Смерти нет. Есть только Сила.

Люк переоделся, накинул мягкую теплую черную робу (что-то ему было зябко в последнее время) и направился к платформе дальней связи.

Сидиус напряженно ждал, когда установится связь с Набу. Ситх еле сдерживал нетерпение, готовясь оценить происшедшие с его предком изменения, а в том, что они есть, Палпатин не сомневался.

За последнее время по Узам перло такой Тьмой, что ситх изумлялся, как на этот фон не сбежался весь Орден джедаев. Глупцы и слепцы, привыкшие к своему превосходству и слишком разленившиеся за последние столетия. Мир никому не пошел на пользу — ни ситхам, ни джедаям. Первые слишком привыкли прятаться, словно песчаные крысы, а вторые чересчур уверовали в собственную непогрешимость.

И вот настало время стряхнуть эту сонную одурь и обнажить то, что прячется внутри, за демонстрируемыми окружающим масками.

Засиял конус света, ситх нервно сжал на мгновение пальцами подлокотники кресла: жест, вызвавший у вышедшего на связь мужчины понимающую улыбку.

— Неужели все настолько страшно? — прошелестел голос Люка, и Палпатин, справившись с удивлением, задумчиво прищурился, рассматривая собеседника, остро сожалея, что нельзя снять маскировку и оценить не только внешний вид, но и Силу. Хотя ему хватило и тех капель, что просачивались по Узам.

— Скажем так, — дипломатично начал Палпатин, — в приличное общество вам пока лучше не выходить.

Люк рассмеялся.

— Как изящно... Вы всегда были мастером слова, Кос. Всегда. Прирожденный оратор, гениальный дипломат. Раз так, то... В неприличное можно? Впрочем, я думаю, нужно. Как и во все остальные...

Сидиус польщенно улыбнулся, рассматривая магистра более внимательно. На первый взгляд ничего ужасного: обычный мужчина человеческой расы. Молодой, сильный, здоровый, ухоженный. А на второй...

— Глаза выдают.

— Знаю, — вздохнул Люк. — Внешние признаки я убрал, а вот над выражением глаз надо поработать.

— И вас считали Светлым? — скептически дернул бровью ситх. — Джедаем?

— Да. Но боялись больше, чем ситхов. Знаете, те, кто со мной общался близко... Они презирали меня, ненавидели, строили на мой счет планы, считая наивным, вредным, мешающим им, каким угодно! И практически все боялись. Боялись, что я такой, как отец. А когда получили доказательства... — магистр тихо рассмеялся, — прямые доказательства, то все равно продолжили считать меня наивным, подчиняющимся им идиотом, отправив в изгнание. Все, что угодно, только чтобы я не маячил у них перед глазами. Покушений было... Не сосчитать. Про попытки прижать меня законодательно, политически, я вообще молчу.

— И как? — с любопытством спросил Сидиус. Люк неопределенно пошевелил пальцами правой руки.

— Как всегда. Они приползли на коленях, унижаясь и требуя, чтобы я вновь принял на себя удар, чтобы защитил их жалкие жизни — на остальных-то им было плевать, — и ненавидели меня за это еще больше.

Сидиус понимающе развел руками. Люк хмыкнул, вспомнив на миг Мотму и прочих. Ладно, теперь это в прошлом. И возврата к нему не будет. А с несогласными у него отныне разговор короткий, не отягощенный излишним гуманизмом.

— Что ж, — встряхнулся ситх. — Документ принят. Могу сообщить об этом с законной гордостью.

Люк уважительно наклонил голову. Действительно, настоящий подвиг.

— Орден?

— Ничего не знают, — злорадно ухмыльнулся Сидиус. — Пока.

— Замечательно. Что у нас по Банковскому клану?

* * *

Йода стискивал набалдашник трости, сидя в тишине своего кабинета. На столе лежали отчеты, количество и содержание которых откровенно не радовало. А если точнее — злило и внушало страх.

За последнее время, а именно: тридцать два дня — Орден потерял семнадцать разумных. Все они ушли в Силу по совершенно разным причинам, но гранд-магистр идиотом не был и видел связывающие все эти смерти нити.

Девять мастеров Тени Завета. Неожиданно напоминали о себе старые травмы, просыпались спящие в крови вирусы, отказывали органы. Кто-то погиб быстро, буквально 'сгорев', кто-то умирал медленно и мучительно.

Четыре падавана, только-только установившие узы с Наставниками. Усталость организма — так назвали это целители.

Два рыцаря. Несчастный случай.

И два магистра. Последнее вообще не лезло ни в какие ворота.

Магистр — это не просто красивый титул, положение в иерархии Ордена, политическое влияние и привилегии. Это еще и знания и сила. Вернее, Сила. Много знаний, много Силы. Магистр — это настоящая боевая машина, идеальная, находящаяся на пике своих возможностей. Даже те, кто занимался совершенно мирными, на первый взгляд, направлениями, вроде целительства, запросто могли, совершенно не напрягаясь, преодолеть любое препятствие. Опять-таки... Знания. Знающий 'как именно' всегда одолеет просто сильного.

А тут двое магистров, избравших стезю воинов.

Йода не знал, как именно их убили, что вообще произошло на корабле, несущемся к одной из баз тайного подразделения Ордена, но только построенный по спецзаказу, сделанному через пятые руки, шаттл, комфортабельный и очень надежный, имеющий прекрасную броню и вооружение, не долетел до места назначения. Взрыв... Насколько можно было понять.

Йоду подбросило ночью от сжавшей сердце тревоги, а потом он понял, что они мертвы. Древний джедай долго лежал в темноте, размышляя о том, что неизвестный мор, обрушившийся на Орден, начался вскоре после того, как он отправил на зачистку отряд Теней. И пусть он не мог с уверенностью сказать, что мастера мертвы, ведь у него не было с ними установлено прочных связей, как с личными учениками, но... Догадаться о таком исходе было легко.

Йода вздохнул, мрачно уставившись на груду отчетов, очнувшись от размышлений, только когда открылась дверь, — вошедший Мейс бросил на стол еще один датапад.

— Еще трое, — будничным тоном сообщил корун, падая в кресло у стола.

— Болезни или несчастный случай? — проскрипел гранд-магистр, отрешенно глядя на датапад.

— Ни то ни другое. Откровенное убийство. Работорговцы.

Йода поднял на Винду вопросительный взгляд.

— Зайгеррия, — пояснил магистр, и зеленокожий гуманоид понимающе сморщился. Эта клоака... Сколько раз их вычищали, сколько раз предупреждали... А они снова за свое.

Датапад взлетел в воздух, Йода пряднул ушами, стиснув трость.

— Они перешли черту. Уничтожить.

— Разумеется, — кивнул корун, в глазах которого тлела ярость.

— Максимально показательно.

Мейс оскалился в жестокой улыбке.

* * *

— Владыка, — Мол преклонил колено, всем своим видом демонстрируя покорность и уважение. Юный ученик поприветствовал своего учителя, соблюдая самые строгие требования этикета, принятые среди ситхов. Люк кивнул, невозмутимо подав знак встать. Забрак тут же устроился за его левым плечом, гордо вскинув подбородок.

Собравшиеся приветствовать своего Великого магистра дже'дайи замерли, уставившись на севшего в кресло мужчину, как песчанки на крайт-дракона. Джинн прокашлялся, стараясь незаметно убрать от пояса руки, рефлекторно потянувшиеся к сейберу. Оби-Ван шумно сглотнул.

— Гранд-Магистр, — пришел в себя Квай, — приветствую вас. Как все прошло?

— Успешно, — усмехнулся Люк, Сила плеснула насмешливой волной. Дже'дайи переглянулись, облегченно выдыхая, и ощутимо расслабились.

— Владыка, — Тамир сделал шаг вперед, — вы... гхм. Все в порядке?

— Не совсем, но это дело поправимое, — Люк демонстративно не обратил внимания на оговорку подчиненного. Обычно Владыкой его называл только Мол, всячески подчеркивающий свой статус. Тамир скептически уставился на Великого магистра, оценивая происшедшие за то время, что они не виделись, изменения.

Вроде ничего такого: рога не выросли, как и когти, лицо все такое же молодое и безмятежное. Вот только глаза... Глаза древнего, чрезвычайно жестокого в своей рациональности, существа. И общее впечатление: опасность, от которой можно только бежать, ибо пытаться противостоять — убийственно.

Мужчина даже не мог внятно описать свои ощущения. Словно стоишь перед хищником, оценивающим тебя с точки зрения питательности. Или перед вулканом, готовящимся извергнуть сжигающую все вокруг магму. Или... Аналогии можно было подбирать долго.

Но суть была одна: Люк Скайуокер ощущался невероятно опасным существом.

Его Сила, обычно спокойная, доброжелательная, теплая, словно прогретый ласковыми солнечными лучами океан, казалась теперь мрачной бездной, несущей гибель неосторожным. От магистра перло Тьмой. Страшной, жуткой, кошмарной.

Понятно было, почему Мол молниеносно повел себя, как подобает воспитанному ученику — проявить хоть проблеск неуважения совершенно не хотелось.

— Что с вами, гранд-магистр? — голос Джинна, ровный и мягкий, предательски дрогнул. Люк посмотрел на бывшего джедая спокойным взглядом:

— Напавшие на нас мертвы. Я принял меры. Пока что не все... Но это только пока.

Присутствующие молча переглянулись. Уточнять, что это были за меры, никто не рискнул.

— Что с ранеными? Отчет.

— Конечно, гранд-магистр, — с явным облегчением поклонился Тамир. — Итак...

Люк слушал забрака, кивал, отмечал, что еще надо сделать, и довольно улыбался про себя. Его Сила, поначалу настроенная агрессивно к членам Ордена, понемногу успокаивалась, ощупывая звенящие от напряжения Узы. Так что не все потеряно, приведет он себя в порядок. И в особенности ему поможет Энакин. Тот, кто теперь составляет смысл его жизни. Его сын.

Энакин встретил отца настороженно. Светловолосый малыш насупился, осторожно рассматривая спокойно севшего в кресло мужчину, поблескивая потемневшими от напряженных раздумий глазками, не спеша привычно бежать в объятия. Люк ребенка не торопил, предпочтя выждать и дать Энакину освоиться.

Мальчик долго смотрел на невозмутимо просматривающего информацию на датападе Скайуокера, сжимая кулачки и не решаясь сделать первый шаг, и только через час предпринял попытку приблизиться. Люк наблюдал, как ребенок осторожно подошел, коснулся его руки... Отступил, испуганно сжавшись. Постоял, приходя в себя, смелея, вновь потрогал мужчину за руку, уставился в лицо... Наконец Энакин тяжело вздохнул и полез на колени к Люку, тут же ласково подхватившему ребенка.

Малыш долго сидел, прижимаясь к груди мужчины, вел он себя совершенно непривычно: не пытался рассказывать обо всем, случившемся с ним за день, не смеялся, не бегал, не тянул Люка к игрушкам, не радовался его приходу каждой клеткой своего тела. Скайуокер осторожно гладил сына по волосам, ничего не говоря, ощущая, как уходит из него напряжение, как Энакин расслабляется, доверчиво прижимаясь, как страх постепенно покидает его...

Понадобилось несколько долгих и томительных часов, чтобы мальчик окончательно отошел от нервного потрясения и еле слышно засопел. Люк слабо улыбнулся, осторожно встал и прошел в спальню. Уложив сына в кровать, мужчина сел в стоящее рядом мягкое низкое кресло, накинул плед и погрузился в медитацию. Достигнутый успех требовалось закрепить.

Утро порадовало гораздо более приятным отражением в зеркале. Глаза не напоминали черные дыры, да и в целом Люк стал больше похож на живого человека, а не на выходца с того света. Энакин тоже перестал испуганно сжиматься и теперь сосредоточенно наворачивал кашу, довольно ловко орудуя ложкой. Люк позавтракал, после чего принялся обследовать исцеленных подчиненных.

Лерою поставили протез, обтянутый искусственной плотью и кожей, максимально реалистичный. Если не закатать рукав, то никто и не скажет, что левая рука ниже локтя имеет механическую природу. С Тамиром было немного проще: Жейр успел прижечь края страшной раны, остановив кровь, а дальше в дело вступили бакта и медицинские дроиды с самыми совершенными программами, которые только можно было найти.

Они срезали обгорелое, помогли с помощью бакты нарастить недостающее, свели вместе края, дав возможность регенерации сделать свое дело. И теперь Тамир был почти здоров, изредка морщась при резких движениях. Остальным повезло: Лерой с Тамиром приняли на себя основной удар, сумев продержаться до подхода гораздо более опытного и сильного Джинна — несколько минут, едва не ставших роковыми.

Конечно же, чествовали Мола, показавшего, что не зря Сидиус взял его в ученики и не зря Люк согласился продолжить обучение юного ситха. Забрак вышел из боя без потерь, чем очень гордился, впрочем, вполне законно.

Люк остался доволен положением дел, а также помощью Варуны. Король легко и быстро решил проблему с временным переездом Ордена и оказанием медицинской помощи, и теперь Люк готов был отплатить ему тем же. Стоит подсказать монарху, куда в следующие годы можно вкладывать деньги и в какую сторону требуется направить свое влияние.

Чем дальше, тем больше Скайуокеру нравился этот спокойный и очень умный парень. Неудивительно, что Палпатин планировал его сместить: у Варуны было хорошее политическое чутье, твердые принципы и незаурядный ум. А еще у него был опыт управления, в отличие от Падме, пришедшей ему на смену.

Варуна был внуком короля и племянником короля, которые сумели передать потомку, пошедшему по их стопам, множество своих наработок. Драгоценный опыт управления планетой... И полное отсутствие идеализма, которым страдала в начале своей карьеры Падме. Девочка была слишком... избирательной в своих предпочтениях, она иногда проявляла потрясающую наивность в некоторых вопросах. Странная избирательная слепота, которая не оставила ее до самой смерти. Тем более странная, что в других вещах она была крайне осторожной, рациональной и жесткой.

Как это в ней уживалось, Люк представлял прекрасно — достаточно было самого себя в молодости вспомнить. И откуда что бралось? Дурная наследственность, не иначе. Поэтому отсутствие такой избирательности в Варуне Скайуокера откровенно радовало, но это было понятно, мальчика растили с прицелом вновь занять трон, что сулило семье множество выгод. У него был чужой опыт, на который можно было опереться, а у Падме такая основа отсутствовала. Зато вокруг собралась толпа тех, кто умело вертел юной королевой, не имеющей реального — ни своего, ни чужого — опыта.

Теперь Люк поможет королю укрепить пошатнувшееся положение, что в итоге обернется пользой для его Ордена, а это — главное.

* * *

Карательный рейд на Зайгеррию осуществлялся силами сотни джедаев. Сотня великолепно обученных мастеров, имеющих опыт реальных схваток, не страдающих ненужными рефлексиями и отлично понимающих, в чем состоит долг настоящего джедая — Хранителя Мира.

Зайгеррия уже давно была как бельмо на глазу, но у Ордена то руки не доходили, то времени не было, то ему откровенно препятствовали.

Гибель собратьев развязала Совету руки. Бросить вызов такой сильной организации и надеяться, что все обойдется? Глупость несусветная. Вся необходимая информация была собрана заранее, многократно перепроверена, уточнена и обработана. Джедаи действовали быстро, неотвратимо и жестоко. Никаких призывов одуматься, никаких предложений сдаться.

Одним массированным ударом накрыли всю верхушку концерна, занимающегося работорговлей. Главарей вырезали сразу же, зачистили их окружение, после чего начали отлавливать более мелкую рыбешку. Джедаи не стеснялись использовать Силу для добычи необходимых сведений, после допросов обычно следовала смерть допрашиваемого. Вся операция заняла сутки, по окончании которых расстановка сил на Зайгеррии изменилась радикально.