. Туда можно влезть и всё прочитать, любые секреты, но, Дмитрий обещал этого не делать. Дал слово.

Поэтому он сразу же занялся изучением, снятием образов, эмоций, ассоциаций с источника данных — облаков красного тумана. Скорее всего, именно там и находится нужная 'горячая' оперативная информация.

Всё оказалось просто до неприличия.

Генерал не верил предсказателям, магам, колдунам, ведунам, гадалкам, целителям. Не верил с детства. По его мнению, вся эта публика является исключительно фокусниками и мошенниками.

Их место либо в цирке, либо в тюрьме, но уж никак не в военной разведке.

За всю свою долгую жизнь генералу никогда не приходилось видеть ни одного истинного экстрасенса, ясновидящего или целителя. Попадались только одни шарлатаны, которые, рекламируя свои несуществующие способности и используя те или иные криминальные таланты, зарабатывали себе 'на хлеб с маслом' немаленькие деньги.

С этим было всё понятно.

Непонятно генералу — профессиональному контрразведчику, было только то, как его начальство могло создать в Вооружённых силах подразделение таких вот 'шарлатанов', повестись на их 'сенсационную информацию' — непроверяемые 'бредни', да ещё, используя её, попытаться сыграть с сильным противником в реальную оперативную игру с очень высокими ставками.

Невероятно!

Либо у генерала крыша поехала, либо у его начальства...

И надо же такому случиться, что именно его, генерал-полковника с огромным опытом агентурной и нелегальной работы, вдруг взяли и назначили руководителем межведомственной аналитической группы по изучению рапортов экстрасенса Пряничного, да ещё с выработкой предложений и рекомендаций Генеральному штабу по эффективному использованию отфильтрованной информации!

Подчиниться приказу пришлось, но... руководителя, да и всю его аналитическую группу из опытных специалистов, мягко выражаясь, терзали 'смутные сомнения' на предмет получения хоть какой-нибудь пользы от порученной авантюры...

Отсюда и скепсис, и недоверие. Раньше подобными делами никому из присутствующих заниматься не приходилось. Всё больше бренными земными...

'Этиология' проблемы и причина вызова на ковёр 'виновника', теперь понятны.

Дмитрий перешёл к другой области красного тумана.

Итак, какой же формальный вопрос генерал хотел задать?

Пряничный отфильтровал словесный и эмоциональный мусор из клубящегося алого тумана разных оттенков в сознании 'подопечного', построил смысловую форму и затем нашёл ассоциацию, выражающую суть настроения и ожидания донора.

Прочитал её.

С вопросом, который хотел задать хозяин кабинета докладчику всё ясно.

Теперь второе.

Что больше всего заинтересовало донора в выступлении Пряничного?

Дмитрию пришлось лезть глубже в вихри красной субстанции сознания генерала. Разбираться в оттенках, электризации, энергетике. Строить мысленную диаграмму параметров облаков тумана во времени и сочетать её с деталями своего доклада.

В общем-то, для Пряничного теперь это несложная задача...

Подобрать бы ещё несколько мелких деталей из прошедшего дня... для убедительности сообщения, если понадобится, и... готово!

Дмитрий опустил руки на стол, открыл глаза, поднял голову и обратился к хозяину кабинета:

— Разрешите доложить, товарищ генерал?

— Докладывайте, — не без некоторого ехидства, разрешил тот и победно обвёл взглядом коллег, попутно послав кому-то сигнал недвусмысленным движением бровей.

Пряничный кашлянул. Отсчитал в уме десять секунд для создания нужного потенциала внимания аудитории и начал говорить

— Вопрос, который вы хотели мне задать, можно сформулировать так: информацию, которая передаётся из агентурных и технических источников, всегда можно понять, оценить, найти 'концы', перепроверить. Эти сведения имеют ясное происхождение, чётко фиксируются и однозначно трактуются.

Так называемая 'экстрасенсорная информация' не имеет чёткого определения, формы и является в большой степени интуитивной, вероятностной, образной. Из области догадок и личных впечатлений какого-то одного человека-приёмника.

По вашему мнению, эти догадки способны 'поставить на уши' заинтересованных и высокопоставленных чиновников, способны дать им ощущение обладания некими козырями в текущей игре. Но поскольку 'разведданные' от экстрасенсов имеют... несколько иную природу, чем обычная информация из осязаемого мира, и её сложно, а часто и невозможно проверить и подтвердить, то... как можно вообще на неё полагаться и строить на её основе прогнозы, планы и контригру?

Высказав это, Пряничный подумал:

'А этот генерал, оказывается, из старых кадров. Из 'динозавров'. Из тех, которые ничего не слышали ни про Мессинга, ни про Вангу, ни про американскую программу 'Звёздные врата'. Или отказываются этому верить. А это сегодня не очень хорошо...'

Взгляды присутствующих в кабинете прямо или исподтишка изучали лицо начальника аналитической группы. Как он среагирует на выступление 'фокусника'?

Генерал-полковник несколько смутился. Он переложил что-то на столе, побарабанил по нему пальцами, потом выдавил из себя:

— Да. Что-то в этом роде... И как вы ответите на этот вопрос?

— Товарищ генерал, информация, полученная от экстрасенсов, действительно имеет ряд недостатков, связанных с непонятностью и неизученностью природы процесса наукой, не стопроцентной вероятностью истинности. Но, тем не менее, она часто бывает настолько уникальна и настолько важна, что не может быть получена ни от какого другого источника или иным, более традиционным способом, либо технологией.

Поэтому, насколько я знаю, в ведущих странах мира давно признано целесообразным иметь в штате Вооружённых сил подразделения военных экстрасенсов и прислушиваться к их донесениям, использовать их навыки и возможности.

Уже не раз было доказано, что помощь экстрасенсов в некоторых ситуациях и обстоятельствах может иметь жизненно-важное значение для страны или её лидера.

Должен отметить, что подобная информация является совершенно секретной, и я не могу здесь говорить о тех случаях, о которых знаю лично.

— Ну что ж, — покачал головой хозяин кабинета, — допустим, с вопросом вы почти угадали. Теперь назовите, пожалуйста, что меня больше всего заинтересовало в вашем докладе. И не только в сегодняшнем докладе, но и в ваших рапортах, деталях описанных там контактов с 'донорами'.

— И вас, и всех членов аналитической группы интересует, прежде всего, мотивация 'подопечных'. Почему они раньше принимали спокойно то, что сейчас их возмутило и чему они невольно стали в каком-то смысле противостоять. Почему сознательно стали участвовать в плане 'Б' миссис Браудер, что ими движет? Какими эмоциями и принципами руководствуются? Так?

— Да, действительно, что-то в этом роде... Можете нам объяснить эти детали и, заодно, как вы телепатически принимаете от... доноров их эмоции, настроения? Э-э... в каком виде? Можно ли этим вашим ощущениям доверять, делать на них ставку?

Дмитрий пожал плечами:

— Эмоции, настроения от доноров? В каком виде я их принимаю? Боюсь, что не смогу это описать. Это примерно то же самое, что пытаться объяснить человеку, слепому от рождения, что такое видеть. Что такое свет, как выглядят море, облака, птицы, звери, люди, самолёты и тому подобное. Слепой может составить мнение об этих вещах, только... если сможет ощупать их. Использовать вместо одного органа чувств, которого у него нет, другой орган чувств, который у него есть.

Но какая огромная разница будет между полученными впечатлениями слепого от ощупывания доступных предметов и их реальных формы, особенностей, свойств, деталей и цветов, видимых зрением!

Так и в экстрасенсорике. Если у вас нет нужного органа чувств, дара дальновидения, предвидения, вы можете только получать некий 'пересказ от видящего', более или менее понятный 'слепым'.

Не в обиду никому будет сказано.

Можно ли доверять моим ощущениям, перехваченной информации?

Да, конечно — после перепроверки через несколько источников, как и с любыми другими разведданными. Только после этого можно будет доверять полученным сведениям.