Не быть волшебником

— Настоящий дракон! — восхитилась летунья. — А ты мне его покажешь?

— Конечно, — обрадовался Костя, — можем даже вместе попутешествовать. Из этого должна получиться отличная история.

— Так, молодежь, — вмешался кот, — я, конечно, все понимаю — молодость, гормоны. Но у нас тут дело, помните?

— Да, — смутился Костя, -ты прав Трюфель. Нам надо найти Кочегара. Где бы он мог быть?

— Давай вон у того черта спросим, — предложила летунья. — Выглядит дружелюбно, улицы подметает.

— Ну, это еще ничего не значит, — заметил кот. — Но, идея хорошая. Иди, Кость, спроси.

— Почему я? — спросил Костя, — пойдемте вместе.

— Не-не, — возразил Трюфель, — это твой квест, твои миры, тебе и отдуваться. А мне что-то с чертями общаться не очень хочется.

— Хочешь я с тобой схожу, — предложила Ариэль.

— Да ладно уж, — расхрабрился подросток, — схожу. Чего бояться, он же подчиняется своему хозяину, а тот — наш друг.

И все-таки Костя шел к черту не очень решительно. Конечно, он раньше видел чертей, и даже благодаря одному их них понял, что он волшебник. Но все равно, вспоминая с какой кровожадностью черти любят мучить людей, Костя немного побаивался.

Черт первым заметил Костю и перестал мести улицу.

— Ты кто такой! — грозно крикнул он, и Костя замер не дойдя на черта всего несколько метров.

— Я Константин, друг Вити Кочегара.

— Почем мне знать, что ты его друг, — засомневался черт и стал медленно приближаться к подростку. — Может ты просто сбежать хочешь и мне тут лапшу на уши вешаешь.

Надо сказать, что такая черта, как недоверие, в аду совершенна понятна. Поэтому обижаться на нее не стоит. Костя и не обижался, а вот такое чувство, как страх, он испытывал в полной мере. Все-таки к нему медленно, но неуклонно приближался один из самым жутких кошмаров человечества. Хотя выглядел он не так страшно, как назывался. Он больше был похож на фавна, вороной породы. Но рога и копыта присутствовали. Да еще этот неприятный взгляд. В глазах приближающегося черта читалось, что ничего хорошего Косте их встреча не сулит. И тогда подросток вспомнил, самое своего первое волшебство, которое сотворил, причем в похожей ситуации. Он вытянул руку и крикнул:

— Стой!

Черт остановился. Рогатый пробовал двинуться, но не мог. В конце концов он успокоился и совсем другим взглядом посмотрел на Костю.

— Приветствую, волшебник, — сказал черт. — Я надеюсь, это онемение быстро пройдет?

— Уже скоро, — ответил Костя, помня, что волшебство в чужом мире действует совсем не долго. — А пока скажи, как нам найти Кочегара?

— Никак, — пожал плечами черт. — Его сейчас нет.

— Как нет? — удивился Костя, — а где он?

— Отправился на конференцию по новым компьютерным технологиям и защите компьютерных программ, — ответил черт, раскачиваясь на онемевших ногах.

— Зачем ему это?

— Хочет ввести электронную картотеку грешников, — ответил черт, — учет будет вести. Ну и вообще, модно сейчас все это. Хочет в облаке данные держать.

— В облаке? — не понял Костя.

— Вот и я удивляюсь, — ответил черт, — всю инфу фактически конкурентам сливаем.

— И скоро он вернется?

— Не скоро. О! — обрадовано воскликнул Черт, пошевелив правым копытом, — оттаивает.

— Так, а когда "не скоро"? — настаивал Костя. — День-два, неделя?

— Какой там, — размахивая освободившемся копытом ответил черт. — Если через месяц вернется — и то хлеб. Он же не один уехал, он с собой всех чертей забрал.

— Зачем?

— Для повышения квалификации, — ответил черт, продолжая размахивать свободным копытом. — А меня тут за старшего оставил, чтобы за всем следил.

— Тебя? — удивился Костя, — но ты же уборщик.

— Это же ад, — ответил черт, добавив к амплитуде раскачивания еще и движение всем телом. — Тут главное не кто ты, а главное — где. Знаешь сколько моя метла стоит?

— Что же нам делать? — расстроился Костя. -У нас такая серьезная проблема. Он срочно нужен.

— А у меня есть...ойблин, — на очередном движение, второе копыто черта освободилось и он шлепнулся в траву. — Вторая оттаяла.

Черт встал, два раза присел, попрыгал.

— Фух, вроде отпустило твое волшебство, — сказал он. — Жуткий вы народ волшебники, вроде одно слово сказал, а все тело теперь болит.

— Ну извини, — посочувствовал Костя.

— Ты, это, не дрейфь, — сказал черт и полез за пазуху. — Мне хозяин одну штуку оставил. Сказал, что по ощущениям — пригодится.

Черт достал небольшой предмет, завернутый в сверток.

— Что это? — беря сверток в руки, спросил Костя.

— А шут его знает, — ответил черт. — Но, если что-то и может помочь тебе, то вот эта штука. Кочегар он, что твоя гадалка, все наперед чувствует. Если оставил это, значит пригодится. К сожалению, ничем больше помочь не могу.

— Спасибо и на этом, — поблагодарил Костя и пошел к своим друзьям.

— Ну? — нетерпеливо спросил кот, когда Костя вернулся.

— Что — "ну". Нету Кочегара, отправился на какую-то конференцию.

— Капец, — выругался Трюфель. — А это, что за хрень?

— Это он своему черту оставил, сказал, что чувствует, что это пригодится.

— Можно посмотреть, — попросила Ариэль и взяла сверток. — Ой, шарик.

В свертке лежал хрустальный шар, размером с яблоко.

— Прекрасно, — проворчал кот. — А бус у него не было? Что мы будем делать с этой игрушкой?

— Я откуда знаю, — огрызнулся подросток. — Думаешь, мне все это нравится? Ладно, давайте возвращаться к двери. Помощи ждать неоткуда, будем сами думать.

— Ох, да, — посокрушался кот, — думать, это мы завсегда. Думать, у нас ума -палата.

Мизансцена была такая: друзья сидели на поляне возле дома, вокруг стоящего на земле хрустального шарика, который им оставил хозяин ада.

— Что, так и будем сидеть и ничего не делать? — первым нарушил молчание кот.

— Я думаю, — раздраженно ответил Костя. — Ведь должен быть какой-то выход. Я вот чувствую, что должен быть. Просто мы его еще не нашли.

— А может надо потереть этот шарик? — предложила летунья. — Вдруг появится какой-нибудь джин и нам поможет?

— Это же не лампа, — сказал кот, — да и лампу, говорят, не просто так терли, просто там слова были, которые надо было прочитать.

— Может разбить его? — предложил Костя.

— Ну точно, — снова ответил кот, — в сердцах об землю. А в яйце игла, в игле ушко, а в ушке тоннель. Только это не яйцо.

— Слушай, Трюфель, — возмутился Костя, — мы хотя бы идеи предлагаем, а ты только критикуешь. Может сам что-нибудь предложишь?

— Нашел у кого спросить, — решил отмазаться кот. — Я не волшебник, я в этих делах, вообще, мало что понимаю.

— А у кого мне еще спрашивать, — завелся Костя. — Нас тут только четверо. Ариэль предложила потереть, я -разбить, ты — только выделываешься. У нас только Черныш не высказался. Может мне у него спросить. А, Черныш, как думаешь, что нам делать с этим шариком?

Волчонок неожиданно поднял голову и посмотрел на Константина.

— По-моему, здесь все очень просто, — сказал он.

— Ё-ё! — отшатнулся Трюфель.

— Черныш? — удивился Костя.

— Ты умеешь говорить? — наконец сформулировала вопрос летунья.

— Конечно, — немного басовито ответил волчонок. — Как и любой образованный дух.

— Так и... это... ну то есть, ты всегда умел? — приходя в себя от этой новости, спросил Костя.

— "Всегда" это слишком расплывчатое понятие, — немного подумав ответил Черныш, — я думаю, что возможность вербально передавать информацию у меня появилась практически с рождения. Может быть развита была не очень хорошо. Но, в свете текущего кризиса, мои способности к общению напрямую коррелируют с тяжестью сложившихся обстоятельств.

— Еще один умник, — пришел в себя кот. — И почему молчуны не начинают свои речи с какой-нибудь простой просьбы. Поесть бы попросил что ли.

— Когда твой разум долго находится в заточении рефлексов, первая и самая главная его потребность на свободе — это потребность в самовыражении.

— А его учил лапу подавать, — сокрушался Костя.

— Ничего плохого в этом не вижу, — ответил Черныш. — Более того, твое внимание, Костя, к моему образованию и социальной адаптации, мне кажется очень милым.

— Какая прелесть, — кивнул убитый эмоциями Константин.

— Ну ладно-ладно, — вмешался Трюфель, — все это чудесно. Собачка оказалась говорящей и даже очень умной, но как это делу -то поможет?

— Мне кажется, — заметила Ариэль, — что, как раз перед тем, как мы слишком эмоционально отреагировали на эту новость, Черныш хотел нам что-то сказать. К слову, ты не против, что мы тебя Чернышом называем?

— Нет, — мотнул мордой волчонок, — прозвище вполне приемлемое. К тому же его уменьшительно-ласкательная форма показывает вашу привязанность ко мне. Что, повторюсь, очень мило. А по поводу сего волшебного предмета, чьи свойства вас поставили в тупик, тут все очень просто. Шарик — это призма, реальное воплощение энтелехии, как завершенного действия и способа видеть мир.

— Чего? — не понял Костя, хотя видел, что не понял не только он.

— Как же вам объяснить, — стушевался волчонок.

— Не надо нам ничего объяснять, — возмутился Трюфель, — итак ты нам мозг наизнанку вывернул. Лучше скажи, как это нам может помочь.

— Ну если сильно упрощая, буквально до примитивного уровня, то помочь это может так. Тебе ведь, Костя, надо стянуть мироколицу, чтобы уменьшить количество дверей. А для этого надо уменьшить свой мир. А как можно физически уменьшить то, что изначально создано огромным? Только изменив взгляд на этот мир. Допустим твой мир, со всеми вселенными и галактиками имеет форму шара. Так почему бы тебе не представить, что этот шар может занимать в пространстве совсем мало места. А чтобы представлять было легче, у нас есть прекрасный подарок Кочегара, в который мы можем физически поместить твой придуманный мир. Это же элементарно.

— Да уж, — вздохнул Костя, беря в руки хрустальный шарик, — элементарно. И как мне это сделать?

— А как ты создавал свои миры? Ты это делал при помощи воображения. Вот и представь, что весь твой мир оказывается внутри этого шарика.

— А у меня получится?

— А ты попробуй.

— Только это... как его, — резко поднялся на лапы кот. — Ты подожди пока мы не отойдем. Мало ли, чего сейчас начнется.

— Правильно, — кивнул Костя, — лучше вам всем отойти.

— У тебя все получится, Костя, — сказала летунья, ободряюще сжав плечо подростка.

Костя остался один, наедине с маленьким шариком.

Легко сказать — представь. Это не кресло какое-нибудь вообразить или деревце с листочками. Впрочем, в первый раз и кресло создавать было не просто, а уж живое дерево и подавно. Костя постарался сконцентрироваться, не отвлекаясь на внешние раздражители и мысли. Когда он создавал мир, это был процесс наращивания, он словно видел, как его поляна удаляется и оказывается на большой планете, которая кружит вокруг солнца, где есть другие планеты, и есть другие солнца, которые образуют системы и галактики, которые складываются в бескрайнее полотно космоса. Теперь Костя видел иначе. Он представил, как это огромное полотно космоса, отдаляется, становясь маленьким шариком, который находится у него в руках. Вокруг что-то шумело, искрилось, с ума сходили законы физики и ученые. И вдруг, в секунду все это закончилось. Костя поставил шарик перед собой, к нему подбежали друзья.

— Как ты? — первая подбежала летунья.

— Ну что, получилось? — спросил Трюфель.

И лишь Черныш не задавал вопросов, лишь водил своим волчьим носом из стороны в сторону, медленно приближаясь к компании.

— Я думаю получилось, — сказал Костя и показал на шарик, который стал черным.

— Удивительно, — сказала летунья. — Такой огромный мир, поместился к такой маленький шарик.

— Человеки, — важно заявил Черныш, — когда вы поймете, что размер не существенен. Что важное и ценное может оказаться очень маленьким.

— Так, — разозлился Трюфель, — надоели вы мне все со своей философией. Если все получилось, может пойдем уже тогда искать нужную дверь.

— Ты прав, Трюфель, — сказал, поднимаясь, Костя, — пошли.

Оказавшись в мироколице, друзья сразу увидели изменения.

— Их три, — констатировал кот.

— Действительно, три, — согласился Костя.

— Но почему их три? — удивилась Ариэль. — Должна же быть одна.

— Видимо, мы все еще недостаточно уменьшили мир, — ответил всем Черныш.

— Достаточно мы его уменьшили, — проворчал кот. — Три это уже не бесконечное число. Три вполне можно открыть по очереди.

— А если за одной из них опять что-то жуткое, — передернулся Костя. — Хотелось бы конкретики.

— Послушайте, — скала летунья, — у нас все равно нет других вариантов. Давайте откроем их все.

— Не хотелось бы, — настаивал Костя, вспоминая что-то неприятное, что он увидел за одной из дверей.

— Может, тогда постучим? — предложил Черныш. — Я думаю, в качество метода сбора информации это отличный вариант. Постучим и посмотрим, что будет. Тем более, что открыть нам может только пограничник.

— А уголек дело говорит, — поддержал инициативу кот, — в конце концов, это просто вежливость.

— Ну давайте попробуем, — согласился Константин, — теперь я понимаю, зачем нас в школе учили стучаться. Оказывается полезный навык.

— Почти волшебный, — согласился кот, — и очень редкий.

Костя постучал в первую дверь.

— А сколько надо стучать? — спросил он, после того как ничего не услышал.

— А думаю, трех раз достаточно, — ответил Черныш. — Один стук — никто не заметит, от двух может развиться импульсивно — компульсивный синдром, а три — лаконично, завершенно, и понятно, что ты чего-то хочешь.

Костя постучал в другую дверь.

— А стучать надо громко? — снова спросил он, когда ему опять никто не открыл.

— Стучать надо так, — ответил Трюфель, — чтобы тебя не поймали за этим делом. И всегда только по крайней необходимости. А если уж решил, то шуметь совершено ни к чему.

Костя подошел к последней двери и постучал.

— Войдите, — послышалось из-за двери.

— О — как, — прокомментировал кот, — ну, чего стоишь — заходи, мы тебя здесь подождем.

Костя секунду помедлил, а потом открыл дверь и вошел.

Если вы видели офисные помещение — разные, как может быть все разным, и тошнотворно одинаковые в своей, не имеющей фантазии, манере, то вы их видели все. И точно такое же, просто и примитивное офисное помещение увидел Костя, когда открыл дверь. Его встретил стол с компьютером, органайзером и кипой бумаг, шкафчик уродливо — антресольный, и пошлый, как все белое, диван у стены. Но главное, за столом сидел человек, с очень знакомым лицом, но в совершенно незнакомом образе.

— Это вы? — удивился подросток.

— Я, — кивнул сидящий за столом человек.

— Но...как? — Костя растерянно разглядывал того, кто и отправил его в это долгое и бестолковое путешествие.

— А вот так, — с улыбкой ответил Чур. — Наконец-то ты нашел эту дверь. Я уж думал вечность здесь просижу.

— Но зачем вообще все это нужно было?