Мутаген 2

— Что ж, — произнес Эскулап, сидя передо мною на стуле в приемной, после того, как все процедуры были закончены. — Могу обрадовать с проявившейся мутацией, Теперь, возникни такая мысль, можешь вступать в темный клан без малейших препятствий. У них даже формального повода отказать не будет. К тому же с подобными способностями, вздумай ты о них поведать кому из их старших, сможешь рассчитывать на многое. Вот только военным и ученым из внешнего мира не советую попадаться — разрежут на мелкие кусочки ради науки. Соответственно и в Острог лучше не соваться, если станет известно о произошедших... изменениях.

Ах да... Рейтар, глава Простора, тоже будет счастлив подобному искателю в своем клане. Хоть они и не привечают темных, но ты для них станешь... возможность расширить Мутаген, перенеся часть его во внешний мир. Ведь именно это ты делал, создав, пусть и случайно, 'фриз' во внешнем мире. Но я бы не советовал к Рейтару — идеи Простора частенько слишком радикальны. Плохо представляют, что может случиться, реализуй они некоторые из них. Всем станет только хуже, даже им самим.

— Я стал мутантом? — горло сдавило на этой фразе и мне стоило больших усилий, чтобы произнести эти слова. — Извини, не верится в такое! Я же долгое время жил вне Мутагена в полном отрыве от находящейся тут энергии.

— Ты главное успокойся и не пытайся домыслить несуществующее. Сейчас я все поясню. Твоя мутация особенная, можно сказать, уникальная. Немного похожа на одну из граней того, что умею я, но не совсем. Ты можешь тянуть энергию из порождений Мутагена, пополняя собственный ее запас. Или... использовать как резерв, так и частицы Мутагена в пространстве, чтобы создавать мутантов по уже известному образцу. Тот 'фриз', что ты создал дома, забрал из тебя остатки имеющейся энергии, полученной тут, вот поэтому ты и ощущал сильное недомогание после. Вспомни, при действиях тут ты чувствовал слабость и боль в теле?

— Нет, — с ходу отверг я подобное предположение. — Или вообще никакой боли и слабости. Или же слабость была незначительной. В любом случае было лучше, чем во внешнем мире.

— Вот, — наставительно поднял палец вверх собеседник. — Здесь везде наличествует создаваемая Мутагеном энергия, все мы постоянно находимся в зоне ее действия. Тебя при попытке рассеять или создать мутанта она спасает от своеобразной перегрузки. Надо очень сильно напрячься. Чтобы своего рода откат оказал сильное влияние на состояние твоего организма.

Ну, уже хорошо. Судя по всему, я не привязан к Мутагену намертво, спокойно могу отлучаться по своему желанию на сколь угодно длинный промежуток времени. Мало того, сегодня Эскулап по сути признал, что тоже является мутантом. Обычно он не откровенничает со случайными визитерами. А это значит... Да не знаю я пока, что это значит! Там посмотрим. В любом случае, если столь легендарная личность решила выделить тебя из бесконечного потока клиентов, это стоит серьезных размышлений. Но не сейчас, потом. Пока же стоит задать еще пару уточняющих вопросов.

— Возможные негативные последствия этой моей мутации? Саммит знаете. Лучше представлять все варианты развития событий.

— Разумно, Умник. Я могу уверенно предполагать, что ты можешь создавать мутантов и уничтожать их без неприятных последствий для своего организма только в том случае, если не будешь этим увлекаться. Тогда ты сможешь спокойно чувствовать себя и на территории Мутагена, и вне его периметра. Но чем больше будешь пропускать через себя энергию Мутагена энергию, тем сильнее у тебя будет развиваться зависимость от не. Вместе с тем с зависимостью должны усиливаться и способности контроля. И спустя некоторое время ты можешь стать самым обычным темным с невозможностью покинуть эти места. Или не стать. Или покидать, но на ограниченное время, расходуя тот резерв, что носишь в себе. Рулетка, Умник, и ты обречен будешь сыграть в нее.

— Вот значит как оно складывается. А как часто я могу пользоваться своими новыми способностями без риска ускорить процесс привыкания? Мутант в день, в два дня, реже или же чаще?..

Эскулап с сожалением развел руками. Дескать, тут уж наука бессильна.

— Не могу знать, ты у меня пока один такой. Уникум. Старайся не злоупотреблять просто так. И если возникнут какие-то новые проявления или просто вопросы — милости прошу. Такой случай я не могу оставить без внимания.

К своим спутникам я вышел в смешанных чувствах. С одной стороны, Эскулап подтвердил мои предположения, к тому же чуть ли не гарантировал рост способностей. С другой... проблема возможной жесткой привязки к Мутагену. Аккурат как у темных искателей. Вот и предстоит пройти по тонкой грани, чтобы и способности на должный уровень вывести. И самому в пролете не остаться. Мобильность и отсутствие прикованности к Мутагену -это ж самая насущная необходимость. Ладно, уже легче. Неизвестности больше нет, на ее место пришла хоть и трудная. Но выполнимая задача. А удача... Прорвусь, не впервой.

— Собираемся, — бросил я парням, — Хватит пользоваться гостеприимством Эскулапа.

Искатели без слов поднялись с табуретов и вышли на улицу, прихватив свои вещи. Так же молча покинули территорию болот, в которой хозяйничала легендарная среди искателей личность. Только через пару часов Хват не выдержал и задал первый вопрос:

— Умник, что тебе этот спец по Мутагену и медицине сказал? Ведь ты узнавал про свое самочувствие, а после этого вышел какой-то задумчивый...

— Сказал-то он все хорошее, — произнес я как можно спокойнее и безразличнее., — Так что мне можно не волноваться.

— А что именно ты хотел у него узнать? — продолжал допытываться Хват. — Если не секрет, конечно.

Ну твою же мать! Вот и посылать не хочется, и разговаривать на сию скользковатую тему тоже стремно. А придется. Ничего, мои нынешние напарники не бог весть какие спецы по сниманию лапши со своих ушей.

— Не секрет. Я опасался возможных последствий после пребывания в той самой разгромленной лаборатории. Там ведь чем только не занимались, а я часть пути проделал без нормального защитного снаряжения. Мог заполучить какую-то редкостную болячку, о которой промолчали наши ученые дома или просто не смогли ее выявить. Есть такие неприятные вещи, которые встречаются только тут, в Мутагене. Могут долго сидеть в теле, не проявляясь никоим образом, а потом резко вылезти и убить носителя в считанные дни. Эскулап же признанный мастер в таких вещах.

— А эти пакости настолько опасны? — спросил Леший.

— Очень. Могло быть и так, что пребывание в другом мире подтолкнуло спящие болячки, и новое посещение мира. где они зародились привело бы к их ураганному развитию. К счастью, после всестороннего обследования меня посчитали самым здоровым пациентом из обращающихся за последнее время.

Поездив как следует по ушам своих спутников, я перевел разговор на другую тему, а точнее — начал их учить. Болото являлось удобным местом, чтобы обнаружить расположившихся тут мутантов без особых усилий. 'Чертовы колеса' поднимали волны, перекатываясь по дну; немногочисленные 'фризы' серьезно охлаждали водичку, от которой уплывала в сторону вся болотная мелюзга. Про 'тостеры' и говорить нечего — выплевываемые ими струи дыма при появлении добычи меняли цвет воды 'на раз'.

— Очень опасно находиться в таких местах, если поблизости 'плавильный колел' образовался., — отметил я известную опытным искателям особенность. — Особенно в первые дни после его зарождения. Лезет оттуда всякое, а отступать по болоту то еще сомнительное удовольствие. Учтите это, парни, чтобы потом в небесной канцелярии не жаловаться.

Пару раз нам приходилось переходить через места, пораженные кислотными испарениями. Такие территории выделялись по зеленоватым облаку ядовитого тумана, висевшим метрах в трех над поверхностью. Неприятные места и очень коварные. Можно не заметить в дымке притаившегося мутанта и... И все, амбец. Да и нагрузка на 'намордник' возрастала на порядок, что тоже не айс.

В одном месте, переходя узкую, метров в пять, протоку я едва не вляпался, подойдя слишком близко к притаившемуся гравистрелку. Хорошо еще, что успел остановиться в последний момент. Оценив ситуацию, я понял — тут нам не пройти. Топи, кислотный туман, а еще мутанты, перекрывающие мало-мальски пригодные ниточки троп. Обход всего этого безобразия занял изрядное количество времени и отклонил нашу группу с первоначального маршрута. Вот поэтому мы и оказались перед наступающими сумерками далеко от безопасных мест ночлега.

— Неужели мы тут будем ночевать? — удивленно спросил Хват, рассматривая огромную бетонную трубу, одним концом уходившую глубоко в землю. — До темноты еще час с лишним, а то и больше, можно попробовать найти подходящее место для привала.

— Чем оно тебе не нравится? — светя ярким лучом фонарика вглубь трубы, хмыкнул я. — Место ничем не хуже других. А потом, до темноты мы не сможем выйти к по настоящему безопасным точкам, а все прочие — кстати, их совсем немного — ничем не отличаются от этого вот уголка.

— Тут все открыто. В трубе придется сидеть в ряд, а это помешает нам нормально вести стрельбу, в случае чего. Еще и опасность возникает из-за отсутствия маневра. Случись что, нас тут накроют одной гранатою или очередью сметут...

— Ни один сумасшедший не начнет раскидываться гранатами на болотах ночью, — терпеливо стал пояснять я напарнику очередную максиму поведения на просторах Мутагена. — Подобраться к нам бесшумно, тоже не получится — вода близко и шлепание по ней разносятся далеко. Один всегда на страже, двое других в это время отдыхают.

Мои доводы не слишком успокоили парней, в которых были вбиты совершено другие тактические навыки. Вот только ночлег на территории вероятного — или уже настоящего — противника совсем не то же, что ночевка на территории Мутагена. Вроде стал полагать, что мои спутники резво продвигаются по пути становления искателей, а оказывается препятствий в сознании более чем достаточно. Ну да ничего, дело поправимое. Дефицита времени не наблюдается, так что я из них сделаю настоящих, высокопрофессиональных личностей, бороздящих просторы Мутагена.

Ночь прошла тихо. Точнее, тишины как таковой не было — вокруг, где ближе, где дальше слышались крики тварей и прочие звуки, характерные для этих мест ночью. Зато нас никто не побеспокоил, а это уже плюс. Позавтракав саморазогревающимися консервами и попив водички из фляги, наша троица тронулась в путь.

— Блин, — донеслось от никогда не смолкающего Хвата, — Посмотри кто сверху, из космоса, на наши передвижения, то принял бы за слепых с нарушенной координацией.

— Почему ты так решил? — спросил его Леший.

— Так наши передвижения напоминают заячьи бега — сплошные петли, возвращения на старое место, круги и спирали — прямого пути совершенно нет. Нормальные люди так не ходят, вот и упомянул про калек. Пусть не на ноги увечные. Так на голову уж точно!

— Никто и не спорит, — вмешался я в их беседу. — нормальные люди вовсе в объятия Мутагена не стремятся. Только таким как мы вечно не сидится на мягком стуле. Только некоторых толкает вперед к приключениям нехватка адреналина дома и желание узнать все-все, а прочую часть... Там все сложнее. Сейчас говорить не буду. Сами поймете, если сумеете. А нет... Значит, не стоит вам это понимать.

Разговор на этом как-то увял, а мы двинулись дальше. Ориентиром была небольшая речушка, сейчас неспешно протекающая в километре по левую руку. Она шла по краю болот, давая тем дополнительную влагу, и огибала редкий, но обширный по площади лес, чтобы потом слиться с еще одной и уже проложить русло рядом с территориями Хранителей Ковчега. Честно сказать, влаги в Мутагене хватало. После начавшихся изменений поменялся и рельеф местности. В некоторых местах воде некуда было деваться и речушки разлились, образовав болота. Некоторые же просто проложили себе новые русла. Именно рядом с такой новообразовавшейся водной нитью мы и шли сейчас.

Все рано или поздно заканчивается. Подошел к концу и марш по заболоченной местности Наконец-то мы смогли с облегчением вздохнуть. Ноги больше не увязали в мягкой, податливой почве, густые заросли камыша не мешали обзору, да и уровень наличествующих угроз значительно снизился. Сейчас наша троица брела по гребню небольших холмов, протянувшихся в нужном нам направлении. Поговаривали, что спустя неделю-другую после начавшегося безобразия взрыва тут образовался провал, который очень скоро схлопнулся, а эта гряда — последствие сжатия двух сторон пропасти. Быть может и так, ведь мутаген при своем зарождении еще и не такие номера откалывал, нарушая все привычные тогдашним ученым законы природы. Это теперь их представления о реальности значительно расширись.

Но тогда... Тогда на этих территориях творилось форменное безумие. Многие деревни и поселки исчезли со своих мест, чтобы появиться на новых, неведомым образов телепортировавшись. Леса, попадая в 'плавильные котлы' — а они тогда были практически везде и огромные — неузнаваемо менялись, дабы потом привести в полное офигение всех биологов, генетиков и им сочувствующих. Про возникающие на ровном месте холмы, овраги и прочие детали рельефа даже говорить не стоило, до того это было привычным для Мутагена явлением. В первые недели существования. Потом все устаканилось, территория приобрела тот вид, который есть сейчас.

— А это что за непотребство? — задал вопрос Хват, когда мы оставили в покое речку и перешли на новый маршрут, выведший нас к стене деревьев, которые на деревья не очень то и походили.

— Гнилое местечко, Переплавка называется, — поморщился я, глядя на творящееся впереди. Я о ней полковнику в докладах писал, хотя не в полной мере. Это вообще описать сложно, можно только видеть. Кстати, опасностей там... Если признаться, стаи мутантов встречаются на каждом третьем шагу. В прямом смысле — более трети площади занято прикованными к месту тварями, да и обычные шастают не дай бог.

Переплавка... Название образовалось не просто так. Именно в это трансформировался обычный лес. Теперь вместо обычных стволов красовались чешуйчатые столбы изумрудного цвета. Время от времени то одни, то другие чешуйки приподнимались, а из открывшихся пор то валил бурый дымок, но сочилась белесая жидкость. Ветви столь же интенсивного окраса извивались под невероятными углами, словно ощупывая пространство вокруг. Порой создавалось впечатление, что они хотят схватить любое живое существо, оказавшееся рядом... К счастью, это оставалось всего лишь наваждением. Ветви были полностью безобидны, если только не пытаться их жевать. Помереть не помрешь. Но расстройство желудка гарантировано! А там... мающегося животом искателя с энтузиазмом схарчит местная фауна, в изобилии тут обитающая. К примеру, во-он тот мелькнувший в отдалении жаб.

— И нам туда нужно идти, — констатируя факт, тихо сказал Леший. — Неохота, если честно. Умник. а может другой путь найдется?

— Другой путь есть, — ответил я, убирая бинокль, — Но он нам не подходит, так что придется топать этим. Так, пока перекурите, а я сброшу одно сообщение. Порадую человека, а то ведь наверняка уже беспокоится.