Обо всём этом я рассказала главному инженеру. Тот позвонил в отдел труда и заработной платы (ОТЗ) и попросил дать ещё одну рабочую единицу в ЦЛИТ. Самое интересное, что начальник ОТЗ ни о какой имеющейся в ЦЛИТе свободной единице не знала. Думаю, тут что-то не чисто, какая-то махинация. Ну, мне-то всё равно, лишь бы тебя на работу приняли!
"Какая инфантильность! Никогда не думал, что мать так плохо разбирается в людях! Да если меня вместо сына этого Огородникова в ЦЛИТ примут, отношение ко мне будет соответствующее. Скажут: "По протекции матери поступил! На обещанное другому человеку место!" Оно мне надо? И что теперь делать? Ведь не скажешь же матери, что надо всё переиграть... Да и главный инженер в отношении меня распорядился. Не пойдёт больше мать к нему за меня просить. Ладно, прорвёмся! Пусть всё будет, как будет!"
— Ладно, мама, не бери в голову. Главное: договорилась о моём приёме на работу. Завтра же схожу в отдел кадров устраиваться.
— Если что не так, звони мне на работу, я приду, помогу. Вот, свои документы возьми, я уже приготовила. Здесь всё, что тебе надо: в отделе кадров подсказали.
Глава вторая.
Прошло две недели. Сегодня впервые Олег отправился в ЦЛИТ как полноправный работник этого подразделения завода. Предъявил пропуск на проходной и зашагал на второй этаж 2-го производственного корпуса, где располагалась лаборатория. Было без пятнадцати минут восемь утра. Работа в ЦЛИТе начиналась в восемь. Он постучался в кабинет начальника, потом подёргал ручку: дверь была заперта.
"Постою тут, подожду прихода Анатолия Васильевича. Ведь он должен направить меня к наставнику, у которого я буду учеником. Думаю, он вскоре подойдёт. "Начальство не опаздывает, а задерживается."
Начальник появился только в половине девятого. Хмуро взглянул на Олега и проговорил:
— Жди тут!
После чего скрылся в кабинете.
Минут через пятнадцать в кабинет прошёл мужчина лет сорока в тёмно-синем халате, с интересом взглянув на Олега.
Еще спустя десять минут его пригласили в кабинет.
— Знакомься, Олег. Это твой наставник Василий Васильевич, регулировщик радиоаппаратуры пятого разряда. Ты — его ученик. Сейчас сходите в отдел подготовки кадров и заключите официальный договор об ученичестве. Обычно, такой договор заключается на три месяца, за время которых ты должен освоить специальность и сдать на второй разряд.
Василий Васильевич! Олегу пятнадцать лет. Поэтому у него будет сокращённый рабочий день и ещё некоторые льготы. О них тебе расскажут при заключении договора об ученичестве. На работу Олег будет приходить к девяти часам. С двенадцати до часу — обед, как у всех в лаборатории, потом продолжение работы до трёх часов. После этого он идёт домой. Когда ему исполнится шестнадцать лет, его рабочий день увеличится до шести часов.
Сейчас отправляйтесь в отдел подготовки кадров: заключайте договор, потом проведи ему инструктаж по технике безопасности с записью в журнале и его росписью там же. Освободи ему верстак рядом с твоим: тот, который завален приборами в ремонт, и начинай обучение.
Вопросы есть? Вопросов нет. Свободны.
* * *
Василий Васильевич оказался бывшим старшим лейтенантом — штурманом бомбардировщика, демобилизованным два года назад из армии, подпавшим под знаменитый указ Хрущёва о сокращении вооружённых сил. Он окончил специальные курсы регулировщиков радиоаппаратуры при радиотехническом техникуме, организованные для демобилизованных офицеров. Получил третий разряд, а потом, работая на заводе, сдал на четвёртый, а потом и пятый. Кстати, почти треть работников ЦЛИТа были демобилизованными офицерами. Позднее Олег не раз слышал от них убийственные характеристики Хрущёва, лишивших их любимого дела, средств к существованию их семей, жилья в военных городках и т.п.
Со следующего дня у Олега началась учёба. Конечно, его знания на порядок, а то и больше превосходили те, которыми обладал его учитель. Но он и виду не подавал, выслушивая все наставления и поучения. Запасся технической литературой, описаниями и инструкциями по ремонтируемой в лаборатории измерительной радиоаппаратуре, которую хранил на своём верстаке и постоянно уносил домой для изучения. Такое его рвение было замечено и одобрено.
Уже через месяц к Олегу стали обращаться работники лаборатории с вопросами о тех или иных теоретических аспектах работы радиоустройств. Чаще всего это были те, кто готовился к сдаче на разряд и кому приходилось штудировать теорию радиотехники и электронных приборов. Василий Васильевич только диву давался, наблюдая за успехами своего ученика. Особенно его поразил научный подход Олега к ремонту электронных ламповых милливольтметров (МВЛ 2М), которых десятками приносили из цехов, и завалы которых занимали целый угол лаборатории.
Всего в группе регулировщиков радиоаппаратуры было пять человек, включая Олега. Возглавлял её Василий Васильевич, ремонтировавший наиболее сложные приборы: измерители нелинейных искажений, многофункциональные радиоизмерительные приборы и т.п. Ещё двое: молодые парни после армии, Пётр и Владимир, недавно сдавшие на третий и четвёртый разряды, занимались ремонтом осциллографов, звуковых генераторов, источников питания и, конечно, милливольтметров, которые постоянно выходили из строя и требовали регулировки. В составе группы была девушка Валя, окончившая техникум и занимавшаяся поверкой отремонтированных приборов. Она имела пятый разряд.
Милливольтметр ламповый — это тот прибор, ремонт которого должен был освоить Олег за три месяца ученичества. Его ремонт заключался чаще всего в настройке выходных параметров, которые должны быть стабильными и не изменяться во времени ("ползти" при измерениях), что сильно сказывалось на точности измерений. А сама настройка заключалась в подборе радиоламп, которых в приборе было около десятка, имевших различные технические характеристики, но все — в пределах технических допусков. Надо было добиться такого сочетания радиоламп, чтобы их характеристики обеспечивали стабильность измерений.
Регулировщики меняли радиолампы одну за другой, больше ориентируясь на опыт и интуицию, чем на знание теории работы устройства. Поэтому процесс ремонта милливольтметров часто затягивался и разгребать их "завалы" приходилось авральным методом, в котором участвовали все члены группы.
Олег, понаблюдав за существующей системой ремонта, пришёл к выводу, что необходимо применить научный подход, позволяющий свести к минимуму количество подборов радиоламп, тем самым значительно уменьшив время ремонта этих приборов.
Первым делом он определил характеристики радиолам, которые влияют на стабильность измерений. Затем определил пределы параметров этих характеристик, внутри которых возможен подбор радиолам, обеспечивающий правильную работу прибора. И, последнее, определил наилучшее сочетание параметров радиоламп в зависимости от места их расположения в схеме прибора.
Эта работа продолжалась две недели. Все сотрудники группы следили за действиями Олега с большим интересом. Пётр и Владимир постоянно подшучивали над ним, называя "профессором кислых щей". Только Василий Васильевич иногда одёргивал их, когда в своих шутках они заходили слишком далеко. Олег на эти подколки особого внимания не обращал. Он попросил у Василия Васильевича разрешение использовать картонные коробки из-под запчастей радиоизмерительных приборов для хранения подобранных им по параметрам радиоламп. Получив разрешение, он расположил радиолампы в только ему известном порядке и начал проводить испытания своей методики. Вокруг него собрались все радиорегулировщики и стали наблюдать за его действиями.
Олег поставил на верстак неисправный милливольтметр, проверил его, убедился в нестабильности измерений, и вытащил из него все радиолампы. Затем стал вставлять в него радиолампы из картонных кассет, где лежали отобранные им по параметрам радиолампы. После чего вновь проверил работоспособность прибора. Измерения были стабильными. Тут же подключилась Валя, которая испытала милливольтметр по всем параметрам и вынесла вердикт: прибор исправен!
— Это — случайность! Вот попробуй настроить мой прибор! Я с ним вожусь уже три часа, и ничего не получается! — сказал Пётр.
— Ставь его на мой верстак! — проговорил Олег.
После проверки, убедившись в его нестабильной работе, он опять заменил все радиолампы прибора по своей методике и передал Вале для проверки.
— Прибор исправен! — был её вердикт.
Петр скривился и опять стал что-то говорить о случайности.
— Олег, расскажи, что ты делаешь. А то мне кое-что неясно. Может быть, нам всем стоит поступать так же при ремонте милливольтметров, — проговорил Василий Васильевич.
Скрывать Олег ничего не стал, всё подробно рассказал и показал, обратив особое внимание на предварительный подбор радиоламп по параметрам по его методике.
— Так! Всем немедленно заняться подбором радиоламп. Валя, а ты займись склейкой кассет под хранение отобранных образцов. Олег — консультируй нас в случае необходимости.
До конца рабочего дня весь имеющийся запас радиоламп в лаборатории был рассортирован по параметрам. На выброс оказалось около тридцати процентов негодных для ремонта милливольтметров ламп, но годных для применения в других радиоприборах.
На следующий день с утра Олег принялся обучать своей методике настройке милливольтметров регулировщиков. Уже до обеда весь завал неисправных приборов был ликвидирован, и они принялись обновлять запасы радиоламп, рассортированных по кассетам.
Анатолий Васильевич был очень удивлён, зайдя к регулировщикам радиоаппаратуры и увидев отсутствие неисправных приборов. Поговорил с Василием Васильевичем, издали посмотрел на Олега, сортирующего радиолампы, покрутил головой и ушёл.
"Как же так, пришёл пацан на работу, пятнадцатилетний, проработал полтора месяца и сумел увидеть то, что не видели мы, проработавшие по нескольку лет на ремонте милливольтметров! Да ещё и научил нас, как это надо делать просто и быстро! Варит голова у парня" — думал Василий Васильевич, рассматривая коробки с отобранными радиолампами.
— Олег! Подавай рацпредложение по своей методике ремонта милливольтметров. Наша группа постоянно в отстающих по количеству рацпредложений. Может, удастся в соцсоревновании в ЦЛИТе занять призовое место.
— Мне как-то неудобно. Что Анатолий Васильевич скажет. Мне кажется, он недоволен случившимся.
— Не думай об этом, я с ним поговорю,— сказал наставник.
* * *
Когда Олег ушёл домой, Василий Васильевич направился к начальнику лаборатории с разговором об успехах ученика.
— Анатолий Васильевич! При применении методики ремонта милливольтметров, предложенной Олегом, скорость ремонта увеличивается в десять раз, и это с учётом предварительного подбора радиоламп по параметрам. А, если учесть, что их ремонт составляет восемьдесят процентов всех неисправных измерительных радиоприборов в нашей группе, то надо подавать рацпредложение. Тут реальный экономический эффект.
— Так-то так, да не так. Если будет подано это рацпредложение, то нормировщики ОТЗ насчитают экономический эффект за счёт сокращения работников твоей группы. Я прикинул: двух человек лаборатория потеряет. Это нам надо? А если случится завал других радиоизмерительных приборов? Кто их будет ремонтировать? Ты и ученик? А кто в колхоз будет ездить на помощь в уборке урожая? Работать на овощебазах, сортируя гнилые овощи? Убирать заводской двор? А если ты или твой ученик заболеет? Кто ремонтом радиоаппаратуры будет заниматься? Да и вообще, куда пойдут работать Пётр и Володя, если им нечего будет делать в лаборатории. Ты об этом подумал? А они жениться собираются!
Василий Васильевич стоял как оплёванный.
"Прав начальник! Получит Олег за это рацпредложение сто рублей, а забот оно нам принесёт на десять тысяч. Надо просто поощрить его премией рублей в двадцать пять, да на месяц раньше разрешить сдачу на второй разряд. И он будет доволен, и лаборатории хорошо. Будет хоть время ребятам осваивать более сложную технику."
Он поделился с начальником своими соображениями. Тот согласился только с предложением о досрочной сдаче на разряд. Про премию сказал, что сразу возникнут вопросы: за что ученику премия? Почему не подано рацпредложение? И опять Василий Васильевич согласился с его рассуждениями, пообещав переговорить с Олегом. Тот парень умный, всё поймёт правильно.
* * *
В конце августа на место уволившегося прибориста в группу ремонта стрелочных электроизмерительных приборов пришёл учеником Вася Огородников, тот самый, которого протежировал Анатолий Васильевич. Ему уже в ноябре должно было исполниться шестнадцать лет, а пока он, как и Олег, работал в день пять часов. Олег был очень рад его появлению: дорогу он никому не перебежал, начальник ЦЛИТа не должен иметь к нему претензий по этому поводу.
В девятом классе ШРМ у Олега оказалось несколько знакомых ребят: из его класса двое, из соседней школы — трое и ещё этот самый Вася Огородников. Оказывается, он жил недалеко от школы на проспекте Энгельса. Однако отношения с ним у Олега не складывались: тот был парнем замкнутым, практически ни с кем не общался, сидел на последней парте в классе в одиночестве.
На уроках Олегу было скучно: всё, чему учили, он прекрасно знал, домашние задания выполнял в школе на других уроках, получал только пятёрки. Вася Огородников учился слабо: часто получал тройки: двоек в ШРМ не ставили, списывал домашние задания у других учеников, интеллектом не блистал. После того, как в середине сентября Олег досрочно сдал на второй разряд, вообще стал смотреть в его сторону волком: и пятёрки получает, и уже не ученик, а полноценный рабочий человек. Оказалось, что Вася очень завистливый человек, и, как выяснилось позднее, стукачек и интриган: о всём происходящем в ЦЛИТе докладывает начальнику. Но Олег внимания на него обращал мало: не было у них общих интересов.
Убедившись, что с учёбой больших проблем у него не будет, Олег стал подумывать об окончании вечерней школы экстерном. Если это удастся сделать, то поступить в институт можно будет на год раньше. Он поговорил об этом с матерью, но та его отговорила: не надо так уж сильно выделяться из числа других рабочих лаборатории. Таких — не любят, и могут начать делать всякие гадости, например, не дать путёвку от завода в институт. Мол, раз такой умный, то и без направления поступит. Да и так у него год в запасе на такой случай имеется.
— Ты лучше определись, куда пойдёшь учиться после школы. Какое высшее образование хочешь получить: техническое или гуманитарное. И ещё: раз всё успеваешь в школе делать и пятёрки получаешь, то лучше потрать время и усилия на изучение иностранного языка. Мне кажется отличное знание иностранного языка — это огромное преимущество в жизни. Мне в отделе подготовки кадров сказали, что при заводском Особом конструкторском бюро (ОКБ) открыли группы по изучению иностранного языка для соискателей. Но на некоторые языки мало народу записалось, так что там и тебе будут рады, а то могут такие группы расформировать. Особенно мало желающих в группу французского языка. Английский ты вроде и так хорошо знаешь.
