После жизни

— Обещай мне, что ты позаботишься о нашем чуде! — беру я с него клятву. Это жестоко. И Граф тут же мне напоминает об этом:

— Ты не можешь заставить меня жить без тебя! Я не хочу возвращаться к тому времени, когда не знал тебя, Несси и всех вас. Не заставляй!

— Ты нужен ей, — ласково провожу я дрожащей рукой по головке с милым пушком у дочки. Она хмурит свои бровки и куксит личико, собираясь вновь заплакать. — она без тебя не справится. Я бы тоже не справилась без тебя.

— Я не смог помочь тебе.

— Смог. Ты показал мне жизнь за стеной, там, где дышишь в полную грудь, не оглядываясь назад.

— Виви...

— Не бросай ее.

— У меня ничего не осталось, — приникает он к моему лбу своим. Я чувствую, что его бьет озноб. Мне от этого еще больнее.

— Даже после жизни, остается надежда. У нас она есть — наша Надежда.

— Надежда? — его взгляд впервые серьезно смотрит на маленькую Надежду, которая, как он говорит, так сильно похожа на меня. В его взгляде чувствуется забота и ласка, которую он не успел подарить мне. Теперь, я уверена, что моя дочь будет купаться в любви отца.

— Да, Надежда. Красивое имя?

— Очень. Как и сама малышка. Ей оно подходит, любимая.

Я хочу еще многое сказать Графу и провести с ними много времени, но кашель застает меня в самый неподходящий момент. Горло саднит, а лихорадка усиливается.

— Вивиан, я хочу тебе сказать, что я...

— Я люблю тебя. И я знаю, что ты любишь меня, ее, — смотрю я на дочь. Она вновь сладко спит, сопя маленьким носиком. — Любишь нас. Я могу доверить ее только тебе, любимый.

— Я очень сильно тебя люблю. Прости меня.

— Поцелуй меня!

Я пробую подтянуться к нему, оперевшись на локти, но мне это не удается. Я падаю обратно на подушки. Граф приподнимает меня, удерживая за шею. До его губ остается всего лишь сантиметр, когда в комнату врывается Оливер. Он взволнован и страшно испуган.

— Там... там они... они пришли за ней и им... За ней! — он смотрит на свою только что родившуюся племянницу и его голос срывается. — Вам надо уходить! Вивиан... — видит он мое состояние. Его глаза гаснут, словно в них разом отключили электричество.

— Уходи. Граф, уходи, пожалуйста, — прошу я его, держа за руку. Малышка начинает хныкать.

— Где они, парень? — оборачивается к брату Граф.

— Скоро будут здесь. В городе объявлена тревога. Все должны быть в своих домах. Кто будет на улице — расстрел без объяснений. Это серьезно!

Граф не может принять решение. Все верно. Мы стали для него слабым местом. Одновременно, сила и, одновременно, слабость. Так всегда, когда в твоей жизни появляется любовь.

— Уходи. Немедленно!

Я быстро касаюсь губами щечки своей дочери и подталкиваю ее к Графу. Тому приходится взять ее на руки. Она уже рыдает в голос.

— Я не могу так...

— Можешь! Можешь и сделаешь. Уходите!

— Я люблю тебя, Вивиан.

— Я знаю. Проводи их, Олли, чтобы они вышли незамеченными.

Брат молча кивает. Он знает, когда нужно молчать. Это как раз такой момент.

Граф уходит, оборачиваясь. Он хочет остаться. И он готов остаться со мной до последнего.

Я медленно мотаю головой, шепча одними губами, зная, что он услышит меня:

— Ты должен защитить ее. Уходи!

Боль на его лице рвет меня части похлеще всякой высокой температуры. Мне больно смотреть на них: на любимого человека и на свою дочь. Я их больше не увижу...

Граф уходит... Все.

Я остаюсь одна.

Теперь, можно расслабиться и закрыть глаза.

В моем сердце живет надежда... Надежда на жизнь после меня...

Эпилог

Сколько проходит? Час? Два? Или две минуты?!

В комнату врываются военные. Они все наизготове. Их гораздо больше, чем тогда.

За ними входит Ксандер. На прицеле за ним идут мама и брат с сестрой. Мне хочется выцарапать ему глаза за них. Несс тихо всхлипывает, но старается держать себя в руках.

— Где он? — без лишних объяснений задает мне свой вопрос Ксандер.

— Ушел.

— С "этим"?!

— С нашей дочерью. И ты их никогда не найдешь.

Я плюю в его сторону. Слабая, но это я могу сделать.

Ксандер подходит к моей кровати.

— Ты умираешь. Довольна? Тебе этого хотелось?! Умереть из-за ублюдка хладного?!

— Я люблю его.

— Ты слышишь себя?!

— Слышу. Их здесь нет. И не будет.

— Значит, ребенок выжил.

— Верно. И она такой же человек, как и все мы. Человек! — кричу я уже из последних сил не Ксандеру, а его людям. Те начинают играть в переглядки друг с другом.

Ксандер наставляет на меня оружие.

— Последнее слово дашь?

— Оно тебе нужно?

— Оно нужно тебе, — вытираю я пот со своего лба. Он все равно успевает стечь мне на губы. Безвкусный. Жаль. В конце хотелось бы ощутить вкус не только страха, но и чего-то еще...

— Мне? Ладно, говори.

— Направь свою ненависть в любовь к своему сыну. Он нуждается в ней сильнее, чем ты думаешь.

— Ты! — подскакивает он ко мне.

— Мам, Олли, Несс... я люблю вас.

Мама плачет, закрывая рот рукой. Оливер — взрослый парень — он просто смотрит на меня не моргая. А Несс... надеюсь, она проживет долго и красочно.

— Хватит! — последние слова Ксандера. Моего охотника, который нагнал свою жертву...

В ушах слышится хлопок.

У меня есть Надежда после жизни...